Проблемы государственного регулирования науки

В последние десятилетия стала популярной тема кризиса науки. Обычно имеется в виду теоретико-познавательный кризис естествознания (когда одна и та же проблема объясняется с помощью разных, иногда плохо совместимых теоретических предпосылок). В то же самое время тема кризиса науки как социального института обсуждается мало.

В современном обществе (особенно в России) очевидной становится тенденция негативного отношения общества к науке, еще недавно вознесенной на вершины социального престижа. В такой ситуации вполне естественен вопрос: является ли это временной и обратимой тенденцией (в частности, связанной социально-политическим кризисом, охватившем нашу страну) или для этого существую более глубокие причины?

Едва утвердившись к концу XIX века в качестве полноправного социального института, а к середине ХХ в. окончательно укрепив свои общественные позиции, наука всего через 50 лет обнаружила в своем вполне благополучном развитии некие новые тенденции, угрожающе похожие на признаки деградации и возможного разрушения. Речь идет о трансформации социально-профессиональных ценностных установок в сообществе ученых. Эти трансформации могут быть истолкованы как предвестники будущих, более инерционных, институциональных трансформаций, которые мы пока не замечаем.

Внешними признаками институционально укорененной науки могут служить позиции, которые занимают в обществе члены профессионального научного сообщества. По крайней мере, пять таких признаков свидетельствовали о высоком статусе науки в нашем обществе еще пару десятилетий назад:

- высокий – и активно поддерживаемый – престиж профессии ученого в глазах большинства общества;

- экономическая обеспеченность представителей научных профессий;

- высокий социальный статус ученых;

- участие ученых в управлении обществом – доступ если не к рычагам власти, то к рычагам влияния на власть;

- чрезвычайно возросший мировоззренческий и идеологический авторитет научного знания, заместившего собой авторитеты церкви и государства).

Другими словами, сообщество профессиональных ученых располагалось в элитном слое общества. В результате были созданы надежные «фильтры» социально-профессионального отбора и механизмы контроля и регуляции.

Важными ценностями научного сообщества, каким оно сложилось к середине ХХ века, являются сциентизм и самоценность науки и научной деятельности, принцип полного самопожертвования ради науки, методологический и познавательный корпоративизм, примат внутренней экспертизы достоверности научного знания.

Эти ценностные принципы в решающей степени способствовали развитию социального института науки в нашей стране по тому самому пути, который когда-то Ф. Бэкон наметил для науки в качестве идеального. Речь идет о формировании замкнутой элитной страты – гильдии ученых.

В соответствии с этими принципами были сориентированы поведенческие и психологические стереотипы членов научного сообщества. Сформировались установки и психология научного сообщества, которую можно было бы назвать цеховой (вкладывая в это понятие позитивный смысл, заключающийся, прежде всего, в беззаветной верности профессии, концентрации на деятельности по производству научного знания, ориентации на внутренние, а не на внешние критерии признания профессиональных достижений, замкнутости социально-профессиональной жизни рамками своей страты).

Разразившийся в России в 90-х годах социально-политический кризис болезненно сказался на институте науки. И дело даже не в общеизвестных экономических трудностях и потерях, а в изменении глобальных ориентиров. Государство в союзе со всем обществом быстро и радикально изменило целевые установки в отношении науки. Статус социального института науки стал быстро понижаться (а выступления в СМИ, усиливающие тенденции паранаучной активности способствовали ускорению этого падения). В результате менее чем за десятилетие наука покинула элитную страту общества. По всем основным признакам произошло быстрое перемещение института науки в нижние слои социальной структуры: упал престиж профессии ученого, резко снизился его социальный статус, произошла экономическая пауперизация ученых, сократились до минимума их участие во власти и возможности влияния на управление обществом.

Одновременно с этим мы наблюдаем трансформацию ценностных установок в научном сообществе. В одном случае это размывание ценностных установок классической науки, сопровождающееся маргинализацией части научного сообщества. В другом случае речь идет о ценностном расщеплении – раздвоении некогда монолитного научного сообщества на коллективы, демонстрирующие приверженность разным, если не полярным, ценностным установкам и, возможно, разной идеологии.

В первом случае речь идет о феномене маргинальных ценностных установок «лишних людей в науке», во втором, о расщеплении системы ценностных установок ученых на классические «цеховые» и неклассические «презентационные».

Наибольшая тревога за будущее развитие науки связана не с первой группой, а со второй, с «презентаторами». Мы становимся свидетелями начинающего набирать силы нового феномена в области социальной психологии и ценностных установок ученых. Ученый продолжает признавать себя полноправным членом сообщества, но при этом он действует в соответствии с новыми принципами и ценностными установками, тем самым, задавая и формируя новый образ науки как социального института. По существу, происходит процесс формирования нового типа ученого, которому соответствует и новый стиль профессионального поведения.

Если раньше образцом классического ученого являлась деятельность по «поиску и производству нового знания», а, следовательно, основной продукцией была научная статья, то теперь для части ученых, возможно, не менее важным становится презентация полученных новых знаний, успешность которой зависит не только от оценки со стороны профессионального сообщества, но и от публичной реакции. И именно публичная реакция является целью создания этой новой основной продукции такого ученого – представления для публики.

Происходит (или уже произошло) расщепление научного сообщества: те, кто продолжают сохранять прежние ценности науки, живут и работают в соответствии с ними, считая себя полноценными людьми науки, обнаруживают рядом с собой не менее полноценных и убежденных в своих самооценках ученых, но работающих в другой науке, имеющих другие цели, другие ценностные установки и реализующих другое поведение.

Новый стиль поведения ученого генетически связан уже не столько с процессом производства научного знания, как это имеет место для типа классического ученого, сколько с продуманными и вариативными процедурами предъявления этого знания обществу. Изменился ключевой (целевой) признак, являющийся стержнем, вокруг которого выстраиваются и научное сообщество, и принципы научной карьеры ученого. «Производство научного знания» из цели профессиональной деятельности переходит в разряд ее средств, а целью становится презентация продуктов научного знания профанам – обществу и его значимым (для научного сообщества) представителям.

В конечном счете, однако, оба типа поведения, какие бы жизненные цели ни ставили перед собой их носители, преследуют один результат: получить средства к существованию за счет науки. В первом, классическом, случае это достигается опосредовано, с использованием уже созданных институциональных структур, связывающих ученого с внешним миром и источниками ресурсов в том виде, как они сложились к середине ХХ в., и с той системой защиты, которая с тех пор предохраняет ученого не только от экономических рисков внешнего мира, но и от необходимости самостоятельного ценностного выбора.

При втором, презентационном, стиле поведения необходимые ресурсы добываются непосредственно самим ученым – путем организации и проведения специализированного шоу, за которое публика склонна платить как за спектакль. При выборе второго типа профессионального поведения цели производства научного знания могут сохранять важное значение, но на первый план выдвигается все-таки именно презентация полученного знания, поскольку только она позволяет ученому обеспечить финансовыми средствами свой научный поиск в будущем. Именно в связи с этим можно предполагать, что достаточное распространение презентационного стиля научного поведения в научных сообществах США и Западной Европы по сравнению с весьма робкими его проявлениями в отечественной науке обязано распространению таких институциональных форм, как научные фонды и финансирование по грантам, сравнительно новых для отечественной науки.

Весьма опасным представляется процесс маргинализации научного сообщества (переход части ученых в статус «лишних людей» при сохранении значительного ядра «настоящих ученых»). Признаки становления новой (эстрадной) науки – достаточно отчетливы. Они зафиксированы уже не только в примерах перехода части ученых на новые ценностные социально-профессиональные позиции, но и в той все накаляющейся борьбе, которую классическая наука (прежде всего в лице Российской академии наук) вынуждена вести на широком фронте с «ненаучными сорняками» – псевдо-, квази- и паранаукой, которые апеллируют к ее авторитету.

Совсем в недалеком будущем мы можем получить две разные науки, в равной степени претендующие на внимание и поддержку со стороны общества и государства, в равной степени демонстрирующие свою способность решать проблемы, предвидеть и преодолевать надвигающиеся угрозы (неважно, реальные или мнимые). Основанием для проведения различия между ними будут только разные социально-профессиональные ценностные установки ученых (а в некоторых случаях и легко адаптируемые лабильные установки). Но долго ли продлится такое внутриинституциональное расщепленное состояние, или, говоря научным языком, состояние бифуркации?

Заключение

Методологической целью данного курса является получение соискателями и аспирантами представления о целостной картине мира в рамках естественнонаучной и гуманитарной парадигм, понимание ими роли человека в объединении естественной, искусственной и социальной сред.

В современную эпоху ведущую роль в познании и изменении окружающей действительности играет наука. Культура и цивилизация, в которых живет современное человечество, просто не существовали бы без того, что было открыто в естествознании за последние 100–200 лет.

Научные знания, использование научной методологии необходимы во всех сферах жизни – экономике, управлении, политике. А эффективность научно-исследовательской, инженерной, управленческой и других видов деятельности специалистов зависит от уровня их мировоззренческой подготовки.

В данном учебнике предлагается характеристика специфики науки, ее методологии, ее связь с другими сферами общественной жизни. Авторы надеются, что философский анализ научного познания поможет будущим ученым не только при подготовке к кандидатскому экзамену, но и при анализе и разработке проблем и задач той науки, которой они решили посвятить жизнь.

Вопросы по курсу «История и философия науки»

1. Предмет философии науки.

2. Наука как сфера культуры.

3. Проблема интернализма и экстернализма в понимании механизмов научной деятельности.

4. Наука и философия. Наука и искусство.

5. Сциентизм и антисциентизм. Наука и лженаука.

6. Философские проблемы и перспективы научно-технического прогресса.

7. Этические проблемы науки.

8. Культура античного полиса и становление первых форм научного знания. Античная логика и математика.

9. Наука эпохи западного Средневековья.

10. Становление опытной науки в новоевропейской культуре.

11. Научная методология Ф. Бэкона и Р. Декарта и ее роль в развитии европейской науки.

12. Концепция научного знания И. Канта.

13. Обыденно-практическое и научное знание.

14. Наблюдение и измерение как эмпирические методы научного познания.

15. Эксперимент как метод научного познания.

16. Специфика теоретического знания.

17. Гипотеза как форма развития научного знания.

18. Научные законы и их виды.

19. Объяснение и предсказание в научном познании.

20. Виды и критерии истины.

21. Специфика научного творчества.

22. Натурфилософский этап в развитии физического знания.

23. Модель природы в классической механике.

24. Философские проблемы современной физики.

25. Философские проблемы биологии.

26. Становление и особенности технических наук.

27. Специфика предмета и проблема метода в социально-гуманитарном познании.

28. Экономическое знание как наука и идеология.

29. Проблема анализа хозяйственной деятельности в архаических экономиках.

30. Роль философских идей в научном познании.

31. Логико-эпистемологический подход к исследованию научного знания в эмпириокритицизме и неопозитивизме.

32. Постпозитивистская традиция в философии науки. Концепции К. Поппера, Т. Куна, П. Фейерабенда.

33. Концепция типов научной рациональности.

34. Социологический подход к исследованию науки. Концепции М. Вебера, Р. Мертона, М. Малкея.

35. Формирование науки как профессиональной деятельности. Возникновение дисциплинарно организованной науки.

36. Научные школы и направления.

37. Наука и власть. Проблемы государственного регулирования науки.

Рекомендуемая литература

Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. СПб., 1998.

Ахутин В.А. Понятие «природы» в античности и в новое время. М., 1988.

Беккер Г. Экономический анализ и человеческое поведение // THESIS, 1993. Вып. 1.

Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют. М., 2004.

Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2004.

Бранский В.П., Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. СПб., 2002.

Бурдье П. Практический смысл. СПб., 2001.

Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии. М., 2003.

Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М.,1987.

Виндельбанд В. Нормы и законы природы // Виндельбанд В. Избранное: Дух и история. М., 1995.

Винер Н. Кибернетика и общество. М., 2002.

Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. М.,1980.

Гейзенберг В. Законы природы и структура материи // Гейзенберг В. Избранные философские работы. СПб., 2006.

Гейзенберг В. Исследование атома и закон причинности // Гейзенберг В. Избранные философские работы. СПб., 2006.

Гемпель К. Логика объяснения. М., 1998.

Гилберт Д., Малкей М. Открывая ящик Пандоры: Социологический анализ высказываний ученых. М., 1987.

Данилов-Данильян В.И., Лосев К.С. Экологический вызов и устойчивое развитие. М., 2000.

Дильтей В. Введение в науки о духе // Дильтей В. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 1. М. 2000.

Дриш Г. Витализм. М., 2007.

Кармин А.С., Бернацкий Г.Г. Философия. СПб., 2001.

Карнап Р. Философские основания физики. М., 2003.

Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие субстанции и понятие функции. М., 2006.

Кастельс Э. Информационная эпоха. Экономика, общество, культура. М., 2001.

Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций в развитии теорий. М.,1985.

Кун Т. Структура научных революций. М., 2001.

Лаваль К. Человек экономический. Эссе о происхождении неолиберализма. М., 2010.

Малкей М. Наука и социология знания. М., 1983.

Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.

Мейнеке Ф. Возникновение историзма М., 2004.

Моисеев Н.Н. Экология человека глазами математика. М., 1988.

Мосс М. Очерк о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. М., 1996.

Мэмфорд Л. Миф машины // Утопия и утопическое мышление. М., 1991.

Поппер К. Логика и рос научного знания. М., 1983.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 2002.

Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий СПб., 1997.

Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология ХХ век. М., 1995.

Сноу Ч. Две культуры. М., 1973.

Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. М., 2004.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

Флек Л. Возникновение и развитие научного факта. М., 1999.

Фридмен М. Методология позитивной экономической науки. // THESIS, 1994, Вып. 4

Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // THESIS, 1993, Вып. 2.

Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». М., 2007.

Хайдеггер М. Вопрос о технике // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М., 1993.

Хакен Г. Принципы работы головного мозга. Синергетический подход к активности мозга, поведению и когнитивной деятельности. М., 2001.

Харитонович Д.Э. В единоборстве с василиском: опыт историко-культурной интерпретации средневековых ремесленных рецептов // Одиссей. Человек в истории. М., 1989.

Шредингер Э. Что такое жизнь? Физический аспект живой клетки. Ижевск, 2002.