Как показало наше социологическое исследование, в судебно-следственной практике не возникает каких бы то ни было проблем квалификации признаков субъекта торговли людьми.
Исходя из положений уголовного кодекса субъектом торговли людьми является вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности.
Таким образом, уголовной ответственности за рассматриваемое преступление подлежит человек, достигший в соответствии со ст. 20 УК России шестнадцатилетнего возраста, способный во время совершения какого-либо из перечисленных в ч.1 ст. 1271 УК России деяний осознавать их общественную опасность и фактический характер, а также способный руководить своим поведением.
Вместе с тем, при отсутствии проблем квалификации обозначенного элемента состава преступления, на наш взгляд, представляются действительными проблемы правовой регламентации возрастных признаков субъекта торговли людьми, совершенной в отношении потерпевшего, заведомо не достигшего восемнадцатилетнего возраста.
В соответствии с п. «б» ч.2 ст. 127.1 УК России,купля-продажа человека, иные сделки в отношении человека, а равно мотивируемые целями его эксплуатации вербовка, перевозка, передача, укрывательство или получение, совершенные в отношении заведомо несовершеннолетнего признаются квалифицированным видом торговли людьми.
На наш взгляд, бесспорно, что торговля несовершеннолетними обладает более высокой общественной опасностью по сравнению с торговлей взрослыми людьми.
Помимо свободы личности, выступающей в качестве основного непосредственного объекта рассматриваемого преступления, при торговле несовершеннолетними причиняется вред или создается угроза причинения существенного вреда общественным отношениям, обеспечивающим нормальное психическое и нравственное развитие несовершеннолетнего, что, на наш взгляд вполне справедливо находит отражение в уголовно-правовой регламентации ответственности за рассматриваемый вид торговли людьми.
Торговля несовершеннолетними в соответствии с УК России наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
Представляется, что такая санкция, более чем в полтора раза превышающая максимальный размер наказания за торговлю взрослыми людьми, вполне справедлива и, согласуясь с принципами уголовного закона, общепризнанными принципами и нормами международного права, учитывает характер общественной опасности преступления против свободы личности, совершенного при рассматриваемом отягчающем обстоятельстве.
Вместе с тем, при, безусловно, оправданном содержании, сама форма правовой регламентации несовершеннолетнего возраста потерпевшего, как отягчающего обстоятельства торговли людьми в уголовном законодательстве России, на наш взгляд представляется не вполне удачной, и не отражающей общих направлений уголовной политики России по криминализации деяний, причиняющих вред или создающих реальную угрозу причинения существенного вреда общественным отношениям, обеспечивающим нормальное психическое и нравственное развитие несовершеннолетних.
Так, п. «б» ч.2 ст. 127.1 УК России излагается в следующей редакции: «в отношении заведомо несовершеннолетнего». Абсолютно оправданной, на наш взгляд, является законодательная регламентация заведомости, как заведомой осведомленности виновного о несовершеннолетии потерпевшего. Принцип вины, регламентирующий в ч.2 ст. 5 УК России недопустимость объективного вменения, определяет обязанность правоприменителя установить заведомую осведомленность виновного обо всех вменяемых обстоятельствах совершения преступления, в том числе и о несовершеннолетнем возрасте потерпевшего.
В данном случае мы абсолютно не согласны с В.В. Жириновским, И.В. Лебедевым и А.В. Митрофановым, являющимися авторами законопроекта «О внесении изменений и дополнений в уголовный кодекс России», предлагавшими исключить признак заведомости из рассматриваемой части статьи о торговле людьми, в связи с чем, представляется справедливым решение ГД ФС России, отклонившей данный законопроект.
Верховный Суд России в п.14 Постановления Пленума ВС РФ от 15.06.2004 № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» указывал, что добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака»
Вместе с тем, исходя из законодательной формулировки обозначенного отягчающего обстоятельства, можно сделать вывод, что ответственности за данное преступление подлежит вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Этот вывод основан на положениях ст. ст. 19, 20 УК России, а также на отсутствии прямого указания на возраст субъекта преступления в диспозиции ст. 127.1 УК России.
Представляется, что установление уголовной ответственности с шестнадцатилетнего возраста за посягательства на нормальное психическое и нравственное развитие несовершеннолетних не вполне оправдано и вступает в противоречие с принципом вины, запрещающим объективное вменение и регламентирующим обязательное установление вины при привлечении лица к уголовной ответственности.
В соответствии с положениями ст.ст. 5, 24-27 УК России, уголовная ответственность может наступать только за виновное совершение деяния и только за такие последствия, в отношении которых установлено осознание или (как минимум) способность осознания лицом общественной опасности и фактического характера своих действий или бездействия, а также возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий совершаемого деяния.
Так, например, прямой умысел, как вид вины, при квалификации рассматриваемого преступления подразумевает осознание виновным общественной опасности и фактического характера осуществления посягательства на нормальное психическое и нравственное развитие несовершеннолетнего в совокупности с желанием осуществления таких действий.
Косвенный умысел применительно к торговле несовершеннолетними подразумевает безразличное отношение или сознательное допущение того факта, что торговля людьми осуществляется в отношении несовершеннолетнего потерпевшего, при отсутствии прямого умысла на совершение данного преступления именно в отношении несовершеннолетнего.
Таким образом, и при прямом, и при косвенном умысле необходимо установление факта осознания виновным общественной опасности и фактического характера осуществления преступного посягательства именно в отношении несовершеннолетнего и, как следствие, осознания реальной возможности причинения существенного вреда психическому и нравственному развитию несовершеннолетнего потерпевшего.
С нашей точки зрения, шестнадцатилетнее лицо, будучи способным осознавать общественную опасность торговли людьми, все же, не способно в полной мере осознавать повышенной общественной опасности и фактического характера причинения вреда нормальному психическому и нравственному развитию несовершеннолетнего, как дополнительному объекту квалифицированного вида торговли людьми.
При этом, наша точка зрения находит свое подтверждение и в законодательной регламентации ответственности за многие преступления против несовершеннолетних.
Так, например, ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (статья 150 УК России), вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (статья 151 УК России), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (статья 134УК России), развратные действия (статья 135УК России) в силу прямого указания закона наступает только в отношении лиц, достигших ко времени совершения преступления восемнадцатилетнего возраста.
Квалифицированный вид незаконного производства, сбыта или пересылки наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, регламентируемый п. «в» ч.3 ст. 228.1 УК России так же излагается законодателем в следующей формулировке: «лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении несовершеннолетнего».
Статья 242.1 УК России «Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних» в диспозиции ч. 1 также содержит буквальное указание на совершеннолетие, как признак специального субъекта преступления.
Вместе с тем, анализ положений УК России позволил выявить ряд статей, предусматривающих в качестве квалифицирующего признака совершение преступления в отношении заведомо несовершеннолетнего и не содержащих прямого указания на достижение субъектом восемнадцатилетнего возраста.
В частности, к таким статьям относятся: ст. 117 УК России «Истязание», ст. 121 УК России «Заражение венерической болезнью», ст. 122 УК России «Заражение ВИЧ-инфекцией», ст. 126 УК России «Похищение человека», ст. 127 УК России «Незаконное лишение свободы», ст. 127.1 УК России «Торговля людьми», ст. 127.2 УК России «Использование рабского труда», ст. 131 УК России «Изнасилование», ст. 132 УК России «Насильственные действия сексуального характера», ст. 206 УК России «Захват заложника», ст. 230 УК России «Склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ», ст. 240 УК России «Вовлечение в занятие проституцией», ст. 241 УК России «Организация занятия проституцией», ст. 359 УК России «Наемничество».
Вместе с тем, приведенные примеры не опровергают наших выводов, поскольку представляют собой, по сути, первоначальную редакцию УК 1996г., в которой анализируемому нами вопросу не уделялось должного внимания. Тем не менее, принципиальная недопустимость объективного вменения легла в основу вносимых в УК изменений и дополнений.
Те нормы УК России, которые, предусматривая ответственность за посягательства на психическое и нравственное развитие несовершеннолетних, регламентируют ее только в отношении взрослых преступников, в абсолютном большинстве являются результатом модернизации законодательства и внесения в него соответствующих изменений и дополнений.
Так, например, именно внесению специального указания на совершеннолетний возраст субъекта преступления, предусмотренного ст. 151 УК России «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» посвящена ч. 77 ст.1 Федерального закона России от 08.12.2003г. № 162-ФЗ; в соответствии с ч.10 ст.1 Федерального закона от 27.07.2009 N 215-ФЗ изменения, касающиеся возраста субъекта преступления, были внесены в ст. 135 УК России «Развратные действия».
Пункт «б» ч. 12 ст.1 Федерального закона от 27.07.2009 N 215-ФЗ изложил в новой редакции п. «в» ч.3 ст. 228.1 «Незаконное производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении несовершеннолетнего».
Ст. 242.1 УК России «Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних», содержащая буквальное указание на совершеннолетие, как признак специального субъекта преступления, также является результатом внесения изменений и дополнений в отечественное законодательство.
Таким образом, с нашей точки зрения, на сегодняшний день можно проследить тенденцию, в соответствии с которой, законодатель регламентирует ответственность за посягательства на психическое и нравственное развитие несовершеннолетних только в отношении взрослых, т.е. лиц, достигших восемнадцатилетнего возраста.
Обозначенный подход представляется нам вполне справедливым: взрослый человек вполне способен осознавать, что, вовлекая несовершеннолетнего в совершение преступления, а равно, совершая преступление в отношении несовершеннолетнего, он причиняет вред нормальному психическому и нравственному развитию ребенка. Способность осознания данного обстоятельства характеризует один из признаков виновности в причинении вреда названному объекту уголовно-правовой охраны.
С другой стороны, несовершеннолетнее лицо, совершая преступление в отношении своего сверстника, способно осознавать, что причиняет вред жизни, здоровью, свободе личности и т.п., но, с нашей точки зрения, не способно осознавать общественной опасности (как и самого факта) причинения вреда или создания реальной угрозы причинения существенного вреда нормальному психическому и нравственному развитию потерпевшего.
Обозначенная неспособность осознания фактического характера содеянного в соответствии с положениями ст. 28 УК России исключает вину, а, следовательно, и уголовную ответственность за посягательство на обозначенный объект уголовно-правовой охраны.
Проведенное нами социологическое исследование показало, что более чем 83 % опрошенных несовершеннолетних преступников осознавали общественную опасность того или иного преступления, совершенного в отношении несовершеннолетнего, только применительно к основному непосредственному объекту посягательства, но не осознавали общественной опасности причинения вреда нормальному психическому и нравственному развитию потерпевшего.
Безусловно, правовой нигилизм не может лечь в основу декриминализации деяния, вместе с тем, с другой стороны, неспособность преступника, не достигшего восемнадцатилетнего возраста осознавать повышенную общественную опасность того или иного преступления в случае его совершения в отношении несовершеннолетнего, на наш взгляд, является основанием для законодательного запрета вменения в обозначенных случаях рассматриваемого отягчающего обстоятельства.
Представляется, что в соответствии с положениями ч. 3 ст. 20 УК России, суд в обозначенных выше 83 % вправе отказаться от вменения отягчающего обстоятельства «совершение преступления в отношении несовершеннолетнего» и не учитывать этого квалифицирующего признака, если виновный «вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия)».
Вместе с тем, с нашей точки зрения, такое судебное усмотрение, тем более при таком высоком проценте «неосознающих», и привлечение к повышенной ответственности только оставшихся ≈16,5 % виновных вступает в противоречие с принципом равенства граждан перед законом и, кроме того, с другой стороны, является в большой степени коррупциоемким.
Кроме того, практика Верховного Суда России свидетельствует об обязанности правоприменителя оценить способность виновного к осознанию факта совершения преступления именно в отношении несовершеннолетнего. Так, например, разъясняя данный вопрос в п.8 постановления Пленума от 14 февраля 2000г, Верховный Суд России отмечает: «Судам следует иметь в виду, что к уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления могут быть привлечены лица, достигшие 18-летнего возраста и совершившие преступление умышленно. Следует также устанавливать, осознавал ли взрослый либо допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. Если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по статье 150 УК РФ».
Безусловно, указанные разъяснения относятся непосредственно к уголовно-правовой характеристике преступления, предусмотренного ст. 150 УК России и не имеют прямого действия в отношении ст. 1271 УК, однако, с нашей точки зрения, они в полной мере передают волю верховного правоприменителя в отношении алгоритма квалификации посягательств на нормальное психическое и нравственное развитие несовершеннолетнего.
З.А. Астемиров отмечает: «Определяя границы возраста уголовной ответственности несовершеннолетних, законодатель принимает во внимание многие обстоятельства, но всё же решающее значение придаёт психологическим особенностям, свойственным несовершеннолетним соответствующего возраста, степени возможности или способности осознания ими общественной опасности деяний, образующих преступления определённого вида. Причём во внимание принимаются типичные для большинства несовершеннолетних, достигших данного конкретного возраста, особенности развития их интеллекта и воли».
Представляется, что вышеописанная позиция не нашла должного отражения в действующем законодательстве, относительно возрастных критериев субъекта уголовной ответственности за торговлю несовершеннолетними.
Исходя из вышеизложенного, предлагаем дополнить диспозиции всех статей УК России, предусматривающих в качестве признаков состава преступления его совершение в отношении несовершеннолетнего потерпевшего (в том числе и п. «б» ч.2 ст. 127.1 УК России (торговля людьми в отношении заведомо несовершеннолетнего)) ссылкой на достижение виновным восемнадцатилетнего возраста, и, соответственно, изложить п. «б» ч. 2 ст. 1271 УК России в следующей редакции:
«б) лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении заведомо несовершеннолетнего».
Предлагаемые изменения УК, с нашей точки зрения, позволят соблюсти принципы вины и справедливости при регламентации повышенного наказания за преступления, совершаемые в отношении несовершеннолетних и причиняющие вред или создающие угрозу причинения вреда их психическому и нравственному развитию, т.к. при квалификации преступления потребуют от правоприменителя установления и юридического закрепления признаков, характеризующих психическое отношение виновного к обстоятельствам совершения преступления, имеющим важное значение для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания.
