Эпоха Ивана Грозного: организация призрения — прерогатива самодержца, церковь зависима от него, личные свободы отсутствуют

Глобальные политические перемены в жизни восточнославян­ских княжеств происходят во второй половине XV — первой полови­не XVI столетия. Это время их выхода из-под власти Орды и объ­единения в Российское государство со столицей в Москве, тогда же завершается формирование русской (великорусской) народности.

К концу XVI в. Русская православная церковь и по содержа­нию и по форме сделалась национальной, с учреждением самосто­ятельного патриаршества прекратилась ее зависимость от Кон­стантинополя. Москва если и не становится Третьим Римом, то, несомненно, задает тон политической и культурной жизни горо­дам и весям государства Российского.

Царь всея Руси Иван IV Грозный добивается расширения и упрочения московского влияния, а также централизации власти. Стремясь к абсолютной власти не только над смердами, но и над боярско-церковной элитой, государь подчиняет церковь короне, прово­дит военную, финансовую и судебную реформы. Стоглавый собор, собранный по инициативе Ивана Грозного, принимает ряд важных для жизни Церкви решений, официально оформленных в виде сбор­ника. Стоглав определил границы сфер влияния монарха (государст­ва) и церкви и их обязанности в области призрения и организован­ной благотворительности.

«Глава 5. Вопрос 12. О милостыне. Милостыня и корм годо­вой, и хлеб и соль, и деньги, и одежду по богадельным избам по всем городам дают из нашей казны. Также христолюбцы милосты­ню дают, а нищие и колосные, и гнилые, и состарившиеся в убоже­стве голод и холод, и зной, и наготу и всякую скорбь терпят и не имеют где главы преклонить — по миру скитаются. Везде их гнуша­ются. От голода и от холода в недозоре умирают и без покаяния, и без причастия никем не оберегаемы. На ком тот грех взыщется? И о тех, что помыслити православным царем и князем и святите­лем, достоит, о них промыслити. <...>

Глава 5. Вопрос 1. О чернцах и о черницах иже безчинствуют. По миру скитаются чернцы и черницы, попы и миряне, женки и строи со святыми иконами и на сооружение сбирают, <...> и милостыни просят по торгу и по улицам, и по селам и по двором с образы ходят. <...> Как впредь тому быть и есть ли о том писание и не оскорбительно ли то святым образам? Иноземцы тому удивля­ются. <...>

Глава 71. Ответ. О нищепитательстве. Что чернцы и черницы по городам и по селам скитаются, тех чернцов и черниц собирать, да, переписав, разослать по общим монастырям. <...> А которые будут чернцы стары и больны, не могут работать и прислуживать, их в тех же монастырях общих устроить в больницы, обеспечить пи­щею и одежею. <...> Да велеть отцам духовным их увещевать и по­учать, чтобы жили те в чистоте и покаянии, и в прочих добродете­лях, и во благодарении ко всесильному Богу, и творили бы беспрестанно молитву Исусову, елика их сила; и скорби, и болезни терпели со благодарением, да не лишены будут воздаяния от Бога; и молили бы Бога за царя, и за всех православных христиан о всех полезных. И благочестивому царю, и митрополиту, и владыкам сле­дует за всех тех, старых и болящих, по всем монастырям общим из своей казны вклад за них давать, как ему, царю и государю, Бог из­вестит. <...> А которые будут черницы стары и больны, и тех бы чер­ниц игуменьи устроили в больницах пищею и одежею с прочими сестрами, и пеклись бы о всех них, чтобы жили в чистоте и в покая­нии, и в прочих добродетелях, и в молитвах, и молили бы Бога за благочестивого царя, и за всех православных христиан о всех по­лезных. И благочестивому царю, и митрополиту, и владыкам своего ради спасения за всех тех черниц здравых и больных по всем де­вичьим монастырям вклады давать из своей царской казны и святи­тельской, как ему царю государю Бог известит. <...>

Глава 73. Ответ. О благодельнях. И о прокаженных. И о колосных. И о престаревшихся. И по улицам в коробах лежащих. И на тележках и на санках водящих и не имеющих где главы преклонить. Всех прокаженных и престаревшихся описать по всем градом, отдельно от здоровых строев. Да в каждом городе устроить богадельни мужицкие и женские, и тех прокаженных и престарев­шихся, не могущих нигде головы преклонить, устроить в богадель­нях пищею и одеждою. А боголюбцы милостыню и все необходимое им приносят ради своего спасения. Да приставить к ним здравых строев и баб стряпчих, сколько необходимо. Да над ними приказать священникам добрым, да целовальникам или горожанам добрым смотреть, чтобы им насильства и обиды от стряпчих не было. А свя­щенники бы к ним в богадельни мужские и женские приходили, да их поучали и наказывали их страху Божию, чтобы жили в чистоте и в покаянии, и во всяком благодарении. <...> А здравые бы строи с женами по богадельням не жили, а питались бы, по дворам ходя­чи, от боголюбцов, как и прежде, а которые способны работать, и они бы страды подлежали».

Стоглав Ивана Грозного регламентирует порядок организации призрения живущих за счет милостыни. Обратим внимание — за­падное законодательство этого времени направлено на искорене­ние бродяжничества и нищенства как социального явления, на Ру­си же оно юридически закрепляется, государь пытается лишь ограничить его масштабы: здоровым нищим позволено жить за счет подаяния, но не разрешено пребывать в монастырских бога­дельнях, предназначенных для малолетних сирот, престарелых, больных и инвалидов.

Самодержец убежден, что годовое содержание (деньги, соль, одежда) городских богаделен должно обеспечиваться из царской казны, умножаясь за счет вкладов мирян-христолюбцев. При этом закон не устанавливает обязательных отчислений для имущих на содержание богоугодных заведений, как это случилось на Западе, по мысли русского царя, состоятельные подданные станут делать пожертвования добровольно — ради спасения души.

Монарху требовалось организовать многочисленных работни­ков, вовлекаемых в благотворительную деятельность не по зову сер­дца, а по долгу службы. Основание этой пирамиды должны были составлять смотрители из числа «здравых строев и баб стряпчих», количество которых определялось в зависимости от числа призре­ваемых. Власть не полагалась на добросовестность смотрителей (из­вестно, что приказчики, надзиравшие за богадельнями, торговали местами в них, следовательно, подлежали замене), а потому посчи­тала необходимым «над ними приказать священникам добрым да целовальникам или горожанам добрым» обеспечить контроль.

Перевод богаделен на государственное обеспечение делал необ­ходимым как введение учета нищенствующих, так и принятие мер, ведущих к сокращению их количества, а потому неудивительно ре­шение о принудительном разделении нищих по состоянию здopoвья, полу и возрасту. Трудоспособных людей, живущих Христа ра­ди, судебник предписывал направлять на ломовые (тяжелые)работы. Здоровым нищим разрешили жить за счет подаяния, но запретили вход в богадельные избы. За городскими и монастыр­скими богоугодными заведениями закрепили призрение исключи­тельно малолетних сирот, престарелых, больных и инвалидов. Произошла подмена мотива добродеяния: душевный порыв, хрис­тианское милосердие царь попытался сделать обязанностью, а от­ветственность власти за попечение калек и убогих переложить на не готовое к тому население.

В XVI в. западные страны, протестантские, прежде всего, нако­пив большой опыт монастырского призрения, развивают светское. Милостыню и подаяние заменяет деятельная благотворительность граждан. Западная Европа переживает второй период эволюции отношения к людям с отклонениями в развитии, тогда как Московская Русь находится в предшествующем периоде. Здесь опыт церковного призрения только формируется, личное добродеяние, нищелюбие, милостыня не перерастают в деятельную благотворительность. Калеки и убогие могли наде­яться лишь на копеечную милостыню да на пассивное сострадание населения, ибо само оно пребывало под тяжелым гнетом грозного тирана. Если на Западе в деле организации призрения убогих объ­единяются церковь, государство, городская власть и бюргерство, то в Московской Руси это прерогатива самодержца, церковь зави­сима от него, личные свободы отсутствуют, исключены любые инициативы в сфере деятельной благотворительности.