Цивилизация вышла на такой уровень развития, при котором качество жизни любого человека, семьи, социальных групп и культурно своеобразных общества в целом обусловлено двухуровнево:
· во-первых, концепцией, которой подчинено государственное управление;
· во-вторых, качеством управления, достигаемым по отношению к целям этой концепции, путям и средствам их достижения.
Ошибки и злоупотребления властью со стороны государственности и её представителей таковы, что их последствия не в состоянии компенсировать (в исторически короткие сроки — в пределах нескольких лет) ни люди по одиночке, ни неправительственные организации инициативных граждан; а в ряде случаев и само государство в силу того, что если некий неуместный для развития общества процесс запущен государством и «пошёл», то пока он не выработает свой потенциал, — его не остановить.
В силу этой особой роли государственности в русском языке существует поговорка «народ согрешит, царь умолит (Бога), а царь согрешит, народ не умолит»[149]. Т.е. исторически выработанные склонности населения к тому, чтобы делать глупости и греховодничать, в значительной мере могут быть сдержаны и с течением времени искоренены политикой государства; а вот если глупости и греховодство творит государство, то такую политику в исторически короткие сроки никто в обществе сдержать и погасить не может. Эта задача может быть решена только на исторически продолжительных интервалах времени путём целенаправленного воздействия на культуру общества со стороны тех людей, которые понимают суть проблем и не уклоняются от того, чтобы заниматься их решением в порядке осуществления личностной инициативы. Кроме того, неправедная политика государства может профилактироваться самим обществом, если в обществе сложилась достаточно эффективная субкультура воспроизводства и осуществления концептуальной властности.
И это делает вопрос о научно-методологическом обеспечении государственного управления одним из наиболее острых вопросов современности и обозримого будущего, поскольку экологический кризис — кризис биосферно-социальный — порождён цивилизацией, неотъемлемый атрибут которой — государственность; а, прогрессируя, этот кризис обрёл за последнее столетие глобальный характер.
Разные его лики представлены на иллюстрациях ниже.
В глобальном биосферно-социальном экологическом кризисе деградируют и биосфера, и культура обществ в разных государствах, и её носители — сами люди, составляющие общества, деградируют как по медико-биологическим показателям, так и по личностно-культурным. Реальность такова, что биологический вид «Человек разумный» — часть биосферы и не может существовать вне биосферы. Техносфера не способна заменить собой биосферу в качестве полноценной среды обитания человека (т.е. среды, в которой возможно воспроизводство биологического вида в преемственности здоровых и культурно состоятельных поколений).
Деградация биосферы по своим тенденциям такова, что если нынешняя биосфера рухнет в ходе дальнейшего обострения глобального экологического кризиса, то в остаточной биосфере планеты Земля для «Человека разумного» может не оказаться экологической ниши.
В этом отношении показательны итоги эксперимента «Биосфера 2» (давая название эксперименту, предполагали, что «Биосфера 1» — это естественная биосфера Земли)[150]. Эксперимент проводился 1986 — 1997 гг. в США.
«Биосфера-2 представляла собой монументальную конструкцию из стекла и стали. Она занимала площадь чуть больше 1 гектара. Общий объём сооружения составлял около 200 тысяч кубометров. Оно было полностью покрыто стеклянным колпаком, пропускающим 50 % солнечного света. В высоких стеклянных сферах разместились несколько экологических систем в миниатюре: тропический лес, океан, соленый марш, луг, саванна, пустыня. Там были также бассейны для рыб, инсектариум, где обитало свыше 200 видов насекомых, сельскохозяйственная ферма для содержания животных и выращивания различных растений. Кроме того были предусмотрены: жилая часть — комнаты для сотрудников, мастерские и информационно-вычислительный центр, который осуществлял мониторинг за всеми процессами в биосфере».
Назначением этой искусственной системы биоценозов было: 1) поддерживать приемлемый для человека состав атмосферы и 2) быть источником продуктов питания для людей, принявших участие в эксперименте.
Эксперимент зашёл в тупик. Спустя два месяца после того, как в 1991 г. завершился подготовительный период и блок был изолирован от внешней среды, в его атмосфере начала расти концентрация углекислого газа и снижаться доля кислорода. Концентрация кислорода к моменту начала его пополнения техническими средствами упала до 14 %, что соответствует высоте 3 500 м над уровнем моря. Как следствие у участников эксперимента к этому времени начались головные боли и упала работоспособность. Биоценоз продолжал деградировать и после того, как состав атмосферы стали корректировать с помощью техники. Искусственно созданный биоценоз оказался не в состоянии обеспечить пищей участников эксперимента (4‑х мужчин и 4‑х женщин), вследствие чего и их тоже пришлось подкармливать извне.
В итоге эксперимент пришлось прекратить, но если бы у участников эксперимента не было возможности покинуть «Биосферу 2» и уйти в «Биосферу 1», то они погибли бы.
Один из вариантов интерпретации этого эксперимента: американцы смоделировали завершающий этап глобального биосферно-социального экологического кризиса. [151]
Такие перспективы при сохранении исторически сложившихся тенденций неприемлемы ни для одного общества, ни для человечества в целом. И они приводят к вопросу: Что и как генерирует глобальный биосферно-социальный экологический кризис?
Если искать ответ на этот вопрос без унаследованных от прошлого предубеждений, ограничивающих, извращающих и закрепощающих в состоянии неадекватности миропонимание множество людей, то выяснится, что генератором глобального биосферно-социального экологического кризиса является глобализация, осуществляемая на основе экспорта «передовыми» государствами Запада в другие регионы планеты либерально-рыночной экономической модели и обслуживающих её либеральной идеологии и псевдоэкономических теорий[152].
Всё это — порождёния библейской, а не какой-то иной культуры, в которой научно-технический прогресс, определяющий развитие техносферы, «обогнал» прогресс нравственно-этический.
Если с позиций достаточно общей теории управления (ДОТУ[153]) анализировать функционирование «свободного рынка»[154], на котором так или иначе, легально либо нелегально, прямо или опосредованно продаётся всё, на что есть платёжеспособный спрос, и в ценообразовании выражается некий баланс интересов продавца и покупателя, то неоспоримо следующее:
· Деятельность всего множества субъектов рынка подчинена максимизации их ЧАСТНЫХ доходов и сокращению издержек каждого из них любыми путями и способами, в том числе и биосферно недопустимыми и вредными в социокультурном отношении.
· Рынок не способен к целеполаганию в отношении образа жизни страны и развития её культуры и экономики.
Ø То же касается и рынков международной торговли вплоть до глобального рынка, но уже в отношении целеполагания регионального (по отношению к планете) и глобального уровней и жизни региональных цивилизаций и человечества в целом.
· Рынок не содержит в себе механизма самонастройки хозяйственной системы государства на экономическое обеспечение достижения провозглашаемых политиками целей или жизненных идеалов народа, вследствие чего обещания обречены быть неосуществимыми, а идеалы недостижимыми.
Ø Вследствие этого на планетарно-региональном и глобальном уровне многие декларации ООН и других международных институтов также оказываются несбыточными.
· Есть виды деятельности, — общественно необходимые, — но не осуществимые на принципах самоокупаемости в условиях либерально-рыночной саморегуляции вообще или не осуществимые в объёмах, необходимых для устойчивого и безопасного развития общества в преемственности поколений, потому, что на результат этих видов деятельности нет платёжеспособного спроса и он не может сформироваться «сам собой» в условиях либерально-рыночной саморегуляции.
· Научно-технический прогресс в условиях действия либерально-рыночной экономической модели сопровождается «производством» «экономически избыточного» населения, которое при складывающейся конъюнктуре рынков труда, природных благ и продукции избыточно — как в качестве тружеников, так и в качестве потребителей.
Экономически избыточное население исторически реально уничтожается теми или иными способом под ни к чему не обязывающие разговоры о «прогрессе», «гуманизме» и «правах человека».
Разные государства и разные эпохи отличаются друг от друга только тем, как уничтожается экономически избыточное население: применением законов против бродяжничества, за которое полагалась смертная казнь в Англии в период первой промышленной революции; либо экономическим геноцидом, в том числе и под воздействием «анестезии» наркотиков и шоу-бизнеса, как это делается ныне в большинстве государств.
В условиях глобализации в категорию экономически избыточного населения может попадать изрядная доля населения целых государств, и постсоветская Россия принадлежит к этой категории[155] наряду с Грецией, Испанией и многими другими странами.
· В рыночной экономике деньги становятся одним из товаров. Цена денег — ссудный процент. После того, как общество допускает в своей кредитно-финансовой системе ссудный процент, его государство утрачивает экономический суверенитет и становится заложником и невольником хозяев транснациональной корпорации ростовщиков, узурпировавшей банковское дело (счетоводство макроуровня) в глобальных масштабах.
Дело в том, что институт кредита со ссудным процентом — в терминах теории игр — игра с ненулевой суммой, в которой всегда в выигрыше совокупный ростовщик, даже если кто-то из членов корпорации ростовщиков обанкротится, а кто-то из числа к ней не принадлежащих успешно обогатится.
· В государствах — лидерах научно-технического и экономического развития, которые пропагандируют либерально-рыночную экономическую модель и навязывают её в качестве обязательной «отсталым» и «проблемным» странам, принципы рыночного либерализма не действуют в полной мере, поскольку они ограничены государственными системами планирования социально-экономического развития и регулирования рынков[156].
Однако эти системы сложились на основе практики, они не описаны в общедоступных (и тем более — в культовых) теориях, и их изучение лежит вне стандартных курсов экономического образования, что в ряде случаев приводит к недовольству студентов, которые осознают несоответствие преподаваемых им культовых теорий реально протекающим социально-экономическим процессам. Это имеет место даже в таких «элитарно»-престижных вузах, как Гарвард[157].
Подводя итог, можно сказать, что:
Законы либерально-рыночного ценообразования таковы, что либерально-рыночная экономика из поколения в поколение воспроизводит массовую нищету и бескультурье, геноцид, запустение и биологическое опустошение территорий, на фоне чего сверхбогатое меньшинство «бесится с жиру» и сетует на лень, дикость, озлобленность и тупость простонародья; а общество под властью либерально-экономической модели становится невольником и заложником хозяев транснациональной корпорации ростовщиков, узурпировавшей банковское дело в глобальных масштабах в полном соответствии с библейским проектом порабощения человечества от имени Бога.
Всё это (кроме глобальной тирании ростовщического сообщества, о которой не принято говорить публично) в «экономической науке» Запада в совокупности принято называть «провалами рынка». И следует обратить внимание на следующее обстоятельство:
Реформаторы 1990‑х обязаны были знать в силу избранной ими профессиональной специализации о существовании «провалов рынка», и соответственно обязаны были подумать о профилактировании и компенсации воздействия провалов рынка в ходе осуществляемых ими внутренних реформ и интеграции России в мировое хозяйство на принципах, отличных от интеграции в него СССР, дабы Россия не понесла разнородного ущерба в их ходе.
Фразы типа, что кто-то «не вписался в рынок», не являются оправданием, а представляют собой признание в профессиональной несостоятельности политиков и консультирующих их экономистов и покрывают злоумышленное вредительство с признаками измены Родине[158].
Это так именно потому, что о «провалах рынка» и необходимости профилактирования и компенсирования их воздействия на общество, хозяйственную систему страны и экологию они обязаны были знать, тем более, что ещё в 1973 г. фактически об этом же писал выдающийся американский экономист и политик, иностранный член АН СССР (1988 г.), а позднее — РАН (с 1991 г.) Дж. К. Гэлбрейт (1908 — 2006):
«…экономикой нужно управлять. Проблема состоит в том, чтобы управлять не одной экономикой, а двумя: одна из них подчинена рынку, а другая планируется фирмами, из которых она состоит[159]. Подобное управление представляет собой последний шаг при определении общей стратегии реформ»[160].
При этом реальность такова, что никто из участников рынка в одиночку либо на основе корпоративного сговора не способен к профилактированию и компенсации воздействия «провалов рынка»[161], на экономику, общество и биосферу, поскольку для этого надо подняться над рынком[162] и, непрестанно реагируя на изменение обстоятельств, систематически задавать и перезадавать правила его функционирования и контролировать их соблюдение всеми участниками рынка.
Сказанное в предшествующем абзаце заставляет вспомнить слова президента США А. Линкольна (1809 — 1865). Он выразил своё понимание предназначения государственности так:
«Законная задача правительства — делать для общества людей всё то, что им нужно, но что сами они, выступая каждый в своём индивидуальном качестве, не могут сделать совсем или не могут сделать хорошо»[163].
Этой формулировке задач государственности А.Линкольн придал уточняющее дополнение: «Мы не поможем людям, делая за них то, что они могли бы сделать сами»[164].
Эти две взаимно дополняющих друг друга мысли — одно из наиболее внятных определений задач государства из числа данных когда-либо в истории. И соответственно, государственность — субкультура управления делами общественной в целом значимости на профессиональной основе на местах и в масштабах всего общества. Государство это — субъект международного права, включающий в себя: государственность, население, территорию и акваторию, воздушное пространство и недра, на которые распространяется власть этой государственности.
И соответственно, профилактировать и компенсировать воздействие «провалов рынка» на общество и биосферу — одна из обязанностей государственности, поскольку кроме государственности этим заниматься некому.
Если же государственность с этим не справляется и «лежит» под рынком (и в особенности, если она «лежит» под кредиторами-ростовщиками[165] и заправилами прочих финансовых и спекулятивных рынков), то она становится никчёмной для общества со всеми вытекающими из этого факта — в перспективе — последствиями.
Но любая деятельность требует информационно-алгоритмического обеспечения, адекватного целям и обстоятельствам этой деятельности. И это приводит к вопросу о процессе формирования информационно-алгоритмического обеспечении государственного управления. Ответ на него представлен на рис. 13.1‑1 ниже.
Статистическая предопределённость качества жизни общества в будущем обусловленностью спектра управленческих решений в работе государственного аппарата и менеджмента бизнеса на всех уровнях иерархии власти на исторически продолжительных интервалах времени наукой и полученным на её основе образованием — объективная данность. И это означает, что:
Если общество сталкивается с проблемами, и проблемы не разрешаются, а разрастаются, то ошибочно сводить как проблемы, так и возможности их разрешения (большей частью иллюзорные) к личностям тех или иных политиков и доминированию в парламентах тех или иных партий, а в государственном аппарате — тех или иных кланово-мафиозных группировок.
Преодоление проблем надо начинать с выявления разного рода «неадеквата» — ошибок и заведомой лжи — в научных теориях, на которых основывается высшее профессиональное образование в области социальной философии, социологии, политологии, экономики и финансов, юриспруденции, государственного управления и управления в экономике[166].
При таком подходе выясняется, что наука, обслуживающая практику буржуазного либерализма в политике, в хозяйственной и финансовой деятельности, — не интересуется объективными закономерностями, которым подчинена представленная на рисунке 13.1-2 система, составными частями которой являются биосфера, население, экономика, государственность.
Сказанное не означает, что фундаментальная наука вообще ничего не знает по этой проблематике; она знает много чего, что необходимо знать для преодоления глобального биосферно-социального экономического кризиса, но эти знания не востребованы сегментом прикладной науки, обслуживающей буржуазный либерализм, т.е. обслуживающей функционирование его политической системы, хозяйственной и кредитно-финансовой систем, по какой причине эти знания не попадают в учебные курсы, на основе которых получают образование будущие политики, экономисты, менеджеры разного уровня, юристы, журналисты. А далее — в наихудшем для общества — варианте реализуется статистическая предопределённость результатов государственного управления, представленная на рис. 13.1-1.
Соответственно преодоление биосферно-социального экологического кризиса и переход к жизни на основе концепции устойчивого и безопасного развития человечества [167] требует отказа от прикладной науки, обслуживающей буржуазный либерализм во всех его разновидностях, и выработки науки и системы образования, на основе которых всякое государство с учётом местной физико-географической и культурно-исторической специфики могло бы проводить свою политику в соответствии с объективно необходимой для безопасного развития общества в преемственности поколений цикликой решения управленческих задач, представленной на рисунке 13.1-3.
Этот рисунок нуждается в пояснениях. Соответственно требованию обеспечить устойчивость биосферы, в каждом регионе планеты можно выявить предельную биосферно допустимую структуру землепользования[168], некоторым образом локализованную на местности [169]. На рис. 13.1-3 (верхний правый сегмент) представлена структура, предложенная на основании исследований проблем экологии греческим архитектором К.А. Доксиадисом ещё в 1974 г. Она включает в себя (соответственно упорядоченности слева на право рис. 13.1-3): 1) заповедные территории, на которых посторонние люди могут находиться только в сопровождении сотрудников заповедников, не нарушая биоритмики воспроизводства биоценозов; 2) территории, на которых люди могут отдыхать по своему усмотрению, но на которых не ведётся систематическая хозяйственная деятельность; 3) сельхозугодья; 4) территории населённых пунктов; 5) территории промышленных предприятий, а также полигонов и предприятий по переработке и утилизации отходов. Представленную структуру можно детализировать и далее.
Предельная структура землепользования определяет ёмкость и распределение по территории экологической ниши, которую может занимать общество в каждом регионе, обладающем физико-географическим своеобразием. Физико-географическое своеобразие наряду с административными и государственными границами определяет принципы разграничения регионов, для которых следует соответствующие предельные структуры землепользования. В соответствии с налагаемыми такого рода предельными структурами ограничениями государство должно для каждого своего региона вырабатывать жизненно состоятельную (т.е. обоснованную достоверным научным знанием) биосферно-экологическую, инфраструктурную и демографическую политику. [170]
Все три названных специфических вида политики нуждаются в экономическом обеспечении. Последнее означает, что именно государство (поскольку кроме него — некому этим заниматься) должно выработать план экономического обеспечения названных видов политики, а также план развития организационно-технологического комплекса страны (т.е. план инвестирования в развитие отраслей и регионов, подготовки и переподготовки кадров). Этот план может представлять собой только управленчески целесообразное системное сочетание межотраслевых и межрегиональных балансов продуктообмена и финансового обмена, а также — балансов потребления и возобновления природных ресурсов и переработки отходов и выбывающей из пользования продукции во вторичное сырьё [171]. В ходе разработки такого рода хронологически преемственной последовательности балансов, ведущей к осуществлению целей политики государства, должны определяться параметры эмиссионной, кредитной, страховой политик и политики распределения налогов, дотаций производителям продукции и политики распределения субсидий потребителям продукции, которые бы обеспечили осуществление рыночной саморегуляции в русле плана биосферно-социально-экономического развития.
При этом как предприятия государственного сектора, так и предприятия частного сектора должны быть элементами одной системы, различие которых только в том, что миссию[172] предприятий государственного сектора определяет государство, а миссию предприятий частного сектора — владельцы предприятий. Далее государство осуществляет мониторинг и коррекцию течения хозяйственной деятельности в русле плана, т.е. настраивает рыночный механизм на осуществление государственного плана биосферно-социально-экономического развития.
Реализация представленной на рисунке 13.1-3 циклики решения управленческих задач в политической практике государства требует, чтобы на всех уровнях осуществления разнородной власти госчиновники, депутаты, собственники предприятий и менеджеры — знали объективные закономерности, которым подчинена жизнь человеческого общества как в аспекте обеспечения безопасности, так и в аспекте разного рода угроз безопасности и заведомой вредоносности тех или иных видов деятельности (а также — и бездеятельности).
Дабы общество могло действенно контролировать государственность, т.е. быть и гражданским и демократическим, те же самые объективные закономерности должно знать и всё остальное население.
Эти закономерности можно разделить на 6 категорий. В каждой из них закономерности оказывают то или иное воздействие друг на друга, а также — и на закономерности других категорий, поскольку Мир един и целостен:
1. Человечество — часть биосферы, и существуют объективные закономерности, регулирующие взаимодействие биосферы и Космоса, формирование биоценозов и взаимодействие биологических видов в пределах биосферы.
2. Человечество — специфический биологический вид, и существуют специфические биологические (физиологические и психологические) видовые закономерности, регулирующие его жизнь.
3. Существуют нравственно-этические (религиозные и ноосферные, иначе говоря — эгрегориальные) закономерности, регулирующие взаимоотношения обладателей разума и воли. И вопреки мнению многих закономерности этой категории выходят за пределы человеческого общества, а этика, диктуемая с иерархически более высоких уровней в организации разного рода систем, — обязательна для иерархически низших уровней и отступление от её норм наказуемо. Соответственно отступничество от праведности — нравственности, свойственной Всевышнему, — главная нравственно-мировоззренческая причина биосферно-социального экологического кризиса.[173]
4. Культура, которую генетически предопределённо несёт человечество, вариативна, и существуют социокультурные закономерности, следование которым гарантирует устойчивость общества в преемственности поколений, а их нарушение способно привести к его исчезновению в течение жизни нескольких поколений под воздействием деградационных процессов.
5. Исторически сложившаяся культура всех обществ нынешней глобальной цивилизации такова, что мы вынуждены защищаться от природной среды техносферой. Техносфера воспроизводится и развивается в ходе хозяйственной и финансовой деятельности, и существуют финансово-экономические закономерности, предопределяющие как развитие общественно-экономических формаций, так и их деградацию и крах.
6. Всё это в совокупности может приводить к конфликтам интересов и конфликтам разных видов деятельности, разрешением которых необходимо управлять. И существуют объективные закономерности управления, единые для всех процессов управления, будь то езда малыша на трёхколёсном велосипеде либо комплексный проект, осуществляемый несколькими государствами на принципах частно-государственного партнёрства.
Что можно узнать из обязательных для изучения в школах и вузах России и зарубежья курсов социальной философии, социологии, политологии, юриспруденции, экономики, предназначенных для подготовки специалистов управленческого профиля для работы в государственном аппарате и в бизнесе?
1. Об общебиосферных закономерностях — НИЧЕГО.
Но именно нарушение тех из них, которые действуют в случае переполнения экологической ниши, порождает главные проблемы так называемых развитых государств. Сосредоточение населения в мегаполисах приводит к тому, что их жители видят постоянно множество незнакомых лиц, а скученность в транспорте, очереди и т.п. бессознательно автоматически выдают в биосферу из психики каждого из этих людей сигнал о переполнении экологической ниши городской популяцией вида «Человек разумный». Реакция биосферы на такого рода видовые сигналы выражается:
Ø в блокировании видовых механизмов воспроизводства новых поколений,
Ø в ухудшении показателей здоровья новых поколений,
Ø в усилении и ужесточении внутривидовой конкуренции за «место под солнцем», в ходе которой безжалостно и беспощадно уничтожаются наиболее слабые,
Ø в усилении давления на популяцию биологического вида, переполнившего экологическую нишу, со стороны других биологических видов (начиная от микроорганизмов), которые могут выполнить миссию эффективного истребителя по отношению к сверх меры расплодившейся популяции.
В жизни городов всё это в совокупности выражается как: сокращение рождаемости, общий рост статистики заболеваемости, и в особенности рост статистики утраты репродуктивного здоровья, включая и принадлежность к ЛГБТ-сообществу[174], рост статистики уголовных преступлений и, в особенности жестоких немотивированных убийств, рост статистики суицидов.
Эти бедствия в принципе неустранимы в мегаполисах, поскольку являются выражением общебиосферных закономерностей, а не являются следствием исключительно пороков воспитания и образования жителей городов, хотя последнее тоже имеет место.
К нарушениям закономерностей этой же категории принадлежит и то обстоятельство, что «юридическое время» в РФ «благодаря» инициативе (8 февраля 2011 г.) и последующей «принципиальности» в этом вопросе Д.А. Медведева на 2 часа опережает астрономическое время[175] на протяжении нескольких лет, с которым объективно связана биоритмика всех живых организмов в биосфере Земли. В ряде регионов положение усугубляется тем, что Д.А. Медведев объединил и некоторые часовые пояса на территории РФ. И при этом следует отметить, что ни в обществе, ни в государственном аппарате не нашлось сил, которые смогли бы профилактировать и пресечь это вредительство. Но и после этого ни президент, ни Дума, ни Верховный суд, ни сам Д.А. Медведев не в состоянии (либо не находят нужным) исправить эту дурость, а равно — акт тирании. И это при том, что есть оценки, согласно которым весенне-осеннему переводу стрелок сопутствовала преждевременная смерть порядка 75 — 150 тыс. человек ежегодно, не говоря уж об экономических потерях вследствие снижения работоспособности, роста статистики ошибок людей, влекущих производственный травматизм, повреждения техники, катастрофы и т.п.[176]
2. О специфических закономерностях биологического вида «Человек разумный» — НИЧЕГО.
Они касаются прежде всего раскладки инстинктивных программ поведения мужчин, женщин, детей. В биологическом виде «Человек разумный» при нечеловечных типах строя психики генетически-инстинктивно запрограммирована психологическая зависимость мужчины от женщины и подчинённость мужчины — женщине. Вследствие этого во всех языках существуют поговорки типа «никто не герой перед своею женой». Но точно также генетически-инстинктивно запрограммирована и привязанность матери к детям, и в особенности — к последнему, самому младшему ребёнку. Ей соответствует и привязанность детей, особенно в раннем возрасте, к матерям, отчасти инстинктивно запрограммированная, а отчасти являющаяся следствием импринтинга[177]. При этом необходимо отметить, что борьба за «лучшее место под солнцем» — прежде всего для детей, а потом уж для себя самой — заложена в женские инстинкты, а не в мужские. Мужчина борется за «лучшее место под солнцем» вследствие инстинктивно обусловленной подчинённости женщине — спутнице жизни.
При нечеловечных типах строя психики взрослых изрядная доля конфликтов в семье (в системе «мать — её сын, он же — муж невестки — жена сына, она же невестка — их дети-внуки») проистекает из конфликтности инстинктивных программ, когда один и тот же индивид в разных инстинктивных программах должен одновременно исполнять взаимоисключающие роли. И эти конфликты созидательно неразрешимы, если взрослые оказываются неспособными перейти к человечному типу строя психики.
Всем инстинктивным программам поведения сопутствуют те или иные культурные оболочки и надстройки. И всё это также необходимо учитывать в политике государства, прежде всего — в социокультурной и демографической политике.
Кроме того, личностное становление мальчиков и девочек протекает по-разному: генетическая программа развития девочки такова, что девочка сначала должна освоить интуицию, а потом интеллект; у мальчиков последовательность иная — сначала освоение интеллекта и навыков осмысленного самообладания, а потом освоение интуиции[178]; и при этом у девочек и мальчиков половые инстинкты пробуждаются в разном возрасте с разницей в несколько лет. Соответственно с учётом особенностей генетических программ развития организмом и личностного становления мальчиков и девочек должна строиться система всеобщего обязательного образования. В нашем же обществе школа работает в режиме «бесполости» учащихся, что не соответствует действительности и наносит колоссальный урон обществу, как в аспекте телесного и психического здоровья выпускников школ, так и в аспекте снижения качества образования.
3. О нравственно-этических закономерностях в их ноосферных, эгрегориальных и религиозных (т.е. внесоциальных) аспектах и проявлениях в жизни — НИЧЕГО.
Этой тематике практически полностью была посвящена Часть 1, а также гл. 12 и Приложения 1, 2, 3 в настоящем курсе.
4. О социокультурных закономерностях — НИЧЕГО, кроме демагогии на тему «человек — существо биосоциальное».
Но многие обезьяны — тоже «существа биосоциальные». Так у орангутанов выявлена культура — поведенческие навыки, передаваемая от особи к особи в процессе их общения (исследования университета Дюка, США[179]). А 6 июля 2005 г. в «New-York Times Magazine» была опубликована статья «Обезьяний бизнес»[180]. Она сообщает о результатах исследований поведения обезьян вида «Капуцины», проведённых в Йельском университете (США) «поведенческим экономистом»[181] китайского происхождения Китом Чэнем и психологом Лори Сантос.
По словам К. Чэня, капуцины имеют небольшой по объёму мозг, а в своём поведении в значительной мере сосредоточены на еде и сексе[182]. К. Чэнь и Л. Сантос выдали группе подопытных обезьян металлические жетоны, которые должны были принять на себя роль денег в обезьяньем сообществе. Исследователям удалось донести до сознания обезьян тот факт, что эти жетоны могут быть обменены на лакомства (зефир, виноград, яблоки, фруктовое желе и т.п.) и что количество того или иного лакомства, которое обезьяна может получить за один жетон — разное. Обезьянам было предоставлено право выбора покупок. После чего исследователи занялись изучением их реакции на изменение конъюнктуры рынка: т.е. как меняются предпочтения обезьян в случае абсолютных и относительных изменений цен на предлагаемые им товары. Результаты этого эксперимента — «говоря языком экономистом, капуцины придерживались правил «максимизации полезности» и «теории цен»: когда цена на что-то падает, люди обычно покупают больше». Они вели себя также. «Данные, полученные из анализа поведения обезьян-капуцинов, — как говорит Чэнь, — делают их (обезьян-капуцинов) статистически неотличимыми от большинства биржевых инвесторов».
Кроме того, исследователи наблюдали попытку фальшивомонетничества. Как-то раз, случайно, огурцы для капуцинов были нарезаны кружочками, а не кубиками, как обычно. Одна из обезьян, посчитав, что круглая форма кусочка огурца при такой нарезке, идентична круглой форме жетона, попробовала употребить такой кусочек огурца в качестве жетона для покупки более предпочтительного для неё лакомства.
Обезьян удалось вовлечь и в две азартные игры на основе подбрасывания жетона и рассмотрения результатов его падения. Первая игра основывалась на том, что обезьянка видела в руке экспериментатора один фрукт, но, обменивая на него жетон, примерно в каждом втором случае она получала не один фрукт, а сразу два. Правила второй игры были противоположными: вместо видимых двух фруктов примерно в каждом втором случае обезьянка получала только один. Таким образом, капуцины могли выбрать — обменять свой жетон на один фрукт, но с возможностью при этом получить два фрукта, или же обменять жетон на два фрукта, но при этом была вероятность получить только один. Хотя правила обеих игр были построены так, что итоговый результат в них был статистически один и тот же, но обезьяны отдали значительное предпочтение игре на выигрыш (гарантированное получение одного фрукта при возможности получения второго), что свойственно и большинству людей, играющих в азартные игры и не вникающих в правил игры и распределение в ней выигрышей и проигрышей.
Один из капуцинов в процессе получения порции жетонов от исследователей, схватил весь поднос и выбросил его содержимое в общую клетку. Среди обезьян начался массовый психоз на тему «завладеть как можно большим количеством жетонов». Исследователи охарактеризовали происшедшее словом «хаос», и им пришлось совершить «акт коррупции», как они сами охарактеризовали свои действия, выкупая у обезьян жетоны лакомствами разного рода, что стало для обезьян стимулом к новым кражам жетонов.
По сути это стало первым в истории обезьяньего сообщества «ограблением банка». А реакция обезьян на щедрость обезьяньего «Робина Гуда» была по сути такой же, как и в случае, когда П. Дуров (основатель интернет-сообщества «В контакте») разбрасывал пятитысячные купюры в толпу на Невском проспекте из окна своего офиса в День города[183] в 2012 г. [184]
Шоком для исследователей стало, когда один из самцов в ходе хаоса, возникшего вслед за вбросом обезьяной «грабителем банка» в общую клетку захваченных жетонов, купил секс у самки, а та, получив за услугу жетон, почти сразу же употребила его для покупки одного из лакомства. Т.е. исследователи стали свидетелями акта проституции — предоставления сексуальных услуг за деньги с целью последующей траты денег на какие-то свои нужды.
Полученные в ходе исследования поведения обезьян-капуцинов результаты, показали, что поведение обезьян под воздействием финансов, появившихся в их культуре, статистически идентично поведению людей в исторически сложившемся толпо-«элитарном» обществе, где финансы издревле — один из факторов культуры, которому подчинены массы людей.
Эти результаты были обнародованы как курьёз, который никого и ни к чему не обязывает, т.е. эти результаты не были адекватно интерпретированы (осмыслены) ни публицистами, ни научным официозом.
Можно указать только на одно единственное отличие финансового обращения у обезьян и людей, и оно состоит в том, что «финансовое обращение» в группе лабораторных капуцинов из Йельского университета, живущих на всём готовом под опёкой исследователей, не содержит инвестиционной составляющей: т.е. у них нет надобности в оплате труда и поставок производственного оборудования, которое также является продуктом труда. В финансовом же обращении человеческого общества инвестиционная составляющая есть, и она играет решающую роль в экономическом обеспечении жизни техносферно развитого общества, поскольку людям приходится трудиться и, соответственно, — оплачивать труд, разработку и поставку производственного оборудования.
Кроме того, некоторые идентичные и для обезьян, и для людей реакции на финансы (проституцию, ограбления, воровство) в культуре общества принято оценивать как пороки.
Но по сути результаты этих исследований показали, что, если вывести из рассмотрения развитие техносферы, то за 13 тысяч лет[185] истории нынешней глобальной цивилизации и в аспекте рассмотрения функционирования психики индивида, и в аспекте рассмотрения коллективной психики толпы — человечество в общем-то не ушло от обезьян: реакции на идентичные финансовые ситуации статистически идентичны и у тех, и у других.
Иначе говоря, развитие техники — это не достижение цивилизации на фоне того, что психология общества, как и на заре цивилизации, близка к психологии обезьяньей стаи, хотя прошло уже порядка 13000 лет развития культуры.
Причина неспособности осмыслить результаты этих экспериментов адекватно жизни, а не как курьёзное совпадение статистик реакций людей и обезьян на одни и те же финансовые ситуации и стимулы — в том, что люди в большинстве своём не знают, чем человек отличается от обезьяны, хотя и те, и те реально — «существа биосоциальные», а биологически — приматы. Не знают, хотя этот вопрос поставлен более двух тысяч лет тому назад.
И хотя некоторые полагают, что публикации об этом эксперименте — «фейк», т.е. умышленная выдумка с претензиями на достоверность, тем не менее и приверженность этому мнению не освобождает от необходимости ответить на вопрос о сути человека в полноте его достоинства и его отличии от прочих приматов.
Есть предание, согласно которому древнегреческий философ Диоген Синопский, живший в IV в. до н.э. как то раз вышел на улицы города днём с зажжённым фонарём. На недоумённые вопросы сограждан «для чего ему днём фонарь?» Диоген отвечал им не менее загадочно: «Ищу человека»[186].
Оно не находит научно состоятельных (в аспекте биологии и психологии) комментариев ни в одном учебнике (см. Часть 1 настоящего курса: излагаемое в гл. 4 — это исключение из общего правила).
Нарушению же социокультурных закономерностей благодатной жизни, проистекающему из неспособности дать жизненно состоятельный ответ на этот вопрос и нереализованности потенциала личностного и общественного развития, полностью посвящена Часть 3 настоящего курса.
5. В экономическом образовании всё, кроме бухгалтерского учёта и математики[187], — либо ОТ ЛУКАВОГО (т.е. «игра в напёрстки» в особо крупных размерах с признаками измены Родине и Богу), либо ВЗДОР И ПУСТОСЛОВИЕ. «Экономика похожа на женщину. Разве её поймёшь?» — признание А.Я. Лившица[188] (1946 — 2013) именно об этом, хотя оно из серии «а сам-то понял, что сказал?».
В частности, в России на протяжении всей её обозримой истории систематически нарушается главный закон, обеспечивающий экономическую безопасность общества (во всех смыслах этого термина), а также и все аспекты безопасности общества, производные от экономической:
Первоприоритетен не выпуск продукции для нужд потребления и не достижение положительного сальдо внешнеторгового баланса, а достаточное для нужд и безопасности общества (во всех смыслах) воспроизводство производственных мощностей на основе новейших достижений фундаментальной науки, воплощаемых в технике, в технологиях и в организации социальных процессов.
И есть только два исторически непродолжительных периода в истории нашей страны, когда этот закон соблюдался. Это — эпоха Петра Великого и эпоха И.В. Сталина. Причём И.В. Сталин сформулировал этот экономический закон в прямой форме в 1952 г. следующим образом:
«Существует ли основной экономический закон социализма? Да, существует. В чём состоят существенные черты и требования этого закона? Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путём непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники (выделено нами жирным при цитировании)» («Экономические проблемы социализма в СССР»).
И кроме того, И.В. Сталин пояснил эту формулировку на примере рассмотрения одного из возражений, высказанного Лукой Даниловичем Ярошенко (1896 — 1995)[189]:
«“Главным в этом определении является "обеспечение максимального удовлетворения... потребностей всего общества". Производство показано здесь как средство для достижения этой главной цели — удовлетворения потребностей. Такое определение даёт основание полагать, что формулированный Вами основной экономический закон социализма исходит не из примата[190] производства, а из примата потребления”.
Очевидно, что т. Ярошенко совершенно не понял существа проблемы и не видит того, что разговоры о примате потребления или производства совершенно не имеют отношения к делу. Когда говорят о примате тех или иных общественных процессов перед другими процессами, то исходят обычно из того, что оба эти процесса являются более или менее однородными. Можно и нужно говорить о примате производства средств производства перед производством средств потребления, так как и в том и в другом случае мы имеем дело с производством, следовательно, они более или менее однородны. Но нельзя говорить, неправильно было бы говорить о примате потребления перед производством или производства перед потреблением, так как производство и потребление представляют две совершенно различные области, правда, связанные друг с другом, но всё же различные области. Тов. Ярошенко очевидно не понимает, что речь идёт здесь не о примате потребления или производства, а о том, какую цель ставит общество перед общественным производством, какой задаче подчиняет оно общественное производство, скажем, при социализме. Поэтому совершенно не относятся к делу также разговоры т. Ярошенко о том, что "основу жизни социалистического общества, как и всякого другого общества, составляет производство". Тов. Ярошенко забывает, что люди производят не для производства, а для удовлетворения своих потребностей. Он забывает, что производство, оторванное от удовлетворения потребностей общества, хиреет и гибнет» («Экономические проблемы социализма в СССР»).
Но не вняли…[191]
6. Курсы кибернетики, теории управления[192], менеджмента в их исторически сложившемся виде (за исключением ДОТУ: см. Часть 2 настоящего курса — том 1) не дают ясного представления ни об объективных закономерностях управления вообще, ни о конкретике проявлении их в жизни обществ и в работе государственного аппарата[193], ни об организации управления по полной функции управления в обществе и в экономике ни на микро-, ни на макро- уровнях. Эти псевдоуправленческие «учебные» курсы не позволяют сформировать образные представления о том, что такое управление, и не давая НИЧЕГО полезного для осуществления управленческой практики, представляют собой демагогию на темы «управление как искусство» и «управление как наука».
И какого «экономического чуда», инновационного развития и качества жизни при государственном управлении и управлении хозяйственной деятельностью и финансами, проистекающих (в соответствии с рис. 13.1‑1) из таких «научных» основ, мы хотим?
— На этих «основах» возможно только то качество жизни, и катастрофическое нарастание тех тенденций деградации биосферы и обществ, которые есть, и которые всех (может быть кроме олигархов) утомили, погрузив многих в безрадостность, уныние, пьянство и прочие деградационные пороки.
«Образование» на основе такой «науки» является государственно узаконенным фальсификатом образования и представляет собой одну из предпосылок к коррупции и прочим злоупотреблениям властью.
* * *
Дело в том, что:
· Коррупция и злоупотребления властью не требуют владения какими бы то ни было общественно полезными знаниями и навыками: достаточно двух факторов — 1) корпоративной сплочённости желающих злоупотреблять властью в государственном аппарате и в сфере бизнеса и 2) наличия благоприятной социокультурной среды [194].
· А вот выявление и разрешение социально значимых проблем, противодействие коррупции и злоупотреблениям властью в управленческой деятельности в государственном аппарате и в экономике, а также — в процессе осуществления контроля граждан за деятельностью государства и бизнеса — требует кроме НЕПОДКУПНОЙ [195] политической воли и владения адекватными знаниями, обеспечивающими дееспособность.
Но их-то система образования в области обществоведения и его прикладных отраслей в толпо-«элитарных» культурах, предоставить никому не может. А вырабатывать с нуля необходимые знания и навыки люди, постоянно занятые той или иной работой, не могут: у них на это не остаётся ни свободного времени, ни сил; а кроме того, личностная познавательно-творческая культура большинства в условиях толпо-«элитаризма» оставляет желать много лучшего. И отсутствие в обществе достаточно многочисленного слоя носителей знаний и навыков, объективно необходимых для решения задач общественного развития, — является одним из факторов, создающих благоприятную социальную среду для процветания коррупции и прочих злоупотреблений властью.
* *
*
Однако в большинстве случаев положение всех без исключения государств современности ещё хуже, поскольку фальсифицирование образования в области социальной философии, социологии, политологии, экономики и финансов, государственного и муниципального управления не бесцельно. Т.е. оно — не порождение дурости, как это может показаться при поверхностном анализе, а целенаправленно подчинено решению задачи эксплуатации государств заправилами библейского проекта порабощения человечества. Это явление носит глобальный характер, и имеет место не только России. Вследствие этого практически все государства современности не управляются по полной функции управления, т.е. не обладают полнотой реального суверенитета. А многие из них, включая и Россию, являются «криптоколониями»[196].
«Криптоколониальное хозяйство» характеризуется тем, что государство, на территории которого его удалось сформировать криптоколонизаторам, имеет все формальные атрибуты суверенного государства: границы, в пределах которых действует исключительно его юрисдикция, административная неподотчётность его высших должностных лиц и органов власти должностным лицам и органам власти иностранных государств, своя кредитно-финансовая система и т.п. Но вместе с тем, оно — как и беззастенчиво колониальное хозяйство — работает на интересы внешних и транснациональных политических сил. Поэтому, если анализировать структуру его валового внутреннего продукта (ВВП), экспортно-импортный обмен и оборот внутренней розничной торговли, то они будут аналогичны параметрам хозяйства беззастенчиво колониального типа. В силу этого основная масса населения криптоколоний влачит существование в беспросветной бедности «на правах» экономического ресурса, а наряду с этим большинством существует некая малочисленная правящая «элита» аборигенов, потребительские стандарты которой соответствует мировому «элитарному» уровню либо близки к нему (как минимум, они на уровне потребительских стандартов так называемого «среднего класса» экономически развитых стран).
Если говорить о современной мировой экономике как о системе, то в неё входят несколько концептуально ограниченно суверенных [197] государств[198] и множество государств-криптоколоний (колонии, административно подчинённые государствам-метрополиям, в своём большинстве остались в прошлом).
Причём многие формально суверенные государства существуют в режиме криптоколоний на протяжении многих десятилетий, а то и нескольких веков, без проявления каких-либо тенденций к тому, чтобы обрести реальный суверенитет, включая и экономический. Во многих из них на протяжении всего времени их существования действуют и развиваются так называемые «демократические институты»: широкое избирательное право, многопартийность, свобода слова и т.п., которые однако не избавляют их общества от криптоколониального характера экономики.[199]
Тем не менее мечты сбываются. Наша Земля, наши города и сёла могут стать и такими, как показано на рисунке ниже. И в них будет уютно и радостно жить всем[200].
Изменятся и те мегаполисы, которые оправдают себя как культурные и научно-промышленные центры. Многоэтажки в них не будут лепиться друг к другу, как на левом фото (ниже), а будут выглядеть так, как на правом фото (ниже) — «висячие сады» станут нормой для мегаполисов.
«Сначала мы создаём архитектуру, а потом архитектура формирует нас» — Уинстон Черчилль.
Но всё это потребует содержательно иной социологической науки и образования в области обществоведения и его прикладных отраслей и может стать реальностью только в результате:
· искоренения нравов и этики: «великих комбинаторов» типа Остапа Бендера и Павла Чичикова, прочих Собакевичей, Коробочек, Плюшкиных и подвластных им безвольных крохоборов, влачащих существование по принципам: 1) «моя хата с краю — ничего не знаю, и знать не хочу» и 2) «не учите меня жить — лучше дайте безвозвратную ссуду и побольше»;
· и нашего общего добросовестного Труда на совесть, а не ради той или иной своей мелкой корысти, реализуемой в ущерб Природе, современникам и потомкам.
