Нового международного политического 9 страница

 

КОНФЛИКТ (лат. conflictus – столкновение) – способ взаимодействия людей, при котором преобладает тенденция противоборства, вражды, разрушения достигнутого единства, согласия и сотрудничества. В состоянии конфликта могут находиться отдельные люди, социальные общности и гражданские институты, культуры и цивилизации, исторические системы и тенденции общественного развития. Можно сказать, что конфликту доступны все возможные проявления человеческой жизнедеятельности. Даже отдельная личность испытывает состояние внутреннего разлада, конфликта чувств и потребностей, борьбы желаний и запретов. Не случайно древнегреческий мудрец и философ Гераклит считал, что вражда лежит в основе мироздания, и единственный всеобщий закон, царящий в космосе, - это «война – отец всего и царь всего».

Проявления конфликта исключительно многообразны. Конфликты могут возникать между отдельными враждующими группировками в рамках одного коллектива и между различными коллективами, могут характеризовать взаимоотношения религиозных сект или партийных фракций, приобретать форму забастовок и революций, ожесточенных классовых битв и межнациональных столкновений, локальных и мировых войн. В зависимости от целого ряда обстоятельств они могут иметь различный характер, границы, степень остроты и тому подобные качественные состояния. Поэтому в научной литературе можно встретить самые различные определения этого понятия. Каждое из них подчеркивает одну или несколько особенностей состояния конфликта, важных для определенной науки, допустим, психологии, социологии, культурологии, истории, или для особых задач конкретного исследования.

 

Проблематика конфликта с давних пор привле­кает внимание ученых разных специальностей. Од­нако только в наше время, приблизительно со вто­рой половины 50-х гг. нынешнего столетия, можно говорить о возникновении научного направления, в рамках которого эта проблематика исследуется специально и всесторонне (см. КОНФЛИКТ (ТЕО­РИИ)).

Общество предоставляет конфликтологам богатый материал для построения всевозможных моделей, теоретических концепций и выводов. Причем совре­менное общество нисколько не уступает в этом от­ношении предшествующим этапам мировой исто­рии. Об этом прямо свидетельствует история войн и крупных социальных конфликтов XX в. По чис­лу вооруженных конфликтов, разрушительной силе оружия, взаимной ненависти противостоящих иде­ологий и гибели людей нынешнее столетие будет рассматриваться как наиболее воинственное и жес­токое. Поэтому столь актуальным сейчасстановится исследование проблем взаимодействия конфликта и современного общества (см. КОНФЛИКТ И ОБ­ЩЕСТВО).

Исследование особенностей протекания социаль­ных конфликтов в исторических, национальных, по­литических условиях отдельных стран приводит к выводу о существовании тесной зависимости меж­ду общим состоянием социальной конфликтности и культурным наследием, традициями народного развития. Будет ли конфликт сопровождаться кро­вавыми событиями или ограничится парламентски­ми дебатами, во многом зависит от традиций куль­турного характера, привычных особенностей поведения в конфликтной ситуации. Поэтому впол­не естественно ставить и изучать вопрос о самобыт­ных особенностях российской конфликтности, о вос­приятии конфликтной ситуации русским человеком и представителями тех народов, историческая судьба которых тесно связана с Россией (см. КОНФЛИКТ (традиции)).

Как бы глубоко мы ни проникали в природу со­циальных отношений конфликта, мы никогда не сможем с полной уверенностью сказать, как будут развиваться и чем закончатся конфликтные собы­тия в каждом конкретном случае. И дело здесь не в ограниченных способностях нашего разума, а в особой природе самого конфликта, в высокой сте­пени хаотичности происходящих в его рамках со­циальных явлений и принципиальной непредска­зуемости случайных комбинаций всевозможных факторов. Социальные взаимоотношения в конфликте – это открытая система, способная усваивать внешние воздействия и тонко реагировать на внут­ренние качественные изменения конфликтной си­туации. Посредством конфликта реализуется воз­можность спонтанного возникновения «порядка из хаоса», общее свойство случайно-закономерного дви­жения общественной жизни. Признавая неизбеж­ность социальных конфликтов в жизни общества, нельзя, однако, считать, что любой конфликт не­избежен в той форме, в тех масштабах и такой на­пряженности, в какой именно он выступает. То, что нельзя избежать всех конфликтов, вовсе не означа­ет, что нельзя избежать ни одного из них. Проблема­тика регулирования социальных конфликтов пред­ставляет собой часть более широкой проблемы управления социальными процессами вообще (см. МЕ­НЕДЖМЕНТ КОНФЛИКТНЫЙ).

Важная роль в развитии конфликтных отноше­ний, а значит и в управлении ими, принадлежит посредникам, функции которых с успехом могут выполнять как организации, так и частные лица. В современной теории конфликта накоплен бога­тый опыт использования посреднических услуг в конфликтных ситуациях, а также возникающих в этом процессе особых проблем и закономерностей (см. МЕДИАТОРИНГ КОНФЛИКТНЫЙ).

Наблюдение над развитием социальных конфлик­тов показывает, что продуманные усилия, направ­ленные на их предупреждение и регулирование, вполне достигают поставленных целей. С их по­мощью возможно оттянуть начало социального кон­фликта, направить в безопасное русло его разру­шительную энергию, предупредить или ослабить его негативные социальные последствия. Конечно, к каждому конфликту должен быть осуществлен мак­симально индивидуализированный подход, ибо как не бывает двух одинаковых людей, так не бывает и двух совершенно одинаковых конфликтов.

КОНФЛИКТ И ОБЩЕСТВО — совокупность проблем, характеризующих сложный процесс взаимодейст­вия, зависимости и проявления конфликтов в об­щественной жизни. Социальный конфликт, как и любое сложное социальное явление, тысячами ни­тей связан с теми общественными структурами, в которых он возникает и развивается. В зависимости от самого общества, его структурных н функци­ональных особенностей, общего типа социальной системы и ряда других социальных параметров на­ходится общее состояние явной и скрытой конфлик­тности.

Прежде всего на общее состояние конфликтности определенно влияют структурные характеристи­ки социальной системы. Социальная структура об­щества — один из основных источников социальных конфликтов. Причем она оказывает существенное влияние как на количественную сторону состояния конфликтности, так и на качественную особенность его проявления.

По мере общественного развития отнюдь не про­исходит упрощения социальной структуры общест­ва и отсутствует линейная направленность в сторо­ну социального единообразия. Процесс разделения труда как основа развития социальной дифферен­циации не только не прекратил своего существова­ния, но, наоборот, в условиях революционных на­учно-технических перемен, значительно усилился, порождая динамику и разнообразие форм социаль­ной жизнедеятельности. Многообразие форм совре­менной жизни, динамика социальных процессов, по крайней мере, способствует значительному увели­чению числа случайных и необходимых контактов между людьми, их объединениями и организациями, что в свою очередь потенциально увеличивает число возможных конфликтов в обществе. Из этого по­ложения, конечно, нельзя делать вывод о законо­мерности возрастания числа социальных конфлик­тов по мере общественного развития, но оно вполне достаточно опровергает иллюзию бесконфликтнос­ти общественных отношений в обозримом будущем.

Помимо особенностей социальной структуры об­щества значительное влияние на состояние соци­альной конфликтности оказывает изменчивость социальных процессов. Стабильная общественная система, в которой изменения общественной жиз­ни происходят при сохранении устойчивого качес­твенного состояния общественных отношений, и ди­намичная модель общества, где изменчивость касается основ общественной жизни, конфликтны различным образом. Социальный конфликт может иметь место как в стабильной, так и в динамичной системе. В этом смысле между ними нет существен­ной разницы. Однако принципиальные особеннос­ти каждой из этих систем накладывают отпечаток на общее своеобразие конфликтности, тяготеющей к той или иной модели общественного развития. Социальные конфликты в стабильной системе не носят разрушительного характера, не меняют ос­нов общественной жизни. Больше того, их нали­чие ведет к изменениям, лишь усиливающим ус­тойчивость основ общественного устройства, укрепляющим эти основы.

Взаимосвязь конфликта и общества может быть конкретизирована с помощью введения понятия функции, которая фиксирует, с одной стороны, об­щее значение конфликта в жизни общества, а с другой - зависимость, возникающую между кон­фликтом и другими компонентами общественной жизни. Так, сигнальная функция характеризует конфликт как показатель определенного состояния общества. Там, где существует конфликт, там в при­вычных общественных связях и отношениях что-то расстроилось и нуждается порой в серьезных пре­образованиях. Поэтому социальный конфликт - это своего рода заявка на необходимость принятия сроч­ных, а иногда и неотложных мер к поиску и устра­нению причин общественной напряженности, к вни­мательному изучению обстоятельств, породивших конфликтную ситуацию, и путей выхода из нее.

Близкой к сигнальной, но не тождественной ей, является информационная функция социального конфликта. Информационная сторона конфликта значительно шире, чем простое свидетельство об­щественного неблагополучия. Конфликт всегда по­рожден конкретными причинами, объективно свя­зан с ними и в нем эти причины находят свое отражение. Развертывание, течение, повороты кон­фликтной ситуации несут определенную информа­ционную нагрузку о породивших его причинах, изучение которых представляет собой важное сред­ство познания общественных процессов.

В конфликтах получают более адекватное выра­жение потребности, интересы, устремления субъек­тов и участников конфликта, а также причины их социальной неудовлетворенности или протест, что в спокойной обстановке скрыто за привычными нормами поведения и деятельности. В состоянии конфликта стороны более четко осознают как свои, так и противостоящие им интересы, более глубоко выявляют существование объективных проблем и противоречий общественного развития.

Важное значение имеет дифференцирующая функция социального конфликта. Она характери­зует процесс социальной дифференциации, возни­кающей под влиянием конфликта, который часто идет через изменение и разрушение прежних соци­альных структур. Данная функция отражает общую особенность социального поведения в конфликте, со­стоящую в переориентации и перегруппировке задействованных в нем социальных сил.

Конфликты в обществе не проходят бесследно. Последствия конфликта исключительно многообразны и могут иметь как позитивное, так и негативное значение. Особенно важно это учитывать в наше время. Со­временный мир очень хрупок. Человечеством на­коплен небывалый арсенал средств разрушения и уничтожения всего живого на планете. Нужно быть очень внимательным к возникающим конфликтам, чтобы не допустить их чрезмерного разрастания, обострения и превращения в существенное препят­ствие на пути общественного прогресса.

 

КОНФЛИКТ (теории) — совокупность теоретических концепций, методологических приемов и направле­ний исследования явлений, имеющих прямое или косвенное отношение к конфликту, в различных его проявлениях. Ученые разных стран много сделали для того, чтобы раскрыть общую природу социаль­ного конфликта, исследовать его роль и значение в общественной жизни. Ими накоплен обширный ма­териал — от сугубо теоретических разработок фе­номена конфликтности до практических рекомен­даций по профилактике, контролю» разрешению и регулированию конкретных конфликтных ситуаций. В их работах широко представлена разнообразная методология, содержатся многочисленные опреде­ления самого понятия, накоплен опыт типологии и классификации конфликтов, даны характеристи­ки их социальных функций. Это, прежде всего, за­падные ученые: Дж. Бернард, Р. Бейли, К. Боулдинг, Д. Бухер, Дж. Дьюк, Л. Козер, Л. Крисберг, Д. Лэндис, Р. Макк, А. Рапопорт, Р. Снайдер, Р. Стагнер, Т. Шеллинг (США); Т. Боттомор, Дж. Рекс (Англия); Г. Бутуль, М. Крозье, А. Турен, А. Фи­лип, Ж. Фройнд (Франция); Р. Дарендорф (Герма­ния); Я. Муха, Я. Штумски (Польша).

Наибольшую известность среди специалистов по­лучили теоретические концепции конфликта Л_Козера, Р. Дарендорфа и К. Боулдинга.

В нашей стране проблематика конфликта была долгие годы запретной темой для общественных наук. Причин тому много, но наиболее общая, оп­ределяющая, состоит в той метаморфозе, которая произошла с марксизмом, как только он стал в об­ществе политически господствующей идеологией. Из революционного учения, рассматривающего все во­просы развития через борьбу противоположностей, он постепенно превратился в апологетическую докт­рину поступательного движения к светлому буду­щему. Ссылаясь на теоретические положения клас­сиков относительно общей исторической перспективы бесклассового, преодолевающего все формы эксплуа­тации и отчуждения общества социальной гармонии, политические режимы ряда поколений видели в кон­фликтах лишь досадные примеры еще недостаточной полноты своего политического господства.

Однако было бы ошибкой считать, что отечес­твенная наука совершенно игнорировала проблема­тику конфликта. В литературе периодически появлялись работы, посвященные этому явлению. В основном это были исследования искусствоведческих, семейных, трудовых конфликтов, построенные на произведениях литературы и искусства, конкретно-социологическом материале и не предполагающих широких политических обобщений. К сожалению, и здесь исследования осуществлялись под достаточно жестким партийным и идеологическим контролем.

В наши дни значительный вклад в развитие теории конфликта вносят Анцупов А.Я., Дмитриев А.В., Здравомыслов А.Г., Кудрявцев В.Н., Лебедева М.М., Сперанский В.И., Степанов Е.И., Фельдман Д.М., Чумиков А.Н., Шипилов А.И. и др.

 

 

КОНФЛИКТ (традиции) — направление культурологического исследования проблем социальной конфликтности, изучающее связь и зависимость особенностей зарождения, протекания и преобразо­вания конфликтных отношений в контексте кон­кретных культурных образований, архетипических черт и системных качеств народной жизни. Иссле­дование особенностей протекания социальных кон­фликтов в исторических, национальных, политичес­ких условиях отдельных стран приводит к выводу о существовании тесной зависимости между общим состоянием социальной конфликтности и культур­ным наследием, историческими традициями народ­ного развития. Примеры такой зависимости можно найти и в истории русского народа.

Русская история богата событиями, которые трудно разместить в одной плоскости, представить чередой закономерно сменяющих друг друга про­цессов. Вместе с тем в ней, как и во всякой дру­гой, есть типичные особенности, характерные чер­ты, составляющие основные свойства национальной самобытности. К ним, несомненно, относятся ти­пичные черты конфликтности российского общества.

В мире нет страны, нет народа, которые не зна­ли бы смутных времен, раздора, войн и конфлик­тов. Но, если присмотреться повнимательней, их частота, общее количество, глубина и другие осо­бенности не являются величинами постоянными в истории каждого народа. Для русской истории ха­рактерно относительно небольшое число войн, в которых Россия выступала как бы в качестве агрессора или вела их на чужой территории. Крупные социальные конфликты на территории собственной страны также свидетельствуют об устойчивом нежеланию россиян стремиться к состоянию конфликта. Как правило» многочисленные социальные столкно­вения здесь заканчивались весьма оригинальной ситуацией, когда возникший конфликт не завершал­ся типичным для западных стран переговорным про­цессом и последующим сосуществованием победив­шей и побежденной страны, а сопровождался временным бегством одной из них, фактическим растворением конфликта в бескрайних просторах России. Огромные и относительно свободные про­странства страны позволяли потенциальным учас­тникам конфликта просто уклоняться от социаль­ного столкновения путем физического перемещения по территории. Какие архетипические качества на­родного характера формировались на основе этой исторической особенности?

Прежде всего, долготерпение, стремление как можно дольше не вступать в открытое столкнове­ние. Россиянин склонен бесконечно долго терпеть нужду, лишения, притеснения, даже прямое наси­лие, хорошо осознавая их пагубное воздействие, но не находя в себе мужества до поры, до времени всту­пить с ними в открытое противоборство. Даже тог­да, когда притеснения становились невыносимыми, у россиянина оставалась возможность собрать свои пожитки и пуститься в бегство, надеясь в необжитых районах страны найти спасение от невзгод и насилия. Лишь загнанный окончательно в угол, он начинал ожесточенно сопротивляться, либо покор­но, без всяких условий подчинялся победителю.

Во-вторых, крайние формы пребывания в кон­фликте, исходящие из расчета, во что бы то ни ста­ло одержать верх, добиться победы над противни­ком. Вяло текущий конфликт, позволяющий сторонам длительное время сохранять независимость, свободу выражения и отстаивания своих позиций, - большая редкость. Гораздо чаще ситуация выглядит как долготерпение одной из сторон, нежелание вступать в конфликт, переходящее за­тем в бунт, взрыв, ярко выраженное сопротивле­ние давлению противоположной стороны. Крайнос­ти этого поведения хорошо выражены поэтом, который говорил, что нет ничего страшнее русско­го бунта, «бессмысленного и беспощадного».

В-третьих, ментальное неприятие конфликта, подсознательное отношение к нему как к тяжелей­шему бремени. Атмосфера конфликта непривычна и нежелательна для русской души. В Европе и дру­гих странах, где история приучила людей к состо­янию перманентного конфликта, у них сформиро­вались устойчивые особенности индивидуализма в качестве реакции на необходимость сохранить себя в постоянном поле конфликтного напряжения. В отличие от них, русский характер еще живет гре­зами братского единства, доверчивости, всеобщей любви, которые и по сей день питают идеи собор­ности, мессианства, особой роли и предназначения России к спасительному объединению всех народов во имя всеобщего мира и согласия на земле.

Ряд особенностей российской конфликтности тес­но связан с элементами византийского влияния. Традиции и атрибуты государственности Восточной Римской империи после гибели Византии нашли благодатную почву в единоверной Руси. Она пере­няла н.5 только элементы внешней атрибутики го­сударственной власти,но и ряд важных содержа­тельных особенностей государственности. С этого времени берет свое начало российское самодержа­вие как устойчивая форма ярко выраженной цен­трализованной власти. Самодержавное строение го­сударства оказало значительное влияние на состояние социальной конфликтности общества.

Когда централизованное государство прочно оброс­ло представительными органами на местах, госу­дарственный интерес стал решающим образом при­сутствовать на любом провинциальном уровне существования конфликта. «Вот приедет барин, барин нас рассудит», — устойчивый стереотип рос­сийского сознания в конфликтной ситуации.

Византийское влияние сказывается и в отноше­нии идеологической зависимости российской конфликтности. С давних пор все более или менее круп­ные социальные конфликты в России чрезмерно идеологизированы.

Сильная идеологическая составляющая россий­ской конфликтности также убеждает в отсутствии у россиян европейского опыта длительного пребы­вания в состоянии конфликта на основе свободного противостояния сторон, дополняя его отсутствием демократического опыта светского поведения в конфликте. Идеологическое чувство вины за пребы­вание в несанкционированном конфликте по-прежне­му довлеет над социальным менталитетом среднеста­тистического россиянина.

Формы проявления социальной конфликтности во многом зависят от особенностей конкретной материальной и духовной культуры общества, исто­рических и политических традиции, существующих норм организации общественной и политической жизни. Предполагаемые наукой о конфликтах ме­тоды, приемы и способы предупреждения и регу­лирования социальных конфликтов дают соответ­ствующий эффект лишь в том случае, когда они учитывают самобытные особенности той общественной среды, в которой происходят конфликты.

 

КОНФОРМИЗМ В ПОЛИТИКЕ {лат. conformis- подобный, сходный) — способ политического при­способленчества, который характеризуется пассив­ным принятием существующего порядка, отсутстви­ем собственных политических позиций, принципов, «слепым» подражанием любым политическим сте­реотипам поведения, господствующим в данной по­литической системе. Г. Алмонд и С. Верба одним из трех чистых типов политической культуры вы­делили «подданническую политическую культуру», которая характеризуется конформизмом. Ее отли­чает сильная ориентация на политическую систе­му и результаты ее деятельности, но со слабой на­правленностью на участие в ее функционировании. Личность с подданнической политической культу­рой признает авторитет правительства, но не стре­мится к участию в политической жизни.

Конформистское сознание и поведение интенсив­но формируется в условиях тоталитарного и автори­тарного политических режимов. Главное в них - не высовываться, быть таким, как все, не чувствовать себя личностью, быть податливым материалом, «че­ловеческим фактором», за который добрые власти­тели сделают все как нужно. Конформистское со­знание становится типичным для этих режимов, в результате чего индивид теряет свою самобытность, неповторимость, индивидуальность. Из-за приспо­собленчества на работе, в деятельности партийной организации, на избирательном участке и т. д. у человека деформируется способность к самостоятельному, творческому мышлению, он приучается бездумному выполнению функций, становится рабом.

Данный тип сознания, культуры и действия не исчез в политике. Многие политики с легкостью пылинки перемещаются из одной политической партии в другую, из одного государственного учреждения в другое с надеждой получить весомую должность и т.п. Приспособленчество губит нарождающуюся демократию, является показателем отсутствия политической культуры у граждан, политиков.

 

КОНЦЕПЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ (от лат. conceptio - понимание) - форма или уровень политического сознания, в котором дается метафизическое обос­нование какого-либо процесса политической жизни. В политической кон­цепции находят выражение такие моменты политической сферы, как теоре­тическое обоснование и правомочность ее осуществления в системе поли­тики и общества в целом; оформление системы ценностей и политических следствий, вытекающих из концептуальной основы; планирование и осмыс­ление способов реализации идеологических построений в политической ре­альности; подготовка политических механизмов и институтов, создание которых позволит воплотить данную систему идей.

Политическое сознание на концептуальном уровне, как правило, но­сит теоретический метаполитический характер. Затем концептуальные положения по законам дедукции транслируются в следствия, которые тем или иным образом подтверждаются или опровергаются эмпирически. На тео­ретическом уровне исследуется проблема, которая возникает перед поли­тической элитой. Данная проблема осмысливается в контексте ее основы, при помощи методов теоретического мышления находятся способы ее разре­шения. После того как концептуальное решение найдено, из него выводит­ся ряд следствий, которые позволяют оформить решение в определенную систему или модель и определить, что необходимо иметь в качестве пред­посылок и условий для реализации концептуальной модели.

Прикладная стадия позволяет концепцию довести до уровня воплоще­ния. В этой форме концептуализации теоретические модели конкретизиру­ются как платформы и программы. На теоретической стадии основными участниками выступают политические лидеры и теоретики - социальные фи­лософы, социологи, политологи и т. д. На эмпирической стадии в концеп­туальной разработке кроме лидеров принимают участие партийные структу­ры. В реализации концепций участвует практически все население, кото­рое подготавливается соответствующим образом. В российской политике наиболее актуальны концепции правового государства, конверсии, частич­ной демилитаризации и т. д.

 

КРАТОЛОГИЯ (греч. kratos - власть, греч. logos - учение) - для России это новая наука (Халипов, 1995), изучающая многочисленные общественные явления, связанные с властью, осмысленные через общественные институты власти. В этой науке исследуются проблемы власти, ее происхождение, функционирование и развитие, виды и формы власти, ее носители и объект воздействия, способы воздействия, функции и задачи, взаимодействие с другими общественными процессами и т. д. Считается, что в рамках кра­тологии должна развиваться система знаний, включающая общую теорию, историю власти, прикладную и сравнительную политологию, социологию власти, логику власти, ее морфологию (строение), педагогику, психоло­гию, философию власти, этику и ряд специальных разделов.

Если предлагаемый проект осуществим, при развитии этой науки с необходимостью встанет ряд серьезных проблем, связанных с ее специфи­ческими границами и соотношением с другими науками о политике. В то же время следует признать, что в России длительное время власть как тако­вая исследовалась слабо, поскольку и в условиях царизма, и социализма ей пытались придать надобщественный, сакральный (священный) характер. Развитие демократии, в особенности правового государства России дикту­ет необходимость детального изучения власти во всех отношениях и поэ­тому кратология вполне актуальна.

 

КУЛЬТ ПОЛИТИЧЕСКИЙ есть антропологический феномен политики, выражающийся в обожествлении политических лидеров. Политический культ не составляет исключительную особенность восточных обществ, но встречается во всех обществах (в том числе западных) и во все периоды их развития.

Культ вождя в архаических социумах опирался на культ предков и осуществлялся через ритуал как первичный механизм социального управления. В античности культ властителей представлял собой религиозно-мистическое почитание их сверхъестественных, магических способностей и божественного происхождения. В средневековой Европе (включая Россию) возник идейно-политический симбиоз христианской церкви и светской власти, нашедший своё наивысшее выражение в эпоху абсолютизма, в обожествлении личности короля (царя). Для традиционного политического культа характерны телесно-театральные формы выражения с особыми жестами покорности и подчинения. Напротив, секуляризированный культ политических лидеров, типичный для Нового времени, выражался по преимуществу вербально или изобразительно. В тоталитарных обществах 20 века наблюдался своеобразный ренессанс традиционной палитры культовых политических выражений, обогащённой новыми коммуникативными ^ средствами. В современных демократиях политические культы, как правило, лишены черт традиционной религиозности, что, однако, успешно компенсируется фетишизацией политических лидеров посредством современных СМИ.

В политических культах можно выделить ряд типичных черт, которые одновременно обозначают стадии развития культа политических лидеров.

- Возвеличивание политического лидера, начинающего

олицетворять собой определённую идеологию, политическую систему или общественно-политический процесс. Политический лидер начинает трактоваться и восприниматься как национально-родовой символ ("отец нации", "отец-основатель", "гарант демократии" и т.п.).

Монументализация политического лидера как личности, стоящей

вне политической конкуренции и наделенной исключительными (сверхъестественными) способностями, недоступными для других лидеров (людей).

Мифологизаци я политического лидера посредством придания ему атрибутов непогрешимого, всеведущего, вездесущего и всемогущего существа. Культовый лидер переносится в сферу сакрального и противопоставляется повседневности. Его почитатели преклоняются перед ним как перед божеством и бессознательно приписывают ему способность к бессмертию.

Ритуализация отношений с обожествлённым политическим лидером, поскольку обычные формы отношений не отвечают его сакральной сущности. Культовый лидер общается с массой посредством ритуальных церемоний, подчёркивающих его сакральный статус и ставящих его вне всякой критики.

Одновременно ритуализуется образ вождя как образца для подражания, особенно для молодежи.

 

КУЛЬТУРА ПОЛИТИЧЕСКАЯ - совокупность элементов и феноменов сознания, культуры в целом, политического поведения, формирования и функционирования государства и политических институтов, обеспечи­вающих воспроизводство политической жизни общества, политического процесса.

Исследователи выделяют несколько концепций политической культуры, играющих роль базовых, основополагающих. К таким относится концепция американского политолога Г. Алмонда. В статье «Сравни­тельные политические системы», вышедшей в 1956 году, Алмонд форму­лирует основные понятия, структурные элементы такого специфического явления как политическая культура. Политическая культура обладает следующей структурой:

· «познавательные ориентации» (знание о политической системе, ее ролях и носителях ролей);

· «эмоциональные ориентации» (чувства, испытываемые к политической системе, ее функционированию и тем, кто ее олицетворяет);

· «оценочные ориентации» (представления и суждения о политических объектах, опирающиеся на ценностные стандарты и критерии в сочетании с информацией и эмоциями).