Почему А.С. Грибоедов назвал свою пьесу «Горе от ума» комедией?

В основе любой комедии лежит эффект комического: он состоит в том, что внутренняя пустота и ничтожность героя (героев) прячутся за внешностью, которая имеет претензии на содержание и реальное значение. Это противоречие между блестящим внешним видом и внутренней пустотой представлено в «Горе от ума». Идеолог дворянства Фамусов с гордостью рассуждает в пьесе о заслугах своего класса перед государством, о дворянской образованности, высокой нравственности и чести. Однако при ближайшем рассмотрении русское дворянство выглядит совсем по-другому: мелочность, корысть, стремление к праздной жизни, страх перед просвещением, недостаточная образованность – вот что увидел Грибоедов в русском дворянстве и высмеял в своей пьесе.

Комическое прямо, без намёков может проявляться в двух видах – в сатире и юморе. Сатира – гневное осмеяние всего, что мешает осуществлению передового (положительного) общественного идеала. Сатира в корне отрицает осмеиваемое явление. Юмор – добродушный смех над личными недостатками человека. В «Горе от ума» есть и юмор, и сатира. Например, юмористическая ситуация складывается, когда Фамусов в первом действии ставит Софье в пример своё монашеское поведение, а за несколько минут до этого заигрывает с Лизой. Лиза, видимо, хочет уличить Павла Афанасьевича и начинает говорить, но он быстро прерывает её: «Молчать! Ужасный век!». Или в начале второго действия Фамусов диктует секретарю Петрушке длинный список праздничных и поминальных обедов, куда он приглашён на будущей неделе, и тут же рассуждает о вреде обжорства. С юмором описываются шесть княжон, легкомысленных и болтливых. Однако в «Горе от ума» главную роль играет сатира, поскольку автор изображает не смешные недостатки отдельных персонажей, а общественные пороки.

Дворянскому реакционному лагерю Грибоедов даёт резко отрицательную оценку, возвышающуюся до гневной сатиры. Беспощадно высмеиваются все представители фамусовского общества, начиная с самого Павла Афанасьевича. Саморазоблачение (самохарактеристика) – главный приём, используемый автором для изображения героев. Фамусов – довольно важный чиновник – к своим служебным обязанностям относится халатно. Он откровенно заявляет, что не имеет желания вникать в дела, демонстрирует презрительное отношение к подчинённым (Молчалину, слугам) и одновременно восхваляет заискивание перед важными персонами, вспоминая о дяде Максиме Петровиче:

А у меня что дело, что не дело, Обычай мой такой: Подписано, так с плеч долой.

Кроме самого Фамусова, автор показывает и молодых представителей московского общества: Молчалина и Скалозуба. При сравнении Молчалина и Фамусова Грибоедов использует сатирический приём «кривого зеркала». На первый взгляд, они разные, однако в Молчалине, как в кривом зеркале, отражаются карьеризм и низкопоклонство, которые присущи Фамусову. Молчалин, по мнению Грибоедова и Чацкого, «дойдёт до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных».

Этот же приём используется и при сопоставлении образов Чацкого и Репетилова. В Репетилове Грибоедов высмеивает пустозвонство, претендующее на ум, и значительность. Репетилов является карикатурой на Чацкого, так как неумолкающая болтовня первого внешне похожа на умные, хотя часто неуместные рассуждения второго. Главный герой красиво проповедует перед бабушками и дедушками на балу, перед Скалозубом и Молчалиным, которых, по мнению автора, высокими словами не исправишь, тем более что никто не слушает героя. Такой комический приём изображения называется «разговор глухих».

В пьесе есть сцена, когда Фамусов, чтобы не слушать крамольные речи Чацкого, затыкает уши и не слышит даже доклад своего лакея. Эта ситуация повторяется, когда на балу разговаривают два глухих старичка – графиня-бабушка Хрюмина и князь Тугоуховский – и никак не могут понять друг друга). Подобная ситуация опять возникает в конце третьего действия, когда все гости танцуют, не желая слушать обличительные речи Чацкого в свой адрес.

Сатирическому изображению служат и яркая, оригинальная речь героев, и характеристики, которые дают друг другу персонажи. Чацкий называет Скалозуба: «Хрипун, удавленник, фагот, Созвездие манёвров и мазурки». Хлёстова говорит о Загорецком: «Лгунишка он, картёжник, вор». Приёмом сатирического изображения у Грибоедова становятся фамилии персонажей: Скалозуб, Молчалин, Хлёстова, Репетилов и т.д., а у двух гостей Фамусова вообще нет фамилий, они названы г.N и г.D. Так ядовито драматург указывает на заурядность этих героев, ничем не примечательных.

Подводя итог, следует отметить, что в теории литературы различаются комедии положений и комедии характеров. В комедии первого типа источником смешного является хитроумный сюжет, в комедии второго типа – характеры героев. В «Горе от ума» сочетаются приёмы комедий обоих типов – и смешные сценические положения, и яркие характеры действующих лиц. Примером первого может служить эпизод, когда княгиня Тугоуховская посылает своего глухого мужа пригласить Чацкого на обед. Старичок топчется около главного героя до тех пор, пока не получает громкий приказ воротиться назад. Или Репетилов со всего размаха падает на лестнице. Или Загорецкий, услышав своё имя от Хлёстовой, «выставляется вперёд», но поспешно прячется в толпе после сомнительных похвал старухи в свой адрес.

Но главное в пьесе не комические ситуации, а ядовитая сатира на дворянское общество. Некоторые сомнения вызывает только финал: оскорблённый в своих лучших чувствах, Чацкий уезжает из Москвы, увозя в душе «мильон терзаний». Однако элементы драматизма вполне могут присутствовать в высокой (то есть глубокой по содержанию, а не развлекательной) комедии. Последняя фраза Фамусова, озабоченного мнением княгини Марьи Алексеевны (как следует из ситуации, известной московской сплетницы), сглаживает, но не уничтожает совсем драматизм финала и опять возвращает в пьесу комический пафос. Комический эффект этой реплики усиливается тем, что княгиня названа неожиданно, ведь раньше о ней не было сказано ни слова.

2.3. Тоска Онегина – дань моде или глубокое внутреннее переживание? (по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин»)

В «Евгении Онегине» представлен «типический герой в типических обстоятельствах», в нем нет ни малейшего намека на исключительность, свойственную романтическим произведениям. В первой главе романа Пушкин подробно рассказывает о жизни Онегина до начала сюжетного действия. Перед нами предстает картина воспитания, образования, времяпрепровождения и интересов типичного молодого человека, родившегося «на брегах Невы» и волею судьбы оказавшегося «наследником всех своих родных». Он получает весьма широкое, но не глубокое домашнее образование, как и многие дворянские дети той эпохи; воспитанный французами-гувернерами, свободно владеет французским языком, отлично танцует, одевается по моде, может легко поддержать разговор, обладает безупречными манерами – и вот для него открыты все двери, ведущие в высший свет:

Чего ж вам больше? Свет решил Что он умен и очень мил.

Как немного, оказывается, требовалось от самого человека, чтобы общество дало ему наивысшую оценку! Все остальное – это то, что дает ему происхождение и определенное социальное и материальное положение. Конечно, для человека заурядного это вряд ли стало бы важным фактором появления скуки и пресыщения такой жизнью, но Онегин, как отмечал Белинский, «был не из числа обыкновенных, дюжинных людей». Сам автор говорит о своей близости и определенной симпатии к этому неординарному человеку:

Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум.

Почему же мечтательность натуры Онегина переходит в разочарованность, а глубокий ум становится резким и охлажденным? Догадаться не трудно: однообразие жизни, лишь внешне пестрой, но на самом деле вертящейся по установленному кругу: «обеды, ужины и танцы», как сказал об этом грибоедовский Чацкий, перемежаются обязательным посещением театра, где собирается все тот же круг людей; столь же обязательными романами, по существу являющимися лишь светским флиртом. Это, собственно, все, что может предложить молодому человеку свет. Белинский справедливо сказал об Онегине, что «бездеятельность и пошлость жизни душат его; он даже не знает, что ему хочется; но он знает, и очень хорошо знает, что ему не надо, что ему не хочется того, чем так довольна, так счастлива самолюбивая посредственность». И вот результат: «…к жизни вовсе охладел».

Возникает и другой закономерный вопрос: почему же герой не может найти себе другого занятия, кроме тех, какими «так довольна… самолюбивая посредственность»? Такие попытки у Онегина были: он, оставив надоевший ему флирт со светскими красавицами, «зевая, за перо взялся». Но «труд упорный ему был тошен». Вот она – онегинская лень. Даже поселившись в деревне и проведя там поначалу какие-то преобразования («ярем он барщины старинной / Оброком легким заменил»), Онегин тут же и успокаивается. Он уединяется, спасаясь от всех так надоевших ему посетителей, и живет «анахоретом». И в деревне, где привычные условия жизни Онегина изменились, «…скука та же».

Но вспомним, что Пушкин отмечает его «неподражательную странность». Упорство, с которым Онегин пытается излечиться от «хандры», говорит о глубине его переживаний. Должны были произойти страшные события, чтобы началось, хотя бы отчасти, избавление героя от страшных последствий его болезни, чтобы что-то в нем стало меняться. Смерть Ленского – вот слишком высокая цена преображения Онегина. «Окровавленная тень» друга пробуждает в нем застывшие чувства, совесть гонит его из этих мест. Нужно было пережить все это, «проездиться по России», чтобы многое осознать, чтобы возродиться для любви.

Итак, вернёмся к вопросу: тоска Онегина – дань моде или глубокое внутреннее переживание? Думаю, что в его случае – это и то и другое. Онегин был светским человеком, тоска была в моде, в моде был Байрон, ему герой подражал, как многие молодые люди его круга: «Как Чайльд-Гарольд, угрюмый, томный»; «...его тоскующую лень» занимала «наука страсти нежной». «Вращаясь в обществе мы – данники приличий, которых требуют и нравы, и обычай», – писал еще Жан Батист Мольер. Но если у «пустышек» высшего света она часто была напускной, то у Онегина тоска была реальной. Тоска – это болезнь интеллигенции, «горе от ума». И у пушкинского героя это, безусловно, глубокое внутреннее переживание – тоска по живому чувству, человеческим отношениям, нужному делу.

Один из английских переводчиков романа Пушкина нашел удивительный эквивалент слова «хандра», которого нет в других языках, – он обозначил это понятие как «русская душа». Кто знает, может, он был прав. Ведь после Онегина в русской литературе появится целая плеяда молодых людей, тоже страдающих от этой болезни, мятущихся, ищущих себя и свое место в жизни (Печорин, Базаров). Впитывая в себя новые приметы своего времени, они сохраняли эту главную черту.

2.4. Каково отношение автора к русской деревне? (по рассказу А.И. Солженицына «Матрёнин двор»)

Взгляд А.И. Солженицына на деревню 50 – 60-х годов отличается суровой и жестокой правдой. Рассказчик оказывается в глубинке, «подальше от железной дороги», где за «лихими», «дремучими, непрохожими лесами» могла сохраниться исконная русская душа. Но и по этой древней стороне прокатилось безжалостное колесо истории, сровнявшее с землёй «изрядно гектаров леса», изуродовавшее русский язык. Судьба забросила героя-рассказчика на станцию со странным для русских мест названием – Торфопродукт. Здесь «стояли прежде и перестояли революцию дремучие, непрохожие леса». Но потом их вырубили, свели под корень, на нем председатель соседнего колхоза свой колхоз возвысил, а себе получил Героя Социалистического Труда.

Из отдельных деталей складывается целостный облик русской деревни. Постепенно произошла здесь подмена интересов живого, конкретного человека интересами государственными, казенными. Уже не пекли хлеба, не торговали ничем съестным – стол стал скуден и беден. Колхозники «до самых белых мух все в колхоз, все в колхоз», а сено для своих коров приходилось набирать уже из-под снега. Новый председатель начал с того, что обрезал всем инвалидам огороды, и огромные площади земли пустовали за заборами. Детали, подмеченные автором, красноречивее длинных рассуждений. «Что на завтрак, она не объявляла, да это и догадаться было легко: картовь необлупленная, или суп картонный (так выговаривали все в деревне), или каша ячневая (другой крупы в тот год нельзя было купить в Торфопродукте, да и ячневую-то с бою – как самой дешевой ею откармливали свиней и мешками брали)». «Без ошибки я мог предположить, что вечером над дверьми клуба будет надрываться радиола, а по улице пображивать пьяные да подпыривать друг друга ножами».

Долгие годы жила Матрена без рубля, а когда надоумили ее добиваться пенсии, она уже и рада не была: гоняли ее с бумагами по канцеляриям несколько месяцев – «то за точкой, то за запятой». А более опытные в жизни соседки подвели итог ее пенсионным мытарствам: «Государство – оно минутное. Сегодня, вишь, дало, а завтра отымет».

Жадность, зависть друг к другу и озлобленность движут людьми. Когда разбирали Матренину горницу, «все работали, как безумные, в том ожесточении, какое бывает у людей, когда пахнет большими деньгами или ждут большого угощения. Кричали друг на друга, спорили».

Но не материальная бедность занимает автора, а искажение, смещение самого главного в жизни – нравственных устоев и понятий.

Историю жизни Матрёны автор-рассказчик разворачивает не сразу, а постепенно. Много горя и несправедливости пришлось ей хлебнуть на своём веку: разбитая любовь, смерть шестерых детей, потеря мужа на войне, адский труд в деревне, тяжелая немочь-болезнь. В судьбе Матрёны сконцентрирована трагедия деревенской русской женщины – наиболее выразительная, вопиющая. Но она не обозлилась на этот мир (!), сохранила доброе расположение духа, чувство радости и жалости к другим. Жила Матрёна убого, бедно, одиноко – «потерянная старуха», измотанная трудом и болезнью. Родные почти не появлялись в её в доме, опасаясь, по-видимому, что Матрёна будет просить у них помощи. Нещадно все пользовались Матрёниной добротой и простодушием – дружно осуждали за это.

Смерть героини – это начало распада, гибели нравственных устоев деревни, которые крепила своей жизнью Матрёна. В связи с этим выводом следует признать, что взгляд Солженицына на деревню тех лет отличается суровой и жестокой правдой. Первоначальное (авторское) название рассказа – «Не стоит село без праведника» – несло в себе основную идейную нагрузку. А.Т. Твардовский предложил ради публикации более нейтральное название – «Матренин двор». В этом названии есть глубокий смысл. Если оттолкнуться от широких понятий «колхозный двор», «крестьянский двор», то в этом же ряду будет и «Матренин двор» как символ особого устройства жизни, особого мира. Матрена, единственная в деревне, живет в своем мире: она устраивает свою жизнь трудом, честностью, добротой и терпением, сохранив свою душу и внутреннюю свободу. По-народному мудрая, рассудительная, умеющая ценить доброту и красоту, улыбчивая и общительная по нраву, Матрена сумела противостоять злу и насилию, сохранив свой «двор». Она единственная жила в своем мире: устраивала свою жизнь трудом, честностью, добротой и терпением, сохранив свою душу и внутреннюю свободу. Но Матрёна умирает – и «погибает» вся деревня ибо: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша».

 

ВАРИАНТ 4

Часть 1

Задание 1.1.1.