ЧАСТЬ Ш. Проблемы общей теории перевода 183

в процессе продвижения к все более полному по-. стижению смысла текста как целого. Возникает сво­его рода круг, который принято именовать герменев­тическим кругом части и целого. Как писал Г.-Г.Га-дамер, «целое надлежит понимать на основании отдельного, а отдельное — на основании целого... Ча­сти определяются целым и в свою очередь опреде­ляют целое: благодаря этому эксплицитно понятным становится то предвосхищение смысла, которым разумелось целое». И далее: «Так движение пони­мания постоянно переходит от целого к части и от части к целому. И задача всегда состоит в том, что­бы, строя концентрические круги, расширять един­ство смысла, который мы понимаем. Взаимосогла­сие отдельного и целого — всякий раз критерий правильности понимания. Если такого взаимосогла­сия не возникает, значит понимание не состоя­лось»²⁴⁸.

Независимо от того, как именно происходит по­нимание текста, в результате интерпретатор (пере­водчик, получатель перевода) извлекают из него информацию, неодинаковую с точки зрения ее цен­ности. Отсюда — разграничение коммуникативно-релевантной и коммуникативно-нерелевантной ин­формации. Коммуникативно-релевантная инфор­мация обязательно подлежит передаче в переводе, коммуникативно-нерелевантная информация вооб­ще не подлежит или не обязательно подлежит пере­даче в переводе. Поскольку речь идет о переводе, для ясности можно говорить о трансляционно-реле-вантной и трансляционно-нерелевантной информа­ции соответственно. Практически эта оппозиция образует переводоведческую категорию, которую можно назвать категорией трансляционной ценно­сти исходной информации»²⁴⁹. С.А.Семко в каче-

²¹⁸ Г а д а м e р Г. — Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. С. 72.

²⁴⁹ С e м к о С. А. и др. Проблемы общей теории перевода. Таллинн: «Валгус«, 1988. С. 112.

184 В.В.Сдобников, О.В.Летрова ♦ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА

стве иллюстрации этого положения приводит от­рывок из рассказа А.И.Куприна «Телеграфист», ге­роем которого является телеграфист Саша Вруб-левский:

«Никогда ему не изменяет его светлое, терпели­вое, чуть прикрашенное мягкой улыбкой благоду­шие. Вот и сейчас: у него висит на ленте очень важ­ная, срочная, едва ли не шифрованная телеграмма из-за границы, а он уже больше четверти часа ни­как не может ее отправить, и все из-за того, что глав­ная передаточная станция занята с одной из проме­жуточных самым горячим флиртом. Телеграфист с передаточной загадал барышне с промежуточной какое-то слово, начинающееся на букву «л», и — такой насмешник — стучит и стучит все одни и те же знаки:

Но барышня никак не может отгадать этого труд­ного слова. Она пробует «лампу, лошадь, лук, лаге­ри, лимон, лихорадку».

— Лихорадка похоже, но не то, — издевается пе­
редаточная станция.

«Лира, лава, лак, луна, лебедь», — мучается не­догадливая барышня.

Тогда Врублевский, которому надоело ждать, считает нужным вмешаться.

— Барышня, подайте ему «люблю» и освободите
линию: срочная»²⁵⁰.

При переводе загадки на букву «л» на английс­кий язык слово «люблю» можно передать словом love. В русском тексте слова «люблю» и «лихорад­ка» семантически связаны (ср. «любовная лихорад­ка», «золотая лихорадка»). Если «люблю» будет пе­редано как love, то надо найти английские слова на букву «1», имеющие аналогичную семантическую общность со словом love, так как по условиям загад­ки возможные английские соответствия слова «ли­хорадка», и именно fever и rush, здесь отпадают. Ряд

²⁵⁰Там же. С.110-111.