Портрет юного талантливого наследника 3 страница

 

- Пойдем, - сказала Мими, звена ключами от красного мустанга с откидным верхом, который материализовалась у обочины.

 

- Садись. Я за рулем. Я знаю дорогу.

 

- Ну конечно же ты знаешь, - Оливер кашлянул, но все же последовал за Мими.

 

Азраил, Ангел Смерти, вернулся домой.

 

ШЕСТЬ

Портрет юного талантливого наследника

Аллегра с опозданием прибыла на вечеринку. Большую часть времени она провела у зеркала, нервничая и думая, что бы такого одеть. Все, что она привезла с собой из Нью-Йорка, не подходило: она ненавидела всю свою одежду. Чарльз пошел на открытие выставки, как и планировал. Аллегре удалось убедить его, что она не была уверенна, что сможет поддержать беседу в тот вечер, поэтому она предпочла остаться и нагнать свое чтение.

К счастью, он жаждал увидеть непревзойденную коллекцию древней Южной Америки и потому не настаивал на её компании. Чарльз наслаждался общественным окружением и вниманием обожающего его Ковена. Она знала, что он не будет скучать по ней. Как только дверь за Чарльзом закрылась, Аллегра бросилась к шкафу. Последний раз, когда она видела Бена, ей было шестнадцать, она выглядело свежо, была полна энергии. Конечно же, она знала, что пять лет это не так уж и много, но она чувствовала, что повзрослела и стала понимать, насколько она красива, и это породило реакцию со стороны противоположного пола. Сейчас стрижка была короче, похожая на мальчишескую, Чарльз ненавидел её, он любил её длинные, золотистые волосы и всегда запуская в них свои пальцы, обматывал их волосами. Он был разочарован, когда она вернулась из салона с новой стрижкой.

Но Аллегра любила чувствовать легкость: не было больше той тяжести из-за волос и летом было не так жарко, да и тому же теперь не было пробок на дороге, и никто не оборачивался ей вслед, как тогда, когда её золотистые волосы парусом развевались на ветру. Она не любила притягивать к себе внимание, и ей хотелось выглядеть также как все, и ко всему прочему пора было уже сменить имидж.

Но теперь, когда ее прическа выглядела как неровно порезанный лоскут ткани, она понимала, что Чарльз был прав в том, что без своих длинных волос она потеряла саму себя, она была лишена своей особенности и выглядела уныло и просто. Она решила вернуться к своему старому стилю: белая шелковая рубашка, джинсы мужского кроя, толстый кожаный ремень и ковбойские сапоги.

Вечеринка была в особняке на вершине холма в Пасифик Хейтс. Аллегра проскользнула мимо позолоченных дверей и подхватила бокал шампанского с серебряного подноса официанта. Она прошла мимо привлекательных, богатых женщин в меху и бархате и мужчин в скроенных по-японски жакетах. Сама вечеринка проходила в комфортабельной гостиной с захватывающим видом на Золотые Ворота и подлинным Моне²⁴ над камином. Хотя здесь было много антиквариата и живописных картин, гостиная в то же время выглядела тепло и уютно.

- Твоё лицо мне так знакомо. Я Декка Чейз. Добро пожаловать. -
Одна из матрон высшего общества Сан-Франциско, а также мать Бена улыбнулась Аллегре.

- Ты ведь та девушка на картинах, не так ли?

Их было несколько? - про себя удивилась Аллегра. Она видела в галерее только одну.

- Миссис Чейз, так приятно снова видеть вас.

- Так значит, мы уже встречались! - сказала с восторгом мама Бена.
Как и её сын, она была высокой и хороша собой, облаченная в безукоризненный костюм из белого кашемира. Аллегра вспомнила из рассказа своего школьного соседа, что мать Бена была наследницей большого состояния и его второе имя от стороны матери.

- Я ходила с Беном в одну школу. В Эндикотт, - объяснила Аллегра, немного напуганная чрезмерным дружелюбием хозяйки.

- Ну конечно же! Он будет рад увидеть кого-нибудь из старых друзей.
Декка Чейз взяв Аллегру за руку, повела её в толпу и остановилась рядом с высоким парнем в потертой синей куртке, который очаровывал других захватывающей историей и те смеялись, попивая коктейли.

- Смотри, кого я нашла, - восторженно произнесла она.

Аллегре внезапно захотелось исчезнуть и оказаться на открытии музея с Чарльзом. Зачем она сюда пришла? Она не должна быть здесь. И то, что его мать была очень мила, только причиняло ей боль, может она сможет ускользнуть, и никто не заметит, что она вообще здесь была. Но она стояла как вкопанная, а Бен развернулся, чтобы поздороваться.

24. Клод Моне - французский живописец, один из основателей импрессионизма.

Он нисколько не изменился, все такой же высокий и светловолосый, та же дружественная, милая ухмылка и сверкающие голубые глаза, он весь в своей красе, как ясный и солнечный летний день.

- Легс! - воскликнул он.
Старое прозвище и то, как легко он произнес это, отозвалось у неё легким уколом. Он крепко обнял её и поцеловал в щеку, будто они старые приятели по школе и ничего более... Как будто она никогда не метила его, не пила его крови и не делала его своим.

Она удивлялась, что же заставило её прийти сюда. Зачем она пришла? Чего она боялась? Пришла ли она для того, чтобы увидеть его разбитого, причинила ли она ему боль вообще? Расстроило ли её, что это не так? Нет. Она поступила правильно, покинув Эндикотт, когда узрела предупреждающее видение. Ему было намного лучше без неё. Он был прежним Беном, с румяными щеками и ямочками на них. На нём был потертый галстук, который не завязанный, так и висел лентой, он все такой же опрятный. Джинсы, конечно, были забрызганы краской. Но она не видела в нем изъянов. Он был естественным и дружелюбным, он не может не нравиться, один из таких парней, которого любят все, потому неудивительно, что Чарльз возненавидел его с самого начала.

- Привет, Бен, - сказала Аллегра, ответно поцеловав его в щеку, за простой улыбкой она скрыла бурю эмоций.

- Никто теперь меня так не называет, - сказал он, сделав глоток из своего стакана и заставляя ее задуматься.

- Никто не называет меня "Легс" кроме тебя, - сказала она.

Бен ухмыльнулся:

- Я шучу. Называй меня, как хочешь, или вообще не называй, - съязвил он.

Толпа вокруг него рассеялась, Аллегра не сомневалась, что с новой прической она также ослепительна, потому что всё его внимание было приковано к ней.

- Я смотрю, вы заново узнаете друг друга. Пойду присмотрю за твоим отцом, чтобы не съел всех закусок с икрой, - сказала Декка Чейз, внимательно смотря на них.

Аллегра и думать забыла о её присутствии. Они с Беном смотрели, как его мать пробивается сквозь толпу, успев рассмеяться над чьей-то шуткой, так и должна вести себя непревзойденная хозяйка.

Официант подлил шампанского Аллегре, она была только рада отвлечься. Она не знала, что ему сказать. Она до сих пор не понимала, что делала здесь. Появилась возможность увидеть его, и она тут же ухватилась за нее как утопающий за спасательный круг.

- Классная у тебя мама. Ты никогда этого не говорил.

Она помнила, как он говорил, что его родители уделяют ему не так уж много времени. Возможно, сейчас они наверстывали упущенное или просто играли на публику.

- Я забыл упомянуть это. - Ухмыльнулся Бен. - А, ну да. Я ведь вел себя как бедный, богатенький сынок, не правда ли?

Аллегра засмеялась. Он всегда смешил её и она забывала об их легком духе товарищества.

- Красивый дом, - сказала она, изогнув бровь, увидев висящего Пикассо над столом.

Бен закатил глаза:

- Родители! - вздохнул он - Самое ужасное в богатстве это то, что я не смогу стать голодающим художником.

- Разве это плохо? - спросила Аллегра с усмешкой.

- О, это ужасно, - произнес с улыбкой Бен - Я хорошо питаюсь, мама использует свои связи, чтобы обо мне или моих работах написали. И я скажу тебе кое-что, все это очень пошло.

Аллегра улыбнулась. Фон позади Бена был частью его жизни. Он не ответственен за то, кто его родители, ему крупно повезло быть их сыном.

Бен внимательно разглядывал её.

- У тебя новая стрижка, - сказал он, сморщив лоб.

- Мне показалось, что самое время для перемен, - сказала она, пытаясь придать уверенности в голосе.

Вот черт, она ему не нравится, она уверенна в этом. Зачем она постригла волосы? О чем она только думала?

- Мне нравится, - сказал он, одобрительно кивая.

- Кстати, в галерее мне сказали, что ты купила картину.

- Это правда. - Кивнула она, заметив, что вокруг них вертелись люди, ожидая, когда он закончит болтать с ней и уделит им внимания.

- Отлично, мне как раз нужны деньги.

- Врунишка. - Она кивнула на толпу, ожидающую его. – Думаю, твои фанаты ждут тебя, а я задерживаю.

- Да пошли они. - Бен ухмыльнулся и с теплотой в голосе добавил, - было приятно увидеть тебя снова, Легс. А не хочешь завтра зайти в студию? Увидишь кое-что новенькое. Обещаю, что не буду пытаться продать их тебе. Ну, может быть не все.

Он хотел еще раз увидеть её. Сердце Аллегры ёкнуло:

- Конечно, почему бы и нет.

Она небрежно пожала плечами, как будто раздумывая над тем, что лучше всего сделать.
Его лицо засияло, и он выглядел очень радостным.

- Класс! Я дам тебе адрес галереи.

И тут один из гостей, пожилой мужчина с подстриженной бородкой, устал ждать и обратился к Бену:

- Стивен, простите, что прерываю, но вы должны познакомиться с одним из наших лучших клиентов, он в восторге от вашей работы и намерен купить всю коллекцию.

- Одну секунду, - сказал Бен своему дилеру и обратился к Аллегре - Прости за это. Дела по работе, но ты оставайся, наслаждайся вечеринкой. Здесь много кого из старой тусовки, по крайней мере, Петологианы. Они у бара, делают снимки. От старых привычек не избавишься.

Он ушел, захваченный гостями, которые стали праздновать победу.

Бен был счастлив, дружелюбен и чувствовал себя прекрасно. Абсолютно. Аллегра была рада за него, она все сделала правильно, неважно, чем бы это обернулось, она пресекла это. Пока она шла по направлению к бару, чтобы найти старых друзей, с её лица не сходила улыбка. Ему понравилась её новая стрижка.

 

СЕМЬ

Зеркальные отображения

Их похитители унесли их подальше от базара, Шайлер толкнули в автомобиль, который быстро мчался по ухабистым дорогам. Ей казалось, что Джек поблизости, но она не была в этом уверена. Мешок, что был накинут на голову, дезориентировал её и сама ткань была непроницаемой даже для вампирского зрения, еще одно оружие в арсенале Венатора. Она не была уверена, сколько времени прошло, но, в конце концов, её вытащили из автомобиля и привели в закрытое помещение. Страх стал настигать её, но она должна была оставаться сильной.

С тобой все хорошо? Произнес Джек в её голове. Если они хоть пальцем тебя тронут, я разорву их на самые мелкие частицы.

Джек был рядом. Она почувствовала облегчение и ответила ему. Я в порядке. Где мы? Кто нас схватил? Она стала думать, может это Венаторы из Нью-Йорка? Или силы графини перегруппировались?

Прежде чем Джек ответил, с неё сняли мешок и тут же подставили к горлу нож, а её противник так схватил её за волосы, что казалось совсем немного и нож коснется её шеи. Джек сидел напротив неё, ему тоже приставили нож к горлу и руки были связаны. Его зеленые глаза блестели гневом, но он сдерживал свою устрашающую силу под контролем. Он мог бы за секунду управиться с ними, но его сдерживала его слабость - любовь к ней. Когда Шайлер была в опасности, Джек был бессильным, и это она ненавидела больше всего, потому его могли сдерживать при помощи неё.

Девушка, которая держала нож у горла Шайлер, была красивым Венатором из Китая, на ней была единая форма с тремя вышитыми серебряными крестами на воротнике, обозначающая высшее командование.

- Подожди. Он из наших. - Её спутник, коренастый мальчик с открытым лицом, показал на Джека. - Это Аббадон. Вот это сюрприз. Деминг, ты что, не узнала его?

- Руэль, - произнес Джек небесное имя Венатора. Тот в свою очередь так быстро развязал ему руки, словно веревка была толщиной с лист.

- Не думал, что состав Западных Ветров перерос в предателей. Я разочарован тем, что ты и твой брат следуете указаниям Друзиллы.

- Мы не предатели, - резко ответил Сэм Леннокс. - Может графиня и взяла под контроль Европейский Ковен, но мы ей не подчиняемся. И с сестрой твоей больше не работаем.

- Хорошая новость, да, но ты также можешь полететь на следующем самолете в город. - Прорычал Тед.

- Был бы ты так любезен, попросить свою подругу отпустить мою жену? - спросил Джек. - Нет необходимости во враждебности, если мы, и правда, не являемся для вас оппозицией.

Китаянка вопросительно посмотрела на Сэма, он кивнул и она опустила нож. Шайлер выдохнула:

- Меч моей матери, где он?

Другая девушка с точно таким же лицом, как у той, что держала её, кинула ей меч. Шайлер ловко поймала его и, сократив до нужного размера, положила в карман. Венаторы китаянки и близнецы Леннокс составляли необычную команду. Они были зеркальным отображением друг друга, они двигались грациозно, как хорошо смазанные машины, подпитываемые многовековым опытом. В них читалась закаленность в боях и усталость.

Джек взял ситуацию в свою руки, поскольку мантия лидера пала на его плечи и он стал всех знакомить.

- Шайлер, это Сэм и Тед Леннокс, также известные как Руэль и Рухуэль, Ангелы Западного Ветра. Отличные солдаты. Они были в моём легионе много лет тому назад. А также, думаю, они были в команде Кингсли Мартина в Рио. И если не ошибаюсь, эти очаровательные дамы Дэмин и Деэуа Чэнь. Я помню вас с Бала Четырех Сотен. - Он указал на Шайлер - Шайлер Ван Ален, моя суженая.

- Знаменитый Джек Форс, - воскликнула Дэмин с ноткой презрения в голосе.

В то время как близнецы Леннокс уважали Джека как своего старого командира, было очевидно, что она не придерживается того же. Она была сильнее и жестче своей близняшки Дэхуа, которая вела себя проще. Шайлер не сомневалась, что Дэмин, не задумываясь, проткнула бы ей горло.

- Я тоже помню тебя, - обратилась Дэмин к Джеку. - В Нью-Йорке мне рассказали, что ты сбежал с выродком Габриэллы и порвал узы с Азраил. Я не могла в это поверить.

В ее взгляде читалось презрение, и Шайлер впервые поняла, скольким Джек пожертвовал ради неё: почетным местом в вампирском сообществе, своей гордостью и своим обещанием. В глазах Венатора он был не более чем жалким трусом, который нарушил небесное обещание.

- Осторожно. Мне плевать на слово или ситуацию. Я не позволю оскорблять мою жену. - Спокойно произнес Джек, но все же угроза чувствовалась в его словах.

- И правда, - сказала Дэмин - Габрэелла совершила грубую ошибку, но ты превзошел её, разрушив клятву и связавшись с её отродьем.

- Возьми свои грязные слова обратно! - приказал Джек, вскочив на ноги.

Дэмин приподняла подбородок и посмотрела на него с высокомерием, подобно китайской императрице.

- Забыл, что мы больше не подчиняемся твоим приказам. Азраил сберегла честь. Что насчет твоей?

- Сейчас увидишь - улыбнулся Джек и потянулся за мечом.

В одно мгновение они скрестили мечи и из небесной стали посыпались искры.

- Не смей угрожать моей сестре - предупредила Дэхуа, вынув меч и Сэм с Тедом сделали тоже самое.

- Осторожнее, Аббадон, - сказал Сэм - Мы тебе не враги, но своих мы защищаем.

Это зашло слишком далеко. Шайлер вспрыгнула между озлобленными ангелами и протянула руки так, что им всем пришлось опустить мечи.

- Джек, все нормально. Дэмин, ты не знаешь меня и, я надеюсь, что мы придем к мирному соглашению. Тем более у нас есть наиболее важные дела, - сказала Шайлер - Пожалуйста. Если мы будем драться друг с другом, мы потеряем всё.

Дэмин рассердилась, но Джек отступил.

- Ты как всегда права. - Сказал он Шайлер и нежно взглянул на неё.

Он обернулся к своей противнице:

- Куань Инь, предупреждаю, я буду настаивать на проявлении уважения по отношению к моей жене. И также прошу прощения за то, что угрожал тебе.

Мечи опустились и пары воссоединились: Сэм, Дэмин, Тед и Дэхуа инстинктивно встали друг напротив друга. Они смотрели на новичков настороженно и понятия не имели, что делать дальше.

- Ну что ж, - сказал Джек, будто ничего не произошло. - Если вы четверо не собираетесь сдать нас Графине или отвести меня на Суд крови, зачем вы преследовали нас?

- Мы охотимся за Нефилимом, - сказала Дэмин. Она указала мечом на Шайлер, и на мгновение показалось, что начнется еще одна битва. Но Венатор лишь промолвила:

- Её след в гломе оставлял осадок, смесь божественного и человеческого, подобно им. Мы подумали, что она - одна из них.

 

ВОСЕМЬ

КПП с ночными сторожами

Оливер вспомнил поездку в пустыню Мохаве. Это было одно из тех путешествий, на которое решаются в последней момент. Друзья его родителей, живущие в Палм-Спрингсе, дети которых - парочка испорченных калифорнийских подростков, Брентвудская богема с неопрятными волосами и дорогой техникой - спросили его, не хочет ли он, вместе с ними, поехать в Долину Смерти. Речь шла о посещении заброшенного города-призрака, и Оливер тут же изъявил желание посетить его, это намного лучше, чем смотреть, как взрослые напиваются и рассуждают на тему теннисных соревнований. Сначала ему казалось, что он совершил ошибку, что беспокоило его. Грунтовые дороги через каньоны были затоплены от ливня, а двухчасовая поездка превратилась в восьмичасовую одиссею и стала казаться сплошным кошмаром. К счастью, его спутники оказались добродушными и готовыми к приключениям людьми. Вместо того, чтобы быть сердитыми и раздраженными, они весело ехали через огромную необитаемую пустыню, ландшафт, которой напоминал увиденные им картины поверхности луны, одинокий, заброшенный и пустой.

- Она выглядела также, когда в первый раз ты была здесь? - Оливер спросил Мими, выглянув в пыльное окно.

- Нет. Каждый раз она приобретает другой вид. Думаю, она выглядит так, потому что ты со мной. Она использует частицы твоего мышления, чтобы ты мог это воспринять.

Оливер настраивал радио на приборной панели, но единственное, что везде играло – был Вагнер.

- Кумиры, - хмыкнула Мими. Хельда своего рода фанатка. Ты мог бы тоже немного отдохнуть. Туда быстро не доедешь.

- И надолго мы здесь?

- Здесь время измеряется не так, - пояснила Мими. – Не так, как там. В подземном мире нет ни прошлого, ни будущего, есть только настоящее. Мы доберемся туда, когда доберемся. Это тест на выносливость. А в наказание можно ездить по кругу.

- Боже…

- Ты ошибся адресом, – усмехнулась Мими. - Но ты ведь не мертвый, а я не человек, видимо Хельда просто играет с нами.

- Кто эта самая Хельда, о которой ты всё время говоришь?

- Она одна из испытаний этого места, которое названо в её честь.

- Точно.

Оливер немного вздремнул, но так как время больше не было показателем, ему было сложно определиться, что он самом деле чувствует. Был ли он голоден? Он плотно позавтракал, но переход с глома забрал у него много сил. Подают ли обед в Аду? Может, ему надо было взять что-нибудь для перекуса? Почему он вдруг подумал о еде? Он устал и ничего не соображал; это слегка походило на нарушение биоритмов, с которым он до сих пор боролся. Он надеялся, что Мими знает, куда она едет.

Он согласился пойти с ней. После окончания школы, Мими услышала, что он отказался учиться в Гарварде и предложила ему быть её Проводником, на что он согласился. Его родители отговаривали его, предлагая и дальше работать в Хранилище, поскольку ему там было бы безопаснее. Но служащих интересовало только сохранение и архивирование документов, они вовсю готовились к возможному роспуску Ковена. Это приводило в уныние. Он и его родители не были уверены, что случиться, если вампиры уйдут под землю. Объединение с Мими казалось более смелым заданием, ему хотелось быть полезным. Он не хотел проводить часы за инвентаризацией.

Для Оливера также было очевидным то, что Мими не сможет одна справиться с правлением и ей понадобятся наставления Кингсли по поводу шаткого положения Ковена. Оливер серьезно отнесся к должности Проводника вампира. Он не позволит Ковену развалиться, он был полон решимости выполнить свой долг перед Голубой Кровью. Следовательно, он должен помочь Мими сохранить Ковен, и неважно, чем ему придется пожертвовать.

Кроме того, он воспринимал Мими как друга. Они пришли к взаимопониманию, и Оливер удивился тому, насколько хорошо они ладили. Он понимал, что под образом принцессы в ней скрывалось умное и опытное существо, и поэтому он относился к ней с уважением. Когда она пригласила его спуститься с ней в преисподнюю, он ухватился за возможность исполнить свои обязанности, а любопытство не было исключением также как и убежденность в ее безопасности. Может, она и была устрашающим Ангелом Смерти, но у Мими все же было сердце, которое было разбито. И Оливеру не хотелось, чтобы она оставалась одна, если ей не удастся спасти Кингсли. Ей понадобится друг. Что еще он должен потерять? Он уже потерял Шайлер.

Им казалось, что они едут уже несколько часов. Они проехали сотни миль, а по радио крутили только одну песню "Полёт Валькирий"²⁵, которая, определенно, надоела им за бесконечное прослушивание. Оливер чувствовал растущее в Мими разочарование, и то, что они достигли КПП, прибавило им бодрости. Напротив дороги оказались деревянные преграждения, а за ними стояла маленькая автозаправочная станция.

Двое мужчин разговаривали с Мими на непонятном Оливеру языке, приглядевшись, он понял, что они даже не являются людьми. Их рост составлял примерно три метра, их большие тела покрывал коричневый мех, черты лица были нескладными и перекошенными, носы смахивали на луковицы, а глаза были маленькими желтыми бусинками. На них были неприятного вида серебряные воротники, сделанные из колючей проволоки. Мими издавала странные звуки, которые напоминали хрюканье. Через некоторое время они отошли, чтобы поговорить со своим начальником.

- Что они? - прошептал Оливер.

- Тролли. Они здесь работают... на демонов.

- Мерзкие существа, – содрогнулся Оливер. - Эти ошейники.

- Это единственное, что удерживает их от нападения на нас, - серьезным тоном произнесла Мими.

Ошейники плотно стягивали шеи троллей, и кровь выступала каждый раз, когда они двигались. Оливер не мог не чувствовать одновременно отвращения и жалости по отношению к этим существам. Он огляделся.

- Значит эта Хельда, с которой ты собираешься встретиться - демон?

- Нет, - покачала головой Мими. - Она больше похожа на их... бабушку.

Оливер побледнел, а Мими продолжила объяснять:

25. «Полёт Валикирии» - композиция из оперы «Валькирия» Ричарда Вагнера.

- Она одна из богинь. Одна из самых старых, она видела наше восхождение, ведьму, подобную ей мы посещали в Северном Хэмптоне.

- На свете столько всего, чего я не знаю, - пробормотал Оливер.

Тролли вернулись и указали на автостоянку, находящуюся за КПП.

Мими остановила машину.

- Подожди здесь, - сказала она.

- С ними? - ужаснулся Оливер.

Он пожалел, что не закрыл люк машины, но было слишком поздно. Тролли обнюхивали его, наклонившись так близко, что Оливер почувствовал их горячее дыхание на своей щеке.

- Человек, - сказал он другому на отличном английском.

- Живой, – кивнул его друг, хитро улыбнувшись.

- Он мой, твари! Тронете его и познаете вкус стали Азраила, - огрызнулась Мими.

Тролли отступили, но Оливер всё равно не чувствовал себя в безопасности. Они всё ещё смотрели на него так, будто он был обедом.

- Они только дразнят тебя. Они не едят мясо, - заверила его она.
Мими не стала добавлять "только души", но Оливеру это знать не обязательно, он и так напуган.

- Перестань вести себя, как слабак. Тролли, оставьте его в покое.

Мими пошла к небольшому офису, размещенному за автозаправкой. Она не хотела говорить это Оливеру, но бесконечная поездка утомила её. Она была обеспокоена, может это знак, что Хельда не позволит ей пройти на низшие уровни, ведь для того чтобы найти Кингсли, она должна перейти на седьмой уровень. Другой тролль, ожесточенная женщина с бронзовой гривой, охраняла дверь в офис Хельды. На тролле женского рода был тяжелый железный пояс, заполненный пулями и оружие, с виду похожее на АК-47. Она обыскала Мими на наличие оружия.

- Что это? - спросила она, положив руку на спину Мими.

Удивительно, что тролль нашел иглу, которую Мими приколола к своему бюстгальтеру.

- Это мой меч.

- Вы должны оставить его здесь. Вы сможете забрать его, вернувшись от Хельды.

Мими подчинилась и передала свою иглу, вытащив ее из-под блузки.

- Теперь я могу пройти?

Тролль кивнул и пнул дверь. Хельда не была рада видеть её. Королева Мертвых была старой женщиной, одетой во всё черное, а её волосы собраны в аккуратный седой пучок. Её лицо было морщинистым и вытянутым, а тонкие, сморщенные губы, как у курильщика со стажем, так же как бесчувственные глаза-бусинки игрока, который потратил последний доллар на проигравшую лошадь. Она совсем не похожа на свою племянницу в Северном Хэмптоне. В ней было что-то жестокое и древнее, будто она увидела мир в его наихудшее время и просто пожала плечами.
Она сидела за грязным письменным столом с бухгалтерскими книгами, квитанциями, смятыми записками и рваными конвертами. Он был похож на стол разоренного бухгалтера, который, как подумала Мими, показывал кто такая Хельда, так как Царство Мертвых было немного похоже на бюрократию, которое собирает души вместо налогов.

- Ты вернулась, - уныло произнесла она.

- Благодаря твоей племяннице, - ответила Мими.

- Которой из них?

- Эрде.

- Надо сказать, что я разочарована. Эрда всегда была самой умной. Фрея сделала бы это только, чтобы позлить меня.

Хельда хладнокровно рассматривала Мими. Мими считала, что Хельда была не похожа на других богатых людей, тем что она не принимала участие во всех благотворительных комитетах и не получала удовольствия, находясь среди наивысшего света.

- Итак. Что тебе нужно в моих владениях, Азраил?

- Ты знаешь, чего я хочу. То же, что и в прошлый раз. Я пришла вернуть душу из-за субвертио.

- Вернулась за Араквиелем, не так ли? Какая жалость. Он приносит пользу здесь, помогает держать в строю демонов. Я никак не смогу отговорить тебя от твоей просьбы?

Мими покачала головой. Неужели Хельда ожидала, что она поверит в эту чушь? Кингсли было плохо здесь. Кто знает, чего он только здесь не натерпелся. Она не знала, что за игру ведет Хельда, поэтому решила промолчать, лишь бы эта старая перечница пропустила её.

- На этот раз ты готова. У тебя есть на что обменять? - спросила Хельда.

- Да, - сказала Мими, показывая жестом в сторону окна.

Хельда заметила Оливера, пытающегося держаться от троллей настолько далеко, насколько это возможно и при этом делающего вид, что он спокоен.

- Вижу, - вздохнула она. – Человек - недостаточная замена душе, которую ты забираешь у меня. Но я все же соглашусь. Если ты сможешь убедить Араквиеля вернуться с тобой, то спокойно можешь увести его.

 

ДЕВЯТЬ

Разговор в студии

Адрес, оставленный помощником на автоответчике Аллегры, привел её к складу около Маркет-Стрит. Она вошла в скрипучий лифт и нажала на самый верхний этаж.

Прошлой ночью, она провела остаток вечеринки, вспоминая школу и своих старых друзей, многие из которых открыли себя миру. Они стали новоиспеченными банкирами и студентами юридического факультета, ведущими на телевидении, а также ассистентами дизайнеров. Себя они называли леди и джентльмены досуга, которые стали наследниками и проводили каждые дни, решая социальные проблемы. Их жизнь представляла из себя смесь вечеринок, благотворительных вечеров и фестивалей, они были постоянными гостями Уимблдона²⁶, Арт Бейсель²⁷ и Венецианского кинофестиваля. Ее друзья вовсю обсуждали её новую стрижку и выпытывали у неё насчет того, почему она внезапно исчезла без каких-либо объяснений. От таких людей, как Аллегра, просто не ждут странных поступков. Подобные им люди привыкли оставаться на связи и вспоминать о днях былой славы, которые проходили в Сент-Поле или Эндикотте. Она всё время извинялась и обещала, что снова свяжется с ними всеми в Нью-Йорке, как только закончится ремонт в особняке на Пятой Авеню. Там должны расположиться они с Чарльзом, после того как пройдет объединение уз.

Лифт открылся прямо перед студией Бена.

- Здесь есть кто-нибудь?

- Входи! - Крикнул Бен.

Она вошла и увидела, что он стоит перед большой картиной, вытирая руки мокрой тряпкой.

- Ты здесь, - произнес он таким тоном, будто до сих пор не мог поверить.

26. Уимблдон – здесь: Уимболдонский теннисный турнир.

27. Арт Базель - международная современная художественная выставочная ярмарка в Базелье, Швейцария.

 

Он отложил тряпку и вытер руки о джинсы. Она заметила, что он нервничает и это удивило её. В нем не было ни капли той беззаботной легкости, которая присутствовала прошлым вечером.

- Ты ведь пригласил меня.

- Я сомневался, что ты придешь, - признался он.

- Но теперь я здесь.

Она неуверенно улыбнулась. Она не знала, почему он себя так странно ведет. Может она неправильно его поняла? Он пригласил её взглянуть на студию, и она подумала, что это искреннее приглашение, а не одна из тех вежливых вещей, которые люди говорят друг другу на званых обедах. Может, это было еще одной ошибкой? Она проснулась этим утром с целью увидеть его снова и, надеясь, что он будет там один. Они смотрели друг на друга так долго, что даже Аллегре показалось это несколько грубым с его стороны.