Часть 5. Доброе утро, или больная голова ногам покоя не даёт

Заклинанья бессильны,
Жалок ведьмин дурман.
Приворотное зелье
Выливаю к чертям.
Приворотное зелье
Выливаю к чертям...
// "Приворотное зелье" Мельница.

Я проснулся, но не спешил открывать глаза.

Хотел бы сказать, что я «нежился» в лучах «утреннего солнца», робко светившего через занавеску в цветочек.

Хотел бы упомянуть, как сладко я спал в этом гостеприимном доме…

Я много чего хотел бы, но реальность была сурова. Голова раскалывалась, как после празднования окончания Школы, меня мутило, во рту скрипел песок – настолько там было сухо, нещадное обеденное солнце било прямо в глаз, игнорируя занавески и усиливая мигрень, и я… не спал полночи, слушая вампиров, горланящих похабные песни пьяными голосами под моим окном. Не знаю, за какие грехи наказывал меня двуликий – если брать масштабно, то не слишком уж я и грешил, право слово.

Но эти беспокойные пропойцы не слушали гласа божьего – им было прекрасно и без всякой религиозной подоплёки. Я мечтал испепелить их, подло запустив из-за занавески в ромашку боевой пульсар, раз уж двуликий умыл руки. Я мечтал заморозить их в глыбу льда, но моих оскудевших от недосыпания и проведённого сложного ритуала сил хватило только на самую банальную икоту.

Гхыр кому расскажу об этом! Я, сильный некромант, отваживал от своего окна напившихся вдрызг вампиров путём напускания икоты… Курам на смех!

Но на этом злоключения ночи не закончились. Вы думаете, развесёлую компанию смутило внезапно напавшее икание?! Да эти исчадия только обрадовались новому эффекту, разбавляя фальшивое пение своим радостным громогласным гоготом.

Морщась от мигрени, из последних сил я добавил к их икоте ещё и острое несварение.

За окном стало тихо, и, наконец, можно было поспать.

****
И вот, не раскрывая глаз, я всё же вернулся в реальность рывком, в момент, когда за открытым окном заголосили дурниной:

- Карау-у-ул! Парадная мантия Повелителя пропала!

Ещё какое-то время мне понадобилось, чтобы понять – этот высокий мужской голос принадлежал одному из Старейшин. Я не удержался от ехидной ухмылки – на дух не переносил этих снобов, пекшихся только о правилах и рамках этикета, а также о неприкосновенности Повелителя Догевы и всяческой его безопасности. Я искренне недолюбливал их, а они, столь же церемонно и последовательно, старались не иметь никаких дел со мной.

Я ещё успел подумать, что, поди, сами куда-то задевали эту хламиду, а теперь найти не могут – трясутся над старой тряпкой, как над портами Святого Фендюлия, ей-богу! Ну подумаешь – регалия, ну подумаешь – наследство и знак рода. Толку-то от неё – хны. Спрятали подальше – и сами же забыли, куда.

Но потом в мозгу раскалённой спицей заворочалось ощущение Фрэнка, - он уходил, неторопливо и осторожно, уже покинув окрестности вампирьей долины, держа путь строго к югу – это знание билось в груди пойманной силками птицей, и я бы ни за что не смог объяснить, откуда оно взялось. Я всегда страдал топографическим кретинизмом.

И я вспомнил вчерашний вечер и моё безумие, перешедшее в полный упадок сил. Вспомнил, как Шерион легко дотащил свалившегося прямо на брусчатку улицы меня до приютившего меня дома, как помог снять сапоги и принёс воды. Вампир даже в его детском возрасте был посильнее взрослого человеческого мужчины. И вспомнил видение, ворвавшееся в мою голову после обряда… И понял, что этот мальчишка натворил – всемилостивый двуликий! Он спёр парадную мантию Арр’акктура! Каким местом думал этот нездоровый на всю голову вор, замышляя подобное? Вампиры его из-под земли достанут за такое… И вряд ли по больной головушке погладят.

- Рассказывай, - такой властный холодный голос из-за окна. Кровать стояла совсем рядом, и расслышал я его очень хорошо – некоторые вампиры умели ходить совершенно бесшумно.

- О чём? – спросил я Арр’акктура, который явно стоял с той стороны, опираясь на стену. Я всё ещё надеялся, что хотя бы смогу укрыть от его ментального дара подробности своей неудавшейся ночи в Камнедержце. Горячей волной смущения поднимался стыд – не то чтобы я переживал за свои пристрастия, но всегда странно и не слишком приятно понимать, что тебя могут прочитать, как открытую книгу…

- Перестань орать о своих неудавшихся похождениях, - я совершенно не хочу знать подробностей, - ухмыльнулся Повелитель, если верить его тону.

- Не хотите, но всё равно лезете в мою голову, - моё настроение упало к нижней планке, и это заставляло меня чувствовать себя глупо. Я взрослый парень, и имею право развлекаться, как мне заблагорассудится…

- Я не лезу в твою голову специально. Ты сам слишком громко думаешь. Ну и… это на самом деле необычно, хм… - я, кажется, крайне удивился услышанному, как он вдруг закончил: - И я не против, развлекайся как тебе нравится. Мне же будет интереснее…

- Вы невыносимы!.. - совершенно смущаясь и закрывая лицо руками, застонал я.

- Так не надо меня выносить, - снова усмехнулся он. – Расскажи мне про этого своего вора. Что ему тут понадобилось? Зачем сдалась моя мантия для заседаний в Совете? Это ведь просто старая тряпка, ты очень прав в этом, и ни для кого, кроме как для меня, не имеет никакой ценности. Чего он добивается?

- Ох… - вздохнул я. – Если б я знал! Я вообще не понимаю, что он делает и для чего. Наглый мальчишка… Если ваша вещь и правда не имеет ценности на чёрном рынке – возможно, её заказал какой-нибудь умалишённый в частную коллекцию? Или он просто хочет привлечь к себе внимание, только зачем? Я психанул и… привязался к нему магически, потому что… В общем, так надо. Он оскорбил меня, и я намерен выловить его и надрать ему за… Хм… Наказать его по своему усмотрению.

- Верни мне мантию, Джерард.

Я замер на кровати, вслушиваясь в шумы с улицы, ни один из которых не выдавал присутствия Арр’акктура сразу за стенкой у окна.

- Что? – переспросил я. Просьба из уст Повелителя – достаточно серьёзно, чтобы уточнить, что конкретно он хочет от тебя.

- Верни мантию в Догеву. Она досталась мне от отца, а тому – от моего деда. Мне сложно объяснить, но она должна вернуться сюда. Я не люблю ходить в должниках и исполню твою просьбу на выбор.

О! В этом месте моё некромантское естество воспламенело открывающимися перспективами – закрытая библиотека вампиров! Знания, бесценные знания! Никем из людей не читанные трактаты о истории и технологии Ведьминых Кругов в долинах, тайны создания реаров…

- Ты мечтай, да сильно не наглей, Джи. Я согласен открыть для тебя библиотеку, но до секретных свитков не допущу – уж не обессудь. Это только для вампиров, и то – не всех.

Я вздохнул, улыбнувшись. Ждать чего-то другого от Повелителя было бы глупо.

- Мне нужна лошадь, - твёрдо сказал я. - Я верну её, когда… когда верну себе свою.

Было слышно, как Арр’акктур тихо смеётся.

- Я попрошу Вольху уговорить Смолку повозить тебя. Думаю, она проникнется.

Смолку?! Эту чёрную дьяволицу, которая даже хозяйку-то не слишком слушается?!

- Эм, - малодушно начал я, - а может, обычную лошадь?

- Обычная лошадь не преодолеет разделяющую вас в полдня разницу. Сам подумай.

Он был прав. Смолка догонит его уже к вечеру, где бы он ни находился, мой Фрэнк…

- Зато не угробит меня… - философски заметил я.

- Ты же некромант, Джерард! – чуть кривляясь, заметил Повелитель очевидное. – Мы все смертны, годом раньше, годом – позже…

Меня передёрнуло. Кто бы говорил…

- Уж лучше позже, много позже, чем раньше. Но ладно… Я согласен. Чему быть… Выеду через час, только мне кое-что из зелий понадобится в дорогу. Поиздержался...

- Собирайся. Я найду Келлу, она всё приготовит для тебя, что успеет.

И в этот момент я отчётливо понял, что Арр’акктур ушёл. Это было как дуновение ветра, всё то же вокруг, но что-то неуловимо изменилось.

Собравшись поспешно, но очень тщательно, я попросил у травницы несколько важных для любого путешественника зелий, десяток минут просидел, купая руки в фонтане посреди площади – с радостью ощущая сладкое покалывание во всём теле и то, как мой резерв магии стремительно заполняется. Если бы не имел предрассудков – то залез бы в него голышом с головой, как в ванную – но боюсь, вампиры вряд ли оценили бы мой поступок. И Вольха в каменном обличье. И столь же каменная тварь…

Торопливо, чуть скомкано попрощался с Шерионом, который не выпускал из рук свою вновь «ожившую» крысу. Стал свидетелем душещипательной и крайне драматичной сцены прощания рыжеволосой ведьмы с чёрной лошадью, что проходила при большом скоплении охающего и жадного до событий вампирьего народа. Вольха вполне натурально рыдала, страстно распластавшись по лоснящейся шее, а к’ьярд косил на меня безумным, но очень заинтересованным глазом и чуть скалил клыки, как бы намекая: «Иди сюда, красавчик, я тебя не обижу».

Обидит. Ещё как обидит. Я был уверен.

Эти демоновы вампирские лошади были не глупее человека и понимали каждое слово, а ещё были совершенно всеядны, выносливы, могли цепляться когтями-копытами за вертикальные поверхности и обладали жутко, ну просто до безумия вред... э-э, своевольным, характером.

Мне предстояла весёлая поездочка, и я совершенно не обольщался на этот счёт.

- Береги её, корми как следует, пои родниковой водой три раза в день, - никак не могла остановиться Вольха, перечисляя мне все пункты обязательного походного ухода за к’ьярдом, чем ввела меня в транс.

И только щёлкнувшие перед самым носом лошадиные клыки вынули меня из состояния сна с открытыми глазами. Моргнув от неожиданности, я мысленно перекрестился и кое-как забрался на несёдланную кобылу. Поправил свою сумку на плечах и приготовился было отчаливать, как вдруг рыжеволосая, схватив за рукав, заставила меня наклониться и жарко зашептала в ухо:

- Случится что со Смолкой – в мышь превращу, - и она обаятельно улыбнулась. А потом посерьёзнела и сказала: - Удачи тебе, Джер. Не знаю, что у вас там за дела с Повелителем, да и знать не хочу, но береги себя. И спасибо за Шериона, он так проникся к тебе. Я запомню это.

С этими словами Вольха легко прошлась пальцами от гривы до зада лошади и, хлопнув по нему на прощание ладонью, отправила кобылу с места в галоп. Я чуть не слетел, мне показалось, что Смолка унеслась вперёд, а я остался висеть в воздухе, но нет – я всё же сидел на её спине, как влитой, и её мягкая, совершенно неощутимая иноходь после моей рыжей колченогой стервы была сущим блаженством.

Догева оставалась за спиной, письмо Вереса к Повелителю было доставлено в срок, послание Талены для родителей – передано и благословение на возвращение получено, честно, я был счастлив совершенно – не так часто мне удавалось провернуть столько дел и без особых потерь. Собственную глупость и доверчивость, как и всё, не случившееся ночью в Камнедержце, я предпочёл не вспоминать.

И только ловкий темноволосый вор с глазами дикой ласки не давал мне покоя, не давал мне почувствовать себя довольным и умиротворённым до конца – я даже не мог и думать о том, чтобы начать практику. Все мои мысли сворачивались в тугую плеть, которая тянулась вперёд, к югу, пульсировала между ним и мной, как живая, тянула, сулила сладкое и жаркое ощущение от встречи, лишая всяческого желания сопротивляться зову.