О трансформации Североатлантического союза с начала 2000-х гг. говорилось особенно много. Дискуссия распадалась на три течения. Первое - маргинальное - предполагало политизацию НАТО, ее трансформацию в организацию, сходную по функциям с ОБСЕ. Эту точку зрения отстаивали в первой половине 1990-х годов - в Париже и Берлине. Вторая группа мнений, ее пропагандировали США, понимала под трансформацией расширение и диверсификацию функций альянса, включение в круг его задач наряду с обороной, проведение гуманитарных интервенций и миротворческих миссий. Теоретически это могло означать превращение НАТО из инструмента ядерного сдерживания и оборонительного союза в союз безопасности. Третья точка зрения представляла собой суженную интерпретацию понятия «трансформация», сводя его к географическому расширению сферы действия Вашингтонского договора и географических пределов зон возможного вмешательства как НАТО в целом, так и коалиций из нескольких входящих в нее стран. Выражая эту точку зрения, весной 2002 г. генеральный секретарь НАТО лорд Джордж Робертсон заявил в одном из интервью, что не видит оснований ограничивать сферу действий НАТО в чрезвычайных обстоятельствах каким-либо одним регионом мира, если необходимость диктует обратное.
Своеобразие ситуации начала 2000-х годов состояло в том, что вероятность проведения военных кампаний всеми странами НАТО вместе уменьшалась: в рядах союза было слишком много слабых стран, которые не могли, да и не хотели, оказывать серьезную военную поддержку кому бы то ни было. Соответственно, возрастала вероятность коалиционного взаимодействия - от имени альянса и по его мандату - избранной группы натовских стран, фактически самостоятельных от НАТО в практических действиях и принятии решений по руководству операциями. Сдвиг такого рода наметился впервые в 1998 г. во время проведения операции «Лис в пустыне», когда Британия и США от имени НАТО, но фактически силами только американо-британских войск, провели ограниченную военную кампанию против Ирака. Этот сдвиг был закреплен «второй афганской войной». Коалиционный принцип был признан приоритетным по отношению к принципу всеобщих коллективных действий. К такому же сценарию тяготел Вашингтон и во время подготовки войны против Ирака в феврале—марте 2003 г. ввиду расхождения между государствами альянса по вопросу о начале иракской войны. Схожую ситуацию можно было наблюдать и во время операции в Ливии в 2011 г.
Улучшение отношений между НАТО и Россией облегчило решение вопроса о новом расширении альянса на восток. К лету 2002 г. стало ясно, что США будут добиваться вхождения в союз трех прибалтийских государств бывшего СССР. Ожидалось также, что к блоку присоединятся некоторые страны Восточной и Юго-Восточной Европы - Болгария, Румыния, Словакия, Словения, Албания и Македония. Российское правительство подтверждало свое негативное отношение к расширению НАТО, но не пыталось ему противодействовать, приступив к формированию с Североатлантическим альянсом собственных «особых отношений». Ввиду сближения России с НАТО осенью 2002 г., о намерении вступить в Североатлантический союз официально заявила Украина, а за ней и Грузия. С 21 по 22 ноября 2002 г. в Праге состоялся саммит НАТО, на котором было принято решение направить приглашение о вступлении в альянс семи странам - Болгарии, Латвии, Литве, Румынии, Словакии, Словении и Эстонии. В марте 2004 г. эти страны официально стали членами НАТО.
Основной акцент на регулирования кризисов альянсом переносится за пределы стран-членов, и уже охватывает не только страны Европы, но и фактически весь евразийский регион. Становится очевидно, что прямые угрозы странам альянса минимальны и маловероятна быстрая эскалация конфликта в Европе. Поэтому происходит отказ от концепции обороны на «передовых рубежах».
В результате отказа от стратегии НАТО времен холодной войны происходит существенной снижение важности оборонительных задач альянса. Также отпадает какая-либо необходимость в переброске американских войск в Европу, так как ничто больше не представляет опасности в регионе. Вследствие этого происходит существенное сокращение численности вооруженных сил, а также их боеготовности. При этом самые большие сокращение численности затронули американские базы в Европе.
Среди основных направлений трансформации НАТО, проходившей в 2000-е гг. можно выделить следующее:
1. Трансформация военной доктрины и деятельности
2. Выстраивание новых отношений с партнерами
3. Политика открытых дверей
В результате трансформационных изменений происходит перенесения акцента с деятельности альянса в Европе на его деятельности за пределами континента. По существу НАТО покидает Европу в качестве военной организации, контролирующей безопасность региона. Поэтому и задачи перед ним теперь ставятся не оборонного характера, а направленные на различные экспедиционные операции. В связи с этим происходит формирование сил быстрого реагирования НАТО, которые и должны направляться в такие конфликтные зоны. Войска альянса становятся более мобильными. Европа превращается в своеобразный перевалочный пункт для проведения операций НАТО.
Во время саммита НАТО в ноябре 2010 года в Лиссабоне, была обнародована новая Стратегическая концепция, в которой отражены изменения, произошедшие в условиях безопасности, и преобразование, которое претерпел Североатлантический союз. Стратегическая концепция 2010 года «Активное участие, современная оборона» определяет задачи и принципы НАТО на последующие десять лет. В ней представлены три важнейшие задачи НАТО – коллективная оборона, кризисное регулирование и безопасность на основе сотрудничества, а также подчеркивается солидарность Североатлантического союза, важность трансатлантических консультаций и необходимость постоянно осуществлять процесс реформ.
Среди основных угроз для альянса концепция, в частности, выделяет распространение баллистических ракет и ядерного оружия, терроризм, кибернетические нападения и фундаментальные экологические проблемы. В Стратегической концепции также утверждается, каким образом НАТО стремится укреплять международную безопасность посредством сотрудничества. Для этого Североатлантический союз будет прилагать более серьезные усилия в области контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения, делая упор на политике открытых дверей НАТО в отношении всех европейских стран и значительно углубляя свои партнерские отношения в широком смысле этого слова. Помимо этого НАТО и впредь будет осуществлять процесс реформ и трансформации.
