Традиции и новации в культуре

Традиции (от лат. traditio – «передача ценностей от поколения к поколению») составляют фундамент культурной жизни человеческого общества.

Традиции охватывают объекты наследия, процессы передачи этого наследия от поколения к поколению, а также процедуры и способы наследования.

В качестве традиций могут выступать определенные общественные нормы и правила, ценности, идеи, обычаи, ритуалы, отдельные предметы. Традиции присутствуют в любом проявлении социальной жизни, однако их значимость неодинакова. В одних сферах (религии) они имеют принципиальный характер, в других их присутствие может быть минимальным.

Традиционная культура характеризуется доминированием традиционности над новаторством. Ее характерные черты:

– неукоснительное следование образцам поведения, усвоенным с детства от старших. Подражание и послушание обеспечивают сохранение социального опыта и передачу его от поколения к поколению. Решения и указания старейшин – хранителей социального опыта – беспрекословно выполняются;

– высокий уровень нормативности, охватывающей все стороны жизни людей. Множество различных запретов – табу, которые не подлежат обсуждению и рациональному обоснованию. Господство коллективистского и конформистского духа в сознании людей;

– нетерпимость ко всему чужому, пришедшему из другой культуры (ксенофобия). Осуждение попыток творчества, направленного на обновление традиционных норм жизни и деятельности.

Понятно, что традиционная культура ставит преграды переменам в образе жизни и мышления людей. Следствием этого является устойчивость быта, житейской психологии, хозяйственного уклада, форм социального устройства. Общество веками остается почти неизменным.

Тем не менее, в процессе функционирования такой системы как культура в различных ее элементах и подсистемах формируются и накапливаются противоречия. Система оказывается разбалансированной и дает сбои, усиливаются дезинтеграционные тенденции. Может сложиться кризисная ситуация, поэтому процесс обновления необходим. Если деформация происходит одновременно в нескольких подсистемах культуры (например, политике, экономике и т.д.), то кризис становится всеохватывающим, приобретает системный характер.

Традиции есть «коллективная память» общества и культуры. Они обеспечивают преемственность в развитии людей. На традициях в значительной степени основывается процесс социализации и инкультурации. Именно через традиции индивиды подключаются к групповой памяти, осваивая опыт прошлого, лучше ориентируются в настоящем.

Но каждое новое поколение людей не механически осваивает традиции, на каждом новом этапе эволюции люди осуществляют собственную интерпретацию традиций, их выбор, наделяют их конкретным смыслом. Одни элементы культурного наследия принимаются, другие отвергаются, признаются пагубными и ложными. Поэтому традиции могут быть как позитивными, так и негативными. Позитивный полюс определяется совокупностью того, что из наследия предков перенимается, воспроизводится, реализуется в жизни последующих поколений. В негативные традиции включаются те объекты и ценности прошлого, которые признаются излишними, требующими искоренения.

Нередко случается, что традиция из образца для подражания превращается в механизм принуждения. Это может обернуться для отдельного человека и даже целых социальных слоев трагедией (например, конфликтом отцов и детей).

Противоположностью традиции являются новации – механизмы формирования новых культурных моделей самого разного уровня, которые создают предпосылки для социокультурных изменений.

Способность к развитию, обновлению является важнейшим свойством культуры.

Изменения могут быть постепенными (реформистскими) или скачкообразными (революционными).

Когда сумма позитивных последствий изменений превышает негативные, тогда говорят о прогрессе культуры.

О регрессе говорят в противном случае.

Для прогрессивного развития культуре в равной степени необходимы и традиции, и новации. Абсолютизация одной из сторон ведет к негативным процессам.

От того, насколько удается согласовывать и реализовывать обе позиции, зависит успешность культурной эволюции.

Развертываясь во времени, культура не только обновляется, но и сохраняет себя, благодаря действию через определенные социокультурные институты механизмов преемственности, которые транслируют каждому новому поколению культурное наследие предшествующих эпох (семья, традиции, общая система образования, средства массовой коммуникации, учреждения культуры). В процессе трансляции какая-то часть оказывается утерянной, какая-то отвергнутой, но что-то добавляется и новое. При этом некоторые утраты оказываются невозвратимыми, а некоторые, по мере потребности, частично восстанавливаются. Эти процессы во многом носят непредсказуемый и спонтанный характер.

Инновации – механизм формирования новых технологий и новых моделей поведения, которые создают предпосылки для социокультурных вменений. Способность общества к адаптации, которая делает возможным разрешение непосредственно стоящих и насущных для общества и человека проблем, исторически вырабатывается в ходе осуществления ритуалов, в игрax и др. видах деятельности, не составляющих насущной потребности, но, тем не менее, требующих формирования в человеческой культуре сложностей отражать действительность, трансформировать действия и вносить элемент новизны. Инновация зависит от человеческой способности к творчеству и возможностей сообщества принимать или адаптировать результаты этого творчества.

Некоторые культуры обладают традицией общественной поддержки инноваций. Новые идеи, возникающие в индивидуальном сознании, распространяются в обществе, что создает возможность для социокультурных изменений. Процессы распространения, принятия или неприятия, модификации, институционализации, сами по себе являются творческими инновативными процессами. Соотношение между традицией и новацией зависит от исторических условий определяющих развитие адаптивной стратегии человеческих сообществ.

Всякая культура сочетает традиции и новации. В зависимости от соотношения традиций и новаций можно выделить традиционный и инновационный тип культуры.

В инновационной культуре новаторство доминирует над традиционностью. Ее отличают следующие черты:

– размывание шкалы жизненных ценностей. Разнообразные девиации поведения не встречают особого негодования в обществе. Расшатывание морали, падение нравов;

– ослабление нормативности культуры. Коллективистское начало уступает место индивидуализму. Рост автономии личности, возможность самостоятельного определения жизненных целей, идеалов, форм и средств деятельности. Свобода личности – одна из важнейших ценностей;

– создание благоприятных условий для развития творчества, социальное признание его результатов. Интенсивное развитие искусства, науки, техники, высокий престиж знаний, образованности. Критичность и самостоятельность мышления. Вера в мощь человеческого разума.

Инновационная культура стимулирует развитие производства и потребления. Создаются условия для технического и социально-экономического прогресса общества.

Общей тенденцией истории человечества является движение от традиционной культуры к культуре инновационной.

Архаическая культура первобытных обществ была традиционной. Она и не могла быть иной: слишком мал еще был арсенал средств борьбы за существование, и драгоценные крупицы опыта предков, который дал людям возможность устоять в этой борьбе, необходимо было бережно сохранять и использовать, чтобы выжить. Архаические родоплеменные культуры существовали в почти неизменном состоянии в течение тысячелетий. Традиционными были и культуры, возникшие в государствах Древнего мира – Египте, Китае, Индии, Малой Азии. В странах Востока и ряде мусульманских государств они во многом продолжают оставаться такими вплоть до современности. Черты традиционной культуры можно обнаружить в наши дни у народов, по тем или иным причинам не воспринявшим достижения современной цивилизации.

Культура средневековой Европы (включая Россию) также носила традиционный характер. Начиная с эпохи Возрождения, в западных странах происходит формирование инновационной культуры. В Новое время религия теряет прежнюю власть над умами людей. Возникает свободомыслие, изменяется отношение общества к творческой деятельности. Поток новых идей захватывает философию, искусство, науку, технику. Это приводит к существенным сдвигам во всех областях общественной жизни.

Однако имеется существенная проблема соединения нововведений с социокультурной средой. Всякое нововведение обречено на забвение, отторжение или лишь на временную местную реализацию, если оно не встречает понимания со стороны принимающего общества, если отсутствует социальный спрос, определяемый как состоянием общества, так и тем, какой слой оказывает наиболее заинтересованным в развитии нового типа деятельности.

Объяснение происхождения того или иного явления культуры не простая проблема для общественного сознания. Недаром в мифологии, как мы видели, большое место занимает «культурный герой», давший людям огонь, ремесла, письменность. Но и позднее немалое объясняющее значение приобретаю мифические сюжеты, должные объяснить великие открытия случайностью: «ванна Архимеда», «яблоко Ньютона», «чайник Уатта» и т.д. Подобными «случайностями» или «чудом» объясняются и откровения древних пророков, возвестивших новые религии. На самом деле все духовные или научные нововведения вызревают в соответствующей и очень сложной социальной и в иной обстановке.

Именно социальная детерминация определяет судьбу открытий и изобретений, получит ли творческий акт признание или будет обречен на забвение. Показательный пример дает история книгопечатания в Западной Европе. И. Гутенберг начал печатать книги в середине XV в. Но культурная среда была уже настолько готова к восприятию этого факта, что уже в 1500 г. в 26 городах Европы было основано почти 1100 типографий, которые выпустили около 40 тысяч изданий книг общим тиражом 10 – 12 миллионов экземпляров. Хотя в России первая книга был; напечатана Иваном Федоровым с небольшим опозданием (1564) этот факт не повлек за собой прорыва в этой стране. Сам печатник подвергся гонениям, а широкое книгопечатание было отложено на полтора столетия.

Другой характерный пример дает история с открытием Коперника. Его открытие гелиоцентричной системы было опубликовано в 1543 году. За последующие 350 лет было издано 2330 книг по астрономии, из которых только 180 можно отнести к коперниковскому направлению. А в 1600 г. за сходные взгляы был сожжен Джордано Бруно. Британский ученый М.Поланьи, приводя этот пример в своей книге «Личностное знание», подчеркивет необходимость соответствующей готовности среды, неявного согласия, «взаимного притяжения братьев по разуму», для того чтобы интеллектуальное открытие было принято.

История знает множество примеров того, как открытия и нововведения отторгались и предавались забвению, если они не соответствовали социокультурной среде. И напротив, «социальный заказ» рождал поток предложений, получавших признание общества. Так, паровая машина была впервые построена русским изобретателем Иваном Ползуновым в 1766 г. на одном из заводов на Алтае. Проработав несколько месяцев, машина была остановлена и из-за смерти создателя починить ее не удалось. Паровая машина Джеймса Уатта была построена в Англии в 1776 г., и через несколько лет их было выпущено уже несколько десятков. На протяжении всей своей долгой жизни Уатт продолжал совершенствовать машину и содействовал развитию паровой техники как в своей стране, так и в других странах. Он умер в 1819 г. в почете и славе. «Дух капитализма» сделал техническое открытие социальным фактом, технологические нововведения оказывались наиболее привлекательными, так как система буржуазного предпринимательства процветала в немалой степени в зависимости от использования новейших технических средств.

Российская культура, как мы видим, вновь и вновь порождая стимулы для отдельных нововведений, для проявления самородков, не имела широкой потребности в новых знаниях, не имела сложившейся социокультурной среды, готовой поддержать нововведения.

Обращение к культурному наследию, под которым следует понимать сумму всех культурных достижений данного общества, его исторический опыт, сохраняющийся в арсенале общественной памяти, включая и подвергшееся переоценке прошлое. Такое наследие обладает для общества вневременной ценностью, так как к нему относятся различной давности достижения, которые сохраняют способность перехода к новым поколениям в новые эпохи.

Принципиальное свойство традиции в том и состоит, чтобы обеспечивать сохранение прошлых образцов через устранение, ограничение новшеств как отклонений. Во всякой культуре существует некое динамическое соотношение традиционности, благодаря которой поддерживается стабильность, и инноваций или заимствований, через которые общество изменяется. И то, и другое сосуществует как разные стороны культурного организма, имеющего свою самобытность (идентичности).

Самобытность – существенное и постоянное проявление тех компонентов культурного достояния данного общества, которые оказываются функционально необходимыми на новых этапах его существования. В различных ситуациях, возникающих в силу динамики, присущей самому обществу, или же в силу воздействия извне, проявляются присущие данному обществу принципы социокультурной регуляции. Диалектика культурного процесса состоит в постоянном переходе от прошлого к настоящему и будущему. Накопленному опыту прошлого противостоит повседневная практика, требующая постоянной расшифровки прежнего опыта, его приспосабливания отбора, интерпретации и обогащения. В этом поле между прошлым и настоящим могут присутствовать как привязанность к привычным ритуалам, постоянно возрождающим прошлое, так и погружение в повседневность с ее практическими заботами или же ориентация на будущие достижения.

Многие религиозные, но нередко и светские деятели культуры полагают необходимым обеспечить поддержание привычных смыслов, норм и ценностей, сложившихся к данному поколению, прививать этому поколению почитание непререкаемых ценностей прошлого. Как религиозные, так и светские сюжеты и символы превращаются в канон и академический образец, в сопоставлении с которым все остальное получает второстепенный или низший статус.

Ревайвализм (фундаментализм) как восстановление более ранних образцов религиозной веры, не затронутых разлагающим воздействием ее позднейших противников и извратителей – еще одно, крайнее направление в отстаивании культурного наследия. Это направление играет очень важную роль в тех процессах модернизации, которые влекут за собой ослабление и распад привычных традиционных ценностей и форм социальной регуляции. Наиболее известными проявлениями такого рода течений стало движение гандизма в Индии и тот процесс активизации ислама в Иране, духовным лидером которого стал аятолла Хомейни.

В ходе идеологической борьбы происходит отбор тех или иных вариантов культурного достояния, отвечающего интересам тех или иных социальных слоев и движений, и, соответственно, критика и устранение противостоящих вариантов. В ходе этой борьбы ис­ользуются как различные формы теоретической полемики, так и организованные культурные и политические движения.

Нередко в ходе революционной ломки прежних социальных структур возникают идейно-теоретические и политические течения, утверждающие бесполезность прежнего культурного достояния для нового общества. Ни своя национальная культура, ни религия, ни культура западных стран не считается необходимым компонентом нового социального и духовного устройства. Если западная («буржуазная») культура враждебна в силу своей связи с угнетающим режимом, то своя собственная также не заслуживает сохранения, так как обрекла народ на отсталость и зависимость. В ходе революционной и вооруженной борьбы будет рождаться новая культура.

Итак, обращение к культурному достоянию предстает как постоянная дилемма для общественного сознания в силу глубокой противоречивости самого прошлого, в котором неизменно сказывается соперничество различных тенденций, не устраняемых в классической модели развития данной цивилизации. Другой источник этой противоречивости – наличие альтернатив в развитии общества, выбор которых требует согласования со сложившимися устоями.

Важная функция культурного достояния – поддержание стабильности и постоянства общественной регуляции. Те элементы культурного и социального наследия, которые передаются из поколения в поколение и сохраняются в течение длительного времени, выделяются в состав самобытности. Самобытность включает не только такие традиционные механизмы, как обычай и обряд, но и более дифференцированные и подвижные элементы: ценности, нормы, общественные институты. Как уже упоминалось, в механизме традиционной регуляции инновации оцениваются как вредное отклонение и устраняются. Однако основной формой регуляции традиции могут служить только в относительно простых и изолированных коллективах, где практическая и духовная сферы почти не отделены друг от друга и ссылка на заветы предков служит достаточным обоснованием поведения. Более развитые общества не могут ограничиться традицией, и ее функции сводятся к поддержанию фольклорного и классического наследия. Идеологическая борьба отражает различное отношение к традициям. Социальные группы по-разному относятся к прошлым нормам и представлениям, воспринимая одни как позитивные, «свои», а другие — как негативные, «чужие».

Особое значение приобретает обращение к традиции в народных движениях, усваивающих активизирующие ориентации в привычных для них формах сознания. Религиозные или же революционные движения обращались к идеям, возрожденным из далекого прошлого, чтобы внедрить в сознание масс близкие и понятные им идеи.

Если традиция – это передача культуры через поколения и время, то заимствования – это ее распространение в социальном или географическом пространстве, освоение тех или иных элементов культуры из одного общества как источник в другое как принимающее. В социальной антропологии этот процесс большей частью рассматривается как аккультурация, которой подвергаются индивиды, социальные группы, районы, нации или страны. Она может носить прямой (через влияние интеллигенции или иммигрантов на принявшую их социальную среду) или же косвенный характер (через воздействие средств массовой коммуникации, потребляемые товары, университеты, научные центры и т.д.). В более развитых культурах заимствования представляют собой сложный структурный процесс.

Как известно, перегруженность заимствованиями породила в российском обществе XIX в. сильную реакцию за утверждение своей самобытной культуры. Период интенсивного заимствования может сменяться ограничениями на чужеродную новизну, ее изгнанием с тем, чтобы общество вернулось к самобытности. Однако такой откат может вновь застопорить социокультурную динамику и привести к застою и архаизации общества, ослабить его связи с внешним миром.

В качестве отдельного источника динамики следует выделить синтез как взаимодействие и соединение разнородных элементов, при котором возникает культурное явление, течение, стиль или модель социокультурного устройства, отличающееся от обоих составляющих компонентов и имеющее собственное качественное определенное содержание или форму.

Синтез становится содержательным сдвигом в общественной жизни и тем принципиально отличается от симбиоза, возникающего в ходе взаимодействия культур, при котором собственные и заимствованные элементы и течения остаются в достаточной степени обособленными, сохраняющими дистанцию по отношению друг к другу, что сопровождается зачастую взаимным недоверием и конфликтами.

Синтез имеет место в том случае, если социокультурная система осваивает достижения иных обществ в тех сферах, которые оказываются недостаточно развитыми в ней самой.

Как частичный синтез иудео-христианской и античной традиций формировалась на протяжении веков европейская культура, хотя в ряде отношений разнородность этих традиций сохраняется «плоть до настоящего времени. В VII—IX вв. складывается исламская цивилизация на основе синтеза собственного религиозного достояния и освоения некоторых духовных достижений античной цивилизации и политической культуры персидской цивилизации. Да основе длительного взаимодействия достояния индейских народов и испано-португальской (иберийской) культуры складывается симбиозно-синтетическая цивилизация Латинской Америки.

В современных условиях синтез становится важным источником преобразования социокультурной системы многих развивающихся стран. В качестве наиболее удобного образца осуществления плодотворного соединения собственных национальных и модернизирующих компонентов обычно приводят Японию и ряд других малых стран Восточной и Юго-Восточной Азии: Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур и др. Подобные тенденции имеют место, как мы увидим, и во многих других странах Азии и Латинской Америки, хотя далеко не везде они оказываются пре­обладающими.