Лонг Джусюэ даже не пыталась скрыть свой нрав и гордость, ведь она была дочерью герцога Лонг Тенга. Тон ее был равнодушным, но другим он указывал на чувство непоколебимой уверенности.
«Во всех 108 герцогствах не найдётся ничего, чего я Лонг Джусюэ, не смогу получить».
Цзян Чен разразился смехом: «Абсолютно? Без исключений?»
«Исключения исключены», - холодно ответила Лонг Джусюэ. «По крайней мере, мне не доводилось сталкиваться с таковыми».
«Хорошо», - Цзян Чен слегка улыбнулся. – «Тогда вас можно поздравить, сегодня это произошло впервые».
Надо отметить, что чувство превосходства у этой дамы было чрезвычайно сильно. Она вела себя высокомерно и надменно, даже когда просила об одолжении. Она вела себя так, будто, разговаривая сЦзянЧеном, оказывает не меньшую милость, чем прекрасная лебедь, снизошедшая до жалкой жабы.
Но в глазах Цзян Чена это отношение казалось смешным.
Дочь первого герцога Восточного Королевства? И что? Да будь она хоть самим первым герцогом, такой человек не был достоин даже ухаживать за обувью Цзян Чена в его прошлой жизни.
Лонг Джусюэпотеряла лицо впервые в жизни, когда смотрела на фигуры Цзян Чена и третьегомастера.
«Цзян Чен, я запомню тебя! Обещаю, если ты вдруг сможешь пройти испытание Затаившегося Дракона в конце года, я сменю свою фамилию на твою!»
«Я, Бай Занян, тоже запомню. Сегодня ты, может, и победил, но во время испытания Затаившегося Дракона я покажу тебе цену оскорблений в мой адрес. Это не то, что позволено герцогству ЦзяньХань!»
«И я, герцогство Птицы Вермиллиона, и герцогство Янмен!»
Эти ребята хотели заявить о своей верности и заинтересованности, но планы их были сорваны. Сердца пылали гневом, так почему бы им не воспользоваться шансом и не накинуться на легкую мишень?
Цзян Чен, конечно, на эти угрозы внимания не обращал. Скорее он думал, что это все довольно смешно, раз уж все они так легко себя выдали.
Они из кожи вон лезли друг перед другом, пытаясь себя показать. Но это с тем же успехом спасало меня от проблемы поиска их одного за другим в будущем. Белый Тигр, Птица Вермиллион, Янмен? Вам так нравиться быть злопамятными? Но пройдет немного времени, и вы узнаете, что я, Цзян Чен, затаил еще большую обиду, чем вы!
Был бы это обычный день, третий мастерни за что не вовлек бы себя в любого рода герцогские распри. Но, в этот раз, выбора у него не было, и он должен был искренне поддержать Цзян Чена.
Когда Цзян Чен пришел найти его, он знал, что для него и Зала это было единственным возможным выбором.
Иначе, если Цзян Чен будет недоволен, о пилюле Небесной Кармы можно будет забыть, а это влекло за собой потерю отличной деловой сделки.
Не говоря уже о том, что у этих наследников не было никаких причин рвать селезенку в Зале Исцеления. Просто они решили обратить сове внимание на, казалось бы, более беззащитного Цзян Чена.
На самом деле, третьему мастеру было все равно, как Цзян Чен будет выходить из этой ситуации. Куда более он был заинтересован в успешном урегулировании своего вопроса до конца.
Переговоры прошли без накладок, и вчера был подготовлен контракт. Цзян Чен сделал несколько правок и внес несколько предложений касательно мелких деталей, и позволил Цзян Чжену подписать его.
Он был наследником герцогства и, разумеется, для такого пустяка его появление не требовалось.
Конечно, безоговорочно Цзян Чен Залу Исцеления не доверял. Две жизненно важные части он по-прежнему держал под контролем: он не поделился ни полноценным рецептом, ни полноценным методом переработки.
Таким образом, контракт был удачно подписан. Поскольку контроль над ключевыми областями так и оставался уЦзян Чена, контракт предусматривал его посещение Зала один раз в нечетные месяцы, и два – в четные.
В мире лекарей, лечебная пилюля была невероятно ценной. Обычные исцеляющие лекарства продавались за одну или две тысячи серебряных. Пилюли чуть лучшего качества стоили от трех до пяти.
А таблетки Небесной Кармы будут продаваться по цене от восьми до десяти тысяч, из-за их активности и эффективности. Она будет позиционироваться предметом роскоши и, разумеется, получит высокий спрос.
Даже если в месяц будут проданы лишь сто таблеток, доход, тем не менее, составит несколько миллионов. Это был продукт с окупаемостью в десятки миллионов в год.
И это по самым низким, самым скромным подсчетам.
А что будет, когда они выйдут на рынок соседских шестнадцати государств? Они станут перерабатывать тысячи, а то и десятки тысяч пилюль в месяц? При покупательской способности соседних государств, даже если Зал будет производить десятки тысяч пилюль в месяц, спрос значительно превысит предложение.
Грандиозность этого проекта было легко представить себе при помощи нескольких простых вычислений.
Поэтому, несложно понять, почему третий мастер так старается понравиться.
После подписания контракта, третий мастерпредложил присоединиться к нему в кафе в Осеннем Журавле, но Цзян Чен ему вежливо отказал. Он пытался держать в тени свое сотрудничество с Залом Исцеления. Он не хотел, чтобы информация об этом распространилось даже в пределах города.
К тому же, с Залом Исцеления он поддерживал исключительно партнерские отношения; за совместной выпивкой они не были особо дружелюбны друг с другом.
Третий мастер вежливо проводил Цзян Чена в сопровождении двух старейшин, включая старейшину Лань.
У нее до сих пор оставались какие-то предубеждения касательно Цзян Чена, и выражение ее лица было жестким.
Цзян Чен хорошо это понимал и чувствовал, что великодушие этой женщины столь же узко, как желудки и кишечники крыс и кур.«Лучше бы ей не вмешиваться в мои планы в будущем, я все еще могу ответить язвительным словцом, когда того требует ситуация».
Он немного подумал и вдруг улыбнулся: «Мастер, если бы между нами не было этого сотрудничества, вы бы, наверное, и не продали мне сегодня Солнечную Траву, ведь так?»
«Ха-ха, как вы можете такое говорить? Зал все еще придерживается своих правил при ведении бизнеса», - третий мастер радушно рассмеялся, но даже сам он совершенно не верил этим словам.
Правила были мертвы, но люди жили. Не будь этой сделки, Драконья Солнечная Трава могла бы достаться кому-то иному, но точно не Цзян Чену.
Цзян Чен тоже от души рассмеялся и не стал играть с третьим мастером в шарады. Он сказал: «Какова бы ни была причина, могу отметить, что вы приняли мудрое решение».
«Почему вы так говорите?» - третий мастер заинтересовался.
«Просто так. Получение Драконьей Солнечной Травы было приказом самого короля. Если бы я их не получил, Зал Исцеления столкнулся бы с целой кучей судебных тяжб. Ха-ха, но я слишком, слишком много говорю».
Цзян Чен снова душевно рассмеялся, залез на коня и сказал: «Дальше меня провожать не нужно, мастер».
Третий мастер в глубоком потрясении и задумчивости наблюдал, как Цзян Чен отдаляется от него.
«Сам король?» - пробормотал он, думая о вчерашнем медальоне с гравировкой дракона. Неуловимо он чувствовал, что Цзян Чжень, возможно, и не говорил неправды.
«И это отродье хвастается хорошими отношениями с самим Королем? Разве он его не просто избил?» - недовольно и пренебрежительно заявила старейшина Лань.
Третий мастер серьезно на нее посмотрел: «Да что ты знаешь? Сегодня ты чуть не сорвала сделку! Возьми на заметку и стань умнее, чтобы хорошо вести дела в дальнейшем! Думаешь, его медальон – это подделка? А рецепт пилюли Небесной Кармы ветром надуло?»
Старейшине Лань было нечего возразить. Правда, в этом отродье было нечто странное.
Третий мастер все еще опасался того, что могло произойти, и предупредил: «Запомни это, что бы ни случилось! Помирисьс Цзян Ченом! Он не простой персонаж!»
Глубоко во дворце.
Дунфан Лу медленно отложил книгу, которую держал в руке, и попробовал чай в чашке на столе.
«Тианду, какие новости из семьи ЦзяньХань?»
«Ваше Высочество, герцог ЦзяньХань вел себя тихо и никаких действий не предпринимал».
«А ребенок?»
«Ребенок? Кажется, весь вчерашний день он провел дома, а сегодня ходил в Зал Исцеления. Он ввязался в конфликт с толпой наследников»…
Доверенный охранник Тианду рассказал всю ситуацию целиком, ни упустив ни единой детали.
«О? Этого парня жестоко избили, а он не только не умер, но уже свободно ходит по городу сегодня? С каких пор мои охранники не могут выполнить приличного избиения?» - Дунфан Лу улыбнулся, но глаза оставались холодными. – «Но вы говорите, в Зале Исцеления поддержали его, а не сыновей выдающихся герцогов?»
«Ваш покорный слуга тоже решил, что это странно, но так и есть. Более того, Зал Исцеления принял его как гостя и долгое время развлекал. Кажется, этот ребенок не так бесполезен, как о нем говорят».
Дунфан Лу задумался и кивнул: «Надеюсь, что так. Надежды на болезнь Джируо возложены на него. Надеюсь, до этого он не предпримет никаких уловок».
«Не похоже на то. Если бы он что-то замышлял, смог бы он так вести себя на публике? Обман монарха – не та вещь, которую может позволить себе герцогство ЦзяньХань».
«Тианду, помни об этом. Защищай этого ребенка, что бы ни случилось. Пусть полностью осуществляет свои планы. Если кто-то будет создавать неприятности, наказывай их независимо от того, кто они», - приказалДунфан Лу.
Было очевидно, что у него нет никакого желания повторять события сегодняшнего утра. Он узнал, что Солнечная Трава имеет отношение к болезни его дочери!
Если это связано с болезнью моей дочери, даже наследник ЛонгТенг должен отойти в сторону ради меня!
После выхода из Зала, Цзян Чен не сразу вернулся домой. У него было еще несколько поручений. Было множество препаратов, которые стоило сделать перед походом во дворец через три дня.
Он не успел отойти далеко, когда его острый инстинкт позволил ему обнаружить, что кто-то идет следом. Но о раскрытии их существования он мог не беспокоиться.
«Хах. Кто-то слеп. Выходи на меня, если ты достаточно силен, чтобы даже красть у самого Дунфана Лу!» - Цзян Чена нисколько не заботила возможность вызвать столкновение кого-то с монархом.
Все остальные готовились к грандиозному шоу Обряда Небесного Поклонения. Если кто-то был настолько слеп, чтобы переступить черту и начать создавать проблемы, он не был против хорошей потасовки этого кого-то и короля.
Он мог даже умно и тонко подыграть.
Цзян Чену было даже немного жаль, что в пределах столицы была настолько хорошая общественная безопасность. По крайней мере, никаких грабежей средь бела дня не происходило.
«Что за куча мягкотелых слабаков. Драконья Солнечная Трава прямо здесь, иди и попытайся отнять ее. Ради Дунфана Лу я не стану рисковать собственной жизнью. Я с удовольствием предам её, если вы попытаетесь меня ограбить, а затем так же предам вас, когда король спросит меня об этом».
Цзян Чен радостно предвкушал, что что-то подобное произойдет, и очень расстроился, что сидящие у него на хвосте люди так и не попытались ограбить его. Он даже почувствовал легкую депрессию.
«Ну что за трусливые разбойники!» - Цзян Чен покачал головой и больше об этом небольшой интермедии не думал. Он пришпорил коня по направлению к Залу Туркойс, где у него еще оставались дела.
Дважды лишаясь Лица
Наследник Белого Тигра, Бай Чжань Юн, и наследник Птицы Вермиллиона, ХонгТиан Тонг, тайно обсуждали что-то в уединенном столичном трактире.
«Брат Вайт, этот мальчишка чрезмерно дерзок. Он ни во что не ставит ни меня, ни тебя, брат Вайт. Вы с ним прибыли почти в одно и то же время, но он украл Солнечную траву прямо у тебя из-под носа, нельзя такого допускать!»
ХонгТиан Тонг не скрывал своего коварство, а в словах его явно слышалась провокация.
«Ха! Цзян Чен, оскорбляющий меня, Бай Чжань Юн, просто ищет смерти!»
Как он и говорил, подчиненные, отвечающие за преследовании других, поспешно ворвались в помещение.
«Молодой герцог, мальчишка не вернулся в поместье Цзян Хань. Кажется, он пошел к Бирюзовому Залу».
«Бирюзовый Зал? И что он там забыл? Неужели хочет купить камни духа?» - Хон Тиан Тонг был настроен скептически.
БайЧжань Юн же, услышав это, как-то странно улыбнулся: «Бирюзовый Зал? Ты уверен?»
«Ваш слуга следовал за ним по пятам и не мог ошибиться».
Бай ЧжаньЮн радостно рассмеялся: «Цзян Чен, ты сам подписал себе приговор. Владелец Бирюзового Зала – мой дядя!»
После того, как он договорил, он почувствовал еще большую гордость: «Идем, брат Хонг. Давай посмотрим шоу и безжалостно оскорбим этого недоноска. А также захватим Солнечную траву!»
Сейчас они находились не очень далеко от Бирюзового Зала. Добрались они довольно быстро и вошли в заднюю дверь.
Зал был сетью розничной торговли, специализирующейся на продаже духовных и экзотических камней. Масштаб операций, проводимых здесь, был всеобъемлющим, а бренд был ведущим в столице.
Цзян Чен, разумеется, явился не полюбоваться здешними изделиями, а настроить камень.
Полдня он бродил вокруг Зала, призывая воспоминания об оценке камней из прошлой жизни, решая насчет конкретного камня. Он все обсудил и остановился на цене.
Хозяин Бирюзового Зала поспешно вышел, когда Цзян Чен ожидал оплаты. Он улыбнулся: «Юноша, какое ужасное совпадение. Только что я узнал, что Крадущийся ян-камень, который вы выбрали, уже заказан кем-то другим прошлой ночью».
«Кто это заказал? Какое совпадение!» - Цзян Чен был весьма удивлен. Бывают ли вообще подобные совпадения?
«Великий я, конечно же!» - раздался голос сзади прямо над ухом, словно Бай ЧжаньЮн стоял за спиной.
«Цзян Чен, как неудачно вышло. Этот ян-камень купил я. Хочешь его? Тогда обменяй на Солнечную Траву. Но вопрос о предоставлении тебе камня я могу рассмотреть, только если буду весьма благосклонен».
Цзян Чен быстро вскочил. Когда он увидел Бай Чжань Юна, а позади него ухмыляющегося Хон Тиан Тонга, а затем взглянул на хозяина Бирюзового Зала, он сразу понял ситуацию.
Похоже, от недостатка ума этому Бай ЧжаньЮну было скучно. Он начал препирательство в Зале Исцеления, и решил продолжить его здесь. Очень уж он хотел достать Цзян Чена.
Однако, владелец Бирюзового Зала сильно унизился, приняв заказ от сына герцога. Мнение о нем у Цзян Чена резко упало.
«Интересно, интересно. Босс Сонг, вы уверены, что не продадите камень мне?» - спросил Цзян Чен, сохраняя спокойствие.
Бай Чжань Юн проревел: «Цзян Чен, я уже сказал тебе, что камень ты получишь, только если передашь мне Солнечную Траву. В ином случае о Крадущемся ян-камне ты можешь забыть».
«О? А что, если он мне нужен?» - Цзян Чен слегка улыбнулся.
«Ха-ха! Думаешь,я, могучий Бай Чжань Юн, отдам его тебе? Да я скорее куплю этот камень, чтобы подпереть свою уборную, чем отдам его тебе!»
«Конечно, уборные вашей семьи – просто фантастика. Так что, переговоры невозможны?»
«Можешь поговорить с моей задницей! Либо отдавай мне Солнечную Траву, либо катись отсюда!» - Бай Чжань Юн более-менее знал, что ожидать такого действия, как передача травы, от Цзян Чена просто глупо.
Цзян Чен рассмеялся, не обратив на Бай ЧжаньЮна никакого внимания. Он не настолько лишился рассудка, чтобы тратить нервы на идиотов, подобных ему. Он же не для себя это покупал, в конце концов.
Он покупал оборудование для имперской принцессы. Тратить время и усилия на объяснения он не собирался. Раз уж деревенский дурачок Бай ЧжаньЮн решил пойти против королевской семьи, то ради бога – пусть попробует.
«Босс Сонг. Похоже, ты умный парень, участвующий в глупых сделках. - Цзян Чен слегка рассмеялся, а затем со вздохом покачал головой. – Если сейчас вы мне его не продадите, то потом, сколько бы вы ни плакались, будет слишком поздно».
После этих слов он даже взгляда не кинул ни наБай Чжань Юна, ни на ХонгТиан Тонга.
Он достиг своего главного лобби, сказав Босс Сонгу на ушко несколько слов, после которых тот выражение лица последнего стало чрезвычайно бледным и напуганным. Он даже не посмел встретиться сЦзянЧеном взглядом.
После того, как Босс Сонг дослушал, лицо его стало белым, как бумага. Было похоже, будто вся кровь внезапно исчезла из его тела. На бледном лице его губы сложились в гримасу горечи.
Он крикнул, чуть ли не плача: «Молодой герцог Цзян, постойте, пожалуйста, не торопитесь! Этот крадущийся ян-камень ваш. Бирюзовый Зал не возьмет за него платы, и тут же доставит его к вам курьером в ваше поместье».
Отношение Босс Сонга повернулось на 180 градусов, огорошив Бай Чжань Юна иХонгТиан Тонга.
В частности, Бай Чжань Юн даже не смог удержать дрожь в ногах.
«Дядя, ты серьезно? Разве мы уже не договорились?»
У Босс Сонга был грустный вид: «Я не о многом прошу, просто не усложняй своему дяде жизнь. Не бросай нас, простых смертных, на поле боя, где воюют небожители».
Бай ЧжаньЮн пришел в ярость: «Небожители? Фу. С какого перепуга Цзян Чен – небесное существо? Его герцогство Хань не занимает ни одной верхней строчки среди всех 108 герцогств. И ты, дядя, его боишься?»
Если бы он не боялся отца этого говнюка, Босс Сонг уже давно бы надавал Бай ЧжаньЮнупинков. Сначала он избил бы его так сильно, что тот потерял бы способность нормального функционирования, а затем пренебрежительно плюнул бы на него несколько раз, для морального удовлетворения.
Этот паршивец не только разорял семью, но и дядю пытался туда же утянуть!
Босс Сонг подался вперед и припал к бедру Цзян Чена: «Молодой герцог, я был глупым слепцом. Я прошу, очень прошу принять вас этот дар! Пожалуйста, примите этот Крадущийся ян-камень как знак преданности старого Сонга!»
Говорят, надо прощать и забывать, так что Цзян Чен не собирался сильно суетиться по поводу владельца малого бизнеса.
Он улыбнулся: «Босс Сонг, ваши слова лишь подчеркивают, что я неблагодарный человек. Я приму этот дар, раз уж вы так просите. Что же касается цены, кое-кто, разумеется, за него заплатит. Отправите камень на конкретный адрес. Его я сообщу вам, когда придет время».
«Да, да. Молодой герцог так великодушен и такой щедрый. Мне стыдно, очень стыдно».
Цзян Чен от души рассмеялся. Разве он мог не знать, что кто-то извне обязательно вмешается, из-за чего старина Сонг потеряет лицо?
Что же касается того, кто именно мог вмешаться – ответ был очевидным.
Сколько домов в столице обладали такой силой, что даже великие герцоги не смели бросить им вызов? Да и кто еще, кроме королевской семьи, будет защищать интересы Цзян Чена?
«Кажется, Дунфан Лу и так обо всем позаботился. Неужели я перестарался?» - про себя удивился Цзян Чен и весело вышел.
Подготовку всех компонентов, необходимых для первой стадии, он завершил.
Бай ЧжаньЮн проигнорировал Цзян Чена, страдая от неблагородного чувства поражения. Он свирепо посмотрел на Босс Сонга: «Дядя, ты должен объясниться передо мной по этому вопросу!»
Босс Сонг закатил глаза: «Бай Чжань Юн, тебе лучше последить за собой! Это столица, а не твоя территория Белого Тигра! Прежде, чем вести себя, как быдло, подумай, имеешь ли ты право обидеть этого человека. Как дядя, я дам тебе ценный совет. Будь осторожен, иначе развались все, чего достигла твоя семья, одним неверным шагом!»
Босс Сонг вовсе не был паникером. Но только тчо он услышал всего два предложения.
Первое гласило: «Командующий королевской армии Тианду снаружи». Второе говорило: «Если не продадим Крадущийся Камен Цзян Чену, столкнемся с последствиями».
Этих двух предложений вполне хватило, чтобы полностью изменить его отношение.
Кто же не знал, что королевская гвардия была личной охраной короля, обладала самой высокой боевой компетенцией и властвовала над жизнью и смертью во всем Восточном Королевстве?
Не будет преувеличением сказать, что при столкновении с королевской гвардией даже герцог Белого Тигра падет, не говоря уже о Босс Сонге!
Королевская гвардия – одна из мощнейших сил в королевстве. Что еще можно поделать, когда некто такого калибра защищает интересы Цзян Чена?
Босс Сонг не был идиотом, он мог прочесть надпись на стене и понять серьезность ситуации.
Было ужасно, что в лице Бай ЧжаньЮна он не мог оправдаться без жалоб. Он опасался того, что в конечном итоге мог выкинуть этот родственник.
Если уж он так настаивает на подобном конфликте, летя на него, как мотылек на пламя, Босс Сонгу придется провести грань между собой и семьей Вайт при первой же возможности.
Бай ЧжаньЮн продолжал ругаться, обвиняя дядю в том, что он не чтит родственные отношения и связи. ХонгТиан Тонг же глубоко задумался. Он подумал, что это весьма странное развитие событий. Ведь такое происходит уже во второй раз!
«Возможно, Цзян Чена действительно поддерживает некая влиятельная фигура?»
Что же касается Цзян Чена, он не стал слоняться в округе, закончив свои дела, а направился прямиком к поместью Хань.
Когда он вошел в дверной проем, два человека вышли навстречу. Одним из них был Цзян Фэн, герцог Цзян Ханя и даровой отец по совместительству.
Другим оказался мужчина средних лет с мрачным зловещим лицом. Он сохранял холодный вид, двигаясь прямиком в выходу. Герцог Цзян Хань сопровождал его, подобострастно улыбаясь и бормоча что-то тихим голосом.
Он казался даже немного скромным.
Но как бы Цзян Фэн ни старался, все выглядело так, будто он бьется разгоряченным лицом о холодный приклад. Мужчина средних лет оставался бесстрастным, не проявляя никакой реакции.
Когда эти двое подошли к двери, столкнулись с только что вернувшимся Цзян Ченом.
И Цзян Чен, наконец, вспомнил этого человека по воспоминаниям его прошлой личности. Помощник-организатор Ду?
Этот человек по факту являлся одним из главных организаторов испытания Затаившегося Дракона.
«Чен, ты вернулся? Проходи и поприветствуй великого организатора Ду. Я, наконец, уговорил его посетить наше поместье, но он, к сожалению, должен присутствовать при решении некоторых вопросов».
Этот помощник в организации Ду посмотрел на Цзян Чена и улыбнулся без улыбки: «Ты Цзян Чен?»
Раз уж он был одним из главных организаторов, он, разумеется, знал, что перед ним Цзян Чен. Значит вопрос, очевидно, неискренний.
Цзян Чен был умным парнем и внимательным наблюдателем. Он боялся, что отец может уронить лицо перед этим парнем, и потому ответил уклончиво: «Да, я. А вы помощник в организации Ду?»
ДуРухай, помощник-организатор испытания Затаившегося Дракона, занимал второе место с точки зрения обладания реальной властью. Не будет преувеличением сказать, что в его руках были судьбы всех семей, участвовавших в испытаниях!
Независимо от важности герцога, кто бы не стал вести себя перед ним подобострастно и заискивающе? Кто бы не смирился?
Если вы его обидите, в критический момент он подбросит вам гаечный ключ так, что вы даже не узнаете, что вас убило.
Так что, увидев, что Цзян Чен не только не стремится ему понравиться, но еще и разговаривает с ним в таком тоне, организатор Ду быстро пришел в ярость.
Не то, что бы ДуРухай не обладал утонченностью, но в поместье Хаань ему не было необходимости строить из себя щедрого и всепрощающего парня.
Выражение его лица застыло: «Герцог Цзян Хань? Ваш сын оригинальный человек. Он осмелился осквернить даже обряды Небесного Поклонения. Неудивительно, что простого организатора он ни во что не ставит».
Цзян Фэн понял, что все плохо, услышав эти слова, и собрался извиниться.
ДуРухай развел руками и холодно засмеялся: «герцог Цзян Хань, не нужно больше слов. Я планировал помочь вашему сыну во время испытаний. Но во второй половине дня я получил множество сообщений от других сыновей герцогов, в которых сказано, что ваш сын не имеет ни понятия о морали и этике. Помочь ему было бы равносильно самоубийству. Так что во время испытания вы будете предоставлены сами себе!»
«Организатор Ду, это»… - Цзян Фэн был очень взволнован.
«Герцог Цзян Хань, уж не обессудьте за откровенность. Даже без слов других герцогов, а основываясь лишь на дрянном поведении вашего сына, вы должны ежедневно молиться, чтобы я не решил усложнить ему жизнь!»
ДуРухай решил больше не разыгрывать из себя уважение к другим.
