говорит Борис Глебович Галенин - историк, писатель и публицист:
В одной из своих книг, касаясь образа Иоанна Васильевича, мне и пришлось такой контрпример привести. Называется он: О Царе Иване, его Воеводе и их «исторической» судьбе, и рассказывает об удивительной «исторической» (в кавычках) судьбы русского главнокомандующего в знаменитой битве при Молодях (29.07-02.08.1572) князя Михаила Ивановича Воротынского и конкретно показывает, как лепится образ «ужасного» русского Царя заклятыми друзьями России, и чего вообще стоят их россказни.
Жизнеописание князя Михаила в стандартном изложении корифеев «официальной» исторической науки от Карамзина до наших дней в массе своей повторяющих измышления государственного изменника Андрея Курбского[1], продавшего Отечество за 4 000 десятин ляшской земли, нельзя читать без слез и некоторого недоумения. Судите сами.
Основные вехи биографии Михаила Воротынского, согласно корифеям и их последователям таковы (по пунктам). Следите за датами:
Пункт 1. В 1552 году князь Михаил участвует во взятии Казани. Именно Воротынский послал Царю гонца со словами: “Казань наша!”[2].
Пункт 2. В 1560 году Михаил Воротынский за какую-то провинность сослан в Кирилло-Белозерский монастырь.
Пункт 3. В 1564 году о вызван оттуда в Москву, с единственной видимо целью – быть подвергнутым мучительной пытке. По словам Курбского, дающего прямо-таки фотографическое описание процесса, воеводу жгли на медленном огне, причем царь лично подгребал своим посохом горящие угли. Заметим, сам автор фотографического описания в Москве в ту пору отнюдь не пребывал, а как всякий порядочный борец с режимом, был, словно Ленин, в Польше.
Пункт 4. В 1565 году Воротынский после описанной процедуры умирает на обратной дороге в ссылку, в тот же Кирилло-Белозерский монастырь.
Пункт 5. Вскоре после этого (между 1565 и 1570 гг.) в (уже видимо посмертной), биографии князя-воеводы, происходят два интересных события:
Пункт 5а) замученный до смерти князь получает во владение город Стародуб-Ряполовский;
Пункт 5б) одновременно с этим он шлет царю из монастырского заточения возмущенное письмо, в котором жалуется, – прошу внимания! – что ему, его семье и 12 слугам не досылают от казны полагающихся ему по праву рейнских и французских вин, свежей рыбы ‒ надо полагать, что не мойвы, ‒ изюма, лимонов и чернослива[3].
Одновременного сочетания пунктов о пытке, смерти и присылки лимонов (3, 4 и 5б) не выдержал даже известный польский историк Валишевский, в целом согласный с мнением о тиранстве Грозного. Тем более, что официальный документ о винах, лимонах и изюме он – Валишевский − лично держал в руках!
Исправить создавшееся неудобопонятное положение Валишевский пытается так: «Как видим, заточение Воротынского мало напоминало адские муки. Правительство Ивана с подобными людьми обходилось слишком гуманно. Трудно допустить, что и до ссылки их подвергали таким страшным мучениям» [4].
Но это еще не все. Продолжим:
Пункт 6. В 1571 году князь Михаил внезапно меняет монастырскую келью на кресло Председателя Комиссии по реорганизации обороны южных границ.
Пункт 7. В июле 1572 года является главнокомандующим в исторической битве при Молодях.
Пункт 8. В апреле 1573 года князя вторично и опять же собственноручно поджаривает Иоанн Грозный по обвинёнию в намерении «околдовать царя». Царь, по Курбскому, лично рвал бороду Воротынскому и подсыпал угли к бокам князя. Кстати, имя Воротынского не упоминается в «Синодике опальных».
Пункт 9. В том же 1573 году Воротынский привычно умирает повторно по дороге в ссылку на столь же привычное Белоозеро, вероятно обдумывая по дороге текст будущего послания тирану с требованием на сей раз не только рейнского и французского, но и греческого с испанским и португальским. И наконец, венец всему:
Пункт 10. 16 февраля 1574 года несгораемый воевода князь Михаил Воротынский подписывает новый Устав Сторожевой службы![5] А еще через несколько лет составляет «духовную» в пользу своего сына Ивана, но с оговоркой о передаче имущества Государю в случае бездетности потомка.
Отметим, что четыре последних факта из этой поистине необычайной биографии, просто и с достоинством излагает одна и та же монография, где авторы в отличие от Валишевского не морочат себе головы попытками согласования несогласуемого.
Откроем «исторический» секрет. Ларчик открывается просто. На свете было три брата Воротынских: Михаил, Александр и Владимир. Все трое ‒ участники взятия Казани. Брат Александр стал даже первым русским воеводой на Казани (1558), где был пожалован в бояре (1560) и сколько известно, благополучно там воеводил.
Владимир вместе с семьей и слугами был действительно сослан в 1562 году в Кирилло-Белозерский монастырь[6], и возмущенное письмо о недопоставках от казны причитающихся вин, лимонов и чернослива принадлежит именно ему. На Белоозере Владимир прожил в описанных «ужасных» условиях более 10 лет, и скончался там на руках любящей жены в окружении многочисленных рыдающих родичей и верных слуг. Над его могилой неутешная вдова воздвигла храм[7].
Князь же Михаил в то время, когда Владимир вел из заточения борьбу с извечным русским тиранством и, не дай Бог! казнокрадством – лимонов-то не досылали! ‒ успешно занимался государственным и военным строительством[8].
Однако горячее желание определенных кругов обличить и поразить присущую Руси тиранию на примере князей Воротынских, заставило их слить образы трех братьев в единую фигуру Михаила Воротынского. Чей неоднократный и трагический конец с такой художественной силой описан доверчивыми историками, начиная, по крайней мере, с Карамзина.
[1] «Переходя в Польшу, он [Курбский] являлся честолюбивым карьеристом. Король предоставил ему Кревскую старостию, десять сел с 4 000 десятин земли в Литве, город Ковель с замком и 28 селений на Волыни». //Валишевский К.. Иван Грозный. - М.: ИКПА, 1989. С. 259.
[2] Карамзин Н.М. Предания веков. М.: Правда, 1987. С.611-612.
[3] Валишевский К. Указ. соч. С. 252-253,267.
[4] Валишевский К. Указ. соч., с. 253
[5] Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времен Ивана Грозного. - М.: Наука, 1982. С. 127, 134
[6] Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 97.
[7] Кобрин В.Б. Иван Грозный. - М.: Московский рабочий, 1989. С. 151
[8] Манягин В.Г. Апология Грозного Царя. Критический обзор литературы о Царе Иоанне Васильевиче Грозном. - М.: Русский Вестник, 2002. С. 49-52.
