Кто же все-таки отправил Федора Михайловича Сумкина в древний Китай, и зачем он это сделал? Вы, кстати, «Властелина колец» любите? 19 страница

Коридор был неплохо освещен огнем, пылавшим в равно-мерно расставленных у стен треножниках. Неподалеку от Чижикова застыли, почтительно склонившись, два рослых, облаченных в сверкающие латы дворцовых гвардейца. Перед ними на каменных, отполированных до зеркального бле-ска плитах пола развалилась... кошка. Роскошная, откорм-ленная, скорее даже жирная кошка. Шерсть ее лоснилась от сытой жизни, пушистый хвост раздраженно подрагивал

 

– кошка щурилась на свет и никуда уходить не собиралась. Соответственно – и гвардейцы: они терпеливо ждали, когда благовещее животное соизволит возобновить прерванную прогулку. Гвардейцы были кошкина стража. Рядом с кошкой на полу лежала расшитая золотыми нитями пышная, под стать кошке, подушка: видимо, гвардейцы пытались создать своей благовещей хозяйке максимально комфортные усло-вия для отдыха, но вредное животное их усилия проигнори-ровало. Морда у кошки была наглая и Чижиков понял, что она, если ей приспичит, пролежит тут, на полу, всю ночь – хотя бы из природной вредности.

 

Что же делать? Ну конечно!

Котя присел, притянул к себе Шпунтика.

 

 

– Благовещий зверь помнит Мурку? – прошептал он при-жавшему уши коту. – Мурку из пятнадцатой квартиры? Пом-нит Мурку?

Кошачьи уши воспряли: еще бы не помнить Мурку! Из пятнадцатой-то квартиры! Как они с Муркой в тесных объ-ятиях обрушились с карниза третьего этажа! Но и это не помешало Шпунтику долюбить Мурку до самого победного конца, хотя упали они прямо в мусорный бак и Мурка дико орала. Мурка!

Видя, что в Шпунтике еще свежи романтические воспоми-нания, Чижиков осторожно поднял его, выставил за колонну

 

0ислегка подтолкнул в сторону жирной кошки.

– Мурка! – прошептал коварный Чижиков.

 

Шпунтик принюхался, вгляделся: Мурка. Мурка... Мур-ка?!

 

Он пулей ринулся к кошке: Мурка! Мурка! Мурка! – на стражу коту было плевать, а кошка, увидев, какой роскош-ный, в самом расцвете сил, самец к ней стремительно при-ближается, моментально вскочила, весьма неприятно заши-пела и бросилась, тряся нагулянным жиром, прочь.

 

Явление второго благовещего зверя повергло гвардейцев в оторопь, близкую к шоку, но, поскольку вверенная их опеке хвостатая особа убегала сломя голову по коридору, они, топо-ча, бросились следом, на ходу почтительно увещевая Шпунти-ка: «О новый благовещий зверь! Смири свою прыть!» Шпунтик прыти смирять не собирался, он нагнал беглянку, он прыгнул на нее, он мгновенно подавил сопротивление и, урча, овладел гипотетической Муркой. Кошка пронзительно заорала.

 

– О! Благовещие звери изволят совокупляться прямо во дворце! – потрясенно воскликнул один из гвардейцев. – Горе, горе Поднебесной!

Пока гвардейцы бестолково топтались поблизости от Шпун-тика, изловившего свою Мурку, Фэй Лун дернул Чижикова за рукав и они перебежали через коридор, укрывшись за колон-ной на противоположной стороне. Бао скользнул за ними.

 

 

– Велика и своевременна прозорливая помощь благовеще-го зверя! – уважительно прошептал Фэй Лун. – Это здесь, – еле слышно постучал он пальцем по стене. – Не будем терять времени.

 

Фэй Лун разжал кулак и Котя вздрогнул: на ладони бес-печного рыбака лежала серебристая фигурка – странный зверек, похожий на мышь, но не мышь. Усатая мордочка его была задрана вверх: словно зверек принюхивался. Крот! Точ-но: крот. Крот выглядел точь-в-точь как пропавший дракон-чик – и размером, и странным блеском неведомого металла. Эти вещи были явно сделаны одними и теми же руками. Ру-ками?..

 

– Вы видели подобное раньше, господин Килэки, – Фэй Лун не спрашивал, он утверждал. – Значит, вам ведома сила аму-летов Желтого императора и вы не впадете в смущение.

Он вытряхнул из рукава небольшой блеснувший металлом мешочек, распустил перетягивающий горловину шнурок и осторожно достал другую фигурку – то была черепаха, пере-витая змеей, фигурка совершенно из той же серии. И мешо-чек Коте был знаком – в ровно таком же он обнаружил свое-го ненаглядного дракончика, когда расковырял гипсовый бюст Председателя Мао. И черепаху такую он уже видел – на крышке дедова сундучка. Змеечерепаху. Кажется, Сумкин назвал еще ее «сюань-у» – «темная воинственность», такая черепаха заведует севером...

 

– Крот роет, сюань-у открывает, – прошептал Фэй Лун, уби-рая фигурку крота за пазуху. – Возьмите меня за руку, госпо-дин Килэки, и дайте свою руку моему другу Бао.

С этими словами Фэй Лун крепко сжал змеечерепаху в ку-лаке, глубоко вдохнул, сосредоточился и, стиснув пальцы Чижикова, шагнул прямо в стену. И беззвучно в ней исчез. Осталась только рука, которую держал Котя. И рука эта тя-нула его за собой – сильно и настойчиво. Будь что будет, ре-шил Котя, зажмурился и пошел следом.

 

На мгновение уши словно заложило.

 

 

Потом слух вернулся.

Чижиков открыл глаза: они, в том числе и Бао, находились

 

0внебольшом сумрачном помещении, уставленном разноо-бразными вещами и предметами. В левом углу на неболь-шом возвышении стояло низкое широкое сидение, больше похожее на театральную банкетку, в стене справа была раз-движная дверь. Фэй Лун уже успел зажечь факел, торчавший

 

0встене. Котя живо обернулся: сзади была ровная стена безо всяких признаков отверстий. И вот через нее-то они только что и прошли! Чудеса!

– Мы на месте, господин Килэки, – торжественно объявил Фэй Лун. – Ищите теперь нужную вещь.

 

– Какая-то она маленькая, сокровищница...

– Это лишь одна ее часть, самая ничтожная, мой господин,

– объяснил Фэй Лун. – Здесь хранятся разные диковинки. Серебро и драгоценности находятся в другом месте, гораздо более обширном.

Чижиков осмотрелся. Кругом – на низких резных инкру-стированных столиках и подставках, которые сами по себе являлись произведениями искусства, располагались разные удивительные вещи: странной формы камни, напоминав-шие своими очертаниями различных животных, шкатулки, ларчики. Отдельно торчала огромная коралловая ветвь со-вершенно фантастической расцветки.

 

– Ну, приступим... – вздохнул Котя, открывая ближайшую шкатулку.

 

Если бы он еще знал, что искать! Если хотя бы приблизи-тельно представлял, за чем конкретно они пришли в сокро-вищницу! Чижиков рассеянно перебирал в пальцах странно тяжелые металлические горошины, ноздреватые и неров-ные – мелкие метеориты, не иначе; он снова и снова откры-вал ларчики, находя в них то огромные куски киновари, то изваяния каких-то непонятных божков, то навощенные пти-чьи перья. Были тут и бронзовые сосуды, покрытые даже не иероглифами, а какими-то неведомыми письменами, все в

 

 

окалине древние треножники, тяжеленные чаши явно риту-ального назначения, и на боку одной Котя увидел рельефное изображение страшного лица с выпученными глазами, а ря-дом – странного вида иероглифы. Вот было бы раздолье для Сумкина! Он бы прочитал. Он бы набрал сувениров!

 

Котя добрался до возвышения в углу. Бао и Фэй Лун внима-тельно за ним наблюдали.

 

На стоявшей на возвышении банкетке лежал сверток – Чи-жиков тут же узнал материал, из которого был изготовлен мешочек для дракона, и сердце его екнуло: вот оно! Котя по-рывисто сверток схватил, развернул – и его возбужденному взору открылись три связки тонких бамбуковых дощечек, скрепленных веревками по краям и намотанных на бамбу-ковый же стержень.

Это еще что?

Котя осторожно развязал веревку, стягивающую одну из связок – дощечки развернулись с тихим стуком в своеобраз-ное бамбуковое полотно, сверху и донизу усеянное рядами черных иероглифов.

Книга! Вот что это такое! Бамбуковые страницы!

– Разве это то самое, господин Килэки? – встал рядом Фэй Лун, вглядываясь в иероглифы. – Великий владыка не жалу-ет книги. «Песни здесь возносят духам про гнев Акэлюсы. Лишь этот гнев, грозный и бедонесущий, вверг людей рода акайя во множество горестей страшных...» – прочел Фэй Лун

 

0ивздрогнул. – Не может того быть! Книга сия – из моей по-гибшей библиотеки! Истории, заключенные в ней, воистину поразительны и я не успел изучить их до конца, разгадать. Но как, во имя великого Неба, она оказалась в самом сокро-венном уголке сокровищницы?! Господин Килэки, невоз-можно, чтобы вам была надобна эта книга. Уверяю вас.

 

– Я и сам вижу, – вздохнул Чижиков. – Но вот ткань?

– Мне книга досталась уже завернутой в нее, господин, – сказал Фэй Лун. – И я не ведаю, откуда сия ткань и что она, но знаю лишь, что из нее же сделаны и кошели для амуле-

 

 

тов Желтого императора, – флейтист показал Коте мешочек,

0вкотором хранилась змеечерепаха. – Вам это ведомо.

 

0Иопять он не спрашивал, а утверждал.

 

– Да, – признался Чижиков. – Ведомо. Но за чем же я тогда послан сюда?!

 

С еще одним вздохом он сгреб бамбуковые связки, укутал кусающей пальцы серебристой тканью.

 

Постойте-ка!

Под свертком лежало что-то еще, плоское и круглое. Котя отодвинул сверток на край и увидел зеркало. И зеркало при-ковало к себе взгляд Чижикова.

Перед его внутренним взором ясно встал необычайный сон наяву, который он видел там, в разбойничьем лагере, на плоской вершине холма, куря у валунов с Сумкиным: чер-ный, словно ребенком выжженный на красной крышке сун-дука деда Вилена круг и схематические изображения живот-ных в том круге, всего пять, пять животных. Именно этот круг – но в виде зеркала – и лежал сейчас перед Котей.

 

Зеркало. Небольшое, сантиметров тридцать в поперечни-ке. На вид бронзовое, но не бронзовое – яснее, налитое тугим неярким внутренним светом. Из такого же материала был сделан пропавший дракончик, а также и крот, что помогал Фэй Луну проходить через стены. И попугай, что лежал сей-час у Коти за пазухой.

В центре зеркала выгравирован цветок. По сторонам от цветка, ближе к краю, на равном удалении друг от друга – неглубокие выемки. Пять выемок и пять животных: дракон, тигр, цилинь, феникс и змеечерепаха, та самая, что открыла им путь сквозь стену. Все совпадает. Все точно.

 

Так вот что хотел показать ему прозрачный! Вот что пы-тался объяснить!

 

– Нам нужно это! – Чижиков уверенно указал на зеркало.

– Тогда, господин Килэки, берите его и уходим, – буднично предложил Фэй Лун. – Нам не следует оставаться здесь доль-ше необходимого.

 

 

Им не хватило какой-то минуты.

 

Резко стукнула отодвинутая деревянная створка. Котя, Фэй Лун и Бао обернулись.

 

В проеме единственной ведущей в сокровищницу двери застыл высокий человек в длинном тяжелом халате. Блед-ное, узкое лицо его дышало гневом, глаза горели. Рука сжи-мала длинный меч.

– А вот и советник Гао! – мягко, с улыбкой сказал Фэй Лун.

– Ты быстро прибыл, Гао. Я надеялся, ты еще полюбуешься на озера и леса.

 

– Ты!!! – меч советника нацелился на Фэй Луна. – Да как ты осмелился?! И кто эти жалкие людишки?! – голос советника гремел.

Фэй Лун только усмехнулся.

Котя быстро сунул зеркало за пазуху и подхватил сверток с книгами. Строка, которую прочитал Фэй Лун, напомни-ла ему нечто весьма знакомое, но Чижиков никак не мог со-образить – что именно. Котя не хотел расставаться с этими книгами. Книги словно притягивали его.

 

– Бао! – окликнул крепыша Фэй Лун и кинул ему мешочек со змеечерепахой. – Тебе ведомо, что делать.

 

– Вы ничего не вынесете отсюда! И сами останетесь здесь на веки вечные! – советник Гао прыгнул вперед, круша под-ставки и столики. – Вы найдете тут свою смерть!!!

На сей раз Фэй Лун не стал прибегать к флейте. Фэй Лун выхватил меч.

 

– Ты знаешь, Гао: тебе меня не одолеть, – сказал он, легко парируя удар советника. – Отступись. Пусть свершится воля Неба.

Но Гао, рыча от гнева, рубил мечом как бешеный.

– Я знаю, отчего ты осмелился войти сюда, – легким взма-хом пропоров широкий рукав халата советника, продолжал Фэй Лун. – Не иначе, как наш божественный император от-правился в путешествие к Желтому источнику. И ты явился, дабы завладеть тем, чем обладать тебе не суждено. Я прав?

 

 

Советник рявкнул и удвоил усилия, но пробиться через уверенную защиту Фэй Луна не мог.

 

– Господин! – схватил за руку засмотревшегося на схват-ку Чижикова наконец развязавший мешочек Бао. – Пойдем-те!

И утянул его прямо в стену.

Последнее, что видел Чижиков, был Фэй Лун: избавленный от необходимости прикрывать отступление Коти и Бао, бес-печный рыбак запорхал по тесному помещению в отточен-ном боевом танце, атакуя советника, кажется, со всех сторон одновременно. Фэй Лун оставался верен принципу не уби-вать без необходимости и халат висел на Гао клочьями.

 

В коридоре было тихо: ни кошки, ни гвардейцев. Ни Шпун-тика.

 

Бао потянул Котю за собой – к противоположной стене.

– Скорее, скорее же, господин! – торопил Бао, поспешно отодвигая деревянную панель.

 

– Кот-кот-кот! – наплевав на конспирацию, заорал Чижи-ков. Он совершенно не собирался бросать своего хвостатого любимца в глубине императорского дворца третьего века до нашей эры. И плевать, что подумает Бао. – Кот-кот-кот! Бы-стро сюда!!!

 

И Шпунтик появился – серой молнией вылетел он из-за колонн и первым юркнул в темноту земляного лаза, разма-хивая хвостом. Чижиков влетел следом, Бао за ним. Лесной удалец ловко задвинул на место деревянную панель. И на-ступила тьма.

ЭПИЗОД 19

 

Пой, богиня, про гнев Ахиллеса

 

Поднебесная, горы неподалеку от реки Вэйшуй, III век до н.э.

 

– Подождите! Я так больше не могу! – взмолилась Ника, ког-да они вскарабкались на очередной горный уступ. Здесь была ровная площадка, небольшая, но достаточно просторная, что-бы вместить троих человек и одного крупного кота. – Погово-рите со мной, прошу вас! Костя! Федя!

 

– Это Федор Михайлович, – указал на Сумкина Чижиков, опуская приятеля на камни и отдуваясь. – Он тебе не Федя, де-вочка из будущего.

Сумкин в ответ поморщился. Осторожно дотронулся до пе-ремотанной тряпкой ноги. Тряпка набухла кровью.

 

– Старик, – хрипло сказал он. – Мой крупный и хорошо раз-витый мозг ясно подсказывает мне, что если в ближайшее вре-мя не предпринять что-то радикальное, то я схвачу заражение крови или еще какую-нибудь смертельную гадость. Но тот же мозг уверенно говорит, что вряд ли мы найдем хорошо обору-дованный полевой госпиталь в этих диких горах.

 

– Ты молчи, Федор Михайлович, отдыхай. Покури что ли,

– Чижиков, игнорируя умоляющий взгляд Ники, посмотрел вверх. До вершины оставался небольшой участок сравнитель-но пологого подъема. – Сейчас посидим немного, а потом забе-ремся на горочку. Наша прелестная спутница утверждает, что мы недалеко от цели.

 

Позади осталось многое, о чем Чижикову не очень хотелось вспоминать. Например – ужас извилистого лаза, по которому на ощупь, в полном мраке ломились они с Бао и Шпунтиком, зная, что задерживаться нельзя ни на секунду. А надо бежать,

 

бежать, бежать, потому что во дворце грянули тревогу: забили барабаны, всколыхнулись здесь и там крики, лязгая оружием, забегали императорские гвардейцы.

 

Время стремительно выходило, и Котя, задыхаясь от страха, упорно лез вслед Бао, сослепу обрушивая себе на голову ко-мья земли. Ему не хватало воздуха – так казалось Чижикову, ибо мрак обступил их со всех сторон. И без того узкий про-ход, казалось, сжимался, готовясь принять беглецов в холод-ные влажные объятия, забить рот и уши землей, и Чижиков

 

0свеликим трудом сдерживался, чтобы не заорать истериче-ски в полный голос. Перед невидящими ни зги глазами встали вдруг, ясно и отчетливо, лица исколотых стрелами, посечен-ных мечами разбойников, – мертвые смотрели пристально, с немым укором, и их становилось все больше и больше. Тут Бао

 

0сразбега выбил плечом бамбуковую заслонку, Котя кубарем вылетел на свежий воздух, изо всех сил грохнувшись на жи-вот и на зеркало за пазухой, а по его спине проскакал заполош-ный Шпунтик.

 

Подземный ужас кончился.

Чижиков хватал ртом воздух и не мог надышаться, ноги тряслись, рядом беспокойно отряхивался кот, но Бао не дал им ни секунды отдыха. Он на мгновение исчез в горловине лаза, а потом появился вновь, с веревкой в руке – конец ее уходил в подземную тьму. Бао сильно дернул веревку и из лаза послы-шался грозный шорох оседающей земли. «Надо бежать!» – ско-мандовал крепыш, отбросив ненужную уже веревку, вздер-нул Котю на ноги и припустил вперед так, что Чижиков чуть было не потерял Бао из виду. Куда они бежали в темноте ночи, Котя не имел ни малейшего понятия, ясно только, что прочь от дворца. В голове было пусто, и он просто бежал изо всех сил за своим провожатым, а Шпунтик с задранным хвостом нес-ся впереди, временами оборачиваясь и проверяя, следуют ли за ним люди – или же свернули в очередной раз, и теперь надо нагонять и сызнова восстанавливать лидерство. Кот тоже не знал, куда они так спешно бегут, но хотел быть впереди.

 

 

Довольно скоро цель безумного бега открылась – они выле-тели на крутой берег реки; здесь, скрытая в ветвях огромной плакучей ивы, беглецов поджидала лодка. Довольно большая

 

– и в ней уже сидели Лю Бан, Ника, Лян Большой, Сумкин и прочие. Притаились в чутком молчаливом ожидании, и едва Котя, Бао и Шпунтик взобрались на борт, чуть лодку не опро-кинув, как сразу же была обрезана причальная веревка, намо-танная вокруг старого дерева, а дальше в ход пошли бамбуко-вые шесты – и лодка понеслась по течению.

0Итолько тогда Чижиков смог перевести дух.

 

0Исразу же к нему мгновенно пристал стосковавшийся по возможности почесать языком Сумкин:

 

– Ну как? Нашли? Нашли? А мы уж тут заждались...

В темноте Котя не мог разобрать выражения лица Ники, но ясно чувствовал ее взгляд:

 

– Да, – сказал он, – нашли.

– А где наставник Фэй? – вскинулся Лю Бан. Ему ответил Бао:

 

– Наставник велел не ждать его. Он присоединится к нам позднее.

 

– Да, но... – начал было смотритель, но потом понимающе умолк.

 

Темная река несла их и несла.

Шпунтик забился в ноги хозяину: кругом опять было мно-го воды, и если бы кот знал заранее, что так выйдет, то, навер-ное, не стал бы бездумно прыгать в лодку, а лучше побежал бы следом по берегу. Теперь он расплачивался за собственную не-осмотрительность: сидел и опасался. Хозяину, впрочем, тоже приходилось несладко, и это до определенной степени прими-ряло Шпунтика с рекой. Но только на время. Вот вернемся до-мой – и никакого больше душа и дегтярного мыла!..

 

Котю охватила безумная усталость. Чижиков напоминал себе выжатый лимон: казалось, не осталось никаких сил. Со-всем никаких. Он только и мог что сидеть, привалившись всем весом к борту лодки, не чувствуя возможности даже по-

 

 

шевелиться – вот хотя бы погладить кота, что столь доверчиво вжался в его бок. Но гораздо хуже было внутреннее опустоше-ние, не оставлявшее, кажется, ни малейшей возможности для того, чтобы собраться. Чижикова использовали – да и не толь-ко его, – использовали втемную, не считаясь с его желаниями или хотя бы с мнением, его обманывали, его водили за нос, его выдернули из привычной жизни и заставили терпеть неудоб-ства, лишения, муки – и все ради какой-то круглой хренови-ны, что сейчас лежала у него за пазухой. А теперь – теперь лод-ка уже который час плыла неведомо куда, Котя никак не кон-тролировал происходящее и ему было почти все равно. Почти наплевать. Он пока не вернул Нике попугая, и девушка не де-лала ни малейших попыток попугая забрать: сидела молча.

Глаза Коти слипались.

Едва слева по борту робкие лучи восхода окрасили розовым кромку недалекого горного хребта, как Лю Бан объявил: «По-гоня! Нас преследуют!» И никто не спросил, как об этом узнал смотритель. К Лю Бану сунулся крепыш Бао:

– По реке? Советник?

– По реке, – подтвердил смотритель. – Много, много лодок!

– Что будем делать? – спросил Сумкин: он, в отличие от Коти, не ползал по обваливающейся на голову земляной норе и не несся стремглав прочь от дворца.

Федор был полон сил. Чижиков как бы невзначай нагнулся к Нике и незаметно отдал попугая: раз погоня, то нужно, чтобы все понимали происходящее и могли адекватно реагировать. Котя расстался с удивительным предметом с сильным сожале-нием: он начинал на своей шкуре понимать, как сладостно об-ладать такими вещами.

 

Бао, взявший на себя временное руководство небольшим от-рядом, посмотрел на Чижикова.

 

– Скоро мы достигнем места, где наготове ждут нас друзья,

– сказал он. – Все вместе мы отвлечем погоню, а затем раста-ем, словно туман на рассвете. Смотритель Лю! – повернулся он к Лю Бану. – Наставник Фэй наказал мне особо позаботиться