Глава 5. Внутри его головы. Август

Подъём в 6:45.

Кролики съедают мои пальцы. Не тяни. Только хуже.

Sick головы уже стало чем-то привычным. Провожу рукой по голове.

 

Нет подхода к искусству. Пережёвывание прошлого рождает рефлексию, природа которой не всегда pure emotions. Мы не способны сломать голову и смотреть шире. Наши глаза всегда широко закрыты. Способны? Тогда вы гений. Не иначе как.

 

Я как слово "море" с пластинки в моём военном патефоне. Стал loop'ом. Иголка ровно в темечке воспроизводит один и тот же кусок. Соответственно, мне больно думать в реальном времени, моё белое прозрачное "я" на серебряной ниточке застряло в другом времени. Быть может какие-то ещё лекарства, кроме моего постоянного набора? (цитромон, пустырник, спазган; пустырник*2, цитромон*2, спазган).

 

Её крохотные руки всегда были более чем нежность. Более чем нежность. Какого чёрта спустя столько времени я в ступоре от любой мысли о ней. Только мысль — и я падаю.

 

На второй звон в дверь с надписью имени (видимо прошагала мимо почтового ящика GOD) я повернул ручку и увидел Её.

 

-............. Это два билета на самолёт до Барселоны.

 

Я открыл глаза после того, как закрыл их и провалился в синюю пучину запаха. Запаха. Запаха.

 

Действительно, билеты.

 

-........ Я убегаю от всех. Они все меня только используют. Меня обглодали так, что мне не осталось ничего. Я еду или одна, или с тобой. Как мы и планировали.

Лети, лети, лети пустота. В этой луже я плаваю среди порванных плюшевых медведей и булавок от фрау Стекло. Я ещё не дописал дневник. Ещё половина пустых чуть видных линий. Если 2007ой год подложил мне свинью под ёлку, то 2008ой приготовил как минимум самое безумное, что я могу сделать в этой долбанной серой синтетической жизни.

 

- Мне надо пару часов, чтобы собрать аппаратуру. Во сколько самолёт?

 

***

Я визуализировал свои цели. Я представлял всё в чётких деталях, всё, как должно быть. Я всегда хотел детей, но только от Неё. Мои руки тряслись, как на прямых эфирах. Мои ткани, моя жидкость несла информацию о моём назначении. Тостер поджаривает хлеб, кофеварка спасает от сонливости, я собираю мозаику своего мира, без пластика и синтетики, без lsd и рэйва, без моды и модников, без сумок, только с чемоданами. Я написал только одно sms сообщение. «Прости».

 

Я смотрю на неё и вижу всё, что я выцарапывал ножом для хлеба на своей ноге. Я смотрю на неё, и вижу все рисунки, что я наносил на своё тело.

 

***

Мы покрываемся сотнями чёрных крестиков.

Видимо для этого создана жизнь.

 

Дёргая рычаг разжимаешь пальцы.

Кто-то один всегда летит вниз.

 

Пыль.

 

Я демонтируюсь в свободу. Человек-боль.

 

Я одеваю маску и выплываю из пустой бухты.

02.08.08.

***

Мы падаем, мы снова падаем, японский Бог.

Я помню как мы разучивали что-то на фортепиано. Я играл мелодию, Она аккомпанировала. Мы учили её несколько дней. Потом мы играли это Её маме. Все были довольны мной, потому что я достойно отыграл мелодию. Тогда я ощущал каждую ноту. Мы улыбались как пирожные «картошка» и делали наш фирменный синхронный поклон три раза, как всегда. Так мы делали после вкусного ужина тоже.

Да, у меня есть тайна.

И я не знаю который сейчас час.

 

Когда были праздники, к Ней приходили люди-веселье. Я лежал на её кровати, накрытой пледом, и ел конфеты «Коркунов». Все здоровались, а я укладывал обёртки от конфет на плед, как раз в морщины. Промежуток времени между началом и её выступлением для семьи — самый странный. Я до сих пор пою свою любимую песню, ту самую, что она так часто пела. Каждый её мелизм запечалился у меня в голове словно имя человека, сделавшего меня счастливым.

За этот год всё изменилось. Я делаю больно людям. Короткометражные съёмки для показа за кадром.

 

Я лечу. И я впервые за долгое время чувствую жизнь в себе, а не рядом.

Ошибки стоят того, чтобы их делать. Как минимум они «чистят» сознание.

Завтра в прямом эфире обнаружат моё отсутствие. Завтра кто-то позвонит на мой мобильный и услышит, что абонент временно недоступен. Насколько временно? Face control пройден успешно.

- Я не знаю зачем я это сделала. Это скорее поступок конченной дуры, чем мрази. Ты шепчешь так...мураши поглощают меня как краба, изнутри.

Ничуть не нежно.

Ни капли капли.

Отверстие между

Нами закопанными.

Закапаны глаза.

Я зайду за тобой в полдень.

Талые.

Японский в слезах.

В тех, что заплаканы.

Кстати, не нежно.

Выброшу в воду одежду.

Буду как прежде -

Пуст и безгрешен.

Земля меня съест.

Земля меня съест.

Ничуть не ново.

Синица-чучело

Испугало меня снова.

Гнилая вода.

Беги выгуливать своих зверят,

Пока я не выставил их в ряд.

Ни капли капли.

///и никто никогда в этой груде закопанных шишек не скажет так, как думаю я. И никто никогда в комнате немых мишек…никто никогда. Не тревожь пустого меня своей пустотой. Мои руки трясутся. И тебе нет дела. Смотри в не свой экран на эти буквы и забудь моё имя, пока я ещё храню силы, чтобы говорить тебе «прощай».

Я больше не хочу трогать тебя на фотокарточках.

И не хочу больше никогда писать-писать, потому что не могу остановиться.