Заблудившиеся в стране дэвов

Я столько слышал и читал про долину под названием Джнангандж, что желание посетить ее все сильнее охватывало меня. Многие пилигримы слышали про эту долину, но мало кто из них сумел добраться до нее. Это место, в котором обитает маленькая община духовных людей, расположено в глубине ущелья Гималайских гор, окруженного заснеженными вершинами. Восемь месяцев в году оно полностью отрезано от внешнего мира. Здесь постоянно проживает небольшая община йогов. Эти йоги соблюдают молчание и проводят большую часть своего времени в медитации. Маленькие бревенчатые домики дают им кров, а пищей служат в основном картофель и ячмень, запасаемые на весь год. Эта необычная община состоит из индийских, тибетских и непальских садху. Эта маленькая группа адептов обитает на границе Гималаев, между Тибетом и Питхора Гархом. Никакое иное место кроме этого, не может носить название Джнангандж. Я решил отправиться на гору Кайласа в сопровождении четырех свами, принявших обет отречения, с тем чтобы посетить это селение. Отправившись из Алмора, мы миновали сначала Дорхчолу, затем Гарбианк, и, после этого, через несколько дней пути, достигнув Ракшастала, потеряли дорогу. Был июль -- месяц таяния снегов в Гималаях. Во время этого сезона ледники приходят в движение, и порой массы льда, падая вниз, блокируют дорогу. В таких случаях можно прождать несколько дней, не имея возможности двигаться вперед. Пока мы шли, произошел обвал ледника, заблокировавший дорогу впереди и позади нас. Я уже не раз попадал в подобные ситуации, но для других свами, шедших со мной, они были в новинку. Они очень перепугались и возложили на меня всю ответственность за происшедшее, поскольку я был из Гималаев. "Ты обязан был предвидеть подобную ситуацию, ведь ты вырос в горах, -- упрекали они меня. -- Куда ты нас завел? У нас нет пищи, дорога заблокирована, и очень холодно. Мы погибнем здесь". Наш путь в этой местности пролегал по берегу странного озера, называемого Ракшастал, что означает "Озеро дьявола". В результате таяния снегов и схода снежных лавин вода в озере начала подниматься. На второй день все были в панике. Я сказал: "Мы не обычные миряне. Мы приняли обет отречения. Мы должны умереть счастливо. Помните о Боге. Паника нам не поможет". Каждый стал вспоминать свою мантру и молиться, но, казалось, ничто не могло нам помочь. Это испытание было проверкой нашей веры, но никто из моих спутников не имел ее. Они боялись быть заживо похороненными в снегу. Я попробовал пошутить и сказал: "Предположим, что вы все умерли. Какая участь ждет ваши ордена, богатства и последователей?" "Может быть мы и умрем, но сначала посмотрим, как умрешь ты", -- услышал я в ответ. Мои шутки и легкомысленное восприятие ситуации лишь еще больше злили их. Очень немногие люди понимают, как нужно наслаждаться юмором. Большинство людей, становятся очень серьезными, попадая в подобные опасные ситуации. Юмор является важным качеством, позволяющим человеку сохранять бодрое настроение духа при любых жизненных обстоятельствах. Очень важно воспитывать в себе это качество. Когда Сократу был дан яд, он отнесся к этому с большим юмором и отпустил несколько шуток. Получив чашу с ядом, он спросил: "Могу ли я немножко поделиться им с богами?". Затем он улыбнулся и сказал: "Яд не в силах убить мудреца, ибо мудрец живет в реальности, а реальность вечна". Он улыбнулся и принял яд. Я сказал этим свами: "Если мы находимся на правильном пути и если мы должны жить, Господь не даст нам умереть. Зачем беспокоиться?" Тем временем начало темнеть и вновь пошел снег. Неожиданно перед нами возник человек с длинной бородой, одетый в белую одежду и держащий в руках фонарь. Он спросил: "Вы должно быть заблудились?" "Вот уже два дня, как мы ничего не ели и не знаем, как выбраться из этого места", -- ответили мы. Он приказал нам следовать за собой. Лежащий перед нами снежный завал казался совершенно непроходимым, но мы в конечном итоге оказались на другой его стороне. Он показал нам дорогу в деревню, находящуюся на расстоянии нескольких миль, и посоветовал переночевать там. Затем он внезапно исчез. Все мы хотели узнать, кто же он был. Местные жители говорят, что подобные происшествия не редкость в этой стране девов. Эти существа помогают найти дорогу заблудившимся путникам, имеющим чистые намерения. Мы провели в деревне ночь, а на следующее утро четверо моих спутников заявили об отказе следовать со мной дальше. Испугавшись подстерегающих их опасностей, они не захотели забираться еще глубже в горы и повернули назад. Разузнав дорогу у деревенских жителей, я один отправился в Джнангандж. Один из живших там садху любезно приютил меня в своем доме, и я прожил в Джнангандже полтора месяца. Джнангандж окружен высокими заснеженными вершинами и является одним из самых прекрасных мест, какие мне доводилось видеть. Обратный путь, избранный мной по возвращении из Джнанганджа, проходил через озеро Манасаровар у подножия горы Кайласа. У меня было много встреч с продвинутыми индийскими и тибетскими йогами. Неделю я прожил в лагере лам, разбитом у подножия горы Кайласа и до сих пор храню в памяти воспоминания об этих днях. Вместе с пастухами, перегонявшими овечьи стада, я добрался до Гарвияка. Пастухи рассказывали мне о существах, указывающих дорогу путникам в Гималаях. Они поведали мне много таких историй. Этих существ называют девами, или светлыми существами. Говорят, что девы способны совершать путешествия между ведомой и неведомой сторонами жизни. Они могут принимать физическое обличье для руководства людьми, но живут на своем собственном, нефизическом плане существования. В эзотерической науке и оккультизме рассказам об этих существах отводится много места, но современные ученые отвергают эту теорию, утверждая, что все это либо выдумки, либо галлюцинации. Я слышал из уст молодых ученых, что старики, верящие в существование таких существ, вероятно галлюцинируют. Старость -- это то же детство, полное своих причуд и способное приводить к созданию галлюцинаций. Но духовно развитые люди становятся мудрее к старости. Они не могут видеть галлюцинации, ибо сначала очистили свой ум, а затем прошли через переживание высших уровней сознания. Многие измерения жизни пока еще остаются не исследованными учеными. Они все еще заняты изучением мозга и различных его зон. Тот аспект психологии, который можно определить как сверхличную или трансцендентную психологию, пока что остается вне сферы интересов ученых. Древняя психология, разрабатывавшаяся веками, является точной наукой. Она основана на тончайшем знании, называемом интуицией. Физические науки имеют свои границы применимости, которые охватывают лишь грубые уровни материи, тело и мозг.

Страна хамс

Из всех мест, в которых мне довелось побывать в своей жизни, самым пленительным является Ганготри. Это страна хамс, где пики гор покрыты вечными снегами. В пору моей молодости в этих местах, в маленьких пещерах по обоим берегам Ганга, жили йоги, число которых составляло тридцать-пятьдесят человек. Большинство из них вообще не носили никакой одежды, а некоторые даже не пользовались огнем. Я прожил здесь три полных зимы в маленькой пещере, в пятистах ярдах от которой находилась другая пещера, в которой жил мой товарищ. Я редко с кем-либо общался. Живя там, мы могли издали наблюдать друг за другом, но никто никого не тревожил; среди нас не было никого, кто был бы заинтересован жить в коллективе. Это был один из наиболее плодотворных периодов моей жизни. Я проводил большую часть времени, занимаясь йогой, а питался смесью из пшеницы и гороха. Обычно я замачивал пшеницу и горох, а когда через два дня они начинали давать ростки, добавлял немного соли. Это была моя единственная пища. В одной из расположенных неподалеку от меня пещер жил мудрец, пользовавшийся широким уважением в Индии. Его звали Кришнашрам. Однажды ночью, в двенадцать часов, меня потряс оглушительный грохот, подобный взрыву множества бомб. Это была снежная лавина, сошедшая с гор совсем близко. Я покинул пещеру, чтобы посмотреть, что произошло. Стояла лунная ночь, и я мог видеть противоположный берег замерзшего Ганга, на котором жил Кришнашрам. Рассмотрев место схода лавины, я пришел к выводу, что Кришнашрам оказался погребенным под ней. Быстро накинув на себя свое длинное тибетское пальто и схватив факел, я бросился к его пещере. Я быстро пересек Ганг, который в тех местах еще довольно узок, и, оказавшись перед его пещерой, обнаружил, что она совершенно цела и невредима. Сам он сидел рядом и улыбался. Поскольку в то время он соблюдал молчание, то лишь указал наверх и произнес: "Гм, гм, гм, гм". Затем он написал на грифельной доске: "Ничто не может причинить мне вред. Я должен жить долго. Эти шумы и лавины не пугают меня. Моя пещера защищена". Видя, что он невредим и находится в хорошем расположении духа, я возвратился в свою пещеру. Утром, когда всю картину стало возможным разглядеть более отчетливо, я обнаружил, что лавина прошла по обе стороны от его пещеры. Высокие пихты оказались полностью погребенными под ней. И лишь пещера осталась нетронутой. Я часто посещал Кришнашрама днем, между двумя и пятью часами. Обычно я задавал ему вопросы, а он писал ответы на грифельной доске. У него были сверкающие как угли глаза, а кожа такая же толстая, как у слона. Ему было почти восемьдесят лет, и он отличался отменным здоровьем. Меня поражало, как он умудрялся жить без каких-либо теплых вещей, огня и любой иной защиты от холода. У него не было никакого имущества. Один свами, живший в полумиле вверх по течению, регулярно приносил ему кое-какую еду. Раз в день он съедал несколько печеных картофелин и кусок пшеничного хлеба. В тех местах все пили зеленый чай, в который подмешивали растение, называемое гангатулси (artemisia cina). Йоги и свами, с которыми я встречался, делились со мной своими богатыми знаниями в области растений и способов их использования, обсуждали со мной священные тексты. Эти йоги не любят спускаться на равнины Индии. Каждое лето несколько сотен пилигримов обычно посещают это место, являющееся одним из мест паломничества, расположенных наиболее высоко в Гималаях. В те дни, когда я там жил, им приходилось проделывать 96-мильный путь в горах, чтобы добраться сюда. Если кто-нибудь захочет своими глазами убедиться во власти силы духа над телом, он сможет найти здесь нескольких выдающихся йогов и сегодня.

Свами-атеист

Я знал одного свами, который был образованным и интеллектуально высокоразвитым человеком. Он не верил в существование Бога. Какую бы веру ни питал человек, он всегда пытался ниспровергнуть ее с помощью четко сформулированных аргументов. Его избегали многие знатоки священных писаний, но мы с ним были хорошими друзьями. Меня привлекали в нем его образованность и логика. Весь его ум и вся его энергия были сфокусированы на одном: как найти нужные аргументы. Он был образован и в то же время упрям. "Не знаю, почему люди не приходят учиться ко мне", -- часто сокрушался он. "Ты разрушаешь их веру и их идеалы -- зачем же им приходить? Они боятся тебя", -- обычно говорил я ему в таких случаях. Он был известным человеком. Им была написана книга, в которой он пытался опровергнуть все школы классической философии. Это хорошая книга, замечательно подходящая для умственной гимнастики. Она называется "Кхат Дхаршана" или Шесть систем индийской философии. Эта книга привела в восхищение специалистов в области тибетской и китайской литературы, и его пригласили в Китай. Видимо эти люди решили, что, если в Индии и есть хоть один образованный человек, то это должен быть он. Он не верил в Бога и тем не менее был монахом. Судя по его словам, он стал монахом, чтобы ниспровергнуть и уничтожить монашеский орден. "Все они мошенники, -- обыкновенно говорил он. -- Они обуза на шее у народа. Я обнаружил, что во всем этом нет ничего подлинного, и собираюсь поведать об этом миру". -- Им была дана клятва, что, если найдется человек, который убедит его в существовании Бога, то он станет учеником этого человека. Однажды он спросил меня: "Известно ли тебе, какую клятву я дал?" "Я думаю, что тот, кто сделает тебя своим учеником, совершит величайшую глупость", -- ответил я. "Что ты имеешь в виду?" "А что он будет делать с твоим глупым умом? Ты отточил свой ум в одном направлении, но не имеешь понятия о другом измерении". "Глупец, ты тоже твердишь о каких-то неведомых измерениях. Все это вздор, сказки", -- резко возразил он. После этого разговора я помолился Богу и сказал себе: "Чего бы это ни потребовало, пусть мне даже придется пожертвовать своей жизнью, но я заставлю этого человека осознать некоторые более глубокие истины". Однажды я спросил его: "Доводилось ли тебе бывать в Гималаях?" "Нет я никогда там не был". "Летом очень приятно путешествовать в горах. Они прекрасны", -- сказал я в надежде на то, что если он отправится со мной в горы, я смогу найти возможность наставить его на истинный путь. "Это единственное, что я могу полюбить. Если есть такие прекрасные горы, то зачем нужен Бог?" "Я поставлю тебя в такую ситуацию, что ты вынужден будешь поверить", -- подумал я. В мои планы входило взять его с собой на одну из высоких гор. Захватив с собой небольшую палатку, немного сухарей и сушеных фруктов мы отправились к Кайласе. Стоял сентябрь, когда в горах уже начинает идти снег. Я твердо верил в Бога и молился о том, чтобы он создал для этого свами безвыходную ситуацию, в которой тот стал бы молить Бога о помощи. Я был молод и безрассуден, а потому повел его труднодоступной тропой. Я и сам не имел представления о том, куда мы идем, и вскоре мы заблудились. Я вырос в Гималаях и развил в себе способность переносить холод. Существует специальная поза и дыхательная техника, помогающие защитить себя от холода. Но бедный свами, непривычный к горному климату, совсем окоченел и дрожал от холода. Из сострадания к нему, а также, чтобы показать, что я люблю его, я отдал ему свое одеяло. Я довел его до высоты 14 тысяч футов. Здесь он стал жаловаться, что ему трудно дышать. "Я не испытываю никаких трудностей", -- сказал ему я. "Ты молод, вот и не испытываешь их". "Не признавай своего поражения". Каждый день он обычно давал мне уроки философии, а я прельщал его рассказами о горах. "Как прекрасно быть наедине с природой", -- говорил я. На четвертый день нашего похода начал идти снег. Мы разбили лагерь на высоте 15 тысяч футов. С собой у нас была лишь маленькая палатка размером четыре на пять футов. После того как слой снега достиг толщины двух футов, я сказал: "Знаешь ли ты, что если толщина снежного покрова достигнет семи-восьми футов, тогда наша палатка окажется погребенной под снегом вместе с нами?" "Не говори так", -- воскликнул он. "Но это правда". "Можем ли мы вернуться обратно?" "Пути назад нет, Свамиджи". "Что же нам делать?" "Я буду молиться Богу". "Я верю фактам, а не тем глупостям, о которых ты говоришь". "По милости моего Бога снегопад прекратится. Если ты желаешь воспользоваться своей философией и интеллектом, чтобы добиться этого, можешь попробовать. Я буду очень рад, если у тебя что-нибудь получится". "Но откуда я узнаю, что твои молитвы сработали? Предположим, что после твоих молитв снегопад прекратится, но я и тогда не поверю в Бога, потому что снегопад может прекратиться сам по себе". Вскоре толщина снежного покрова достигла четырех футов со всех сторон от палатки, и свами начал ощущать удушье. Я пытался проделывать дыру в снегу, чтобы ему можно было дышать, но вскоре ее опять заметало снегом. Я знал: что-то, наверняка, произойдет. Либо мы оба найдем здесь свою могилу, либо он уверует в Бога. Наконец, это случилось. Он сказал: "Сделай же что-нибудь! Твой учитель великий человек, а я несколько раз наносил ему оскорбления. Может быть именно поэтому я сейчас подвергаюсь такому мучительному и опасному испытанию". -- Его начинал охватывать страх. "Если ты помолишься Богу, -- сказал я, -- то снегопад прекратится в течение пяти минут и появится солнце. Если ты этого не сделаешь, ты умрешь, а заодно убьешь и меня. Об этом сообщил мне Бог". "Правда? А как тебе удается это слышать?" "Он говорит мне". Свами начинал верить мне. "Если солнце не покажется, -- сказал он, -- я убью тебя, потому что я нарушаю свою клятву. У меня есть только одна главенствующая и безусловная клятва, и клятва эта -- не верить в Бога". Под влиянием страха смерти такой человек легко сдается и быстро приобретает сильную набожность. Он начал молиться со слезами на глазах, а я подумал: "Если снегопад не пройдет в течение пяти минут, сердце этого человека лишь еще больше ожесточится". Поэтому я тоже стал молиться. По милости божьей ровно через пять минут снег перестал идти и засияло солнце. Он был изумлен, да и я, пожалуй, тоже. "Мы будем жить?" -- спросил он. "Да, ибо это угодно Богу". "Теперь я знаю, что на свете, действительно, есть нечто такое, чего я не понимал". После этого случая он принял обет прожить в молчании весь остаток своей жизни. Он прожил еще двадцать один год, и никогда ни с кем не разговаривал. А если кто-то заводил разговор о Боге, слезы экстаза обычно появлялись на его глазах. После этого он написал еще ряд книг, в том числе комментарий на "Махимнастотру" -- Гимны Господу. Пройдя стадию интеллектуальной гимнастики, мы обнаруживаем, что существует нечто, находящееся за пределами интеллекта. Этот момент наступает, когда интеллект становится уже не способен вести нас, и лишь интуиция может показать нам путь. Интеллект проверяет, рассчитывает, решает, принимает и отвергает все то, что происходит в сфере ума, в то время как интуиция представляет собой непрерывный поток, спонтанно берущий начало из своего источника, скрытого глубоко внутри. Этот поток возникает лишь тогда, когда ум достигает состояния спокойствия, равновесия и самообладания. Эта чистая интуиция расширяет сознание человека так, что он приобретает ясное видение вещей. При этом происходит постижение жизни в ее единстве и изгнание невежества. После ряда переживаний прямое постижение превращается в путеводную нить и человек начинает самопроизвольно воспринимать интуицию. Внезапно у меня в голове пронеслась мысль, и я вспомнил слова великого мудреца по имени Тульсидаса: "Не будучи богобоязненным, невозможно любить Бога, а без любви к Богу невозможна самореализация". Богобоязненность заставляет человека осознать божественное сознание, в то время как мирской страх -- это просто страх, создающий опасность. Этот атеистический свами сделался богобоязненным, пережив богосознание. Интеллектуальная гимнастика -- это не более чем упражнение, порождающее страхи, в то время как любовь к Богу освобождает человека от всех страхов.

Встреча со смертью

Эта история началась, когда мне было семь лет, а продолжилась, когда мне уже было двадцать восемь. Когда мне исполнилось семь лет, кто-то из моих родственников пригласил нескольких образованных пандитов и астрологов из Бенареса, чтобы они предсказали мою судьбу*. Я как раз стоял за дверью и слышал, как они в один голос заявили, что меня ожидает смерть в возрасте двадцати восьми лет.

* Индия славится своими астрологами. Вы можете встретить здесь многих шарлатанов, но можете найти и подлинных практикующих астрологов. Если вы решите посетить одного из таких астрологов, то еще до того как вы придете, он может составить целое описание вашей жизни, а наверху напишет ваше имя. Он будет ожидать вашего прихода, даже если вы никому не сказали, что собираетесь посетить его. Такие способности редки. Есть лишь два или три места, где можно найти таких людей, но эти астрологи являются настоящими мастерами своего дела.

Это так сильно меня расстроило, что я разрыдался. Затем я подумал: "Мне предстоит такая короткая жизнь. Я умру, ничего не успев совершить. Как же я смогу выполнить миссию своей жизни?" В этот момент передо мной появился мой учитель и спросил: "Почему ты плачешь?" "Мне предстоит скорая смерть". "И кто же это тебе сказал?" "Все эти люди", -- и я указал на астрологов, находившихся в доме. Он взял меня за руку и сказал: "Пойдем". Приведя меня в комнату, где сидели астрологи, он спросил, указывая на меня: "Вы действительно хотите сказать, что этот мальчик умрет в возрасте 28 лет?" "Да", -- последовал единодушный ответ. "Вы уверены?" "Да, он скончается именно в этом возрасте, и никто не в силах этому помешать". Тогда мой учитель повернулся ко мне и сказал: "Да будет тебе известно, что все эти астрологи умрут раньше тебя. Ты же будешь жить долго, потому что я отдам тебе свои собственные годы*"

* Сегодня никого из них нет в живых. Все они умерли еще до того, как мне исполнилось 28 лет.

"Как это может быть?" -- спросили астрологи. "Ваше предсказание ошибочно. Есть нечто более высокое, чем астрология. -- Затем, обратившись ко мне, мой учитель сказал, -- Тебе не нужно бояться, но знай, что в этот роковой день тебе придется столкнуться со смертью лицом к лицу". Шли годы, и я совершенно забыл об этом предсказании. Однажды, когда мне было двадцать восемь лет, я по просьбе своего гуру отправился на одну из горных вершин, расположенную на высоте 11 тысяч футов в шестидесяти милях от Ришикеша, где в течение девяти дней выполнял ритуал Дургапуджа*. На мне были деревянные сандалии, набедренная повязка и шаль. С собой я нес лишь банку воды и больше ничего. Я имел обыкновение беззаботно бродить по горам, воспевая гимны в честь Божественной Матери. Горы были моим родным домом. Я однажды взобрался на гору высотой в 20 тысяч футов и был уверен, что могу покорить любую вершину без специального снаряжения. * Поклонение Божественной Матери.

В тот день я шел совершенно один вдоль края крутого утеса, распевая песни и чувствуя себя в этом уединении Владыкой Мира. Мой путь лежал на вершину горы, где находился маленький храм. построенный в честь Божественной Матери. Вокруг росло много сосен. Внезапно я поскользнулся на сосновых иглах и покатился с горы. Я уже думал, что мне пришел конец, когда, скатившись примерно на 500 футов, я зацепился за небольшой куст. Его колючая ветка впилась мне в живот, и это удержало меня. Внизу подо мной была отвесная круча, а куст начал содрогаться под моим весом. Передо мной расстилались горы, а за ними вдали виднелся Ганг. Я закрыл глаза. Когда я вновь открыл их, то увидел кровь, сочившуюся из того места, где ветка вонзилась в мой живот, но чем была эта рана по сравнению с угрозой неминуемой гибели! Я не обращал внимания на боль, потому что мной всецело овладело предвкушение смерти. Я повторил все мантры, которые знал. Я даже прочитал христианские и буддийские мантры. Мне довелось побывать во многих монастырях, и я изучил мантры всех верований, но ни одна из них не помогала. Я припомнил различных божественных существ. "О, Лучезарная Сущность, такая то и такая то, -- молил я, -- смилуйся, спаси меня!" Но помощь все не приходила. И лишь одно единственное средство я так и не использовал -- свое собственное мужество! Когда я, наконец, прибег к нему, то внезапно вспомнил: "Я не могу умереть, ибо смерть не властна над моей душой. Смерть этого тела неизбежна, но не имеет большого значения. Я вечен. Чего же я боюсь? Я отождествил себя со своим телом, -- какой же я глупец". Я провисел на этом кусте минут двадцать, а потом вдруг вспомнил слова, сказанные мне моим учителем. Он говорил: "Не вводи это себе в привычку, но всякий раз, когда ты будешь действительно нуждаться во мне и вспомнишь обо мне, я окажусь тем или иным образом рядом с тобой". Я подумал: "Свое мужество я уже испытал, теперь попробую испытать своего учителя". (Такой образ мыслей бывает свойственен ученику. Он все время хочет испытать своего учителя. Предпочитая не замечать своих собственных слабостей, он выискивает недостатки в учителе.) Из-за сильного кровотечения я начал чувствовать головокружение. Все покрылось туманом, и сознание стало покидать меня. Затем я услышал голоса женщин, находившихся на тропе как раз надо мной. Они пришли в горы набрать травы и некоторых кореньев для своих домашних животных. Одна из них, взглянув вниз, увидела меня и закричала: "Смотрите, мертвец!" Я понял, что если они решат, что я мертв, то так и оставят меня здесь. Но как мне было связаться с ними? Я висел на кусте вниз головой. Они находились в нескольких сотнях футов от меня. Я не мог говорить и поэтому начал двигать ногами. "Нет, это не мертвец, -- донеслись до меня их голоса. -- Смотрите, он шевелит ногами. Должно быть он еще жив". Это были храбрые женщины. Они спустились вниз, обмотали меня веревкой вокруг пояса и вытащили наверх. Конец сломанной ветки так и остался во мне. "Сейчас, наверняка, самое время проявить мужество", -- подумал я, и, напрягши живот, выдернул из него остаток ветки. Женщины помогли мне встать на ноги и вывели меня на горную тропинку. Там они спросили, смогу ли я идти один, и я ответил им утвердительно, так как не осознавал всей серьезности своего положения, поскольку повреждения, причиненные веткой, в основном носили внутренний характер. Женщины же решили, что, раз я являюсь свами -- значит сам могу позаботиться о себе. Они рассказали мне, как дойти до деревни, и пошли своей дорогой. Я попробовал идти, но через несколько минут начал терять сознание и упал. Я подумал о своем учителе и сказал ему: "Моя жизнь кончена. Ты вырастил меня и во всем заботился обо мне. Но теперь я умираю, не достигнув реализации". Внезапно передо мной возник мой учитель. Опасаясь того, что это всего лишь плод моего расстроенного воображения, я спросил: "Ты действительно здесь? Я думал, ты оставил меня". "Зачем ты беспокоишься? -- ответил мой учитель. -- С тобой ничего не случится. Разве ты забыл, что именно сейчас наступило время предсказанной тебе кончины? Сегодня тебе уже больше не придется смотреть в лицо смерти. Теперь с тобой все в порядке". Постепенно я начал приходить в себя. Мой учитель нарвал каких-то листьев, растер их и приложил к ране. Затем он отвел меня в пещеру, бывшую неподалеку, и поручил меня заботам находившихся там людей. "Даже смерть можно предотвратить", -- сказал он и после этого ушел. Спустя две недели моя рана зажила, но шрам от нее остался до сих пор. Эта история раскрыла мне то, как подлинный и бескорыстный учитель может помочь своему ученику, даже находясь вдали от него. Я понял, что в мире нет иных более высоких и более чистых взаимоотношений, чем взаимоотношения учителя и ученика. Их невозможно описать.

 

 

X СИЛЫ УМА

Ум является источником множества сил. Реализуя скрытые внутри него ресурсы, человек способен добиться любого успеха в этом мире. Если ум натренирован, собран в одну точку и направлен внутрь, он обретает способность проникать вглубь нашего существа. Ум -- самый тонкий из инструментов, доступных человеку.

Уроки на песке

Если вы посмотрите на кого-нибудь со всей полнотой внимания, сфокусировав свой сознательный ум, вы можете сразу же повлиять на него. Мне рассказал это один свами, когда я был молод. Его звали Чакраварти. Он был одним из наиболее выдающихся математиков Индии, автором книги "Математика Чакраварти". Впоследствии он оставил мирскую жизнь, пожелав стать свами. Он был учеником моего учителя. Согласно его утверждению, пристальный взгляд (тратака) является мощным орудием для воздействия на различного рода внешние объекты, а также для укрепления сознания. Состояние сосредоточенности ума на каком-нибудь внешнем объекте называют пристальным взглядом, а состояние его сосредоточенности внутри называют концентрацией. Сосредоточенный ум обладает безграничной силой. Существуют различные методы пристального глядения, каждый из которых наделяет человеческий ум определенными силами. Можно практиковать пристальный взгляд на пространстве между бровями, на носовой перегородке, пламени свечи в темной комнате, восходящем ранним утром солнце или луне. При этом однако следует соблюдать определенные меры предосторожности, без которых подобная практика может причинить как физический, так и ментальный вред. Во всем мире знают про силу мысли. Сосредоточенный на чем-то одном ум способен творить чудеса, но, если мы направляем его на достижение мирского успеха, нас захватывает водоворот эгоистических желаний. Среди тех, кто следует по пути, многие становятся жертвами искушения приобретения сиддх, забывая о своей истинной цели -- достижении безмятежной ясности ума и самопознания. Однажды свами Чакраварти сказал мне: "Сегодня я собираюсь кое-что показать тебе. Отправляйся в суд и найди там такого человека, который был бы обвинен несправедливо". Придя в суд, я спросил у одного из адвокатов: "Не могли бы вы показать мне кого-нибудь, кто бы несправедливо обвинялся в этом суде?" "Да, -- ответил адвокат, -- я, как раз, веду такое дело". Я вернулся обратно, и Свамиджи сказал мне: "Отлично. Этот человек будет оправдан, а сейчас я слово в слово повторю тебе то судебное решение, которое будет вынесено". С этими словами он продиктовал мне решение суда, хотя сам не имел никакого отношения к юриспруденции. "Я намеренно сделал здесь три ошибки, -- сказал он, закончив диктовку. -- Речь судьи точно совпадет с тем, что я продиктовал, и он допустит те же самые три ошибки". Когда приговор суда был оглашен, он полностью совпал с продиктованным текстом. "А теперь сравни выданный в письменной форме приговор суда с записанным тобой под диктовку, -- сказал Свамиджи, -- и ты увидишь, что в нем не хватает двух тех же самых запятых и одной точки". Пораженный тем, что так оно и оказалось, я воскликнул: "Свамиджи, ты можешь влиять на ход мировых событий". "Я не претендую на это; не в этом состоит моя цель. Я продемонстрировал тебе это, для того чтобы ты понял, как можно повлиять на ум другого человека из любого места земного шара, если на то есть благая причина. Оказывать помощь другим можно на расстоянии". Я попросил его раскрыть мне секрет его способности. "Я раскрою его тебе, но ты не захочешь его практиковать", -- сказал он. Я все же практиковал этот метод в течение некоторого времени, но потом бросил, потому что он отвлекал мое внимание на посторонние цели и отнимал время. Свами Чакраварти был очень добр и ко всему прочему учил меня постигать философию посредством математики. Он ставил в соответствие каждому однозначному числу строфу из упанишад и на числах от нуля до сотни объяснил мне философское значение математических наук. Математике соответствует цифра 1. Все остальные однозначные числа кратны единице. Подобным образом существует лишь одна Абсолютная Реальность, а все имена и формы во Вселенной есть кратные проявления этой Единицы. Взяв в руку прутик и нарисовав на песке треугольник, он показал мне, как можно уподобить человеческую жизнь равностороннему треугольнику. Угол тела, угол внутренних состояний и угол внешнего мира составляют равносторонний треугольник жизни. Все числа исходят из точки, которую нельзя измерить, и, аналогично этому, вся Вселенная исходит из неизмеримой пустоты. Жизнь подобна колесу, которое он сравнивал с окружностью или нулем. Эта окружность есть расширение точки. Он прибегал и к другой аналогии: "Существуют две точки, называемые рождением и смертью, а жизнь есть прямая линия, соединяющая эти две точки. Неведомая нам часть жизни -- это та часть линии, которая продолжается в бесконечность". После этих уроков мое отвращение к занятиям математикой исчезло, и я стал изучать ее с большим интересом. Я понял, что математика является позитивной наукой, составляющей саму основу всех наук, но и сама при этом базируется на такой точной науке, как философия санкхья. Санкхья является самой древней философией, предназначенной для познания тела, его компонентов и различных функций ума. Йога представляет собой практическую науку, ведущую человека к состоянию сверхсознания. Понимание санкхьи позволило мне легко разрешить все философские вопросы, возникавшие у меня в уме, после чего я смог правильно понимать священные писания. Последний из уроков Свамиджи запомнился мне больше всего. Он сказал: "А сейчас поставь впереди нуль, а затем единицу: 01. Всякий нуль имеет значение, если перед ним стоит единица, но он теряет это значение, если единицы перед ним нет. Все вещи в этом мире подобны нулю и без осознания единой реальности вообще не имеют никакой ценности. Когда мы помним о единой реальности, жизнь приобретает смысл. В противном случае она обременительна". Настал день, когда этот свами удалился в Гималаи, и с тех пор я его больше никогда не видел. Я благодарен всем тем учителям, которые тратили свое драгоценное время на мое обучение.

Трансмутация материи

В 1942 году я отправился в Бадринатх, знаменитый гималайский монастырь. На пути туда есть место, под названием Шринагар, расположенное на берегу Ганга. В пяти милях от Шринагара есть маленький храм Шакти, а в двух милях ниже его расположена пещера в которой живет Агхори Баба. Агхор -- это очень таинственное учение, редко упоминаемое в книгах и едва ли понимаемое даже йогами и свами Индии. Оно представляет собой солнечную науку и используется для врачевания. При изучении этой науки усилия направляются на постижение и овладение тончайшими жизненными силами -- еще более тонкими, чем прана. За счет этого создается мост между этой и потусторонней жизни. Число последователей этого пути крайне немногочисленно, а тех из них, кто все же занимается практическим изучением этой науки, большинство людей избегают из-за странного образа жизни. Местные жители в окрестностях Шринагара очень боялись Агхори Бабу. Они никогда не приближались к нему, потому что всякого, кто осмеливался это сделать, он ругал и забрасывал камнями. Баба был человеком очень крепкого телосложения и высокого роста -- шесть футов и пять дюймов. На вид ему было лет семьдесят пять. Он носил длинные волосы и бороду. Из одежды на нем была набедренная повязка из джутовой ткани. В его пещере ничего не было, кроме нескольких джутовых мешков. Я отправился повидать этого человека, рассчитывая переночевать у него и может быть чем-нибудь поучиться. Один местный пандит, к которому я обратился с просьбой показать мне дорогу, сказал: "Этот Агхори вовсе не мудрец; он нечистый человек. Тебе не нужно ходить к нему". Однако, будучи весьма наслышанным о моем учителе и обо мне, пандит в конце концов поддался на уговоры и согласился проводить меня в ту пещеру, где жил Баба. Мы добрались до места к вечеру, перед самым началом сумерек. Агхори сидел на камне, между Гангом и своей пещерой. Он предложил нам сесть рядом, а затем сказал, обращаясь к пандиту: "За моей спиной ты злословишь на мой счет, а сейчас смеешь приветствовать меня со сложенными руками". Пандит хотел было уйти, но Агхори сказал: "Нет. Сходи к реке и принеси мне котелок воды". Когда перепуганный пандит вернулся, принеся воду, Агхори вручил ему большой нож и произнес: "Там в реке плавает труп. Вытащи его на берег, срежь мышцы бедра, икроножные мышцы и принеси мне несколько фунтов этого мяса". Высказанное Агхори требование повергло пандита в состояние шока. Он сильно занервничал, как, впрочем, и я. Будучи крайне напуган, пандит никак не хотел идти выполнять это поручение. При виде этого Агхори рассвирепел и закричал: "Или ты сейчас же пойдешь и принесешь мне мясо с этого трупа, или я зарежу тебя самого и возьму твое мясо. Что ты предпочитаешь?" Бедному пандиту, которого после этого охватил еще больший ужас, ничего не оставалось, кроме как пойти и заняться отрезанием мяса. Он был так подавлен, что, занимаясь этим делом, случайно порезал себе большой и указательный пальцы на левой руке, которые стали сильно кровоточить. Отрезав мясо, он принес его Агхори Бабе. Мое состояние, также как и у пандита, нельзя было назвать нормальным. Когда пандит приблизился, Агхори дотронулся рукой до порезов на его пальцах, и они тут же зажили. На их месте не осталось даже рубцов. Агхори приказал пандиту положить куски мяса в глиняный горшок, поставить горшок на огонь и накрыть его крышкой. Затем он обратился к пандиту: "Знаешь ли ты, что этот молодой свами голоден, и тебе тоже придется поесть?" "Сэр, мы вегетарианцы", -- воскликнули мы в один голос. Наш ответ привел Бабу в раздражение, и он сказал мне: "Ты думаешь, я ем мясо? Ты что же согласен с мнением окружающих, которые утверждают, что я нечист? Нет, я тоже абсолютный вегетарианец". Через десять минут Агхори велел пандиту принести глиняный горшок. Затем он собрал несколько крупных листьев и велел постелить их на земле вместо скатерти. Пандит выполнил это трясущимися руками. После этого Агхори сходил в пещеру и вынес оттуда три глиняных чаши. Пока его не было, пандит сказал мне шепотом: "Похоже, я не переживу этого. Это противоречит всем моим жизненным убеждениям и устоям. Я буду вынужден покончить с собой. Что ты со мной сделал? Зачем ты меня сюда привел?" "Успокойся, -- сказал я ему. -- Мы не можем убежать, так давай, по крайней мере, посмотрим, что произойдет". Агхори приказал пандиту накрывать на стол. Когда тот снял крышку с горшка и начал наполнять мою чашу, мы к своему изумлению обнаружили, что в горшке находится расгула, сладость, которую готовят из сыра и сахара. Это было мое любимое блюдо, и я вспоминал о нем, когда шел к пещере Агхори Бабы. Все это показалось мне крайне странным. "В этих сладостях нет мяса", -- произнес Агхори. "Похоже, я не переживу этого. Это противоречит всем моим жизненным убеждениям и устоям. Я буду вынужден покончить с собой. Что ты со мной сделал? Зачем ты меня сюда привел?" "Успокойся, -- сказал я ему. -- Мы не можем убежать, так давай, по крайней мере, посмотрим, что произойдет". Агхори приказал пандиту накрывать на стол. Когда тот снял крышку с горшка и начал наполнять мою чашу, мы к своему изумлению обнаружили, что в горшке находится расгула, сладость, которую готовят из сыра и сахара. Это было мое любимое блюдо, и я вспоминал о нем, когда шел к пещере Агхори Бабы. Все это показалось мне крайне странным. "В этих сладостях нет мяса", -- произнес Агхори. Я отведал приготовленное кушанье. Пандит также был вынужден последовать моему примеру. Оно было очень вкусным. Оставшийся несъеденным остаток был отдан пандиту, для того чтобы он раздал его деревенским жителям, и таким образом можно было убедиться в том, что все это не плод галлюцинаций, возникших в результате гипнотического воздействия. Пандит в одиночку отправился уже в темноте в деревню, находившуюся на расстоянии трех миль, а я предпочел остаться с Агхори, в надежде выяснить секрет превращения пищи и понять, почему он ведет столь странный образ жизни. "Зачем было нужно варить мясо мертвеца, и как оно могло превратиться в сласти? Почему он живет здесь совсем один?" -- гадал я. Мне уже доводилось слышать о таких людях, но случай встретиться с одним из них представился впервые. Я провел два часа в медитации, а затем завел разговор о священных писаниях. Агхори оказался исключительно эрудированным и начитанным человеком. Однако его санскрит был настолько лаконичен, что всякий раз, когда он произносил фразы на этом языке, мне приходилось тратить несколько минут на их расшифровку, прежде чем я мог ответить. Он был, без сомнения, образованным человеком, но путь, которым он следовал, был отличен от путей всех садху, когда либо встреченных мной. Агхор -- это путь, описанный в Атхарва веде, но ни в одном из священных писаний я никогда не читал про то, что нужно есть человеческую плоть. "Почему ты живешь таким образом, употребляя в пищу мясо мертвецов?" -- задал я вопрос. "А зачем ты называешь их мертвецами? -- в свою очередь спросил он меня. -- Они больше не имеют отношения к человеку. Это просто вещество, материя, которая никем не используется. Ты ассоциируешь ее с человеческим телом. Это тело больше не потребуется никому, так почему бы мне не воспользоваться им. Я ученый, проводящий эксперименты в стремлении раскрыть фундаментальные принципы материи и энергии. Моим учителем является Мать-природа; она принимает много форм, а я лишь следую ее закону для изменения окружающих меня форм. Я вел себя с пандитом таким образом в расчете на то, что он предостережет других, и они будут держаться от меня подальше. Вот уже тринадцатый год, как я живу в этой пещере, и еще никто не посещал меня. Люди боятся меня из-за моей наружности. Они считают, что я нечист, что я живу, питаясь рыбой и мертвыми телами. Я бросался в них камнями, но никогда никого не поранил". Внешне его поведение выглядело очень грубым, однако, по его словам, он сознательно вел себя таким образом, с тем чтобы никто не мешал ему в его работе и чтобы не быть зависимым от местных жителей в отношении пищи и прочих необходимых вещей. Он не был неуравновешенным человеком, но делал вид, что таковым является, ради того чтобы избегать людского общества. В своем образе жизни он был абсолютно независим, и, несмотря на то, что жил в этой пещере уже тринадцать лет, никто из деревенских жителей ни разу не посетил его. Мы не сомкнули глаз всю ночь, и все это время он рассказывал о своем пути Агхор. Этот путь был не для меня, но меня интересовало, почему он ведет такой странный образ жизни и делает все эти вещи. Он обладал способностью транс мутации материи в различные формы, например, мог превратить камень в кусок сахара. На следующее утро он поочередно проделал много подобных вещей. Следуя его указанию, я касался песка, и песчинки превращались в миндаль и орехи кешью. Раньше я уже слышал про эту науку и был знаком с ее основными принципами, но мне с трудом верилось, что такие чудеса возможны. Я не занимался исследованиями в этой области, но мне досконально известны законы, лежащие в основе этой науки. Днем, когда я собрался уходить, Агхори настоял на том, чтобы я чего-нибудь поел. На этот раз он извлек из того же самого глиняного горшка другое сладкое кушанье. Агхори отнесся ко мне с большой благосклонностью, и мы провели очень много времени, занимаясь обсуждением тантрических текстов. "Эта наука умирает, -- сказал Агхори. -- Образованные люди не хотят заниматься ее практическим изучением, и настанет время, когда она будет совсем забыта". "Но какой смысл во всех этих занятиях?" -- спросил я. "Что ты подразумеваешь под"смыслом"? Это наука, и тот, кто ее изучает должен использовать ее во врачебных целях, а также должен говорить другим ученым, что материя может быть превращена в энергию, а энергия в материю. Как материей, так и энергией управляет один и тот же закон. За всеми именами и формами лежит некий объединяющий принцип, еще не познанный во всей его полноте современными учеными. Веданта и другие древние науки донесли до нас описание этого фундаментального жизненного принципа. Существует лишь одна жизненная сила, а все имена и формы в этой Вселенной есть лишь ее видоизменения. Нетрудно понять взаимосвязь между двумя формами материи в силу общности их источника. Когда вода замерзает, ее называют льдом. Когда она испаряется, ее называют паром. Дети не знают, что все это -- формы одной и той же материи, имеющие один и тот же химический состав. Различие заключается лишь в их форме. Современные ученые подобны этим детям. Они не понимают ни единства, скрывающегося за всей материей, ни тех принципов, которые позволяют управлять переходом материи из одной формы в другую". На интеллектуальном уровне я был согласен с этим человеком, но тем не менее не мог одобрить его образа жизни. Я попрощался с ним, пообещав еще раз навестить его, но так никогда и не выполнил своего обещания. Мне было интересно узнать, как поживает тот пандит, который ушел перепуганным прошлой ночью, и я пошел повидать его. К моему удивлению пандит полностью изменил свое отношение к Агхори и подумывал о том, чтобы стать его учеником.

Где мой осел?

Когда я однажды остановился в Мау, маленьком городке в штате Уттар Прадеш, моим пристанищем стала небольшая хижина, построенная для странствующих монахов и садку. Большую часть времени я проводил у себя в комнате, выполняя свои упражнения и сидя в медитации. Лишь утром и вечером я ненадолго покидал свою хижину, выходя прогуляться. Неподалеку я часто встречал одного человека, занимавшегося стиркой белья и этим зарабатывавшего себе на жизнь. У него не было ни жены, ни детей -- был лишь осел. Однажды этот осел потерялся. Это настолько потрясло и огорчило человека, что он впал в транс. Люди же подумали, что он вошел в состояние самадхи. В Индии люди готовы на все во имя самадхи. Они даже готовы продать свой дом и отдать все деньги, вырученные за его продажу, тому человеку, который, по всей видимости, достиг этого состояния. Они верят в то, что приношение даров является способом выражения их любви и поклонения святому человеку. Тот человек, что стирал белье, просидел в одной и той же позе два дня, и люди стали приносить ему деньги, цветы, фрукты, складывая все это вокруг него. Два человека объявили себя его учениками и занялись сбором денег. Но сам этот человек продолжал сидеть совершенно неподвижно. Его почитатели стали призывать других присоединиться к ним. Им хотелось, чтобы все знали, что они являются учениками великого гуру. Так прошло немного времени, и этот человек стал местной знаменитостью. Один из его новоявленных учеников сообщил мне, что возле того места, где я живу, в состоянии самадхи сидит великий человек. Я пошел посмотреть на него. Там действительно, неподвижно сидел какой-то человек с закрытыми глазами. Вокруг него собралось много людей, которые причитали: "О, Господь, верни его обратно. Хари Рама, Хари Рама, Хари Кришна, Хари Кришна". "Что вы делаете?" -- спросил я. "Это наш гуру, -- ответили они. -- Он находится в состоянии самадхи". Мне стало любопытно, и я решил посмотреть что же произойдет, когда он выйдет из этого состояния. Через два дня он открыл глаза. Все замерли, впившись в него глазами и ожидая, какую же глубокую истину он изречет. Но единственным, что он произнес, был вопрос: "Где мой осел?" Желание, с которым человек вступает в медитацию, играет роль ключевого фактора. Глупец, засыпая, пробуждается глупцом. Но если человек погружается в медитацию с единственным желанием просветления, он выходит из медитации мудрецом. Существует тонкое различие между человеком, находящимся в состоянии глубокой задумчивости и озабоченности, и человеком, действительно медитирующим. Сильная озабоченность может привести ум в состояние однонаправленности, но это будет негативная однонаправленность. При медитации ум становится позитивным, однонаправленным и обращенным внутрь. Внешние признаки схожи. В состоянии глубокой тревоги и озабоченности тело становится заторможенным и напряженным, в то время как медитация делает тело расслабленным, устойчивым и спокойным. Для медитации чистота ума имеет существенно важное значение; для озабоченности она не важна. Когда умом овладевает сильная тревога, он становится вялым и бесчувственным. Но когда великий человек созерцает страдания этого мира, им владеет вовсе не чувство тревоги, а любовь и самоотверженная забота о человечестве. В этом случае индивидуальный ум расширяется и сливается с космическим умом. Когда ум поглощен лишь своими личными интересами, это называется тревогой. Когда ум приводится к осознанию страданий других, это дает начало позитивному созерцанию. В обоих случаях ум становится однонаправленным, но в последнем случае сознание расширяется. Когда Иоанн был посажен в тюрьму на острове Патмос, он был обеспокоен тем, что послание его учителя может не достигнуть общественных масс. Однако такого рода беспокойство, на самом деле, не носило характера озабоченности выполнением своих личных желаний. Это был вопрос вселенского характера, на котором он медитировал. Медитация есть расширение, в то время как озабоченность -- сужение. Одна и та же сила по желанию человека может быть направлена либо в отрицательное русло, либо в положительное. Потому для ученика важное значение имеет очищение ума, перед тем как приступать к медитации. Успеха в медитации на пути просветления нельзя добиться без очищения и дисциплинирования ума. Подготовка играет важную роль. Она включает в себя контроль за своим поведением, речью, выработку в себе привычки к умеренности в отношении приема пищи и удовлетворения других нужд и желаний. Те, кто сначала дисциплинируют себя, а затем начинают медитировать, получают переживания, действительно имеющие ценность. Они вступают в контакт со скрытыми в них мощными, положительными возможностями. Эти переживания становятся путеводной нитью, указывающей путь к более глубоким уровням сознания. Нетренированный и неочищенный ум не в состоянии создать ничего ценного, в то время как медитативный и созерцательный ум всегда созидателен. Как озабоченность, так и медитация оставляют глубокий след в подсознательном уме. Озабоченность приводит к возникновению некоторых психосоматических заболеваний, в то время как медитация приводит человека к осознанию других измерений сознания. Если ученик знает, как нужно медитировать, он естественным путем освободится от беспокоящих его привычек. Ненависть и озабоченность -- таковы две негативных силы, которые держат в своей власти ум. Медитация и созерцание расширяют ум. Я пришел к выводу, что тот бедный человек, занимавшийся стиркой белья, хотя и сохранял полную неподвижность, находился в состоянии глубокого горя. Известие о пропаже осла так сильно потрясло и опечалило его, что вывело ум из состояния равновесия. Находясь в этом состоянии, он сохранял неподвижность и не осознавал, где находится. В самадхи ум сознательно выводится на высшие уровни сознания. Ученика, пытающегося войти в самадхи без очищения ума, постигает разочарование, потому что нечистый ум препятствует достижению этого состояния. Самадхи представляет собой результат сознательного и контролируемого усилия. Это состояние трансцендентного сознания. Озабоченность сужает ум, в то время как медитация расширяет его. Расширение индивидуального сознания и его объединение с трансцендентным сознанием есть то, что называют самадхи.

Кто был другой Гопинатх?

Эта история произошла, когда я остановился пожить в шести милях от города Канпур, на берегу Ганга. Я поселился в одном саду, расположенном рядом с рекой. В те дни меня нисколько не заботило то, что происходит во внешнем мире. Я никогда не ходил в город, но многие люди хотели меня видеть. Они приходили, принося с собой фрукты, и садились передо мной. Чтобы избавиться от них, я обычно прибегал к помощи мала, несколько штук которых имел при себе. Когда кто-то приходил, я говорил: "Сначала сядь и повтори эту мантру две тысячи раз, а потом мы поговорим". Большинство посетителей оставляли врученную им малу и незаметно исчезали. В тех местах жил человек по имени Гопинатх, который был казначеем резервного банка Индии в Канпуре. Как-то раз днем он в сопровождении еще четырех человек приехал, чтобы повидать меня. Они сели и начали читать мантру. Погруженные в это занятие, они не замечали, как летит время. В девять часов вечера Гопинатх неожиданно открыл глаза и сказал: "Случилась ужасная вещь!" "Что произошло?" -- с удивлением спросили его все. "Сегодня в семь часов должна была состояться свадьба моей племянницы. А все украшения для церемонии бракосочетания заперты у меня в сейфе, единственный ключ от которого сейчас здесь у меня. Свамиджи, что вы можете для меня сделать?" "Я ничем не могу помочь, -- ответил я. -- Виной всему здешняя атмосфера. Это происходит с каждым, кто приходит сюда. Вы расслабляетесь и забываете о своих мирских проблемах; вас охватывает радость и умиротворенность. Почему вы так обеспокоены?" "Но украшения и драгоценности, которые я им должен был дать, находятся в моем сейфе". "Послушайте, вы действительно полностью забыли о себе и своих проблемах, когда читали мантры?" "Именно поэтому я сейчас здесь все еще нахожусь". "Тогда не о чем беспокоиться. Бог позаботится об этой ситуации. Если во время чтения имени Господа происходит нечто плохое, пусть так и будет, так как не делай вы этого, случилось бы худшее". Они сели в свою повозку, запряженную лошадью, и поспешили в город. Добравшись до своего дома, он с тревогой спросил, что здесь произошло. Этот вопрос привел в недоумение всех окружающих. "Что с вами? -- удивились они. -- Церемония закончилась. Все прошло прекрасно". "Но я же был на другом берегу Ганга, и у меня были с собой ключи. Что с украшениями?" "Вы сами отдали эти украшения. Вы что, потеряли память?" Пришла его жена и сказала: "Ты подарил украшения за десять минут до начала церемонии. Сейчас церемония уже закончена, и все сидят за столом". Однако те четверо человек, что были вместе с ним, подтвердили его слова о том, что он был в то время у меня и читал мантру. "Одно из двух, -- сказали они, -- либо вы все сошли с ума, либо мы". Они были совершенно сбиты с толку, так как не могли увязать услышанное с тем, чему сами были свидетелями. Гопинатх полностью утратил свое душевное равновесие. "Я -- Гопинатх, -- сказал он. -- Но кто был тот другой Гопинатх, который приходил сюда". Явившись на следующий день к себе на службу, Гопинатх не мог разговаривать ни о чем другом, он задавал один и тот же вопрос. "Ведь я же единственный Гопинатх, -- твердил он все время. -- Так скажите мне, кто же это мог быть?" Три года его неотвязно мучил этот вопрос. Из-за этого ему пришлось подать в отставку на службе. Жена Гопинатха приходила поговорить со мной, но я не в силах был ничем помочь. "Он говорит с вами?" -- спросил я ее. "Да, -- ответила она, -- но он все время задает вопрос: "Скажи, дорогая, кто был тот другой Гопинатх? Он выглядел точно также, как я?"" После этого случая много людей сразу же бросилось ко мне. Они приходили со словами, что я -- великий мудрец и чудотворец. Я же убеждал их в своей полной непричастности к случившемуся. Никто -- ни я, ни они -- не знал, что произошло. И я, правда, не знаю, как такое могло быть. Позже я спросил у своего учителя, что это могло быть, и он ответил, что полностью убежден в том, что такой факт имел место, и что возможно один из мудрецов нашей традиции помог Гопинатху, потому что тот был полностью погружен в чтение имени Бога. Этот случай позволил мне лично убедиться в том, что мудрецы проявляют доброту, оказывают покровительство и защиту по отношению к тем, кто предан Богу. Впоследствии я не раз бывал свидетелем того, что мудрец, живущий в Гималаях, может оказываться в любой точке земного шара.

Во время нашей поездки в Ришикеш в 1973 году мы остановились в одном из отелей Нью Дели. Там я встретил доктора Рудольфа Баллентайна, психиатра, ранее занимавшего должность профессора медицинского факультета в одном из университетов США. Он только что прибыл через Пакистан из турне по странам Среднего Востока. Доктор Баллентайн начал рассказывать мне об одном случае, который произошел с ним на площади Коннатх, знаменитом торговом центре в Нью Дели. Какой-то незнакомец окликнул его по имени, а затем вдруг сообщил ему имя его любимой женщины, жившей в Англии. "Откуда вам могут быть известны такие вещи?" -- поразился доктор. В ответ незнакомец назвал ему дату его рождения и имя его деда, а затем поведал нечто личное, чего никто другой кроме самого доктора Баллентайна не мог знать. "Это и есть тот самый человек, ради которого я приехал в Индию", -- подумал доктор. Между тем незнакомец попросил пять долларов, и доктор дал ему эту сумму. Этот человек все время озирался по сторонам, потому что боялся попадаться на глаза полиции, где на него был объявлен розыск. Он сказал: "Подождите меня здесь. Я сейчас вернусь". Доктор прождал его полчаса, но тот так и не появился. "Это был великий человек, Свамиджи", -- сказал мне доктор. "Что же такого он совершил?" "Он рассказывал совершенно личные вещи обо мне, хотя мы с ним никогда не были знакомы". "Но вам то ведь все эти вещи уже были известны?" "Да". "Так что же особенного он сделал? Если кто-то знает то, о чем вы думаете, тогда, очевидно, вы и сами об этом знаете. Такое знание никак не поможет вашему совершенствованию. Подобные способности могут на какое-то время привести в изумление, но они никак не могут помочь вам в вашем саморазвитии". Людей, подобных тому, с которым столкнулся доктор Баллентайн, можно часто встретить на площади Коннатх, где они, выдавая себя за садху, рассказывают людям их прошлое и будущее. Они учатся умению делать подобные трюки, просто ради того, чтобы заработать себе на жизнь. Наивные туристы принимают их за великих мудрецов. Таким туристам никогда не добраться до тех мест, где живут настоящие мудрецы. Что же касается этих фокусников, то они лишь порочат понятие духовности и самих духовных людей. После нашего знакомства доктор Баллентайн присоединился к нашей группе. А когда мы покинули Индию, он еще на несколько месяцев остался в Индии, изучая школы индийской медицины в Ришикеше и других местах. По возвращении в США он отыскал нас и сейчас возглавляет работу по Программе комбинированной терапии в нашем институте.

 

XI ЦЕЛИТЕЛЬНАЯ СИЛА

Сила самоисцеления скрыта в каждом из нас. Нужно лишь раскрыть в себе ее возможности, и это позволит самому исцелять себя. Совершенно бескорыстный и преданный Богу человек может лечить кого угодно. Высочайшее искусство врачевания заключается в достижении освобождения от всех страданий.