Феноменология и герменевтика

Сведения, касающиеся феноменологии и герменевтики, изложены несколько упрощенно. Оба понятия рассмотрены только в аспекте методической применимости. С основаниями феноменологической методологии (разрабатывавшейся немецким философом Э. Гуссерлем) и герменевтики (основоположником которой считается Ф. Шлейермахер, а развернутую разработку которой осуществил Г. – Г. Гадамер) легче всего ознакомиться, обратившись к учебному пособию С. А. Иванова.^[54]

► Феноменология – это философское учение о феноменах и их постижении. Термин «феномен» трактуется как явление сознанию, обнаруживающееся через чувственное восприятие. Иначе говоря, феномен – то, что дано сознанию исследователя.

Ключевое методологическое положение феноменологии заключается в том, что все содержание познания может и должно быть сведено к чувственному восприятию, посредством которого исследователь и пробивается к реальности.

Материал чувственного восприятия обнаруживается, если предмет исследовательского внимания как бы поворачивается разными сторонами. При этих «поворотах» меняется психическое содержание, характеризующее феномен. Считают, что феномен меняется от времени, места и контекста чувственного восприятия. В каждом акте такого восприятия открывается (может быть, точнее – полагается) новый смысл, инвариант смысла изучаемого явления. То есть мы анализируем предмет через то, что явлено нам. Причем наше восприятие любой из сторон «достраивает» предмет до его целостного образа. Но поскольку полнота восприятия каждый раз различна, то и открывающиеся смыслы, явленные образы – тоже разные.

Когда мы исследуем какой–либо памятник культуры (например, «Медный всадник»), он может быть дан нам с разных сторон – в непосредственном созерцании, в воспоминании, в чьем–то сообщении о нем, в эмоциональном переживании и т. д.

Процедура феноменологического исследования заключается в фиксации и описании явления (памятника) через призму сознания. Описания явления как поворачиваемого разными сторонами и вскрытия обнаруживаемых смыслов.

Отличие феноменологической установки от естественнонаучной очевидно. Естественник пытается увидеть не то, что представляется, а то, что есть на самом деле (это и есть научный факт). А затем выявить существенные отношения между фактами (закономерности).

А для феноменолога неважно, есть объект исследования на самом деле или его нет. Кентавра или Медузы Горгоны нет, но их можно изучать. Вопрос состоит в том, в чем смысл изучаемого? Как данный феномен является нашему сознанию?

Таким образом, феноменологу надо фиксировать непосредственно данное сознанию и при этом интуитивно улавливать смыслы этого данного.

Феноменологическое исследование – описание того, что дано в чувственной и умственной интуиции исследователя. Важно, как мы видим, воспринимаем и делаем акцент на том, каким образом (стороной и смыслом) предмет исследования представлен нашему сознанию.

В разных актах осмысления проявляется разное: в воспоминании – одно, в эмоциональном переживании – другое. Поэтому надо прояснять акты данности нам предмета изучения, «расшифровывать» акты воображения, воспоминания, любви или ненависти.

В результате анализа мы должны получить знание о том, как исследуемое явление культуры представлено нам. Это и есть знание того, каково оно в сущности, каков его смысл.

Например, психология верующих раскрывается в том, как предметы культа, например, выглядят в их глазах.

Феноменологическая установка нацелена на раскрытие того, как явление культуры представлено нам, существует для нас (а не вообще). В восприятии чего–либо культурологом от этого нельзя избавляться, сводя познание к наблюдаемым наличным объективным фактам. В культурологическом исследовании важно то же, что и в художественном созерцании – чувственная составляющая, так как культуролога интересуют не факты сами по себе, а ценностные смыслы.

Феноменологическая методология сочетается с герменевтикой.

► Герменевтика в широком смысле – это искусство и теория истолкования текстов.

Процедура истолкования уходит корнями в древность и связана с появлением «священных текстов» (Библии, например). Эти тексты – чрезвычайно значимые, многозначные, многосмысленные и в целом, и в частностях.

В культурологии ХХ в. не только священные книги, но каждое явление культуры стали рассматривать как текст, систему знаков, несущих ценностные смыслы. Еще в XIX в. Ф. Шлейермахер трактовал герменевтику как метод понимания исторических памятников и текстов. Но что значит понять памятник или текст?

Г. – Г. Гадамер заметил: чтобы что–то понять, надо это истолковать, но чтобы истолковать нечто, надо уже обладать каким–то его пониманием. В связи с этим он подчеркнул, что всякое понимание – это языковая проблема. Ведь слово (или другой знак) как открывает, так и скрывает смыслы. Значения слов нам известны, но в то же время слова и их сочетания многозначны. И многие другие знаки (музыкальные, например) – тоже.

Что же необходимо для того, чтобы понимать явления культуры как тексты? Гадамер считал, что текст надо рассматривать сам по себе, не используя никаких дополнительных данных о нем. Смысл текста ни в коем случае нельзя сводить к замыслу.

Пытаясь понять текст, его смысл, надо продумывать дистанцию, разделяющую текст (автора, время), и воспринимающего этот текст. Выявляя смысл текста, надо пытаться применить то, что в тексте, к себе. Отнести к себе заложенное в нем сообщение. Важно при этом учитывать не то, что «хотел» сказать автор, а то, что было сказано на самом деле, что «сказалось». Следует связывать то, что «сказалось», с современностью, ведя диалог с текстом.

С этого практически и начинается герменевтическая процедура познания, т. е. с как бы «предпонимания», комплекса неосознанных знаний (установок, идеалов, предпочтений, оценок), «мгновенно мотивирующих, определяющих и предвосхищающих наше непосредственное понимание» текста, предвосхищение смысла в качестве жизненного опыта.^[55] На этом, как отмечает С. М. Филиппов, основано собственно понимание, интуитивное знание о тексте, его смысле и предназначении. Далее необходимо осуществить выражение понимания, собственно истолковать сообщение, которое несет текст. Затем вернуться к началу, к внутреннему диалогу с текстом для уточнения верности истолкования.

Психоанализ

В современной культурологии предпринимаются активные попытки использовать психоаналитические методики для изучения явлений культуры. Они основаны на концепциях классического фрейдизма и неофрейдизма, в которых развивались представления о значении бессознательного в жизни человека и общества. Как отметил Э. В. Соколов, психоанализ в самом общем смысле – это «стремление выявить скрытые мотивы действий, мнений, истоки морально–психологических установок личности».^[56] В сфере бессознательного подготавливаются «роковые решения», вызревают побуждения к героическим или преступным действиям, «которых не ожидает ни само лицо, совершающее поступки, ни его окружение».^[57]

Объясняя происхождение и функции культуры, такие ее формы, как религия, мораль, искусство, политика, разные психоаналитики конструируют разные бессознательные механизмы. Свои клинические наблюдения и свой метод объяснения неврозов каждый психоаналитик использует в качестве исходного пункта для объяснения массовых социокультурных процессов.^[58]

Разные психоаналитики по–разному понимают культуру и ее связи с бессознательным. По мнению Э. В. Соколова, З. Фрейд видел в культуре систему запретов, ограничивающих и вытесняющих естественные (в основе бессознательные) влечения, а К. Юнг понимал культуру как систему символов. В качестве символов культуры, по Юнгу, выступают духи, демоны, боги, идеи, законы, научные теории и т. д. Широко распространенные культурные символы – крест, круг, золотой цветок и др., повторяются в разных культурах. И если освобождать их (в исследовании) от личных и случайных ассоциаций, мы приближаемся к пониманию прасимволов – архетипов, которые устойчивы и универсальны. Эти архетипы присутствуют в сознании всех людей и способствуют их взаимопониманию.

Психоанализ как методология познания культуры основан на этих и подобных им представлениях. Методически психоаналитические процедуры ведут к тому, чтобы, преодолев цензуру сознания (ложные представления, установки и предубеждения), выйти к глубинным истокам культурных событий, творчества, поведения людей.

При этом используется то, что характерно и для медицинской практики психоанализа. Внимание исследователя сосредоточивается на материале неконтролируемых или слабо контролируемых сознанием мыслей, чувств, действий. Получить какое–то представление о них можно, исследуя человеческие сновидения, описки, оговорки, «случайные» события, встречи, спонтанные (необъяснимые рационально) поступки, массовые явления, подобные коллективной панике, моде и т. д.

Помимо этих методологий, современные исследователи разрабатывают и иные, очевидно нестандартные, постмодернистские способы осмысления культуры и ее явлений.