Глава 4. Ударь себя
Многие дворяне присутствовали здесь лишь потому, что сопровождали герцога Тяньшу, чтобы подлить “масла в огонь”, они все желали уничтожения семьи Цзян.
Но кто бы посмел сказать хоть слово в данной ситуации?
Поддержка герцога Тяньшу, в данной ситуации, означала вызов короне. Если бы они поспорили с королем, это бы значило, что они не хотят выздоровления принцессы.
ТолстякСюань также все понимал. Он всегда был тем, кто любил поднимать шумиху и немедленно заговорил: «Герцог Тяньшу, вы всегда говорили, что если вас расценивать как второго человека по лояльности королю, то никто не достоин стать номером один. Сейчас, когда настало время подтвердить ваши слова действием, вы оправдываетесь и избегаете каких-либо действий. Как это понимать?»
«Герцог Тяньшу, ранее вы довольно красноречиво выказали свое желание, касающееся уничтожения клана Цзян. Теперь же, вам всего лишь нужно ударить себя по лбу три раза, но вы отказываетесь это сделать?»
Цзян Чен не мог позволить себе упустить такую возможность, поэтому нанес еще один удар по своему врагу: «Похоже, что так называемая верность, которой так бахвалился герцог, всего лишь шутка, рассказанная им, чтобы развеселить других. Лучше всего не сильно на него рассчитывать».
Изначально герцог Тяньшу прибыл, чтобы посмеяться над герцогом Цзян Феном, но кто бы мог подумать, что вместо этого он сам станет целью насмешек?
Однако герцог был не новичком в политических играх подобного рода, поэтому быстро нашел выход. И спокойно проговорил: «Этот герцог даже не поморщился бы, если бы Его Величество приказал тому покончить с собой, не говоря уже о трех ударах. Если бы это принесло пользу нашему государству, я бы с радостью взял часть груза с плеч Его Величества. Чен-Эр, я с легкость могу дать себе три пощечины, чтобы развеять опасения Его Величества, но что если ты играешь с нами?»
И в самом деле, если этот парень просто шутит, значит, он обманывает не только дворян, но и короля!
Голос Цзян Чена похолодел: «Герцог Тяньшу, вы можете оскорбить меня, но вы не посмеете порочить богов! Ваше Величество, этот человек уже не единожды усомнился в моих словах. Боги разгневаны, и я боюсь, что больше не смогу помочь с болезнью её Высочества…»
Дунфан Лу был потрясен этими словами. Проклятый герцог, чего ты добиваешься? Если бы ты был настолько лояльным и патриотичным, как утверждаешь, то уже давно бы трижды ударил себя! Мне действительно придется приказать ему, и стать королем, который запугивает своих подданных?
Поскольку его мысли приняли такой оборот, Король сердито поднял брови. Герцог Тяньшу был экспертом в наблюдении за эмоциями и провел много времени, изучая эмоции Короля. Он знал, что тот был серьезно рассержен, и без каких-либо дальнейших разговоров ударил себя по лицу восемь раз.
Каждый удар был тяжелым и эхом отдавался в помещении, поскольку герцог понимал, что чем сильнее он себя ударит, тем больше вероятность успокоить гнев короля.
Его лицо начало раздуваться и после серии ударов стало похоже на голову свиньи.
После этого представления все взгляды сосредоточились на Цзян Чене.
Чен неторопливо произнес: «Вам было сказано ударить себя трижды, в чем смысл быть себя восемь раз? Бунтарский дух? Вы недовольны решением богов? Или же просто не лояльны короне? Ах, забудьте. Пусть и неохотно, но вы были прощены».
Хотя он добился того чего хотел относительно герцога Тяньшу, теперь настала пора возмущаться его друзьям. Они сидели сложа руки пока герцог бил себя, но после того как все закончилось они не могли больше сдерживаться. Теперь же уже можно? Его удары не были напрасны?
Из толпы немедленно выскочил человек с криками: «Цзян Чен, сколько можно капризничать? Герцог уже ударил себя. Это будет добавлено к списку твоих преступлений, если ты сейчас же не объяснишься».
«Да, если ты ничего не сможешь сказать, то это значит, что ты ввел в заблуждение короля и дразнил дворян. В этом случае весь клан Цзян будет уничтожен».
Эти ребята были определенно слеплены из одного теста, они даже предъявляли одни и те же требования, касающиеся уничтожения клана.
С другой стороны, Цзян Чен лениво зевнул и небрежно произнес: «Ваше Величество, слова богов – священная вещь. Они не должны продолжать настаивать на уничтожении клана. Разве они не боятся угрозы здоровью принцессы, если прогневают богов? Они хотят, чтобы их семьи были уничтожены?»
Цзян Ченсделал несколько шагов вперед, вставая перед толпой, в праведном гневе читая им лекцию.
«Все вы так суетитесь, но кто из вас действительно волнуется за болезнь принцессы?»
«Тот, у кого есть священный долг вылечить принцессу, кем он становится в ваших глазах? Инструментом, с которым можно преследовать политических врагов и угнетать мягкосердечных?»
«Герцог Тяньшу, вы настаиваете на уничтожении моей семьи. Если бы мне не повезло, и я не выжил, как бы я донес это сообщение до короля? Ваша лояльность есть не что иное, как попытка принудить вашего короля идти на крайние меры и лишить жизни принцессу?»
«Все вы удивительны и очень влиятельны, но кто из вас может выйти вперед и сказать, что же с принцессой? Вы не способны ответить на этот вопрос, а только и можете, что завидовать тем, кому эти знания дарованы, при этом запрещая мне доставить сообщение богов! А за то, что я получил божественное знание, я был избит тростью. Думаете, мне было приятно? Если боги придут в бешенство, вы сможете справиться с последствиями?»
«И последний вопрос. Что если боги действительно в ярости и требуют уничтожения ваших семей, чтобы спасти Ее Высочество? Вы говорите о верности вассала, но готовы ли вы уничтожить свои кланы, чтобы помочь Его Величеству?»
Цзян Чен, поливал толпу вопросами, словно градом стрел. Он использовал свое красноречие, чтобы взять под контроль дворян. Они не могли подобрать слова и лишь недоверчиво смотрели!
Особенно тот последний вопрос, который заставил их дрожать от страха.
Изначально, они поддерживали герцога Тяньшу и пинали поверженного врага в лице клана Цзян, когда обстановка утихомирилась. Но теперь, они не могли найти в себе смелость, даже если бы попытались.
Если этот парень действительно использовал глас божий как оправдание, чтобы убедить Его Величество уничтожить их семьи…
Рассматривая безоговорочную любовь Его Величества к дочери, такое было вполне возможно!
В голове уЦзянЧена была единственная мысль, глядя на лица этих стариков. Кто же знал, что ставить на место безнравственных стариков так приятно.
Тем более, что эти старикашки думали, будтоявлялись кем-то лишь потому, что обладали какой-то властью и престижем.
«Хорошо, хорошо. Молодой герцог Цзян, вы высказали свое мнение, и все поняли свои ошибки. Но остается главный вопрос – болезнь принцессы».
Эту фразу произнес человек, представлявший, так называемую, третью сторону, чтобы немного разрядить обстановку. На самом деле, третья сторона только прибыла, и не сильно беспокоилась о том, что ситуация может выйти из-под контроля. Но конфликт не помог бы королю, и в душе тот сильно беспокоился по этому поводу.
«Болезнь принцессы?»- удивленно переспросил Цзян Чен. «Кто сказал, что она больна? Разве раньше я не сказал, что принцесса не больна?»
И вновь! Король Лу пристально уставился на Чена, заставив побежать по шее того струйку холодного пота. Про себя он ворчал: «Проклятый ребенок, заканчивай побыстрее».
«Ваше Величество, у вашего слуги есть один вопрос. Когда Ее Высочество родилась, был ли это день солнечного затмения?»- на его губах появились следы спокойной улыбки.
Король был шокирован. Как он узнал? Он действительно услышал глас божий? В обществе считалось, что солнечное затмение неудачное предзнаменование.
Поэтому, Дунфан Лу всегда избегал этой темы.
«Не только Ее Высочество, но и когда родилась мать принцессы, скорее всего, было солнечное затмение. Это явление продолжалось в течение девяти поколений, и в итоге был нарушен баланс Инь и Янь. Тело испытывало недостаток в Янь, и на девятое поколение родилось дитя с абсолютным Инь!»
Когда Цзян Чен произнес “абсолютный Инь”, у него было тяжело на сердце. Это была его проблема в прошлой жизни, и даже его отец, Небесный Император, не смог от неё избавиться.
Поэтому он чувствовал некое родство, понимая страдания, которые испытывала Джируо, и смог немедленно диагностировать источник проблемы.
Но, кроме того, он видел в принцессе способ решить текущие проблемы семьи Цзян.
Если бы он смог разобраться с этой проблемой, то не был бы это лучший способ избавиться от своих прегрешений?
Кто бы мог подумать, что Джируо родится с телом Инь, такое случается раз на сотни миллионов. Кто бы ожидал, что колесо сансары приведет Цзян Чена к такому человеку и в этой жизни.
Нужно отметить, это довольно загадочно.
За Джируо не ухаживали с самого рождения, и поэтому его состояние было значительно хуже, чем его. Без Небесного Императора, в качестве отца, а так же из-за недостатка Луны и Солнца, чтобы продлить ее жизнь, естественно продолжительность ее жизни была намного короче.
Сейчас ей было 13, и все симптомы указывали, что она с трудом переживет своё 14-летие.
«Тело с абсолютным Инь?»- перешептывались дворяне. Было очевидно, что никто не слышал о таком прежде. Если окажется, что то, о чем говорил Цзян Чен, ложь, то они все его осудят и заклеймят лгуном.
Королю понадобилось немного времени, чтобы избавиться от шока. Цзян Чен был, по крайней мере, прав, относительно солнечного затмения.
Джируо и ее мать обе родились во время затмения.
На данном этапе Король был на его стороне. Казалось бы, младший Цзян действительно получил наставление богов и передал их сообщение.
«Возможно ли, что мы убедили небеса в нашей искренности?»- взволнованно спросил Король Лу. «Цзян Чен, действительно ли можно это вылечить?»
«Сама по себе это не болезнь, а лишь дефект. Если бы Ее Высочество не пыталась обучиться боевым искусствам или практиковалась со своим Ци, то она бы с легкостью прожила 30 и даже 50 лет. Было неправильно заставлять ее обучаться, это ослабило и без того слабый баланс Ци в ее организме. Поэтому, если сейчас не вмешаться, она с трудом доживет до 16».
Этот диагноз был схож с тем, что говорили врачи.
После этих слов, практически не осталось сомнений, что Цзян Чен получил божественное провидение. Как еще он мог так подробно описывать эту болезнь?
Дунфан Лу поспешно спросил: «Без вмешательства? Это значит, что есть еще способ ей помочь?»
«Во-первых, это не болезнь, так что естественно есть методы. Первым делом следует прекратить любую практику боевых искусств, а также прекратить принимать таблетки, улучшающие ток энергии по меридианам. Иначе, даже с божественным вмешательством, мы не сможем многого добиться за полгода».
Эти слова заставили сердце Короля биться сильнее, он чувствовал, что чудом избежал смерти. Он всегда думал, что у Джируо слабое тело, поэтому серьезно подходил к ее обучению. Даже если бы она не добилась успехов, это все равно помогло бы укрепить ее.
Но кто знал, что обучение влечет за собой столь фатальные последствия, а таблетки будут для нее смертельным ядом.
«Что нам делать потом?» Выглядело так, что Король стал учеником, ищущим божественного знания.
«Простите мою прямоту, но в этой жизни принцесса никогда не сможет овладеть боевыми искусствами. Тело с абсолютным Инь долго не проживет. Наиболее насущная проблема, это как продлить ее жизнь. Этот процесс будет долог, поскольку результаты проявятся не быстро. Если Ваше Величество доверяет его скромному слуге, то, пожалуйста, отдайте жизнь принцессы в мои руки. Если же нет, то отведите меня в темницу…»
«Не следует так говорить, министр Цзян. Разговор с вами, будто бы свет просвещения, прорвавшийся через пелену облаков. Жизнь Джируо теперь в ваших руках. Независимо от того, что вы попросите, это будет вам предоставлено. Кроме того, вам дарован королевский медальон дракона. С его помощью, вы можете свободно входить и выходить из дворца, а также вам не придется пресмыкаться перед членами королевской семьи».
Дунфан Лу был правителем этой страны. Ни один обычный человек не заслужил его великодушия. Недавно он требовал голову Цзян Чена, а сейчас даровал ему королевский медальон. Теперь ему даже не нужно было кланяться своему господину, такой честью во дворце обладали всего три человека.
Герцог Тяньшу желал провалиться под землю. Хотя Король не требовал от него терять лицо, но такое щедрое вознаграждение, дарованное Цзян Чену, было хуже, чем удар герцога по лицу.
Глава 5.Если я не смогу вылечить тебя, тогда я пойду с тобой
Что же означало получить медальон с выгравированным драконом от правителя королевства?
Это означало, что Цзян Чен мог свободно войти во дворец и выйти из него.
Если он сможет вылечить принцессу, то несомненно станет невероятно богат и получит благосклонность короля. Он сможет наслаждаться доброжелательностью короля сколь угодно долго. Кто тогда в королевстве посмеет его не уважать?
Цзян Чен просто смирился с ситуацией, преклонил колено и принял медальон с гравировкой. Честно говоря, как сын Небесного Короля, он не мог заставить себя преклонить колени перед этим королем.
Но он также не мог отказаться от предмета, который даровал ему возможность не льстить королю.
И, конечно же, следовало, по традиции, произнести речь, приняв такого рода предмет. Он ударил себя в груди и произнес: «Ваше Величество, ваш скромный слуга не будет давать пустых обещаний. Я только скажу, что если с Ее Высочеством случится какой-нибудь несчастный случай, связанный с моей некомпетентностью в ее лечении, то ваш слуга последует за ней в руки смерти».
Существовало много красивых слов, с помощью которых можно было выразить свою лояльность, но ни одно из них не было более прямым, чем произнесенные Цзян Ченом. Не могу вылечить? Тогда умру вместе с ней!
Это был жест, который затрагивал жизни всех членов семьи!
Из всех дворян, кто обладал таким духом и такой лояльностью?
В тот момент, даже Цзян Чен был заворожен своим выступлением.
Работа, которая тронула автора, как она могла не завоевать сердца других?
Дворяне и чиновники, сопровождавшие короля, также были удивлены. Кто мог подумать, что у наследника Цзян будет такой дух. Каков отец, таков и сын. Тигр не породил бы щенка. Даже сторонники герцога Тяньшу чувствовали, что, окажись они в такой ситуации, не смогли бы продемонстрировать подобной силы духа.
Но выступление Цзян Чена на этом не закончилось. Он продолжил: «Ваше Величество, у богов также есть еще распоряжения. Сегодняшние события должны остаться тайной и ни одно слово, сказанное здесь, не должно быть обнародовано. Во-первых, это защитит богов от позора, а, во-вторых, сохранит репутацию Вашего Величества».
Если бы все узнали, что тут произошло сегодня вечером, то это бы сильно навредило репутации короля. В конце концов, вид бьющего себя герцога уже точно не был той вещью, которую следовало бы запомнить. И, конечно же, важнее всего было не опозорить богов. Если бы кто-то открыл тайну и возмутил богов, которые возложили на них ответственность за жизнь Джируо, то ситуация была бы очень серьезной.
Король незамедлительно приказал: «Ни одно слово, сказанное здесь сегодня, не должно подлежать обсуждению за пределами этой комнаты. Кто не подчинится, тот открыто бросит вызов королевской семье!»
Хорошо, что здесь не присутствовало много людей. Исключая герцога Цзян Фена, тех, кто сопровождал короля, было около 6, 7 человек.
Все они не были новичками в политике, поэтому понимали, что король был предельно серьезен. Если бы появился даже намек на вопрос, то их жизни были бы под угрозой.
Конечно, их ситуация не была идеальной, вместе с королем пострадала бы и их репутация.
Цзян Чен, от имени богов напугавший глупых дворян, как лиса, одолжившая свирепость тигра, в первую очередь вынужден был смириться с тем, что ему придется остаться в поле зрения придворных.
Он не хотел, чтобы люди рассматривали его как чудо природы!
Король был очень тронут и произнес редкие для него,но полные эмоций слова: «Герцог Цзян Фен, ваша лояльность и верность вашего сына значительно возросли».
Цзян Фен лишь выдавил из себя улыбку. Его сын обладал храбростью достаточной для двоих и красиво разобрался с этой ситуацией. Если бы он поступил иначе, то создал бы ненужные проблемы. Все, что ему оставалось, это ворчать про себя.
«Чёртовпацан, теперь у тебя есть немного времени. Тебе лучше не тратить его попусту. Хотя, ты всё равно мой сын. Если что-то пойдет не так, то твой отец примет удары на себя, не важно, как плохи будут дела».
Цзян Фен немного успокоился после всего того, что здесь произошло.
Как говорится, пациент становится доктором для того же недуга. В прошлом, Цзян Чен страдал от той же болезни, и поэтому провел немало исследований в этой области.
Конечно, при нынешних обстоятельствах было более чем невозможно создать такую же пилюлю, что его и его отец. Глупо будет даже подумать об этом.
ПилюляСолнца и луны была лекарством, которое нарушало законы природы, добавляя использовавшему её дополнительные дни жизни. Даже Небесный император исчерпал всю свою духовную энергию и пожертвовал несколькими годами жизни, чтобы успешно создать ее.
К тому же, была вероятность, что в этом мире нет ни одного ингредиента, нужного для её создания. А даже если и были, то не существовало никакого способа, которым кто-либо смог бы добыть ресурсы того уровня, которые использовал Небесный император.
Таким образом, пилюлю было создать невозможно, однако можно было сделать нечто схожее с ней по свойствам. Если бы они смогли воссоздать хотя бы одну десятитысячнуюот того, что могла датьпилюляСолнца и Луны, этого было бы достаточно, чтобы продлить чью-то жизнь на сотню лет.
В прошлом, Цзян Чен принял таблетку и жил миллионы лет. Он был бы практически бессмертным, способным прожить ещё как минимум столько же, если бы не тот катаклизм.
В случае Джируо, не было никакого способа дать ей прожить миллионы лет, даже если бы Небесный император вернулся с того света.
Но помочь ей прожить еще 80 или 100 лет… этого Цзян Чен мог добиться многими способами.
Однако, у Цзян Чена не было намерения делать это сразу же. Если бы он решил проблему Джируо, приложив минимальные усилия, то благодарность короля исчезла бы столь же быстро.
Сердца и умы королей и императоров были переменчивы. Долгосрочное мирное сосуществование никогда не следовало за краткосрочной признательностью.
Цзян Чену требовалось время, которое было ему дано, в течении этого времени он мог не волноваться о правителе королевства.
Таким образом, он решил не торопиться и стабилизировать обстановку. В конце концов, единственное чего он мог добиться, это продление жизни принцессы.
Мало того, что так он мог выиграть дополнительное время, в котором нуждался, оно также обеспечивало его полную безопасность.
Любой, кто хотел создать проблемы личному врачу Ее Высочества, должен был сначала решить для себя, готов ли он встретиться лицом к лицу с гневом короля.
Цзян Чен обсудил некоторые детали, в итоге решив осмотреть принцессу через 3 дня. Только тогда люди разошлись.
Но тогда к нему пробился Сюань: «Брат Чен, ты слишком жесток. Ты должен был намекнуть своему брату. Та книга, которую я сжег, была последней в своем роде, а теперь стала пеплом. Что же мне теперь делать долгими одинокими вечерами?»
«А те десять тысяч серебряных…»
«Толстяк, ты смеешь говорить, что они были подлинными?»- с улыбкой на губах Цзян Чен посмотрел наСюаня.
Толстяк засмеялся и почесал голову: «Я еще не выжил из ума. Это была подлинная продукцияЗала Девяти преступных миров, и я потратил на нее целых 5 серебряных».
Зал Девяти преступных миров был уважаемым магазином, который специализировался на печати денег, которые затем сжигали в память об усопших.
Лицо толстяка скривилось от боли, когда он вспомнил о тех пяти серебряных.
Толстяк был довольно скупым, расставаться с деньгами из своего кармана было очень трудно для него.
«Брат Чен, я могу оставить десять тысяч серебряных тебе прямо сейчас, но та книга действительно была последней…»
«Оставить прямо сейчас? Я забыл, что ты у меня их занимал. Толстяк, так когда ты мне их вернешь?»- смеясь, спросил Цзян Чен.
«А? Брат Чен, о чем ты? Ты был настолько убедительным в роли мертвеца, я даже поверил в это. Крича, убитый горем, я даже повредил себе барабанные перепонки. Теперь я плохо слышу. Но это не значит, что мне нужен врач. БрятЧен, немного отдыха и я вернусь, чтобы проведать тебя…»
Сюань уже скрылся за дверью, прежде чем договорил последнюю фразу. Видя, что Сюань сбежал, его спутники, обмолвившись парой слов, последовали за ним.
Когда все уехали, в зале остались только отец и сын.
Цзян Фен молча обнажил свой меч. Мелькнула вспышка, и гроб был разрублен на кучу деревянных фрагментов.
«Может кто-то убрать и сжечь это? Давайте очистим это помещение!» Цзян Фен был рад на столько, что и не описать словами, ведь к нему вернулся его сын, который, как он думал, был навсегда потерян.
С другой стороны, Цзян Чен улыбкой посмотрел на своего отца: «Отец, ты разве не хочешь ничего у меня спросить?»
«Ха-ха-ха»,- сердечно рассмеялся Цзян Фен и хлопнул сына по плечу. «Ты мой сын, и я в любом случае столкнусь с последствиями твоих действий!»
Это заставило Цзян Чена замолчать. Этому отцу серьезно не хватало принципов.
Нужно отметить, что предыдущий владелец этого тела был тем еще мошенником. Если бы он погиб, то единственной фразой, написанной на эпитафии, было бы: «Здесь покоится дворянин, который делал что угодно, кроме своих обязанностей».
Неудача каждые 3 дня, бедствие каждые 5.
Цзян Фен уже забыл, сколько раз ему приходилось убирать за сыном.
Конечно, у ребенка были и свои положительные черты. По крайней мере, он был лоялен и хоть немного надежен. Иначе у него не было бы товарищей, признающих его своим лидером.
Кроме этого, было сложно сказать оЦзянЧене что-то хорошее. Легче было найти иголку в стоге сена. А вот недостатки… те были многочисленны и легко различимы.
Для благородных детей было в порядке вещей иметь несколько недостатков. Но самый большой его минус заключался в нежелании учиться!
«Человек, который не ценил, что имел»,- пришел к выводу Цзян Чен, рассортировав воспоминания предыдущего Чена. Тот Чен был действительно безнадежен.
Безоговорочно поддерживающий старик, и не слишком большой потенциал. Он, как говорится, родился с золотой ложкой во рту.
Среди его товарищей в классе он был самым последним.
Как наследники герцогств, они не могли поселиться в столице и должны были, фактически, жить на своей территории.
Правители и наследники собирались для участия в испытаниях Затаившегося Дракона.
В Восточном Королевстве было 108 герцогств, но правление герцогствами не былопредначертано. Испытания, проходившие каждые 20 лет, были тестом, на котором выбирались достойные.
Только если наследник успешно прошелиспытания Дракона, ему позволялось сохранить право наследования территории.
Если же он провалит их, то семья должна была прекратить свое правление, отдать земли и отказаться от титула. Они бы стали всего лишь богатой семьей без власти и престижа.
Если бы они потеряли свою силу, то наиболее вероятно, что семью ожидал бы крах. Как обезьяны покидают свалившееся дерево, так люди оставили бы семью, лишенную влияния.
В конце концов, потеря герцогства означала, что семья потеряла все атрибуты власти и много источников дохода. Семья должна была бы существовать на свои сбережения, а этого было недостаточно, чтобы прокормить армию подчиненных и охранников.
Королевская семья также не позволила бы тем, кто потерял титул, процветать и становиться сильнее нынешних герцогов.
Испытания Дракона были довольно долгими, иногда они длились больше трех лет.
После трех лет в столице для наследников проводилась специальная церемония. Это означало, что власть в герцогстве закреплена еще на следующие 20 лет.
После 20 лет, представители следующего поколения также принимали участие в испытаниях Затаившегося Дракона.
Цель Испытаний заключалась в выращивании новых талантов, не прекращих своё совершенствование.
Если ты не прошел, то ты терял титул.
Это были правила выживания в этом мире.
Просто. Четко. Жестоко. Яростно!
