Почему только два героя «Мёртвых душ» Н.В. Гоголя имеют биографию?

Первое, что отличает Чичикова и Плюшкина от остальных персонажей поэмы, это наличие у них прошлого – биографии. Биография этих героев – это история «падения души»; но если душа «пала», значит, была когда-то чистой, значит, возможно ее возрождение – через покаяние.

Гоголь не случайно выделяет Чичикова из ряда прочих персонажей поэмы, рассказывая о прошлом героя и давая его характер в развитии. Согласно замыслу, автор собирался «провести Чичикова через искушение собственничества, через жизненную грязь и мерзкость к нравственному возрождению». Героя зовут Павел, а это имя апостола, который пережил душевный переворот. Если брать во внимание то, что апостол Павел поначалу был одним из гонителей Христа, а потом стал ярым распространителем христианства по всему миру, то и его тезка, Павел Иванович Чичиков, должен был переродиться, возрождать души людей, наставлять их на путь истинный. И уже в первом томе есть предпосылки к этому. Что необходимо для покаяния, для очищения души? Внутреннее «я», внутренний голос. Автор даёт Чичикову право на душевную жизнь, на «чувства» и «раздумья». «С каким-то неопределенным чувством глядел он на домы...»; «неприятно, смутно было у него на сердце...»; «какое-то странное, непонятное ему самому чувство овладело им» – фиксирует Гоголь моменты внутреннего голоса у своего героя. Мало того: нередки случаи, когда в лирических отступлениях внутренний голос Чичикова переходит в авторский голос или сливается с ним – например, отступление об умерших мужиках Собакевича или о встретившейся Чичикову девушке («Из нее все можно сделать, она может быть чудо, а может и выйти дрянь, и выйдет дрянь!»). Гоголь доверяет Чичикову рассказать о русском богатырстве, восхититься мощью и простором Руси. Основа трагизма и одновременно комизма этого образа в том, что все человеческие чувства в Чичикове спрятаны глубоко внутри, а смысл жизни он видит в приобретательстве. Совесть его иногда пробуждается, но он быстро успокаивает ее, создавая целую систему самооправданий: «Несчастным я не сделал никого: я не ограбил вдову, я не пустил никого по миру...». В конце концов, Чичиков оправдывает свое преступление. Это путь деградации, от которого предостерегает своего героя автор. Писатель призывает Чичикова, а вместе с ним и читателей, вступить на «прямой путь, подобный пути, ведущему к великолепной храмине», это путь спасения, возрождения живой души в каждом.

Глава о Плюшкине композиционно выделена Гоголем, она расположена ровно посередине путешествия Чичикова по окрестным помещичьим усадьбам. Глава начинается и заканчивается лирическими отступлениями, чего не было при описании других помещиков. Все остальные рассказы построены по одной схеме: Чичиков знакомится с усадьбой, с домом, потом покупает крестьян, обедает и уезжает. Но глава, посвящённая Плюшкину, как бы прерывает эту однообразную цепочку: показана история жизни, развёрнутая биография героя, т. е. перед нами не просто человек с застывшей душой, а мы видим, как он дошел до такого состояния. В далеком прошлом он был образцовым хозяином, прямой противоположностью всем другим помещикам «Мертвых душ»: «А ведь было время, когда он только был бережливым хозяином! Был женат и семьянин, и сосед заезжал к нему пообедать, слушать и учиться у него хозяйству и мудрой скупости… Слишком сильные чувства не отражались в чертах лица его, но в глазах был виден ум; опытностию и познанием света была проникнута речь его, и гостю было приятно его слушать». Становится понятно, что сначала Плюшкин был совершенно другим человеком. В раннем Плюшкине есть только возможность его будущего порока. На это намекают «мудрая скупость» и отсутствие «слишком сильных чувств». Гоголь описывает умирание изначально неплохого человека.

Если во всех других помещиках подчеркивалась именно их типичность, то в Плюшкине автор видит не столько характерное для помещичьей России явление, а своего рода исключение. Даже Чичиков, видавший «немало всего рода людей», такого «еще не видывал», да и в авторской характеристике Плюшкина сказано, что «подобное явление редко попадается на Руси». То состояние, в котором его находит Чичиков, и впрямь ужасающе. Рисуя портрет Плюшкина, автор сгущает краски до предела: Чичиков не мог даже «распознать, какого пола была фигура: баба или мужик», – и решил, в конце концов, что перед ним ключница. Но, пожалуй, даже и ключница не наденет то тряпье, которое носит Плюшкин: на его халате «рукава и верхние полы до того засалились, что походили на юфть, какая идет на сапоги». Гоголь даёт уничтожающую характеристику Плюшкину – «прореха на человечестве». Но умерла ли его душа до конца? Невероятно важно в раскрытии образа Плюшкина не только описание его одежды, но и его внешности. Хотя Гоголь и пишет, что лицо этого персонажа не представляло собой ничего особенного, оно выделяется из галереи прежних лиц: «маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух». У Плюшкина самые живые из всех героев глаза. Пусть не человеческие, но живые! При упоминании имени товарища на лице Плюшкина «скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства». Это значит, что в нём осталось что-то живое, что душа его не застыла, не окостенела совсем. В шестой главе содержится подробное описание сада Плюшкина, заросшего, запущенного, но все-таки живого. Сад – это своеобразная метафора души героя. Только у него в имении находятся две церкви. Из всех помещиков только Плюшкин произносит обличительный монолог после отъезда Чичикова.

Очень важно знать замысел второго и третьего томов «Мертвых душ». Из всех героев первого тома Гоголь хотел провести через очищение к возрождению души в третьем томе только двух – Чичикова и Плюшкина. Значит, позиция автора далеко не так прямолинейна, как может показаться на первый взгляд. Именно у Плюшкина, по мнению автора, остаётся хоть и ничтожный, но всё же шанс на духовное перерождение.

Итак, Чичиков и Плюшкин, в отличие от других персонажей поэмы, показаны в развитии, но в развитии обратном, то есть в деградации, и, по замыслу Гоголя, должны были возродиться во втором томе произведения.

А вот Манилову, например, деградировать некуда. Он давно застыл, как закладка в книжке, что лежит на четырнадцатой странице уже два года.