Постоянный и переменный капитал 2 страница

В процессе производства снимается отделение труда от предметных моментов его существования — орудия и материала. На этом отделении покоится существование капитала и наемного труда. Снятие этого отделения, действительно совершающееся в процессе производства, — ведь иначе вообще нельзя было бы работать, — капиталом не оплачивается. (Это снятие и происходит не посредством обмена с рабочим, а посредством самого труда в процессе производства. Однако в качестве такого выполняемого в данное время труда этот труд сам уже включен в капитал, является одним из моментов последнего. Эта сохраняющая сила труда выступает, таким образом, как сила самосохранения капитала. Рабочий только добавил новый труд; прошлый труд — коль скоро существует капитал — имеет вечное существование в качестве стоимости, совершенно независимое от ее вещественного бытия. Так представляется дело капиталу и рабочему.) Если бы капитал должен был оплачивать также и это снятие, то он перестал бы быть капиталом. Оно целиком относится к той вещественной роли, которую труд по своей природе выполняет в процессе производства; относится к потребительной стоимости труда.

Но труд как потребительная стоимость принадлежит капиталисту; как всего лишь меновая стоимость — рабочему. Живое качество труда, его способность в самом процессе производства сохранять овеществленное рабочее время тем путем, что он превращает его в предметный способ существования живого труда, — совершенно не касается рабочего. Это присвоение, посредством которого живой труд в самом процессе производства делает орудие и материал телом своей души и тем самым воскрешает их из мертвых, фактически находится в противоречии с тем, что труд беспредметен, т. е, существует в рабочем как нечто действительное только в непосредственной жизнедеятельности рабочего, — а материал труда и орудие труда существуют в капитале как нечто для-себя-сущее. (Вернуться к этому впоследствии.)

Процесс увеличения стоимости капитала осуществляется через простой процесс производства и в простом процессе производства благодаря тому, что живой труд ставится в соответствующее природе отношение к материальным моментам его существования. Но коль скоро живой труд вступает в это отношение, последнее существует уже не для самого труда, а для капитала; сам живой труд является уже моментом капитала. Таким образом, обнаруживается, что капиталист — в результате того, что он фактически уплачивает рабочему эквивалент издержек производства, содержащихся в его рабочей силе, т. е. дает ему средство сохранить свою рабочую силу, себе же присваивает живой труд, — посредством обмена с рабочим получает бесплатно две вещи: во-первых, прибавочный труд, который увеличивает стоимость его капитала, и вместе с тем, во-вторых, то качество живого труда, благодаря которому он сохраняет материализованный в составных частях капитала прошлый труд и тем самым сохраняет уже существующую стоимость капитала. Однако это сохранение имеет место не потому, что живой труд увеличивает количество овеществленного труда, создает стоимость, а просто потому, что живой труд при добавлении нового количества труда существует как живой труд, находится в обусловленном процессом производства имманентном отношении к материалу и орудию труда; следовательно, уже существующую стоимость капитала живой труд сохраняет благодаря своему качеству живого труда. Но в этом своем качестве живой труд сам является моментом простого процесса производства, и капиталисту так же не приходится платить за это его качество, как не приходится ему при покупке пряжи и ткацкого станка, кроме их цены, платить еще и за то, что они тоже являются моментами процесса производства.

Когда, например, во времена торговых кризисов и т. д. останавливаются фабрики, то обнаруживается на деле, что машины ржавеют, а пряжа становится ненужным балластом и кроме того портится, как только прекращается их связь с живым трудом. Хотя капиталист заставляет рабочего [III—43] работать исключительно для того, чтобы создать прибавочную стоимость, — создать стоимость, еще не имеющуюся в наличии, — однако, как только он перестает заставлять рабочего работать, тотчас обнаруживается, что и его уже имеющийся в наличии капитал обесценивается; обнаруживается, следовательно, что живой труд не только добавляет новую стоимость, но самым актом добавления новой стоимости к старой стоимости сохраняет и увековечивает последнюю.

(Таким образом, обнаруживается с полной ясностью глупость сделанного в адрес Рикардо упрека в том, что в качестве необходимых составных частей издержек производства он рассматривает только прибыль и заработную плату и не причисляет к ним той части капитала, которая состоит из сырья и орудия. Так как заключающаяся в сырье и орудии стоимость только сохраняется, то это не требует никаких новых издержек производства. Что же касается самих этих уже имеющихся в наличии стоимостей, то все они в свою очередь сводятся к овеществленному труду — к необходимому труду и прибавочному труду — к прибыли и заработной плате. Всего лишь природный материал, — коль скоро в нем не овеществлен никакой человеческий труд, коль скоро он поэтому представляет собой всего лишь материю и существует независимо от человеческого труда, — не имеет никакой стоимости, так как стоимость есть только овеществленный труд; он точно так же не имеет стоимости, как ее не имеют и всеобщие элементы вообще.)

Итак, сохранение имеющегося в наличии капитала посредством увеличивающего его стоимость труда ничего не стоит капиталу, а потому и не относится к издержкам производства. Хотя имеющиеся в наличии стоимости сохраняются в продукте и, следовательно, при обмене за них должны быть получены эквиваленты, но сохранение этих стоимостей в продукте ничего не стоит капиталу и потому не может включаться им в издержки производства. Стоимости эти не возмещаются также и трудом, так как они не потребляются, если не считать того, что они потребляются в своей безразличной по отношению к труду, находящейся вне труда форме существования, т. е. посредством труда потребляется (уничтожается) как раз то, что в них есть преходящего. Реально потребляется только заработная плата.

[3) СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ПОСТОЯННЫМ И ПЕРЕМЕННЫМ КАПИТАЛОМ]

[а) Различная роль постоянного и переменного капитала в образовании нормы прибыли]

Вернемся еще раз к нашему примеру [cxx]. Имеются 100 талеров капитала, причем 50 талеров затрачиваются на сырье, 40 талеров — на труд, 10 талеров — на орудие производства. Пусть рабочему требуется 4 часа для того, чтобы создать 40 талеров, средства, необходимые ему для жизни, т. е. ту часть продукции, которая необходима для его сохранения; рабочий же день его пусть будет равен 8 часам. Вследствие этого капиталист получает даром избыток в 4 часа; его прибавочная стоимость равна 4 овеществленным часам, 40 талерам. Итак, его продукт равен 50 + 10 (сохраненные, а не воспроизведенные стоимости; как стоимости они остаются постоянными, неизменными) + 40 талеров (заработная плата, которая воспроизводится, так как она была потреблена в форме заработной платы) + 40 талеров прибавочной стоимости. Сумма составляет 140 талеров.

Итак, из этих 140 талеров 40 представляют собой избыток. Капиталист должен был жить во время процесса производства и еще до того, как он начал производить; на это потребовалось, скажем, 20 талеров. Эти 20 талеров он должен был иметь помимо своего капитала в 100 талеров; значит, в обращении должны были быть налицо эквиваленты для них. (Как эти эквиваленты возникли, нас здесь не касается.) Капитал предполагает обращение как постоянную величину. Эти эквиваленты имеются в наличии всё снова и снова. Стало быть, капиталист проедает из своей прибыли 20 талеров. Они поступают в простое обращение. 100 талеров тоже поступают в простое обращение, но с тем, чтобы опять превратиться в условия нового производства: в 50 талеров сырья, в 40 талеров жизненных средств для рабочих, в 10 талеров, затраченных на орудие. Сюда еще остается добавить прибавочную стоимость как таковую, как вновь созданную стоимость в 20 талеров. Эта прибавочная стоимость представляет собой деньги, стоимость, негативно самостоятельно выступающую по отношению к обращению. Эти деньги не могут поступить в обращение в качестве всего, лишь эквивалента, с тем чтобы обменяться на предметы простого потребления, так как обращение предполагается постоянным. Но самостоятельное, иллюзорное существование денег уже ликвидировано; деньги существуют уже только для того, чтобы увеличиваться по своей стоимости; т. е. для того, чтобы становиться капиталом.

Но для того чтобы стать капиталом, деньги должны быть снова обменены на моменты процесса производства, на жизненные средства для рабочих, на сырье и орудие; все эти предметы сводятся к овеществленному труду, могут быть созданы только живым трудом. Поэтому деньги, коль скоро они теперь an sich [cxxi]уже существуют как капитал, представляют собой просто чек на будущий (новый) труд. Предметно они существуют только как деньги. Прибавочная стоимость, прирост овеществленного труда, коль скоро он существует как нечто самостоятельное, есть деньги; но деньги теперь an sich уже капитал; как таковой они и представляют собой чек на новый труд. Здесь капитал уже вступает в отношение не только с имеющимся в наличии трудом, но и с трудом будущим. Вместе с тем капитал здесь выступает уже не как превратившийся в свои простые элементы в процессе производства, а как превратившийся в деньги, но уже не в деньги как всего лишь абстрактную форму всеобщего богатства, а в деньги как в чек на реальную возможность всеобщего богатства, — на рабочую силу, и притом на такую рабочую силу, которая только еще становится таковой. Для денег, выступающих в качестве такого чека, их материальное существование как денег безразлично и может быть заменено любым титулом. Совершенно так же, как владелец государственных ценных бумаг, всякий капиталист обладает, в приобретенной им новой стоимости, чеком на будущий труд, и путем присвоения труда, совершающегося в данное время, он вместе с тем уже присваивает себе будущий труд. (Эту сторону капитала следует рассмотреть позднее. Уже здесь обнаруживается свойство капитала существовать, как стоимость, в отрыве от своей субстанции. Базис кредита заложен уже здесь.) Поэтому накопление капитала в форме денег отнюдь не является материальным накоплением материальных условий труда, а представляет собой накопление титулов собственности на труд, полагание будущего труда как наемного труда, как потребительной стоимости для капитала. Для вновь созданной стоимости нет налицо готового эквивалента; возможность его — только в новом [III—44] труде.

Итак, в нашем примере посредством абсолютного прибавочного рабочего времени — в результате того, что работали 8 часов вместо 4 часов — создана новая стоимость в 40 талеров, созданы деньги, притом деньги, по форме своей уже являющиеся капиталом (в качестве уже заранее данной возможности капитала, а не как раньше, когда возможность эта возникала оттого, что деньги переставали быть деньгами как таковыми); создана новая стоимость, которая добавлена к старым стоимостям, к имеющемуся налицо миру богатства.

Если теперь производительная сила удваивается, так что рабочему вместо четырех часов необходимого труда приходится работать только 2 часа, а капиталист, стало быть, по-прежнему заставляет его работать 8 часов, то получится такой расчет: 50 талеров — материал, 20 — заработная плата, 10 — орудие труда, 60 — прибавочная стоимость (6 часов, раньше — 4). Прирост абсолютной прибавочной стоимости составляет 2 часа или 20 талеров. Сумма равна 140 талерам (в виде продукта). Сумма, как и раньше, равна 140 талерам; однако из этой суммы 60 талеров представляют собой прибавочную стоимость, в том числе 40 талеров, как и прежде, приходятся на абсолютное увеличение прибавочного времени [за пределы необходимого рабочего времени], а 20 — на относительное. Но, как и прежде, в простой меновой стоимости содержатся только 140 талеров. Увеличилось ли [при удвоении производительной силы] только количество потребительных стоимостей или же создана новая стоимость? Прежде капитал должен был вновь начинать со 100 талерами, чтобы снова возрасти на 40%. Что будет с 20 талерами [относительной] прибавочной стоимости? Прежде капитал проедал 20 талеров; у него оставалась стоимость в 20 талеров. Теперь он проедает 20; у него остаются 40 талеров. С другой стороны, раньше капитал, вступающий в производство, составлял 100, теперь он составляет 80. То, что на одной стороне было выгадано в виде стоимости в одном ее определении, то на другой стороне было потеряно в виде стоимости в ее другом определении.

Первый капитал снова вступает в процесс производства; он снова производит 20 талеров прибавочной стоимости (за вычетом того, что потребляет капиталист). К концу этой второй операции налицо вновь созданная стоимость, не имеющая никакого готового эквивалента и равная 20 талерам, а вместе с первыми двадцатью талерами — 40.

Возьмем теперь второй капитал [производительная сила которого вдвое выше]. 50 талеров — материал, 20 талеров — заработная плата (равная 2 часам), 10 талеров — орудие труда. Но с помощью этих 2 часов [затраченных на заработную плату] капитал этот производит стоимость, соответствующую восьми часам, а именно — 80 талеров, из которых 20 талеров возмещают издержки производства [затраченные на заработную плату]. Остаются 60 талеров, так как 20 талеров воспроизводят заработную плату (стало быть, они исчезли в качестве заработной платы). [Если второй капитал снова вступает в процесс производства, то к концу этой второй операции он произведет вместе с первыми 60 талерами прибавочной стоимости] 60 + 60, т. е. 120 талеров. К концу этой второй операции 20 талеров идут на потребление капиталиста, остаются 40 талеров прибавочной стоимости; вместе с первыми 40 талерами это составит 80 талеров.

При третьей операции у первого [капитала] накоплено всего 60 талеров [прибавочной стоимости], у второго — 120; при четвертой [операции] у первого [капитала] — 80, у второго — 160 талеров. При переходе от первого капитала ко второму меновая стоимость производительного капитала уменьшилась на ту же самую сумму, на которую капитал увеличился как стоимост Допустим, что оба капитала вместе со своей прибавочной стоимостью могут быть снова применены в качестве капитала, т. е. что они могут обменять на новый живой труд свою прибавочную стоимость. Тогда мы получаем следующий расчет (потребление [капиталиста] мы оставляем в стороне): первый капитал производит [с нормой прибыли] 40%; второй — 75%; 40% от 140 составляют 56; 75% от 140 (а именно: 80 — капитал, 60 — прибавочная стоимость) составляют 105. В первом случае [в результате производительного потребления прибавочной стоимости] весь продукт равен 140 + 56, т. е. 196 талерам; во втором случае весь продукт равен 140 + 105, т. е. 245 талерам. Таким образом, во втором случае абсолютная меновая стоимость [продукта] выше на 49 талеров.

Первый капитал имеет 40 талеров на покупку нового рабочего времени; стоимость, создаваемая рабочим часом, была предположена равной 10 талерам; следовательно, этими 40 талерами первый капитал оплачивает 4 новых рабочих часа, которые производят ему 80 талеров (из них 40 талеров представляют собой возмещение заработной платы), т. е. дают 8 рабочих часов[170]. К концу [процесса производства] первый капитал будет равен 140 + 80 {а именно, сперва мы имеем здесь воспроизведение капитала в 100; прибавочная стоимость составляет 40; иными словами воспроизводится капитал в 140. Первые 100 талеров [авансированного капитала] воспроизводятся как 140, вторые же 40 талеров (так как они расходуются только на покупку нового труда, т. е. здесь не происходит простого возмещения какой-нибудь стоимости — предположение, впрочем, невозможное) производят 80}. Итак, к концу процесса производства первый капитал будет равен 140 + 80 = 220.

Второй капитал [после завершения первого цикла производства] равен 140 талерам; 80 талеров производят 60 талеров прибавочной стоимости; т. е. 80 талеров воспроизводятся как 140; присоединяемые сюда 60 талеров [капитализируемой прибавочной стоимости] (так как они целиком расходуются на покупку труда и, следовательно, не идут на простое возмещение какой-нибудь стоимости, а сами себя воспроизводят и создают прибавочную стоимость) воспроизводятся как 240; значит, к концу процесса производства второй капитал будет равен 140 + 240 = = 380. (Он производит на 160 талеров больше, чем первый капитал, его прибавочное время равно 24 часам, в то время как прибавочное время первого капитала равно 8 часам.) Итак, в результате вторым капиталом произведена большая меновая стоимость, так как им овеществлено больше труда; его прибавочный труд на 16 часов больше прибавочного труда первого капитала.

[III—45] Здесь нужно отметить еще и другое: 140 талеров при 40% приносят 56 талеров; капитал и проценты[171] вместе составляют 140 + 56 = 196; мы же получили [для первого капитала] сумму в 220 талеров; согласно этому расчету проценты со 140 талеров составляли бы не 56, а 80 талеров, что означало бы 57¹/₇% от 140 (140: 80 = 100: х; х = 8000/140 = 57¹/₇). Точно так же и во втором случае: 140 талеров при 75% приносят 105 талеров; капитал вместе с процентами составляет 140 + + 105 = 245; мы же получили [для второго капитала] сумму в 380 талеров; согласно этому расчету проценты со 140 талеров составляли бы не 105, а 240 талеров (ибо 140 + 240 = 380 талеров); т. е. [171³/₇%] (140: 240 = 100: х; х = 24000/140 [= 171³/₇]).

Отчего это получается? (Отчего в первом случае получается 57¹/₇% вместо 40%, а во втором случае — 171³/₇% вместо 75%?) В первом случае, где получилось 57¹/₇% вместо 40, налицо, таким образом, лишних 17¹/₇%; во втором случае получилось 171³/₇% вместо 75, значит лишних 96³/₇%. Итак, откуда проистекает, во-первых, неодинаковость различия в обоих случаях и, во-вторых, различие в каждом случае?

В первом случае первоначальный капитал в 100 талеров состоит из 60 талеров (материал и орудие труда) и 40 талеров, затраченных на труд; ³/₅ капитала израсходованы на материал [и орудие], ²/₅ — на труд. Первые ³/₆ капитала вовсе не приносят процентов; последние ²/₅ приносят 100%. Но если считать на весь капитал, то он увеличился только на 40%; ²/₅ [40%] от 100 равны 40. Однако 100% на эти 40 составляют лишь 40% на все 100; т. е. имеет место увеличение целого на ²/₅. Таким образом, если бы вновь присоединенный капитал в 40 талеров тоже увеличил на 100% только ²/₅ своей величины, то это дало бы увеличение целого на 16 талеров. 40 + 16 = = 56 талеров. Это вместе со 140 равно 196 талерам, что действительно означает прибавку в 40% к 140 талерам, если брать капитал вместе с процентами.

40 талеров [вновь присоединенного капитала], после того как они увеличились на 100%, т. е. удвоились, составляют 80 талеров. (Если бы на 100% увеличились [только] ²/₅ от 40, то это дало бы 16 талеров [прибыли].) 40 талеров из 80 возмещают [затраченный на заработную плату] капитал, 40 талеров составляют прибыль.

Следовательно, [для первого случая] расчет таков:

100 С [cxxii] + 40 Z [cxxiii] + 40 С + 40 Z = 220; т. е. мы имеем здесь капитал в 140 талеров, совокупные проценты с которого составляют 80 талеров. Но если бы мы взяли другой расчет, то получили бы: 100 С + 40 Ζ 4 + 40 С + 16 Ζ = 196; т. е. получили бы капитал в 140 талеров, совокупные проценты с которого составляют 56 талеров.

[По первому расчету] мы начислили слишком много процентов; лишние проценты, начисленные на 40 талеров капитала, составляют 24 талера. Но 24 талера — это ³/₅ от 40(3 X 8 = 24); т. е. наряду с капиталом [в 100 талеров] только ²/₅ [вновь присоединенного] капитала [в 40 талеров] возросли на 100%; следовательно, весь [вновь присоединенный] капитал возрос только на ²/₅, т. е. на 16 талеров.

Исчисление процента для капитала в 40 талеров было нами преувеличено на 24 талера (которые представляют собой рост в 100% для ³/_δ капитала в 40 талеров); 24 к 24 составляют 100% от 3x8 (т. е. от ³/₅ от 40). На всю же сумму в 40 талеров при таком расчете приходятся [лишних] 60% [прибыли] вместо [первоначальных] 40%; т. е. на 40 талеров мы насчитали лишних 24 талера (³/₅), а 24 к 40 составляют 60%. Следовательно, на капитал в 40 талеров мы насчитали лишних 60% (60% — это ³/₅ от 100). На капитал же в 140 талеров мы насчитали лишних 24 талера (а это-то и составляет разницу между 220 и 196 талерами), следовательно, всего лишних 17¹/₇%[172]. Стало быть, на весь капитал в 140 талеров мы насчитали лишних не 60%, как на капитал в 40 талеров, а только 17¹/₇%; это составляет разницу в 42⁶/₇%, в соответствии с тем, что из всего капитала в 140 талеров на капитал в 40 талеров насчитано лишних 24 талера.

Аналогичным образом обстоит дело и во втором случае[173].

Из 80 талеров авансированного во втором случае капитала, с помощью которых производятся 140 талеров, 50 + 10 талеров [затраченных на сырье и орудие труда] просто возмещаются; 20 же талеров [затраченных на заработную плату] воспроизводят вчетверо большую величину: 80 талеров (из которых 20 талеров представляют собой воспроизведение [стоимости рабочей силы], а 60 талеров — прибавочную стоимость). Если 20 талеров [затраченных на заработную плату] производят втрое большую прибавочную стоимость в 60 талеров, то 60 талеров [вновь затраченного капитала] произведут прибавочную стоимость в 180 талеров.

[б) Норма прибыли и норма прибавочной стоимости]

[IV—1] Не к чему задерживаться долее на этих в высшей степени скучных вычислениях. Суть дела заключается просто в следующем. Если, как в нашем первом примере, ³/₅ [авансированного капитала] (60 талеров из 100) составляют материал и орудие, а ²/₅ (40 талеров) — заработную плату, и если капитал принес 40% прибыли, то к концу [процесса производства] капитал равен 140 талерам (эти 40% прибыли равносильны тому, что капиталист через посредство 6 часов необходимого труда заставлял [рабочего] работать 12 часов, т. е. выигрывал 100% к необходимому рабочему времени). Если же вырученные 40 талеров снова функционируют в качестве капитала при тех же предпосылках, — а на той ступени, на которой мы пока находимся, эти предпосылки еще не изменились, — то из 40 талеров ³/₅, т. е. 24 талера, снова должны быть израсходованы на материал и на орудие, а ²/₅ — на труд; так что затем [в результате нового процесса производства] удвоится опять-таки только заработная плата: будучи равной 16 талерам, она превратится в 32 талера. Таким образом, 16 талеров являются воспроизведением заработной платы, 16 талеров представляют собой прибавочный труд. Следовательно, в результате к концу процесса производства мы имеем 40 + 16 = 56 талеров прибыли, что дает [норму прибыли] в 40%. Таким образом, совокупный капитал в 140 талеров произвел бы при тех же самых условиях 196 талеров. Нельзя, как это делается в большинстве работ по политической экономии, исходить из того, будто указанные 40 талеров расходуются целиком на заработную плату, на покупку живого труда, а потому к концу процесса производства приносят 80 талеров.

Если говорится: капитал в 100 талеров в одно время приносит 10%, в другое — 5%, то нет ничего ошибочнее, как делать отсюда, подобно Кэри[174] и компании, тот вывод, что в первом случае доля капитала в продукции составляет ¹/₁₀ и, следовательно, доля труда составляет только ⁹/₁₀, а во втором случае доля капитала составляет только ¹/₂₀ и, следовательно, доля труда составляет ¹⁹/₂₀; т. е. тот вывод, что если падает норма прибыли, то повышается доля труда. С точки зрения капитала, который отнюдь не осознает природы процесса увеличения своей стоимости и у которого лишь во времена кризисов появляется интерес к тому, чтобы эту природу осознать, — прибыль в 10% на капитал в 100 талеров, естественно, рассматривается так, будто составные части стоимости этого капитала — материал, орудие, заработная плата — одинаково возросли на 10%, следовательно, будто капитал как сумма стоимости в 100 талеров, как данное количество определенных стоимостных единиц, увеличился на 10%.

В действительности же здесь встают вопросы: 1) в каком соотношении находились друг с другом составные части капитала и 2) сколько прибавочного труда было куплено посредством заработной платы, посредством тех часов труда, которые овеществлены в заработной плате. Если мне известны общая сумма капитала, соотношение между составными частями его стоимости (практически я должен был бы также знать, какая часть орудия производства изнашивается во время процесса производства, т. е. действительно входит в этот процесс) и и слученная прибыль, то я знаю, сколько было создано прибавочного труда.

Если [орудие и] материал (относительно которого здесь ради удобства предполагается, что он [так же как и орудие] целиком потребляется производительно) составляют ³/₅ капитала, стало быть, 60 талеров, а заработная плата равна 40 талерам, и если прибыль со 100 талеров составляет 10, то это означает, что труд, купленный с помощью 40 талеров овеществленного рабочего времени, создал в процессе производства 50 талеров овеществленного труда; следовательно, проработанное прибавочное время, или созданная прибавочная стоимость, составляет 25%, т. е. ¹/₄ необходимого рабочего времени. Таким образом, если рабочий проработал один двенадцатичасовой рабочий день, то он проработал 2²/₅ часа прибавочного времени, а его необходимое рабочее время, нужное для того, чтобы поддержать его жизнь в течение одного дня, составляло 9³/₅ рабочего часа.

Хотя новая стоимость, созданная в процессе производства, составляет только 10 талеров, однако если исходить из действительной нормы, то эти 10 талеров надо рассчитывать на 40, а не на 100 талеров. Стоимость в 60 талеров не создала никакой новой стоимости, ее создал рабочий день. Таким образом, капитал, обмененный на рабочую силу, увеличен рабочим на 25%, а не на 10%. Совокупный капитал получил прирост в 10%. 10 талеров прибыли составляют 25% от 40 и только 10% от 100. Следовательно, норма прибыли капитала отнюдь не выражает той нормы, в какой живой труд увеличивает труд овеществленный; -ибо это увеличение просто равно тому избытку, с которым рабочий воспроизводит свою заработную плату, т. е. оно равно тому времени, которое рабочий проработал сверх того, какое он должен был проработать, чтобы произвести свою заработную плату.

Если бы в приведенном выше примере рабочий не был [наемным] рабочим у капиталиста и относился бы к содержащимся в 100 талерах потребительным стоимостям не как к капиталу, а просто как к предметным условиям своего труда, то до того, как он снова начнет процесс производства, он должен был бы иметь на 40 талеров жизненные средства, которые он потребляет в течение рабочего дня, и на 60 талеров орудие и материал. Рабочий работал бы только ⁴/₅ рабочего дня, т. е. 9³/₅ часа, и к концу рабочего дня его продукт составлял бы не 110, а 100 талеров, которые он вновь обменял бы [на предметные условия своего труда] в указанных выше пропорциях, и каждый раз он таким же образом вновь начинал бы этот процесс. Но рабочий и работал бы на 2²/₅ часа меньше, т. е. при совершаемом им обмене 40 талеров жизненных средств на свое рабочее время, рабочий сберегал бы 25% прибавочного труда, 25% прибавочной стоимости; а если бы рабочий когда-нибудь проработал на 2²/₅ часа больше, имея под рукой необходимый материал и необходимое орудие, то ему и в голову не пришло бы сказать, что он создал 10% нового дохода: он сказал бы, что им создан новый доход в 25%, так как рабочий смог бы купить на ¹/₄ больше жизненных средств, не на 40, а на 50 талеров; ведь одни только жизненные средства и имели бы ценность для рабочего, так как его интересовала бы потребительная стоимость.

Исчисление сложных процентов пресловутого доктора Прайса, побудившее высокородного Питта к нелепой затее с его фондом погашения [государственного долга][175], покоится на иллюзии, что новый доход [IV—2] создается не посредством обмена 9³/₅ рабочих часа, овеществленных в 40 талерах, на 12 часов живого труда, в результате чего создается прибавочная стоимость, составляющая 25% к этой части капитала, — но что весь капитал равномерно возрос на 10%: 10% от 60 талеров [постоянного капитала] составляют 6 талеров, а 10% от 40 талеров [переменного капитала] — 4 талера. Тождественность прибавочного дохода [Mehrgewinn] с прибавочным рабочим временем — абсолютным и относительным — обусловливает качественную границу для накопления капитала: рабочий день (то время в пределах 24 часов, в течение которого может функционировать рабочая сила рабочего), степень развития производительной силы и население, которое определяет количество функционирующих одновременно рабочих дней, и т. д. Если же, наоборот, прибавочный доход рассматривается только как процент, — т. е. как такое отношение, в соответствии с которым капитал увеличивается посредством какой-то воображаемой sleight-of-hand [cxxiv], — то в этом случае граница [для накопления капитала] оказывается только количественной, и совершенно нельзя понять, почему бы капиталу все снова и снова не присоединять к себе каждое утро проценты в качестве капитала и, таким образом, не создавать проценты с процентов в бесконечной геометрической прогрессии[176]. В невозможности прайсовского нарастания процентов экономисты убедились на практике, но они так и не открыли заключающейся в нем грубой ошибки.