Семья герцога Цзяна было в отчаянном положении перед лицом столь жесткой конкуренции.
До испытания Затаившегося Дракона оставалось всего полгода, а подвести итог развития Цзян Чена можно было лишь одним словом – «катастрофа». Оставалось еще множество проверок, которые было необходимо завершить перед началом испытания, а некоторые из них еще даже не были начаты.
Даже без учета инцидента на Обряде Небесного Поклонения, уЦзянЧена было лишь от тридцати до сорока процентов вероятности того, что испытание пройдет успешно. Он был одним из ярчайших претендентов на понижение в семье.
Однако, Цзян Чен сейчас вовсе не унывал. На самом деле, он был очень взволнован.
«Кто силен – тот и властвует. Кажется, это правило действует и на знатных господ, и на бедняков без исключения. В прошлой жизни я не мог тренироваться, так что и испытать подобного мне не доводилось, но теперь, когда у меня есть потенциал к развитию, я этого не пропущу!»
В своей прошлой жизни он имел положение сына Небесного Императора. Никто и пальцем тронуть его не смел. И все же, его телосложение Иньпомешало ему участвовать в состязаниях. А о сокрытии своей личности и участии в боях инкогнито не могло быть даже и речи.
В этой же жизни он, наконец, мог тренироваться, чтобы вволю насладиться величием восхождения на вершину военного пути. И он всецело наслаждался этим этапом!
«Раз уж я обещал Дунфану Лу, что прибуду во дворец в течение трех дней для обследования принцессы, эти три дня мне надо использовать с умом, не говоря уж о том, что сейчас я – кандидат на испытание Затаившегося Дракона. До испытания на последнем экзамене остается еще полгода. Раз уж я наследник герцогства ЦзяньХань, хотя титул герцога и ничего не значит, я должен, по крайней мере, не упасть в грязь лицом перед моим отцом, не так ли? Не могу же я позволить старому папеньке потерять что-то вроде титула».
Организовав свои мысли, Цзян Чен понял, что вся суть во времени.
Следовало дать им его, ведь люди, проводившие порку, явно знали свое дело. Если забыть о прошлом Цзян Чена, даже практикам, которые в два раза сильнее, довольно трудно пережить это тяжелое испытание.
Пусть несчастье обернулось для Цзян Чена удачей и новым телом, но тело это было тяжело ранено. И если не позаботиться об этих ранах, о походе во дворец через три дня с целью исцеления принцессы можно забыть, как и о небольшом Испытании в конце месяца.
В Испытании Затаившегося Дракона в конце каждого месяца проводится тест, а все оценки суммируются. И вам на голову свалится множество домашней работы, если один из этих ежемесячных тестов пропустить.
Предыдущий Цзян Чен уже и так задолжал кучу домашки. И если продолжить в том же духе, он, вероятно, вылетит из Испытания еще до последнего экзамена.
И больше всего на свете Цзян Чену не хотелось, чтобы это произошло.
В прошлой жизни, будучи сыном Небесного Императора, он потратил миллионы лет на исследование и изучение дао алхимии. Несмотря на то, что в военном деле он был совершенно бесполезен, он был известным алхимическим мастером в мире алхимиков. Многие мастера алхимии спрашивали у него советов. Если бы сейчас он был в своей прошлой жизни, любая случайно выбранная таблетка позволила бы ему полностью восстановиться и лучиться энергией.
Но то было в его прошлой жизни, и вряд ли в этой он достигнет таких высот.
Так что повезло, что Цзян Чен провел миллионы лет в библиотеке ТянЛанг, читая бесчисленные свитки и книги. Его знания не имели границ, охватывая все, начиная от здравого смысла и заканчивая путями самих богов.
Обработать подобные раны было не таким уж великим делом.
После ночного отдыха, наутро Цзян Чен немного подумал, достал кисть и чернила и написал список.
«Цзян Чжен!» - крикнул он в сторону двери.
Герцог Цзян Фен назначил ЦзянЧжена личным дворецким Цзян Чена, ответственным за заботу о его повседневной жизни и выполнении его ежедневных потребностей. Такую участь Цзян Чжен заслужил своим острым языком, при упоминании о инциденте у Осеннего Журавля.
Всю ночь напролет он был как на иголках. Говорят, слуга скорее предпочтет умереть, чем видеть унижение своего хозяина, так что Цзян Чжендолжен был уже умереть за пренебрежение своими обязанностями.
Но он просто не мог заставить себя принять этот факт. Он очень усердно и старательно служил своему молодому господину, но юный герцог просто на самом деле никак не мог собраться.
Слуги и дворецкие в других провинциях вели отличную жизнь, находясь в услужении своим хозяевам, ели и пили только самое лучшее, и чувствовали себя превосходно, куда бы ни направились. Но господин Цзян Чжена был довольно странным, он то тратил время просто так, то внезапно выкидывал совершенно сумасшедшие идеи.
В довершение всего, молодой господин всегда говорил Цзян Чжену взять на себя вину, если что-то шло не так.
Так что, он потушил львиную долю пожаров и взял на себя целую тонну вины за время служения Цзян Чену. Стоит ли говорить, что Цзян Чжен не только не чувствовал высокого статуса его присужденной должности, но скорее был уверен, что заработается до смерти?
Возьмем, например, деньги. Молодой хозяин тратил их так же легко, как дышал. Если сегодня он попадет в щекотливую ситуацию, не сомневайтесь – он выйдет из нее при помощи денег. Если завтра другой брат начнет беспокоить его, он непременно даст ему деньжат на отдых.
Хоть герцог Цзян Фен тоже распоряжался деньгами весьма щедро, с расходами юного хозяина это не шло ни в какие сравнения. Сейчас была лишь середина месяца, но месячное пособие уже было израсходовано!
Так что, сейчас Цзян Чжен хотел только одного – чтобы его оставили в покое, и мирное и спокойное время считал настоящим благословением. Как только он услышал голос Цзян Чена, у него тут же разболелась голова.
Но проигнорировать зов своего хозяина он не мог.
«Молодой герцог, ваш слуга некомпетентен и совершенно о вас не заботится. Прошу вас, накажите своего раба по всей строгости. Даже если вы отзовете работу вашего слуги, он более не сможет спокойно дышать в этом мире» - как только вошел, Цзян Чжен тут же упал на колени и уткнулся носом в пол.
Фразы о «некомпетентности» и «строгом наказании» были не более чем пустыми словами. Герцог Цзян Фен этого вопроса не поднимал, а значит, Цзян Чжен успешно освобождался от любой ответственности.
Даже если этот молодой герцог и не был особо перспективным и не имел даже малейшего желания продвинуться в жизни, дурной привычки жестоко обращаться со своими подчиненными у него не было.
Будь здесь предыдущий Цзян Чен, он бы, скорее всего, не распознал истинного смысла за словами Цзян Чжена. Но сегодняшний Цзян Чен имел опыт в миллионы лет, имел хорошее представление по большинству вопросов и неплохо разбирался в социальной динамике.
Смысл песни можно определить по мелодии. Было очевидно, что дворецкий Цзян Чжен настолько устал от предыдущего Цзян Чена, что был готов немедленно бросить все это и убраться куда подальше.
Цзян Чен не показал, что понял интонации дворецкого, и хихикнул: «Цзян Чжен, ах, мой отец хотел наградить тебя богатством и честью, назначив ко мне. Увы, ни богатства, ни славы ты не получил, а лишь все это время беспрерывно трудился, убирая за мной и туша пожары. Я заметил твою верную службу».
Цзян Чжен был в изумлении, не понимая, что произошло сегодня с Цзян Ченом? Откуда вообще юный герцог знает такие утешительные и теплые слова?
«Цзян Чжен, мы уже исчерпали пособие этого месяца, не так ли?» Казалось, господин не ждет ответа, задавая вопрос с улыбкой, которая вовсе не казалась таковой.
«Эм… Э…» - у Цзян Чжена еще не было такого вдумчивого разговора, и он не знал, как реагировать. Он едва не захотел ударить себя в грудь, пообещав юному герцогу, мол, что не о чем беспокоиться! Я, Цзян Чжен, найду способ!
Но через секунду его поразила другая мысль: если я дам подобное обещание, то где, ради всего святого, я буду искать деньги, чтобы заткнуть эту дыру? Речи юного герцога сегодня похожи на мед, но не разыгрывает ли он меня?
Чувство самосохранения Цзян Чженаобострилось, и его настороженность увеличилась в десятки раз.
Цзян Чен громко рассмеялся, увидев, как Цзян Чжен со страхом медлит с ответом. «Цзян Чжен, ситуация такова. Вот здесь список, на котором перечислены лекарственные компоненты. Достань для меня их из Зала Исцеления в указанном количестве».
Цзян Чжен безмолвно принял список, но с места не сдвинулся. Со списком все в порядке, но как насчет денег? Ингредиенты в Зале Исцеления не бесплатны, не так ли?
Ведь не принадлежит же Зал исцеления нашей семье.
«Цзян Чжен, сделай вид, что мы не хозяин и слуга, а просто двое спокойно беседующих друзей. Как дворецкий, можешь ли ты сказать, каким опытом и достижениями должен обладать идеальный слуга? Или вообще, каким должен быть лучший дворецкий по твоему мнению?»
Лучший дворецкий?
О статусе лучшего можно забыть, и Цзян Чжен чуть было не расплакался. Из всех слуг 108 герцогов, Цзян Чжен был бы чрезвычайно рад, если бы хотя бы не оказался на последнем месте.
«Не делай такое печальное лицо, а просто скажи мне, что ты думаешь», - подбодрил Цзян Чен.
Цзян Чжен остановился, сглотнул и собрался с духом: «Вы действительно хотите, чтобы я это сказал?»
«Говори. Ты будешь вознагражден, если хорошо ответишь!»
Так как за вознаграждениями постоянно следовали возвращенные чеки, Цзян Чженне позволил себе даже задуматься о награде. Фактически Цзян Чен довольно часто раздавал те или иные награды, но чаще это выглядело так: одну секунду он выдавал вам тысячу серебра, а затем тут же одалживал две тысячи.
Но упоминание о лучших, наиболее почитаемых, идеальных дворецких, заставило мысли Цзян Чжензашевелиться.
Откровенно говоря, даже если последователи благородных и сильных сами таковыми не являлись, они все же не переставали мечтать и надеяться на карьерное повышение.
Некоторые даже написали об этом песни…
Цзян Чженсобрал все свое мужество, и, увидев серьезное выражение лица господина, молвил: «Юный герцог, в столице довольно популярны некоторые песни. Они описывают людей на рабочих местах примерно как мое».
«Вот как? Расскажи об этом», - Цзян Чен явно заинтересовался.
«Там значится так: деликатесы земные и морские, прекрасные одежды и верхом на ухоженных лошадях, у поместий куча прилегающей земли, а дома ломятся от злата и серебра. Беседуют с сильнейшими, оказывают поддержку благородным женам, сосуществуют в гармонии, заботятся о сыновьях и внуках. Завсегдатаи Осеннего Журавля, финансисты сада Возрождения Весны, блудящие с герцогами и князьями, пьющие за одним столом с уважаемыми официальными лицами»…
Цзян Чен зааплодировал и сердечно рассмеялся, так как Цзян Чженпрочитал около четырех куплетов за раз. «Не плохо, не плохо. Весьма интересно. А сад Возрождающейся Весны – это, должно быть, земля искушения?»
Цзян Чженприсоединился к хозяину в звонком смехе, но втайне был полон презрения. Ты не был во всех этих местах, так что не можешь их сравнивать!
«Цзян Чжен, я долго за тобой наблюдал, и в твоих способностях уверен. Теперь, если ты справишься с этой миссией, я начну воплощать в жизнь твои мечты о богатстве и славе, которые ты лелеял все это время. И тогда ты определённо почувствуешь, что ты самый успешный дворейкий!»
«Миссия? Какая миссия?» - встрепенулся Цзян Чжен. Он вновь подумал, что ему стоило быть настороже, ведь в рукаве у юного господина могла быть припрятана какая-нибудь гадость.
«Разумеется, список в твоей руке. Позаботься о нем – это сокровище, которое нельзя купить за деньги. Возьми это в Зале Исцеления и попроси разговора с ответственным лицом».
«А что я могу хотеть от ответственного лица? Я могу попросить кого-нибудь в зале захватить эти ингредиенты для меня. Но человек, ответственный за Зал Исцеления – довольно высокомерный тип. И встречи с ним добиться не так легко», - прорычал Цзян Чженнизким, приглушенным голосом.
«Хе-хе, просто сделай, как я говорю. Если ответственное лицо не пожелает встретиться с тобой, то передай ему, что в будущем он очень об этом пожалеет. Даже если в дальнейшем он кинется нам в ноги и будет умолять, единственное, что он получит – горечь сожаления».
Цзян Чженедва подавил в себе желание коснуться лба юного господина. У него что, лихорадка идиотизма от недавней порки? Или он говорит во сне?
Цзян Чженхорошо знал, как высоки были минимальные требования в Зале Исцеления, и насколько высокомерными были тамошние люди. Он помнил каждый раз, когда ходил получить лекарство для своего господина. У людей там просто не было времени на праздную болтовню.
«Цзян Чжен, должно быть, про себя ты проклинаешь мое имя, считая, что я лгу. Должно быть, ты считаешь, что я даю тебе глупое задание, принимая тебя за дурака, посылая за медикаментами и не давая на это серебра. Но позволь сказать – список, который ты держишь в руках, вовсе не обычный. Это рецепт пилюли, который был потерян еще в древние времена. Даже десяти миллионов серебряных не хватило бы, чтобы купить этот рецепт на домашнем аукционе».
«Рецепт пилюли?» - на лице Цзян Чженапоказалась улыбка, более уродливая, чем если бы он плакал. – «Молодой герцог, пожалуйста, не смейтесь над расходами вашего смиренного слуги. Откуда бы наша семья Цзян обладала рецептом древнего лекарства? Вы считаете, что я еще не достиг предела своей эмоциональности и желаете посмотреть на меня, загнанного в угол?»
Цзян Чженсмеялся, пока его глаза не покраснели. Он действительно собирался заплакать.
