Являетесь ли вы взрослым ребенком алкоголика? В нижеприводимых четырнадцати вопросах вы мо­жете обнаружить опыт вашей жизни и признаки вашей личности

Испытываю ли я чувство вины, когда встаю назащиту себя вместо того, чтобы уступить другим?

Испытываю ли я пристрастие к приятной взвол­нованности, возбуждению?

Путаю ли я любовь с жалостью и имею ли тенденцию любить тех людей, которых я могу жалеть и спасать?

Нахожу ли я, что мне трудно чувствовать или выражать чувства, включая такие чувства, как радость или счастье?

Нахожу ли я, что сужу себя резко, немилосердно?

Имею ли я низкое чувство собственного до­стоинства?

Часто ли я чувствую, что меня отвергают?

Имеется ли у меня склонность жить реактивно вместо того, чтобы жить активно?

Двенадцать Шагов АА

Мы признали, что бессильны перед алкоголем, что наша жизнь стала неуправляемой.

Мы поверили, что Сила, более могущественная, чем наша собственная, сможет вернуть нас к здоровому и нормальному образу жизни.

Мы приняли решение отдать нашу волю и наши жизни под защиту Господа, как мы Его понимаем.

Мы бесстрашно исследовали свою душу и рассмотрели ее моральное состояние.

Мы признали перед Богом, перед собой и перед другими сущность наших ошибок.

Мы полностью готовы к тому, чтобы Бог избавил нас от наших отрицательных черт характера.

Мы смиренно попросили Его избавить нас от наших недостатков.

Мы составили список тех, кому мы причинили зло, и готовы исправить перед ними свою вину.

Мы загладили вину перед людьми, за исклю­чением тех, кому это могло бы принести боль.

Мы продолжали критически наблюдать за своим поведением, и когда мы ошибались, то своевре­менно признавали это.

Мы старались через молитвы и размышления улучшить наш сознательный контакт с Богом, как мы Его понимаем, молясь только о познании Его воли и о способности воплотить ее в жизнь.

Пробудившись духовно и пройдя эти Двенадцать Шагов, мы пытаемся донести эти знания до алко­голиков и воплотить эти принципы во всех на­ших делах.

Остатки

Когда Прекрасный Принц действительно придет, я, возможно, буду сидеть в пру­ду, целуя лягушек.

Эта глава содержит разношерстные лакомые ку­сочки о созависимости и о заботе о себе.

Драма пристрастий

Многие созависимые переживают то, что некото­рые люди называют драмой или кризисом прист­растий. Довольно странно, но проблемы могут становиться такими притягательными, что к ним как бы возникает пристрастие. Если мы длительное вре­мя живем в бесконечных волнениях, в кризисах и в той жизни, когда мы чувствуем себя несчастными, то страх и стимуляция, обусловленные проблемами, могут стать комфортным эмоциональным опытом. В своей замечательной книге "Помогая им стать трез­выми", (том II) Тоби Раис Дрьюз обозначает это чувство как "приятно возбуждающее несчастье**. Спустя какое-то время, мы можем настолько привы­кнуть эмоционально вовлекаться в проблемы и кри­зисы, что мы можем цепляться за них и оставаться вовлеченными в проблемы, которые не являются нашей -заботой. Мы можем даже начать делать не­приятности либо делать их большими, чем они есть, чтобы простимулировать себя. Это в особенности верно тогда, когда мы сильно забросили нашу соб­ственную жизнь, перестали уделять внимание собст­венным чувствам. Когда мы вовлечены в проблему, мы знаем, что мы живем интенсивной жизнью. Ког­да проблема разрешена, мы можем чувствовать себя пустыми, испытывать вакуум чувств. Нечего делать. Быть в кризисе становится комфортным, и это спа­сает нас от нашего скучного существования. Это похоже на то, как можно пристраститься к мыль­ным операм, за исключением того, что ежедневные кризисы случаются в нашей жизни и в жизни наших друзей, в наших семьях. "Оставит ли Джинни Джо­на?" "Можем ли мы спасти Германа от потери рабо­ты?" "Как Генриетта выживет при такой дилемме?** После того как мы психологически дистанци­ровались и начали заботиться лишь о своих собст­венных делах и наша жизнь наконец стала спокой­ной, умиротворенной, некоторые созависимые все же временами испытывают небольшое влечение, тя­гу к прежнему возбуждению. Мы можем временами считать нашу новую жизнь скучной. Мы просто привыкли к такой большой суматохе и к возбуж­дению, что спокойствие представляется поначалу каким-то слабым успокоительным лекарством. Мы еще привыкнем к нему. По мере того, как мы раз­виваем свою жизнь, ставим цели и находим то, что нас интересует, спокойствие будет становиться ком­фортным — более комфортным, чем хаос. Нам в дальнейшем уже не нужно будет волнующее стра­дание, мы не будем желать его.

Нам необходимо научиться распознавать, когда мы ищем "приятно возбуждающее несчастье**. И понимать, что нам не обязательно создавать пробле­мы или вовлекаться в проблемы других. Найдите творческие способы заполнить вашу потребность в драме. Найдите радующую вас работу. Но устраните приятно возбуждающее несчастье из своей жизни.

Ожидания

Ожидания могут быть запутывающей темой. Еплкшцнст*у> ич_ дде_ имдют ожидания. Но лучше оставить ожидания, тогда мы можем отстраняться. Лучше воздерживаться от навязывания силой наших ожиданий другим или воздерживаться от попыток управлять исходом событий, поскольку когда мы так поступаем, мы вызываем проблемы и обычно иначе не бывает. Итак, куда же мы идем со своими ожиданиями?

Некоторые люди стремятся оставить все ожи­дания и живут текущим моментом. Это прекрасно. Но я думаю, что важная мысль здесь заключается в том, чтобы брать ответственность за свои ожидания. Вытащите их на свет. Говорите о них. Если они включают других людей, то поговорите с людьми, вовлеченными в ваши ожидания. Разузнайте, имеют ли те люди сходные ожидания. Посмотрите, являются ли они реальными. Например, ожидать здорового поведения от нездоровых людей — напрасно; ожи­дать иных результатов от того же самого поведения, по выражению Эрни Ларсена, — это безумие. Затем, пусть все идет свободно, без нашего управления. Посмотрите, как обернутся обстоятельства. Поз­вольте событиям случиться — без силового нажима. Если мы постоянно разочарованы, то у нас может быть проблема, требующая разрешения — либо свя­занная с нами самими, с другим человеком либо с ситуацией.

Это нормально иметь ожидания. Временами они являются действительными ключами к разгадке то­го, чего мы хотим, в чем мы нуждаемся, на что надеемся и чего боимся. Мы имеем право ожидать хороших вещей и подходящего поведения. Мы, воз­можно, получим больше всего этого (хороших со­бытий и подходящего поведения), если мы постоян­но их ожидаем. Если у нас есть ожидания, мы будем также ясно понимать, когда они не могут быть удовлетворены. Но нам необходимо ясно понимать и то, что Они только ожидания; они принадлежат нам, но мы не всегда являемся хозяевами. Мы можем убедиться, что наши ожидания реалистичны и уме­стны, и тем не менее не позволить им вмешиваться в действительность и не позволить им испортить хорошие события, которые происходят.

Страх интимности

Большинство людей хотят любить и нуждаются в любви. Большинство людей хотят быть близкими с людьми и нуждаются в такой близости. Но страх — равная по мощи сила, и она конкурирует с нашей потребностью в любви. Точнее, эта сила есть страх интимности.

Для многих из нас надежнее для наших чувств быть одному или быть во взаимоотношениях, где мы "вовлечены безэмоционально", чем быть эмоцио­нально ранимым, близким, любящим. Я понимаю это. Несмотря на целый ряд потребностей и же­ланий, остающихся неудовлетворенными, когда мы не любим, для чувств может показаться надежнее, безопаснее не любить. Мы не рискуем получить боль любви, и многим из нас любовь принесла много боли. Мы не рискуем по своей воле попасться в капкан, ввязаться во взаимоотношения, которые не работают. Мы не рискуем быть теми, кто мы есть, что включает в себя быть эмоционально честным и что может включать возможное отвержение нашей эмоциональной честности. Мы не рискуем вступать во взаимоотношения с людьми, оставляющими нас; мы не рискуем. И мы не обязаны проходить через неловкости инициации взаимоотношений. Когда мы не сближаемся с людьми, то по меньшей мере мы знаем, чего ожидать; ничего. Отрицание любви, от­каз испытывать чувства любви защищает нас от тревоги, вызываемой любовью. Любовь и близость часто приносят ощущение утраты контроля. Любовь и близость бросают вызов нашим самым глубоким страхам, касающимся того, кто мы есть и хорошо ли быть самим собою, а также того, кем являются другие и хорошо ли то, кем они являются. Любовь и близость — вовлеченность в мир другого человека — это величайшие риски, которые мужчина или жен­щина могут навлечь на себя. Все это требует чест­ности, спонтанности, ранимости, доверия, ответст­венности, приятия себя и приятия других. Любовь приносит радость и тепло, но она также требует от нас готовности временами испытывать обиду и от­вержение.

Многие из нас научились скорее бежать от бли­зости, чем рисковать быть вовлеченным. Мы бежим от любви или предотвращаем близость многими путями. Мы отталкиваем людей от себя либо при­чиняем им обиды с тем, чтобы они не были близки нам. Мы делаем смехотворные вещи в нашем соз­нании, уговаривая себя, что мы не хотим быть близ­кими к ним. Мы находим недостатки у каждого, с кем мы встречаемся; мы отвергаем людей раньше, чем им предоставится шанс отвергнуть нас. Мы носим маски и притворяемся кем-то не тем, кем мы являемся. Мы разбрасываем свою энергию и эмоции среди столь многих взаимоотношений, что мы не достигаем близости или ранимости к кому-либо — техника, известная под названием "разбавлять мо­локо водой", как выразился один человек. Мы мо­жем погрязнуть в искусственных взаимоотношени­ях, где от нас не будут ждать близости и не будут просить об этом. Мы играем роли вместо того, чтобы быть реальным человеком. Мы эмоционально замы­каемся в наших существующих взаимоотношениях. Иногда мы предотвращаем близость просто тем, что отказываемсябыть честными и открытыми. Неко­торые из нас сидят, парализованные страхом, не способные начать взаимоотношения или наслаж­даться близостью в существующих взаимоотно­шениях. Некоторые из нас убегают; мы физически удаляем себя от любой ситуации, где любовь, эмоциональная ра-нимость и риск существуют или могут присутствовать. Как сказал один друг. "У нас у всех есть запасная пара кроссовок в нашем кло­зете".

Мы убегаем от интимности по многим причинам. Некоторые из нас, в особенности те, кто рос в алко­гольных семьях, могли никогда и не выучиться тому, как начинать взаимоотношения и как быть близким, если однажды взаимоотношения начались. Близость была небезопасной, была трудной или не

разрешалась в наших семьях. Для многих людей забота о себе и употребление химических веществ стали заменами интимности.

Некоторые из нас разрешали себе быть близкими однажды или дважды, затем получили удар, обиду. Мы могли решить (на каком-то уровне), что лучше и безопаснее не сближаться, не рисковать быть оби­женными еще раз.

Некоторые из нас научились уходить от взаимо­отношений, которые не являются хорошими для нас. Но для некоторых из нас убегание от близости или избегание ее, избегание интимности могло стать привычкой.