Текст как предмет изучения стилистики

 

Одно из основных положений стилистики декодирования гласит, что объектом стилистического исследования должен быть целостный текст. Отдельные стилистические приемы, типы выдвижения, функционально-стилистические пласты лексики и другие подобные вопросы входят в стилистику декодирования не как самоцель, а как расчленение всей задачи в целом на ее составные компоненты, что необходимо во всяком научном познании.

Число работ по общей теории текста непрерывно растет, текст и его теория занимают в лингвистике все больше места, растет одновременно и число спорных положений. Неясно, например, что является конституирующим фактором текста, отделяющим его от других фактов речи. Каковы границы текста? Определяются ли они размером? Является ли фиксация на письме обязательным признаком текста? Каково взаимоотношение текста и других единиц и уровней языка? Все эти вопросы нам предстоит хотя бы кратко рассмотреть в этом параграфе.

Начнем с последнего вопроса, т.е. обратимся к соотношению текста и других единиц языка: фонемы, морфемы, слова, предложения. Можно ли считать, что в языке существует текстовой уровень, а текст является единицей этого уровня? По-видимому, такая уровневая схема оправдана. В языке каждый последующий уровень имеет элементы, состоящие из элементов предыдущего: фонемы объединяются, образуя морфемы; морфемы объединяются в слова; слова — в предложения, а последние — в текст. Можно было бы еще добавить промежуточные факультативные уровни, а именно — уровень словосочетаний и фразеологических единств, уровень сверхфразовых единств. Однако если морфемы функционируют в речи только в составе слова, а слово без морфем так же невозможно, как морфема без фонем или предложение без слов, то далеко не все предложения содержат фразеологизмы и далеко не все тексты можно сегментировать на сверхфразовые единства.

Рассмотренная выше схема уровней является общеязыковой (см. также § 2). С точки зрения стилистики, т.е. в речи, можно было бы в порядке обсуждения предложить такую последовательность уровней: графический уровень, звуковой уровень, лексический уровень, синтаксический уровень — и факультативно: уровень стилистических приемов, уровень образов, уровень типов выдвижения, уровень текста.

Важно подчеркнуть интересную аналогию между единицами разных уровней и математическим понятием множества. Подобно Литому как в математике множество остается множеством, даже если оно содержит только один элемент, а возможны и пустые множества, так и в языке слово может состоять только из одной морфемы, а предложение только из одного слова и, соответственно, текст из одного предложения.

Наиболее строгим нам представляется определение текста как «упорядоченного определенным образом множества предположений, объединенных единством коммуникативного задания». Это определение приводится в содержательном докладе Г.В. Ейгера и В.Л. Юхта на научной конференции по лингвистике текста1. Оно требует только одной оговорки — подразумевается непустое множество. Заметим попутно, что встречающееся иногда утверждение, что в тексте должно содержаться хотя и бы два слова, совсем нелогично: текст как единица операционная (коммуникативная) не может непосредственно сегментироваться на слова, текст сегментируется на предложения.

Таким образом, число единиц, образующих текст, для его определения нерелевантно. Мы разделяем точку зрения М. Холлидея, считающего, что текст состоит из предложений, число которых п не может быть меньше, но может быть сколь угодно больше 1.

n ≥1.

 

М. Холлидей пишет: «Текст — операционная единица языка, подобно тому как предложение есть его синтаксическая единица; текст может быть письменным или устным; он включает как специфическую разновидность литературно-художественный текст, будь то хайку1 или гомеровский эпос. Объектом стилистического исследования является именно текст, а не какое-нибудь сверхфразовое единство, текст — понятие функционально-семантическое и размером не определяется»2.

Таким образом, определение М. Холлидея, с которым нельзя не согласиться, дает ответ одновременно на несколько перечисленных выше вопросов, и, в частности, обязательна ли письменная форма презентации текста. Действительно, письменная форма встречается чаще, но она необязательна. Не только гомеровский эпос, но и любая народная песня, даже до того как ее записал фольклорист, обладали большим числом характерных текстовых признаков — информативностью, связностью, коммуникативной направленностью, и т.п.

Несмотря на то что исследования в области текста за последнее время значительно продвинулись, многие вопросы остаются дискуссионными. В своей известной книге по лингвистике текста З.Я. Тураева признает, что возможно понимание текста и как продукта устной, и как продукта письменной коммуникации. Но в заключение работы, следуя взглядам И.Р. Гальперина, все-таки определяет текст как отрезок письменной речи3.

Тезис о том, что размер не может служить критерием для отграничения текста от нетекста становится все более общепринятым и подтверждается множеством работ о массовых средствах коммуникации, например, в рекламоведении. В художественной литературе тексты из одного предложения, и помимо названных Холлидеем хайку, совсем не редкость.

Любопытно, что, хотя для определения понятия «текст» и для того, чтобы отличить текст от не текста, длина во внимание не принимается и нерелевантна, она имеет существенное значение для классификации текстов по жанрам и литературным формам. Так, например, краткость входит обязательным компонентом в определение пословиц — почти все пословицы состоят из одного предложения. Роман, напротив, характеризуется как большая форма эпического жанра, отличающаяся большим по сравнению с другими жанрами объемом.

В поэзии, как известно, существенным параметром является не только метрика, но и число стихов. Причем этот количественный показатель тесно связан с содержанием.

Так, например, в античной поэзии использовалась афористическая форма стихотворного поучения длиной в один стих, так называемый моностих. Широко известной формой мировой поэзии является двустишие, воплощающее в образной форме обобщения философского, этического и другого характера. Примером может служить знаменитое двустишие Р. Фроста.

THE SPAN OF LIFE

 

The old dog barks backward without getting up

I can remember when he was a pup

 

Выше уже упоминались японские трехстишия — хайку. Перенесенные на европейскую почву, они иногда могут быть не лирическими, а философскими. Этой формой широко пользовался У. Оден.

Needing above all

silence and warmth, we produce

brutal cold and noise.

 

Персидские четверостишия — рубаи О. Хайяма воскресил на английской почве Э. Фицджеральд. Рубай в восточной поэзии имеют преимущественно гедонистическое содержание.

Древняя форма японской поэзии — танка состоит из пяти строк и тридцати двух слогов.

Пять строк — обязательный признак шуточных, первоначально фольклорных стихов «лимериков», в которых более длинные первая и вторая строки рифмуются с пятой, а более короткие третья и четвертая — между собой. Лимерики стали широко известны во всех странах благодаря английскому поэту Э. Лиру.

 

There was a young lady of Niger

Who rode with a smile on a tiger;

They returned from the ride

With the lady inside

And the smile on the face of the tiger.

 

Число строк, число стоп и число рифм — существенные дифференциальные признаки строфы. Минимальная строфа — двустишие. Но строфика знает и секстины (секстеты), септимы,, октавы (октеты), ноны. Десятистишная строфа характерна для русской классической оды, в которой, как писал В. Тредиаковский, «описывается всегда материя благородная, важная». Одиннадцатистишной строфой написано «Бородино» М.Ю. Лермонтова. Таким образом, взаимосвязанность и взаимообусловленность всех аспектов художественного текста в этом отношении проявляется в том, что характер и длина строфы связаны с жанром, а жанр — с содержанием.

Этот список можно было бы продолжить, но Ограничимся только напоминанием о том, что сонет не только обязательно содержит 14 строк, но и число стоп и слогов в нем тоже регламентировано, так как, как правило, сонеты пишутся ямбическим пентаметром.

Итак, длина является существенным параметром для типологии внутри художественных текстов, но отделить текст от нетекста не позволяет.

Важно обратить внимание и на отношение лингвистики текста к подразделению науки о языке на семантику, синтактику и прагматику. Напомним, что в терминах семиотики язык рассматривается в этих трех измерениях, причем семантика занимается отношением знаков к обозначаемому, синтактика — отношением знаков друг к другу, прагматика — их отношением к пользующимся знаками людям. В работах по теории текста Э.С. Азнауровой и З.Я. Тураевой подчеркивается, что в теории текста переплетаются все эти три аспекта. Семантика учитывается в исследованиях текста, поскольку текст является языковой реализацией некоторой, реальной или вымышленной ситуации во внешнем мире и соотносится с окружающей действительностью, воплощая процесс ее познания. Этот аспект неотделим от синтактики, поскольку текст есть интеграция фонетических, морфологических и лексических знаковых компонентов, и единицы его могут быть интерпретированы не сами по себе, а во взаимодействии с другими единицами — в контексте. Прагматический аспект входит в теорию текста органически, поскольку текст есть основная единица коммуникации и наряду с функцией передачи предметно-логической информации обладает функцией передачи оценочной и другой прагматической информации, а следовательно, имеет и функцию воздействия. Наконец, прагматическое измерение определяется тем, что текст строится по коммуникативному плану отправителя,: реализуя стратегию коммуникации между ним и читателем, получателем информации1.

Также с позиций семиотики, но в еще более широком и; толковании рассматривает текст Ю.М. Лотман2. Он понимает искусство как особым образом организованный язык, а язык определяет как любую упорядоченную систему, служащую средством коммуникации и пользующуюся знаками. Произведения искусства рассматриваются как сообщения на этом языке и называются текстами.

Текстами для Ю.М. Лотмана и его школы являются любые произведения искусства: поэмы, картины, симфонии, архитектурные ансамбли.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что один и тот же термин используется в разных отраслях науки с похожим, но не тождественным значением, детерминируемым задачами той, науки, в которой он применяется. В условиях современной интеграции наук упорядочение терминологии имеет большое значение. Очень важно наличие определений к таким межотраслевым терминам. При использовании в разных науках сходные понятия получают особенности в соответствии со спецификой этих наук и их задач, но они не должны противоречить своим определениям в других науках, а лишь уточнять их. В отношении термина «текст» это представляется возможным. Действительно, представители семиотики, так же как и представители стилистики декодирования, рассматривают текст как сообщение, передающее художественную информацию.

Обратимся к теории информации. Там под сообщением понимается информация о свойствах и состоянии одной системы, намеренно передаваемая другой системе. Целостное и связное сообщение, специальным образом организованное для передачи и хранения информации, называется текстом. Следовательно, текст, закодированный кодом языка, т.е. вербальный, и отвечающий свойствам канала, именуемого литературой, есть литературно-художественный текст, а текст, соответствующий свойствам канала симфонической музыки, есть симфонический текст.

Поскольку не все вербальные сообщения являются художественными и не все художественные вербальными, нужно подчеркнуть, что множество литературно-художественных текстов составляет пересечение множества вербальных текстов с множеством художественных. Следовательно, элементы интересующего нас множества (объекты толкования на старшем курсе) обладают свойствами сообщения (теория информации) текстов вообще (семиотика), текстов художественных (эстетика), текстов вербальных (лингвистика) и текстов литературно-художественных (поэтика).

Будучи предназначенным не только для передачи, но и для хранения информации, литературно-художественный текст представляет собой внутренне связанное, законченное целое, обладающее идейно-художественным единством.

Подобно тому как слово выделяется в речи специфической для него отдельностью, законченностью и оформленностью, так и текст выделяется во всем множестве (или корпусе) высказываний цельностью своего строения, своей, употребляя выражение А.И. Смирницкого, цельнооформленностью. Подобно тому как определение целостности, а следовательно, и отдельности, т.е. границ слова, осуществляется применительно к тому окружению, в котором оно функционирует, так и литературный текст выделяется в своем окружении своей отдельностью и целостностью1.

Внешне целостность литературного текста сигнализируется для читателя различными закрепленными в истории культуры средствами: публикация отдельной книгой или на отдельном листе, наличие отдельного названия, заголовка, указание имени автора и других выходных данных, титульный лист, оглавление и т.п. — все это внешние, конституирующие текст факторы.

Решение о законченности текста принимается его автором. Публикуя тот или иной роман, повесть, поэму и т.д., автор обязательно информирует читателя о том, считает ли он сообщение законченным или предполагает его продолжить, для чего существует и определенная формула: «продолжение следует». Соответствующее решение по договоренности с автором при необходимости такого сегментирования при публикации может принимать и редактор или издатель. Можно даже утверждать, что из всех выражений замысла автора именно это решение о начале и конце, т.е. целостности текста, является наиболее обязательным для читателя. Выше уже говорилось о том, что, в отличие от некоторых других направлений, стилистика декодирования обращает внимание прежде всего на то, что в тексте действительно сказано, а не на то, что, возможно, хотел сказать автор, поскольку автору далеко не всегда удается реализовать свой замысел. Но в вопросе, цельности текста и его отдельности, все зависит от автора.

Главным конституирующим фактором текста является его коммуникативное назначение, т.е. его прагматическая сущность, поскольку текст предназначен для эмоционально-волевого и эстетического воздействия на тех, кому адресован, а прагматическим в лингвистике называется функционирование языковых единиц в их отношении к участникам акта общения.

Внутренняя смысловая цельность текста и его цельнооформленность, обеспечивающие выполнение текстом его основного назначения передачи и хранения информации, создается его связностью логической, тематической, структурной и опять-таки прагматической. Как и на всех других уровнях языка, смысл целого не является простой суммой смыслов компонентов; только в тексте эта идиоматичность, естественно, сложнее, чем у единиц других уровней.

Внутренняя целостность текста воспринимается читателем из самого текста, она обеспечивается тремя типами отношений между его единицами, а именно: отношениями парадигматическими, синтагматическими и интегративными. Парадигматические отношения — это нелинейные отношения, связывающие единицы одного уровня и имеющие ассоциативный характер.

Синтагматические отношения тоже связывают единицы одного уровня, но они основаны на линейном характере текста, на последовательности единиц. Интегративные отношения складываются между единицами разных уровней. «Единица признается различительной для данного уровня, если она может быть идентифицирована как «составная часть» единицы высшего уровня, «интегрантом» которого она становится»1.

Главную опору при обнаружении внутренней связности текста читатель получает от повторяющихся в тексте значений, составляющих его тематическую сетку. Теория тематической сетки подробнее будет рассмотрена в главе о лексической стилистике (с. 180—190).

Здесь достаточно упомянуть о том, что повторение значений выражается в повторе сем, слов или в тематическом повторе. Связи лексического характера могут быть синонимическими, гипонимическими, антонимическими, создаваться общностью эмоциональных, оценочных или функционально-стилистических коннотаций, или, наконец, общностью референтной отнесенности. В последнем случае большую роль играют местоименные связи. Повторяться могут образы, символы, темы, отдельные сцены и т.д. Связность, обеспечиваемая лексическими средствами, организуется при помощи синтаксических средств.

Подведем итоги параграфа. Литературно-художественный текст, а стилистика декодирования занимается именно художественным текстом, есть вербальное сообщение, передающее по каналу литературы или фольклора предметно-логическую, эстетическую, образную, эмоциональную и оценочную информацию, объединенную в идейно-художественном содержании текста в единое сложное целое. Основная характеристика текста — коммуникативно-функциональная: текст служит для передачи и хранения информации и воздействия на личность получателя информации. Важнейшими свойствами всякого текста (не только художественного) являются его информативность, целостность и связность. Текст может быть письменным и устным (фольклор). Величина текста может быть очень различной и зависит от автора, жанра и других факторов. В пределах художественной литературы величина текста и его сегментация могут быть регламентированы применительно к литературному жанру. В обеспечении связности текста и его запоминаемости большую роль играют разные типы выдвижения1, способствующие экспрессивности, эмоциональности и эстетическому эффекту. Конституирующим фактором является коммуникативное задание, т.е. решение отправителя сообщения или, другими словами, прагматический аспект.