Первое затруднение, с которым встречается составитель сборника упражнений актерского тренинга, — необходимость как-то классифицировать упражнения, разнести их по определенным разделам, каждый из которых преследовал бы свою особую цель. Ю. Кренке, например, следуя вахтанговской разработке тренинга, первым разделом поставил в своем сборнике «внимание» и сформулировал в этом разделе «первый закон внутренней техники актерского искусства»: «Внимание актера, находящегося на сцене, должно быть в каждый момент сосредоточено на определенном верно найденном, произвольно взятом объекте».
Конечно, так. Но почему это «первый закон»?
Станиславский придавал огромное значение актерскому вниманию. В пятой главе книги «Работа актера над собой», посвященной сценическому вниманию, ученик решает завести отдельную тетрадь «тренинга и муштры». В пятой!.. Так значит ли это, что с тренировки внимания нужно было начинать, и — первый ли это закон? И еще — некое «внимание вообще» надо тренировать или что-нибудь другое?
Если уж говорить о первом, то есть главном, законе, то нужно вспомнить строки из итоговых страниц системы: «Первый из трех китов, — объяснил Аркадий Николаевич, — как известно, принцип активности и действия, говорящий о том, что нельзя играть образы и роли, и страсти, а надо действовать в образах и страстях роли». Вспомним еще: «Сценическое творчество как при подготовке роли, так и при повторном исполнении ее, требует полной сосредоточенности всей духовной и физической природы актера, участия всех его физических и психических способностей». А полная сосредоточенность всех сил актера — это не только внимание, и уж никак не внимание само по себе. В нее входят — и внимание к объекту, и магическое «если бы», которое будоражит воображение, и целесообразно освобожденное тело, и ясно осознаваемые цели действия, и сам процесс действия.
Принцип последовательности упражнений в «Работе актера над собой» ясно показывает, с чего нужно начинать. После вступительных занятий, раскрывших ученикам сущность действенной природы актерского творчества, Торцов-Станиславский переходит к упражнениям, развивающим творческое воображение. В четвертой главе он начнет разговор о видениях внутреннего зрения и лишь в следующей, пятой главе — о сценическом внимании.
С развития воображения, зрительных восприятий и начинается в «Работе актера над собой» собственно тренинг. И даже раньше: обосновывая необходимость продуктивного и целесообразного действия, Торцов-Станиславский вводит первое упражнение, предложив Малолетковой искать спрятанную булавку. Найти булавку — это значит рассмотреть все в комнате и увидеть, куда она затерялась. Как будто одно и то же — смотреть и видеть? Торцов-Станиславский настаивает: нет, не одно и то же. Можно смотреть и не видеть! — великое открытие для человека, постигающего механизмы жизненного действия. Физически — цель упражнения достигается с помощью тренируемого «рассматривания», то есть путем направленного, сосредоточенного, действенного зрения, с какой-то вымышленной целью: найти булавку!
Что значит — развить фантазию ученика? Делать какие-то специальные упражнения «на фантазию»? Нет. Во-первых, надо помогать ученику постоянно обогащать его знания, пополнять запасы впечатлений, научить его удивляться, воспитать у него наблюдательность, зоркость, умение размышлять над увиденным и услышанным. Во-вторых, надо привить вкус к фантазии, интерес, выявить на конкретном примере его жизни и учения неожиданную пользу фантазии. В-третьих, надо многими упражнениями планомерно и тщательно развить отдельные качества чувственных умений ученика — силу реакции, ее глубину, интенсивность, быстроту переключения представлений, внутренних видений и т. д. Словом, нужно заняться явлениями не только психического, но и физического порядка (хоть такое деление чрезвычайно условно).
Логично было бы классифицировать упражнения по разделам задуманного Станиславским «тренинга органов чувств» с учетом того, что тренировка каждого из чувствований, преследуя как физические, так и творческие цели, проводится в форме действенного анализа простейших элементов органического действия, то есть в действии, доведенном до чувства правды и веры.
