Я принадлежу одном лишь Богу

Однажды я отправился повидать одного мудреца, жившего у реки. В те дни я почему-то имел глупость полагать, что настоящих мудрецов можно встретить лишь в Гималаях. "Не может быть, -- думал я, -- чтобы настоящий мудрец жил на берегу этой маленькой речушки, расположенной так близко от города". Однако я хотел на личном опыте убедиться в верности своего предположения. Мне оставалось пройти еще четыре мили до того места, где жил этот мудрец, когда меня встретил его посланник и предложил мне пищу. Однако это не произвело на меня сильного впечатления. "Ничего особенного, -- подумал я. -- Если кто-то идет повидать меня, я тоже могу почувствовать его приближение и приготовить для него еду. Настоящая мудрость состоит не в этом". Когда мы встретились, он сказал: "Ты опоздал. Завтра утром я собираюсь покинуть свое тело". "Почему бы вам не подождать еще двенадцать часов и не научить меня чему-нибудь?" -- поинтересовался я. "Нет, у меня нет времени". У этого человека было много последователей, которые исповедовали различные верования. Индуисты почитали его как свами, мусульмане -- как последователя Ислама, а христиане верили в то, что он христианин. После его смерти христиане намеревались похоронить его на своем кладбище, мусульмане решительно настаивали на том, что это должно быть сделано на мусульманском кладбище, а индуисты считали, что останки его нужно сжечь и поставить памятник. На следующий день он оставил свое тело. Пришел врач и констатировал его смерть. Последующие несколько часов были часами всеобщей неразберихи. Люди всех религиозных убеждений и их лидеры начали доказывать свои права на его тело. Ставкой в этой борьбе был престиж каждой из групп. Ко мне явился районный судья и сказал: "Вы жили у этого человека. Вероятно вам известно, кем же он был на самом деле. Помогите мне разрешить этот спор". "Я ничего о нем не знаю", -- ответил я и погрузился в раздумья. "Какого рода мудрецом он был? -- размышлял я. -- Он умер, создав проблему для меня и для других, ничему меня не научив. Если он действительно был великим мудрецом, он не должен был создавать такое смятение". Шел как раз четвертый час с момента его смерти, когда вдруг он встал и сказал: "Ну ладно, я решил не умирать, раз у вас тут разгорелась такая борьба!" Судья и все присутствующие уставились на него в безмолвном ужасе. Мудрец сказал: "Уходите вон с моих глаз вы, индуисты, вы, мусульмане, и вы, христиане -- вы все глупцы. Я принадлежу лишь Богу и никому иному кроме него". Затем он взглянул на меня и произнес: "Не беспокойся, сынок. Я еще побуду с тобой и буду учить тебя в течение трех дней, а на четвертый оставлю свое тело с миром". Я прожил у него три дня, многому научился и многое понял за это время. Это был один из лучших периодов в моей жизни. Много раз в течение дня он повторял одну и ту же фразу: "Будь тем, кто ты есть на самом деле; не претендуй быть тем, кем ты не являешься". Он повторял эти слова вновь и вновь. Через три дня он сказал: "Я хочу войти в воду". Произнеся это, он вошел в реку и исчез. Когда явились люди, желавшие повидать его, я сказал им, что он ушел в реку и больше никогда не вернется назад. Люди бросились на поиски его тела, но, несмотря на все свои старания, так и не смогли его найти. Великие мудрецы не отождествляют себя ни с какими отдельно взятыми религиями или вероучениями. Они стоят выше всех этих различий и принадлежат всему человечеству.

IX БОЖЕСТВЕННАЯ ЗАЩИТА

Предание себя Божьей воле есть самый высший и легчайший метод достижения просветления. Человек, положившийся на волю Бога, всегда находится под защитой божественной силы. Человек, у которого нет ни материальных ценностей, ни того, кто мог бы его защитить, принадлежит Богу и постоянно оберегаем Им.

Спасительные руки

Я знаю много тихих и спокойных мест в ущельях Гималайских гор, где человек может жить и медитировать без боязни оказаться потревоженным. Всякий раз, чувствуя себя усталым, я начинаю искать возможность отправиться в Гималаи на короткий период, с тем чтобы восстановить свои силы. Одно из моих любимых мест, где я нахожу уединение в таких случаях, расположено в районе Гархвала, в двенадцати милях к Северу от Ландсдауна, там, где на высоте 6500 футов находится маленький храм Шивы, окруженный толстыми пихтами. В этом районе никто из жителей не употребляет в пищу зерновых продуктов, не принеся части их в жертву божеству этого храма. Согласно местному поверью, если кто-нибудь не сделает этого, его дом начнет трястись, а находящиеся в нем люди начнут вести себя странным образом. Когда я впервые услышал про это (мне тогда было четырнадцать лет), мне захотелось побывать в этом храме. Я полагал, что люди, фантазируя, создают подобные выдумки, а потом эти выдумки широко распространяются среди населения, и все начинают в них верить, несмотря на отсутствие под ними какой-либо реальной основы. Я решил посетить это место и собственными глазами убедиться в том, что там происходит. Темнота застала меня в пути, когда я находился уже неподалеку от цели своего путешествия. Я брел по краю отвесной скалы. У меня не было с собой фонаря, а на ногах были надеты деревянные сандалии, которые очень скользили. Я поскользнулся и должен был вот-вот упасть со скалы, которая была очень крутой, как вдруг какой-то высокий старик, одетый в белое, подхватил меня и втащил обратно на тропу. "Это святое место, -- произнес старик, -- и ты находишься здесь под полной защитой. Я проведу тебя в то место, куда ты направляешься". Он повел меня вперед и мы шли минут десять, пока не приблизились к дому, перед которым находился горящий факел. Когда мы подошли к каменной стене, окружавшей дом, я думая, что он идет позади меня, повернулся, чтобы поблагодарить его, но его уже не было. Я стал звать его, и на мой крик из дома вышел живший там садху. Он был рад гостю и пригласил меня в свою маленькую комнату, где пылал очаг. Я рассказал садху о старике, который вел меня в темноте, описав его наружность и объяснив, как он спас меня от падения со скалы. Садху заплакал и сказал: "Тебе посчастливилось встретить великого человека. Знаешь ли ты, почему я живу здесь? Семь лет назад я также, как и ты потерял дорогу в том самом месте. Было одиннадцать часов вечера, этот же самый старик взял меня за руку и привел к этой хижине, где я теперь живу. Мне больше не довелось увидеть его. Я зову его Сиддха Баба. Его добрые руки спасли и меня". На следующее утро я обыскал всю округу, но нигде не встретил человека, похожего на старика. Я вернулся к скале и увидел следы, оставшиеся на земле в том месте, где я поскользнулся. Я часто вспоминаю эти добрые руки, спасшие меня от падения. Это было очень опасное место, и, если бы я сорвался, то вряд ли выжил. Позже я поговорил с местными жителями, рассказав им об этом случае, и узнал, что всем им был известен этот сиддха. Они верили в то, что он оберегает их женщин и детей в лесу, но никто из них ни разу не видел его. В те дни я строго соблюдал аскетические предписания и наставления, данные мне моим учителем, и ничего не имел и не носил с собой. Мой опыт часто приносил мне подтверждения веры в то, что Бог принимает на себя заботу о тех, у кого ничего нет. Дом, в котором жил садху, находился всего лишь в ста ярдах от маленького храма Шивы. Храм был построен на небольшой поляне, очищенной от деревьев и окруженной высокими пихтами. Это место было сильно насыщено духовными вибрациями. Я выяснил, что шестьсот лет назад здесь жил один великий сиддха. Он наставлял тех, кто жил в этой местности и руководил ими, но сам при этом пребывал в молчании. После его смерти люди построили на том месте, где он жил, храм площадью в шесть квадратных футов. Внутри храма находится лингам* Шивы. Местные жители по сей день посещают этот храм раз в три месяца, перед началом нового сезона, с тем чтобы сохранить в себе память об этом великом человеке. Некоторые утверждали, что именно он был тем человеком, который спас меня от падения со скалы. Я прожил в небольшой хижине, неподалеку от храма, несколько месяцев, соблюдая молчание и некоторые виды аскезы. * Камень овальной формы, являющийся символом Шивы.

Спустя несколько лет после моего посещения этого храма некий брамин решил построить новый, более крупный, прочный и внушительный, храм на месте прежнего, уже пришедшего в негодность. Когда рабочие начали окапывать фундамент с целью удаления старого храма, обнаружилось, что земля кишит маленькими змейками различных цветов. Рабочие стали удалять змей вместе с грунтом, но чем глубже они копали, тем больше появлялось змей. Одна старая женщина из близлежащей деревни имела обыкновение приходить в храм каждое утро и вечер. Вечером она обычно, проделав трехмильный путь, приходила в храм и зажигала в нем лампу, а утром вновь приходила и тушила ее. Она регулярно делала это на протяжении нескольких лет. Ей была не по душе затеянная перестройка храма, и она предупреждала рабочих, что нельзя трогать храм. Однако инженер, которому было поручено руководство этим строительством, не обращал на нее никакого внимания. После трех дней землеройных работ обнаружилось, что змеям нет конца. Казалось, что, чем больше их удаляли, тем больше их оставалось. Стали окапывать лингам Шивы, чтобы переместить его, но оказалось, что он глубокого врыт в землю. Разработав грунт на глубину восьми футов, они так и не смогли вырыть его. На восьмую ночь к инженеру во сне явился тот самый йог с белой бородой и в длинной мантии, которому я был обязан своим спасением. Он сообщил, что лингам Шивы нельзя передвигать, т.к. он является священным камнем, и что нельзя также расширять храм. После этого храм был реконструирован в тех же самых размерах, в каких он простоял все шесть своих веков. Я вновь посетил это место весной 1973 года вместе со свами Аджайей и небольшой группой учеников. Мы пробыли там шесть дней, живя в маленьком двухэтажном доме, построенном из земли и камня в нескольких сотнях футов от храма. Теперь там живет другой старый садху, выполняющий как бы роль священника при храме. Он очень гостеприимен и рад помочь любому, кто приходит туда. В этом месте царит удивительная красота и безмятежность. С вершины высоких холмов, окружающих долину, можно видеть длинные цепи Гималайских гор с тесно примыкающими друг к другу заснеженными пиками, которым как будто уготовано стоять все также прочно во веки веков.