1. «Слово о полку Игореве»
«Слова о полку Игореве» было открыто известным собирателем древнерусских рукописей графом А. И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII в. С этого времени и началось интенсивное изучение этого выдающегося памятника древнерусской литературы.
История открытия и публикации «Слова». Первые печатные сообщения о «Слове» принадлежат М. М. Хераскову, поэту и драматургу, и Н. М. Карамзину. В 1797 г. М. М. Херасков в примечании к тексту своей поэмы «Владимир» сообщил: «Недавно отыскана рукопись под названием: «Песнь о полку Игореве», неизвестным писателем сочиненная. Кажется, за многие до нас веки, в ней упоминается Баян — российский песнопевец». В том же году в журнале, издававшемся в Гамбурге французскими эмигрантами, — «Spectateur du Nord» («Обозреватель Севера») Н. М. Карамзин опубликовал заметку, в которой, в частности, говорилось: «Два года тому назад в наших архивах был обнаружен отрывок из поэмы под названием «Песнь воинам Игоря», которую можно сравнить с лучшими оссиановскими поэмами и которая написана в XII столетии неизвестным сочинителем».
Однако можно утверждать, что «Слово» стало известным А. И. Мусину-Пушкину несколько ранее, чем 1794-1795 гг. П. Н. Берков высказал основательное предположение, что в статье «Нечто о врожденном свойстве дум российских», опубликованной в февральском номере журнала «Зритель» за 1792 г., издатель его П. А. Плавильщиков имел в виду «Слово», когда утверждал, что «даже во дни Ярослава сына Владимирова были стихотворные поэмы в честь ему и детям его», и указывал, что, несмотря на разорение после «варварского нашествия татар», «существуют еще сии дрогоценные остатки и поныне в книгохранилищах охотников до редкостей древности отечественной и, быть может, Россия вскоре их увидит». На те же годы, как время обнаружения «Слова», указывает и следующий факт. А. И. Мусин-Пушкин изготовил копию с древнерусского текста «Слова» для Екатерины II, интересовавшейся в те годы русской историей. Текст «Слова» был сопровожден переводом и примечаниями. В этих примечаниях он использовал исторические сочинения самой Екатерины, которые были изданы в 1793 г. Так как ссылок на печатное издание в примечаниях нет, представляется вероятным, что Екатерининская копия «Слова» была изготовлена до 1793 г.
Как попала рукопись «Слова» в собрание графа А. И. Мусина-Пушкина? Сам граф утверждал, что он приобрел «Слово» в числе других книг у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Иоиля. Недавно удалось установить, что сборник, в составе которого находилось «Слово», принадлежал Спасо-Ярославскому монастырю, числился в описи его рукописных книг, но не позднее 1788 г. был, как указано в описи, «отдан» (в описи следующего года та же рукопись числится уже «за ветхостью уничтоженной»). Отдан, видимо, — непосредственно или через Иоиля — А. И. Мусину-Пушкину.
В последние годы XVIII в. А. И. Мусин-Пушкин совместно с архивистами А. Ф. Малиновским и Н. Н. Бантыш-Каменским готовит «Слово» к публикации. Оно было издано в 1800 г. Однако двенадцать лет спустя все богатейшее собрание древнерусских рукописей, принадлежавших графу, и в их числе — сборник со «Словом», погибло в пожаре Москвы во время нашествия Наполеона. Тогда же погибла и часть тиража первого издания «Слова»; в настоящее время в государственных хранилищах и у частных лиц хранится около 60 его экземпляров.
Гибель единственной дошедшей до нового времени рукописи «Слова» создала значительные трудности в изучении памятника. Не был достаточно ясен состав сборника, не установлена его дата, выяснилось, что издатели не совсем точно передали подлинный текст «Слова», в ряде случаев не смогли верно прочесть отдельные написания или не заметили явные опечатки. Для решения этих вопросов потребовалось немало усилий нескольких поколений русских и советских исследователей.
2. Потребность в новых жанрах отчасти удовлетворялась в конце XV и в XVI вв. внесением в литературу жанров деловой письменности. Эти же деловые жанры «оправдывали» появление фантастических сюжетов, с которыми долго и упорно боролось средневековое литературное сознание, но которого настойчиво требовало индивидуальное чтение. Вступая в свои права, фантастика долго маскируется изображением бывшего, действительно существовавшего или существующего. Вот почему в XVI в. жанры различного рода «документов» как формы литературного произведения входят в литературу одновременно с вымыслом.
Новым в жанровом отношении явлением следует признать и политическую легенду, получившую интенсивное развитие в XV и в XVI вв. К числу политических легенд надо отнести «Сказание о князьях владимирских». Это официальное произведение, темы которого были изображены на барельефах царского престола в Успенском соборе Московского Кремля. На этом «Сказании» основывались государственные акты и чин венчания на царство. Другие политические легенды — «Повесть о Вавилонском царстве» и «Повесть о новгородском белом клобуке». Эти произведения сходны между собой во многих отношениях. Они выдают исторический вымысел за действительность и поэтому стремятся быть документальными по форме. В них рассказываются давно прошедшие события, но ими оправдываются политические притязания сегодняшнего дня. В них типично соединение вымысла с исторически достоверными событиями.
Наконец, для XVI в. могут быть отмечены и некоторые своеобразные в жанровом отношении явления, связанные с образованием значительного слоя официальных произведений. Вмешательство государства в литературные дела создает официальный стиль «второго монументализма», который в жанровом отношении выражается в создании огромных компилятивных памятников, соединяющих в своем составе разнородные жанровые произведения. Это не было полной новинкой XVI в., так как и ранее в летописи и хронографе мы встречались с аналогичным явлением, вообще характерным для средневековья. Но в XVI в. в связи с образованием русского централизованного государства компилятивность развивается до возможных пределов официальной пышности. Создается свод всех книг на Руси, рекомендуемых для частного чтения, — многотомные «Великие четьи минеи» митрополита Макария, создается «Степенная книга царского родословия», многотомный «Лицевой летописный свод» и т. д.
На Руси из рукописного репертуара в XVI в. исчезают как раз те литературные памятники, в которых наиболее отчетливо проявлялись черты предвозрожденческой жанровой свободы — памятники, не имеющие какого-либо делового назначения.
Появление демократической сатиры в литературе второй половины
XVII в. Направленность сатирических произведений. Обличение взяточни-
чества судей и судебной волокиты. («Повесть о Шемякином суде», «По-
весть о Ерше Ершовиче»), негативных сторон церковной и монастырской
жизни («Калязинская челобитная», «Притча о бражнике»), социальной не-
справедливости («Азбука о голом и небогатом человеке»)
Фёдор Андреевич Карпов — думный дьяк, посол Василия III в Казани. наши сведения о Карпове как писателе-публицисте ограничиваются его четырьмя посланиями. Но современники награждали его эпитетами «премудрый», «разумный». Всю свою политическую теорию он строит на светских началах, широко используя для этой цели античное наследие. Он резко возражает против переустройства общества на основе церковной идеологии. Теории теократического самодержавия, проповедовавшейся воинствующими церковниками, Карпов противопоставляет идеал правового государства, зарождавшийся в европейской политической мысли XVI века.
Висковатый Иван Михайлович (ск. 25.07.1570), государственный деятель, один из крупных деятелей правительства Ивана IV в 1550—1560-х. Иван Михайлович, как руководитель Посольского приказа, ведал перепиской царя и Боярской думы с иноземными послами, участвовал в предварительных переговорах, решал вопросы, связанные с приездом и пребыванием в Москве иностранных дипломатов, готовил русские посольства для отправки в разные страны. Висковатый слыл одним из образованнейших людей России. При Посольском приказе он создал библиотеку, которой сам постоянно пользовался. Среди собранных там книг были сочинения по географии, "козмографии", русские летописи, польские и литовские хроники, сочинения Дамаскина и Златоуста, Коран и т. д. Он так свободно владел слогом церковной литературы, что в свое время даже писал грамоты от имени митрополита Макария. Поэтому не случайно, что он оказался в центре событий, связанных с "делом о еретичестве Матвея Башкина".
Матвей Башкин – еретик. Из посланий митрополита Ма-кария в Соловецкий монастырь и царя к Максиму Греку узнаем, в чем состояла ересь Башкина и его последователей: 1) «Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа неравна Его Отцу поведают; 2) честное и святое тело Его и честную и святую кровь Его ни во что ж полагают, но токмо прост хлеб и просто вино вменяют; 3) святую и соборную апостольскую церковь отричют, глаголюще, яко верных собор — сие есть токмо церковь, сия же зданная ничтоже есть; 4) божественные плоти Христовы воображение и Пречистые Богоматери и всех святых Его честных икон изображение идолы наричют; 5) покаяние ни во что же полагают, глаголюще: как престанет грех творити, аще у священника и не покается, несть ему греха; 6) отеческое предание и их жития баснословие вменяют; 7) вся божественная писания баснословие наричют, апостол же и евангелие не истинно излагают». Легко видеть, что Башкин и его товарищи прониклись крайними протестантскими идеями, распространявшимися тогда по всей Европе.
Косой Феодосий — еретик, беглый холоп, укрывшийся в монастыре на Белом озере, где принял монашество; по поводу ереси Башкина (см.) был привезен в Москву, судим собором (в 1554 или 1555) и, вероятно, осужден (соборного деяния о нем не сохранилось, но оно значится в описи царского архива), но успел бежать из-под стражи в Литву, где женился на вдове-еврейке и с успехом распространял свое учение. Феодосий Косой отвергал таинства, храмы, иконы, посты, церковные песнопения, но, подобно Башкину, признавал авторитет Евангелия, не касался ни троичности Бога, ни божественности Христа.
Вассиан Патрикеев (ок.1470 — 1532), по прозванию Косой (в миру — Василий Иванович Патрикеев) — князь, монах, публицист, один из лидеров "нестяжателей" в 1-й трети XVI в. Несмотря на влияние Нила Сорского, Вассиан не смог следовать до конца его заповеди отречения от мира и сосредоточении на внутреннем духовном самосовершенствовании. Смысл своей последующей деятельности он видел в необходимости преобразования Церкви на принципах "нестяжания".в своих рассуждениях Вассиан Патрикеев основывается на идее евангельской любви. В религиозно-философском плане крайне интересны постоянные ссылки Вассиана на Новый Завет. С одной стороны, в этом можно явно прослеживается явное влияние Нила Сорского, тоже стремившегося жить по Евангелию. Но отрицания норм Ветхого Завета, как представляется, имеет более давнюю историю и в миропонимание Вассиана Патрикеева отразилось, быть может, еще давнее, но сохранившиеся в русской религиозно-философской мысли осторожное отношение к ветхозаветным заповеданиям. И одно из согрешений Иосифа Вассиан как раз и видит в увлечение Ветхим Заветом.
Пересветов Иван Семенович - писатель-публицист, представитель рус. обшеств.-политич. мысли сер. XVI в. Выступал за сильную самодержавную власть, создание постоянного войска. Защищал интересы неродовитого дворянства. Сочинения Пересветова направлены против вельмож, которых он обвиняет во всех недостатках, царящих на Руси. Единственным хранителем истинной христианской веры после падения Константинополя остается лишь Русское государство. В разных вариантах Пересветов подчеркивает эту мысль. Однако Пересветов не считал, что Россия безусловно наследует от Византии Божественную благодать. Главное условие обретения Божией благодати одно — Господь дарует свое заступничество только тому земному царю, который сможет утвердить в своем царстве «правду». Пересветов понимает, что даже царю не просто пересилить своих «вельмож», поэтому он постоянно советует Ивану IV действовать не только мудро, но и «грозно». Как можно видеть, Пересветов поднимал в своих сочинениях самые важные проблемы, которые стояли в центре общественного внимания в сер. XVI столетия
Билет 9
1. Гипотеза возникновения «Повести временных лет». Жанровые особенности «Повести временных лет».
