В июле 1998 года состоялся официальный визит в Японию председателя правительства России С. В. Кириенко. В ходе визита был достигнут ряд договоренностей в сфере экономики

Активно развивающиеся российско-японские отношения во второй половине 90-х годов создали предпосылки для повышения их уровня. Эта цель была поставлена в Московской декларации об установлении созидательного партнерства, подписанной 13 ноября 1998 года Президентом России Б. Н.Ельциным и премьер-министром Японии К. Обути в ходе визита последнего в Москву. Констатировав, что двусторонние отношения занимают одно из важнейших мест во внешней политика России и Японии, лидеры двух стран провозгласили в качестве главнейшей задачи установление партнерства на базе принципов доверия, взаимной выгоды, долгосрочной перспективы и тесного экономического сотрудничества.

Год для российско-японских отношений прошел под знаком последовательной реализации поставленной на высшем уровне задачи строительства партнерских отношений. Российско-японские отношения продвигались вперед в ключе общего понимания, что созидательное партнерство предполагает широкое, активное развитие всего комплекса двусторонних связей и сотрудничества в сочетании с продолжением конструктивного решения проблемы пограничного размежевания.

В середине феврали 2000 года министр иностранных дел России И. С. Иванов посетил Японию с официальным визитом. Состоялась встреча И. С. Иванова с премьер-министром Японии К. Обути, которому было передано личное послание В. В. Путина. Были проведены переговоры между И.С. Ивановым и министром иностранных дел Японии Ё. Коно. К. Обути и Ё. Коно заявили о неизменности курса на развитие отношений с Россией.

Визит И. С. Иванова показал устойчивый, поступательный характер развития отношений между Россией и Японией, не подверженный конъюнктурным колебаниям, выявил хорошие перспективы российско-японских связей по всем направлениям.

Сентября 2000 года состоялся официальный визит Президента России В. В. Путина в Японию. Переговоры В. Путина с И. Мори были сфокусированы на таких ключевых аспектах, как стратегическое сотрудничество в мировых делах, развитие двусторонних торгово-экономических связей и проблема мирного договора, причем по каждому из этих аспектов был достигнут определенный прогресс. Впервые в истории двусторонних отношений Президент России и премьер-министр Японии подписали Совместное заявление о взаимодействии России и Японии в международных делах. Здесь стороны не просто суммируют совпадающие или близкие подходы, но идут дальше, к реальной взаимной поддержке. Подводя итог, можно сказать, что визит В. Путина стал важным шагом в процессе строительства партнерства между двумя странами. Это позволяет высказать предположение о сохранении и развитии позитивных тенденции в отношениях России и Японии.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ, КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

Центральная Азия - это область в центре великого Евразийского материка, не имеющая стоков в океаны. В политическом плане ее составляют Средняя Азия и Южный Казахстан, Восточный Туркестан (Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР), Афганский Туркестан (часть территории Афганистана к северу от Гиндукуша), Хорасан (северо-восточная часть территории Ирана) и северная часть территории Пакистана (Читральское агентство).

Соответственно своему положению, Центральная Азия включает в себя наиболее высокие горные системы планеты и в целом является плоскогорьем (но при этом в ней же расположены и глубочайшие впадины: Каспийская и Турфанская; контрасты характерны для Центральной Азии во всех географических аспектах). Отсюда же и глубокая континентальность климата.

Понятие Хартленда и сейчас является основной идеологемой геополитики. По Макиндеру, тот, кто владеет Хартлендом - владеет миром, и в это истово верят в политических кругах Запада. Что ж, во всяком случае, Россия состоялась именно путем овладения Хартлендом. Отцы евразийской школы геополитики - Петр Савицкий, Георгий Вернадский - считали, что Россия стала Россией в современном понимании тогда, когда овладела наследием владыки Великой Степи - Чингисхана. Неоевразийцы полагают, что дело именно так и обстояло, с существенной поправкой - Россия не просто очередной захватчик Степи, она вернулась в утраченную Ариану-Ваэджо, древнее наследие и родину арийских народов.

Сейчас это - классическая буферная зона между Россией, Китаем, Ираном и Пакистаном. От окрестностей Омска до Кветты и от Волги до Алтая лежит ничейная земля, на которую Россия пытается предъявлять прежние права. Что, в общем-то, получается, если не считать Туркмении, которая (точнее, Туркменбаши) предпочла статус вассала Ирана, и Узбекистана, который (точнее, Каримов) решил, что может быть региональной сверхдержавой.

В Туркмении структура власти и ее концепции сохраняются практически в неизменности с советских времен (идеи социализма в толковании Суслова неплохо накладываются на центральноазиатский менталитет).

В Узбекистане же народ пытаются увлечь миражом великодержавности. При этом для обоснования такой возможности привлекают именно то обстоятельство, которое делает Узбекистан самым слабым звеном центральноазиатской цепочки - узбекский демографический взрыв. Действительно, с 30-х годов сельское хозяйство Узбекистана постепенно превращалось в монокультурное (хлопковое) и, несмотря на сказочное плодородие земель Ферганы и Хорезма, производство продуктов потребления в узбекском сельском хозяйстве неуклонно падало, а с ним падал и уровень жизни местного дехканина, и без того один из самых низких в мире.

Единственным спасением было наращивание количества рабочих рук в семье, отсюда и сверхвысокая рождаемость в этом регионе. Сейчас в Узбекистане проживает половина населения Средней Азии (24 млн.) и 60 % населения - моложе 25 лет, что совсем неплохо, но безработица в стране достигает 80 %. На фоне этого факта обесцениваются все остальные.

Властные среднеазиатские кланы пытались объединяться, но не получились ни Центральноазиатский союз, ни другие попытки интеграции. Наоборот, уже несколько раз чуть не доходило до войны. Бряцает оружием, в основном, Узбекистан, но есть ли к тому основания. Автор был в прежние времена офицером мотострелковых войск. Эти войска комплектовались по остаточному принципу, так что в советские времена их переменный состав был, в подавляющем большинстве, узбекским. Мы, мотострелки, реально знаем боеспособность узбекского солдата, и никто из нас не советовал бы Каримову рассчитывать на свою армию.

Бюрократы Центральной Азии уже и не знают, как бы заманить инвестиции из промышленно развитых стран. Отсюда и нелепые проекты всевозможных транспортных коридоров и трубопроводов, кончающиеся пшиком. Ну, соединили, например, туркменскую железнодорожную сеть (если можно называть "сетью" единственную линию) с иранской. Туркменбаши радостно протрубил: наконец-то избавились от имперского российского наследства. И что возят по этой "сети"? Он что, всерьез полагал, что Иран возьмет да и предоставит ему возможность свободной конкуренции с иранскими нефтью и газом?

Реально: современные политические структуры Средней Азии существуют за счет экспорта сырья, щедро и безоглядно делясь им с иностранными управляющими и собственными коррупционерами. Этих средств катастрофически не хватает. А потому в Средней Азии идет "отмирание ненужного" - образования, здравоохранения, социального обеспечения, сельской инфраструктуры, малых городов, вооруженных сил... Все это объективно двигает правящие режимы в сторону традиционной среднеазиатской "концепции" управления - жестокости.

Но даже здесь народы уже не с прежней готовностью подчиняются сабле и плети. Родовой строй в Центральной Азии разлагается гораздо медленнее, чем в других регионах планеты, но все равно разлагается. И немалую роль здесь сыграло внедрение Средней Азии в единое культурно-информационное пространство СССР. В Афганистане тоже имело место такое внедрение, но без ликвидации неграмотности (в Средней Азии осуществленной), оно затронуло народные массы в самой слабой степени.

Что же касается членов бюрократических родов, то по принципам родового сознания, если член рода находится у власти - весь род находится у власти. К тому же все члены этих родов, как правило, зачисляются в обслугу правителей и, так или иначе, выступают на стороне официальных структур.

Несмотря на национализм правящих режимов, среди местного населения постепенно усиливаются "просоветские" настроения (следует отметить, что в массовом сознании народов Центральной Азии понятия "российское" и "советское" связаны достаточно тесно). Объективная почва для усиления этих настроений в том, что обещанная коренным народам Центральной Азии этнократия, сладкая жизнь за счет "нацменьшинств", и в первую очередь, русских на практике вылилась в равную степень угнетения для всех. Общность судьбы порождает смягчение первоначально острой конфронтации между коренными и "пришельцами" и переход к политике совместного противостояния бюрократическому гнету. Пока эти настроения проявляются мало, но правящие кланы уж позаботятся усилить их своими неумными и жестокими действиями.

Пока есть три силы, сдерживающие напор исламского экстремизма, и все они внешние. Во-первых, это военные структуры России, наиболее ярко представленные 201-й базой в Таджикистане. Во-вторых, это Синьцзянский военный округ Народно-освободительной армии Китая. В-третьих, это военные силы Ирана, в недавнем Гератском инциденте убедительно продемонстрировавшие талибам свою готовность к вмешательству в афганские дела. Тем не менее, и иранцы, и китайцы занимаются поддержанием порядка на своих государственных территориях, предоставляя России в одиночку поддерживать на плаву бюрократические режимы Средней Азии.