Эпилог Прошло девятнадцать лет

 

О сень в этом году наступила внезапно. Утро первого сентября хрустело, как яблоко, и когда маленькое семейство торопливо перебегало шумную улицу, направляясь к большому закопчённому зданию вокзала, автомобильные выхлопы и пар от дыхания пешеходов искрились в холодном воздухе, как паутина. На самом верху двух нагруженных тележек, которые толкали родители, качались две большие клетки; в клетках раздражённо ухали совы, и рыжеволосая девочка, робко поспевающая за братьями, крепко держалась за руку отца.

– Совсем немного пройдёт, и ты тоже поедешь, – сказал ей Гарри.

– Два года, – фыркнула Лили. – Я хочу сейчас!

Пассажиры пригородных поездов с любопытством глазели на сов, когда семья пробиралась к барьеру между платформами девятой и десятой. Сквозь общий шум до Гарри долетел голос Альбуса: сыновья продолжали спор, начатый в машине.

– Не буду я там! Не буду я в Слитерине!

– Джеймс, смени тему! – сказала Джинни.

– Я только сказал, что он может туда попасть, – сказал Джеймс, ухмыльнувшись младшему брату. – Я ж не сказал ничего неправильного. Он может попасть в Слитерин.

Тут Джеймс поймал взгляд матери и замолчал. Пятеро Поттеров подошли к барьеру. С лёгкой насмешкой взглянув через плечо на младшего брата, Джеймс забрал тележку у матери, и рванул бегом. Мгновение, и он исчез.

– Вы не забудете мне писать? – тут же спросил Альбус у родителей, ухватившись за мгновения без брата.

– Каждый день, если хочешь, – сказала Джинни.

– Только не каждый день, – быстро сказал Альбус, – Джеймс говорит, почти все получают письма из дома раз в месяц.

– Мы в прошлом году Джеймсу по три раза в неделю писали, – сказала Джинни.

– И не следует верить всему, что он тебе про Хогвартс рассказывает, – добавил Гарри. – Твой брат, он шутник.

Встав рядом, они покатили вперёд вторую тележку, набирая скорость. Перед барьером Альбус зажмурился, но они никуда не врезались. Вместо этого семья оказалась на платформе номер девять и три четверти. Она вся была окутана паром, который выпускал алый паровоз Хогвартсовского экспресса. Неясные фигуры толпились в тумане, в котором уже скрылся Джеймс.

– Где же они? – с тревогой спросил Альбус, вглядываясь в смутные силуэты, мимо которых они пробирались вдоль по платформе.

– Мы их найдём, – ободрила его Джинни.

Но пар висел плотно, и разглядеть лица было непросто. Оторванные от своих хозяев, голоса звучали неестественно громко; Гарри показалось, что он слышит, как Перси громогласно обсуждает правила пользования мётлами, и он был рад возможности не остановиться и не поздороваться…

– Ал, по-моему, это они, – вдруг сказала Джинни.

В тумане обрисовалась группа из четырёх человек, стоящая у самого последнего вагона. Их лица стали различимы, только когда Гарри, Джинни, Лили и Альбус подкатили тележку прямо к ним.

– Привет, – сказал Альбус с несомненным облегчением.

Роза, уже в новой, с иголочки, школьной мантии, широко улыбнулась ему.

– Вы как, нормально доехали? – спросил Рон у Гарри. – Я-то хорошо. Эрмиона вот не верила, что я смог сдать на маггловские права. Она думала, что я экзаменатора Заморочил.

– Ничего подобного, – сказала Эрмиона. – Я была в тебе полностью уверена.

– На самом-то деле я его Заморочил, – Рон шепнул Гарри, когда они вдвоём заносили Альбусов чемодан и сову в вагон. – Я всего-то забыл посмотреть в боковое зеркало, но, честно говоря, у меня для этого есть Сверхчувственные чары.

Вернувшись на платформу, они застали Лили и Хьюго, младшего брата Розы, за оживлённым разговором о том, в какой колледж они попадут, когда наконец будут в Хогвартсе.

– Если ты не попадёшь в Гриффиндор, мы от тебя откажемся, – сказал Рон, – но мы на тебя не давим.

– Рон!

Лили и Хьюго засмеялись, но Альбус и Роза остались мрачными.

– Он не всерьёз, – хором сказали Эрмиона и Джинни, но Рон уже не обращал на них внимания. Поймав взгляд Гарри, он незаметно мотнул головой, показывая на кого-то, шагах в пятидесяти. Поток пара как раз ослаб, и трое человек ясно обрисовались в рассеивающемся тумане.

– Смотри, кто тут.

Там стоял Драко Малфой, с женой и сыном. Он был в тёмном пальто, застёгнутом до горла; его волосы поредели, отчего подбородок казался ещё острее. Мальчик так же походил на Драко, как Альбус на Гарри. Драко заметил, что Гарри, Рон, Эрмиона и Джинни на него смотрят, коротко кивнул, и отвернулся.

– А это, значит, маленький Скорпиус, – сказал Рон, понизив голос. – Рози, обещай, что обставишь его на каждой контрольной. Слава богу, ты унаследовала мамины мозги.

– Рон, ради бога, – сказала Эрмиона, наполовину строго, наполовину с улыбкой. – Не пытайся их настраивать друг против друга, когда они ещё до школы не доехали!

– Ты права, прости, – сказал Рон, но, не в силах сдержаться, добавил. – Всё-таки, Рози, не вздумай с ним слишком подружиться. Дедушка Висли никогда тебе не простит, если ты выйдешь замуж за чистокровку.

– Здорово!

Это вернулся Джеймс. Он уже разгрузился от чемодана, совы и тележки, и его явно разрывало от новостей.

– Там Тедди, – выдохнул он, показывая пальцем куда-то за спину, в густые клубы пара. – Только что его видел! И угадайте, что он делал? Чмокал Викторию!

Он уставился на взрослых, явно сбитый с толку их слабой реакцией.

– Наш Тедди! Тедди Люпин! Чмокал нашу Викторию! Нашу кузину! И я спросил Тедди, что он делает…

– Ты их прервал? – сказала Джинни. – Просто вылитый Рон…

–…и он сказал, что пришёл повидать её на прощание! И потом сказал мне, чтобы я уходил. Он с ней чмокался! – повторил Джеймс, словно боясь, что недостаточно ясно всё изложил.

– Ой, как будет славно, если они поженятся! – прошептала Лили в восторге. – Тедди тогда будет по-настоящему в нашей семье!

– Он и так у нас ужинает в среднем по четыре раза на неделю, – сказал Гарри. – Почему бы просто не пригласить его к нам жить?

– Ага! – сказал Джеймс с энтузиазмом. – Я запросто смогу жить с Алом… а Тедди займёт мою комнату!

– Нет, – твёрдо сказал Гарри, – вы с Алом поселитесь в одной комнате только тогда, когда я захочу дом разнести.

Он посмотрел на старые помятые часы, когда-то принадлежавшие Фабиану Приветту.

– Уже почти одиннадцать, вам лучше пойти в вагон.

– Не забудь передать Невиллу наш горячий привет! – сказала Джинни Джеймсу, обнимая его.

– Мама! Я не могу передавать привет профессору!

– Но ты же знаешь Невилла…

Джеймс закатил глаза.

– Ну да, дома, но в школе он ведь Профессор Лонгботтом? Я не могу прийти на Травоведение и передать ему привет…

Он помотал головой, удивляясь маминой глупости, и выразил свои чувства, дав Альбусу пинка.

– До встречи, Ал. Остерегайся тестралов.

– Я думал, они невидимые? Ты ж говорил, они невидимые!

Но Джеймс просто рассмеялся, разрешил маме поцеловать его, быстро обнял отца и впрыгнул в быстро наполняющийся вагон. Было видно, как он помахал рукой и умчался по коридору, искать друзей.

– Тестралов бояться не нужно, – сказал Гарри Альбусу. – Они благородные создания, в них нет ничего страшного. И вообще, вы поедете в школу не в повозках, вы поплывёте в лодках.

Джинни поцеловала Альбуса на прощание.

– Увидимся на Рождество.

– Пока, Ал, – сказал Гарри обнявшему его сыну. – Не забудь, что в ближайший четверг Хагрид пригласил тебя на чай. Не сцепляйся с Пивзом. Не дерись палочками ни с кем, пока не выучишься, как это делается. И не давай Джеймсу дурить тебе голову.

– Что, если я попаду в Слитерин?

Он прошептал это для одного отца, и Гарри понял, что только миг расставания мог заставить Альбуса показать, как сильно и глубоко он этого боится.

Гарри присел на корточки, так что его лицо оказалось чуть ниже лица Альбуса. Из всех его троих детей только Альбус унаследовал глаза Лили.

– Альбус Северус, – сказал Гарри тихо, так что из посторонних его могла услышать разве что Джинни; но она была достаточно тактична, и притворилась, что машет рукой Розе, уже поднявшейся в вагон, – ты носишь имена двух директоров Хогвартса. Один из них был слитеринцем и, наверное, храбрейшим человеком, какого я когда-либо знал.

– Я просто хотел сказать…

–…что тогда Слитерин получит потрясающего ученика, верно? Нам, Ал, это не важно. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбрать вместо Слитерина Гриффиндор. Сортировочная Шляпа учитывает твои желания.

– Правда?

– Она сделала это для меня, – сказал Гарри.

Он никогда ещё не рассказывал этого, никому из своих детей, и увидел удивление в глазах Альбуса. Но сейчас по всему алому поезду уже хлопали двери, и туманные шеренги родителей потянулись к окнам для последних поцелуев, для последних наставлений. Альбус вскочил в вагон, и Джинни закрыла за ним дверь. Изо всех ближайших окон высовывались школьники. Огромное множество лиц, и на поезде и на платформе, казалось, все повернулись к Гарри.

– Чего это они все уставились? – потребовал ответа Альбус, когда они с Розой, вытягивая шеи, глядели на других учеников.

– Пусть это тебя не заботит, – сказал Рон. – Это из-за меня. Я же жутко знаменит.

Альбус, Роза, Хьюго и Лили засмеялись. Поезд двинулся, и Гарри пошёл рядом, глядя на тонкое лицо сына, уже горящее от возбуждения. Гарри улыбался и махал рукой, хотя это всё-таки утрата – смотреть, как сын ускользает от тебя вдаль…

Последний след пара растаял в осеннем воздухе. Поезд скрылся за поворотом. Рука Гарри была всё ещё поднята в прощании.

– С ним будет всё хорошо, – тихо сказала Джинни.

Глядя на неё, Гарри непроизвольно опустил руку и прикоснулся ко лбу, к шраму-молнии.

– Я знаю.

Шрам не беспокоил Гарри девятнадцать лет. Всё было хорошо.

 

The end

 

Примечания

 

Имена, заклинания и названия, привычные по первой-четвёртой книгам, даны, в основном, по «Народному переводу». Правда, я в ряде случаев отошёл от некоторых слишком русифицированных версий «народников» (например, передача «Экспеллиармус» как «Разоружармус»), показавшихся мне слишком (на мой взгляд) несерьёзными.

Некоторые названия («площадь Мракэнтлен») и имена (Кингсли Кандальер) взяты из перевода Эм-Тойсамой, а также из перевода 6-ой книги, сделанного какой-то группой энтузиастов (кажется, организаторов сайта «Снитч», не помню, с какого адреса скачано).

Передача слова «хоркрукс» (Horcrux) как «Разделённая Суть»:

Перевод мой, по общему смыслу этого колдовства.

Вроде бы, где-то сама Роулинг сказала, что это слово выдуманное в чистом виде (то есть никаких этимологических корней у него нет). Может, так оно и есть, но слово «в себе» для меня как-то не вписывается в общий стиль книги, а главное, что когда я первый раз читал «Принца-полукровку» (по-английски), мне казалось, что это слово должно что-то значить, и я искал ассоциации. Получилось у меня следующее: Crux – затруднение, недоумение; иногда – суть дела. Hor – нет ассоциаций, разве что латинское hora – час. Если ассоциация с «часом» – часовой круг, то, может быть, «хоркрукс» – «круг сутей» (или – «круг ловушек»).

Позже (в мае 2008 года) я нашёл в одном англоязычном форуме любителей «Гарри Поттера» такое возможное объяснение слова Horcrux: «I believe the most commonly accepted factoring is «hor» from the French «hors» meaning «outside» and «crux» meaning «centre or heart» (Я разделяю самое распространённое объяснение, что «hor» образовано от французского «hors», это значит «вовне», а «crux» по-французски значит «середина сердца»).

Тогда «хоркрукс» – это что-то «вне сердца»?