Из кн.: Лазурский А. Ф. Психология общая и экспериментальная. — Л., 1925

С. 39. «Различные виды психологического экспери­мента.

Существует много способов видоизменять при помо­щи эксперимента течение душевных процессов человека. Но в общем эти способы сводятся к тому, что мы даем испытуемому известного рода впечатления при помощи внешних раздражителей — звуковых, световых, осязатель­ных и др.

Этот метод — один из важнейших методов психологи­ческого эксперимента. Он так и называется — метод впе­чатлений. Другой метод, тоже очень характерный для экс­перимента, — метод выражений. Дают известное раздраже­ние и следят за тем, как испытуемый реагирует на него или отвечает на это раздражение. Например, можно искус­ственно вызвать у человека испуг или чувство удовольствия, или ощущение боли и смотреть затем, как это отразится на его внешних проявлениях. Для этой последней цели можно следить за выражением лица, фотографировать или под­робно описывать его, или же при помощи особых прибо­ров записывать пульс, дыхание у данного субъекта и т. п.

...Введение внешних объективных условий и раздражи­телей, которыми характеризуется эксперимент, явилось для психологии особенно важным и плодотворным.

Введение экспериментального метода в психологию произошло в середине XIX столетия. Эксперимент при­шел в психологию из той естественной науки, которая является наиболее близкой к ней, — из физиологии. Фи­зиология, изучающая функции органов чувств, пришла к заключению, что здесь приходится иметь дело не только с чисто физиологическими процессами — деятельностью мышц и периферических нервов, но также и с психоло­гическими явлениями.

Когда физиолог исследует процесс зрения, ему прихо­дится не только наблюдать над тем, что делается в глазу, как сокращается зрачок, как изменяется форма хрустали­ка, но также спрашивать испытуемого или наблюдаемого человека о том, какие зрительные ощущения он испыты­вает, как изменяются эти ощущения в разных случаях. Одним словом, оказывается, что исследование органов чувств — область, пограничная между физиологией и пси­хологией. В этой пограничной области впервые и зародил­ся психологический эксперимент. Приведу пример подоб­ного эксперимента.

Даются два раздражителя — шарики, падающие с раз­ной высоты; экспериментатор просит прослушать эти звуки и сказать, который из них сильнее и который слабее. Боль­шинство думает, что звуки падающих шариков одинако-

3 Заказ 1563

вые, меньшая часть считает, что второй звук сильнее, еще меньшая часть думает, что второй слабее. На самом деле второй звук сильнее; большинство определило ошибочно. Это доказывает, что разница между этими двумя звуками была недостаточно сильной для того, чтобы различение произошло безошибочно: надо было при данных условиях увеличить эту разницу. Производится второй опыт с теми же шариками, но с большим расстоянием в высоте их падения. Большинство определило правильно.

Вы видите, что этот метод относится к числу методов впечатлений: я даю в данном случае два впечатления и прошу высказаться, сравнив их между собою.

В течение долгого времени исследования эксперимен­тальной психологии сосредоточивались на производстве опытов с ощущениями различных органов чувств. Об этих опытах и о полученных результатах мне еще придется гово­рить в дальнейшем. Сейчас я не буду останавливаться на них; сказал же об этом потому, что и по настоящее время многие считают, что область применения эксперимента в психологии ограничивается только исследованием разного рода ощущений и простейших восприятии. Мнение это со­вершенно неверно. Если так было до 80-х годов XIX столе­тия (потому что действительно исследования прежде со­средоточивались на той области, которая была более дос­тупна), то в настоящее время область применения психо­логических экспериментов чрезвычайно расширилась.

Почти одновременно с изучением ощущений подверг­лась исследованию скорость психических процессов. И здесь также эксперименты начались в области пограничной между физиологией и психологией. Физиологи начали исследо­вать скорость рефлексов, а затем перешли к исследованию более сложных произвольных движений. Например, когда человек, услышав звук, поднимает палец, это уже не [про­стой] рефлекс, а произвольная двигательная реакция. По­степенно начали усложнять эти опыты, и, таким образом, возник метод реакций, который, наряду с метода­ми впечатлений и раздражении, следует считать одним из основных методов в экспериментальной психологии.

В последнее время психологическому эксперименту ста­ли подвергать также и гораздо более сложные психичес­кие процессы. Вы видели на опыте с числами, показан­ном в прошлый раз, как можно экспериментировать с явлениями памяти, с процессом запоминания, воспро­изведения, узнавания и т. д. В настоящее время экспери­менту подвергают явление мышления, т. е. процессы суж-

дения, умозаключения, образования отвлеченных поня­тий, процессы, которые уже никак нельзя считать только физиологическими и которые, наоборот, всеми причис­ляются к наиболее важным и сложным явлениям жизни. Одним словом, можно сказать, что в настоящее время нет ни одного умственного (интеллектуального) процес­са, который не подвергался бы в том или ином виде экс­периментальному исследованию. В значительно меньшей степени доступны эксперименту область чувств и волевых процессов, и здесь действительно экспериментальная пси­хология дала нам сравнительно еще немного.

Что касается самой техники экспериментальных иссле­дований, то относительно ее я ограничусь здесь лишь не­многими замечаниями. Прежде всего, возможны экспе­рименты индивидуальные и коллективные. В первом случае эксперимент совершается над одним ис­пытуемым. Образцом такого эксперимента может служить опыт, произведенный мною на предыдущей лекции (за­поминание чисел). Наряду с этим экспериментом зна­чительную важность в области педагогической психоло­гии приобрел так называемый коллективный эксперимент, состоящий в том, что опыт произво­дится одновременно над многими лицами. В качестве при­мера напомню произведенный ранее над всей аудиторией опыт с различием двух последовательных звуков. Коллек­тивный эксперимент может производиться также и в дру­гой форме, именно — в форме опроса или анкеты.

Положим, например, что хотят узнать у разных лиц пре­обладающий у них тип умственных образов: зрительный, слуховой, моторный или смешанный. Для этой цели вы­рабатывается ряд вопросов, которые предлагаются боль­шому числу лиц, например: «Как вам легче учить ваши уроки — вслух или про себя? Как легче учить — по книге или с чужих слов? Когда учите по книге, то как легче за­помнить, — молча и следя одними глазами или повторяя про себя? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли стра­ницу, на которой был ваш урок? На правой или на левой он был отпечатан? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли шрифт, которым был напечатан он? Какой учебный предмет считается для вас самым легким, а какой самым трудным?»* Надо заметить, что все вопросы должны быть формулированы в самой определенной форме.

* Взято из книги А. П. Нечаева «Современная экспериментальная психология».

От испытуемых требуется произвести над собой неко­торое, сравнительно простое, самонаблюдение и отвечать на эти вопросы. Из сопоставления полученных ответов вы заключаете о природе умственных образов у тех лиц, ко­торые подверглись опросу. При обработке результатов про­изведенной анкеты можно пользоваться различными ста­тистическими методами: производят опрос на большом числе лиц, а затем группируют полученные результаты таким образом, чтобы вычислить процентное отношение к общему числу полученных ответов.

Наибольшей точностью из всех форм эксперимента отличается метод индивидуальный, т. е. исследование, производимое над одним человеком в лабораторной об­становке, в тишине, где никто не мешает, где легко мож­но сосредоточиться. По сравнению с индивидуальным исследованием, коллективный опыт представляется ме­нее точным. Там, где присутствует много лиц, внимание развлекается и нельзя так точно наблюдать над каждым лицом в отдельности, нельзя производить более подроб­ного опроса. Эти недостатки делают самый опыт менее точным. Но зато в этих коллективных исследованиях вы­года по сравнению с индивидуальным исследованием та, что здесь большее количество данных даст возможность выводить средние величины и сглаживать, таким обра­зом, отдельные колебания. В индивидуальных же исследо­ваниях многое может зависеть от того, что в данном слу­чае человек чувствует себя не совсем здоровым или утом­ленным или по своим индивидуальным особенностям он отклоняется в том или ином направлении. Когда опыты производятся над очень значительным числом лиц, то все индивидуальные особенности сглаживаются, и выступает налицо только результат, общий для всех, независимый от случайных ошибок и уклонений.

Еще один упрек, который ставят эксперименту, это — некоторая искусственность. В особенности это касается тех экспериментаторов, которые испытуемого ставят в искус­ственные условия, окружают его приборами, производят опыты в строгой тишине и создают в нем какое-то особое настроение и такое предрасположение в его сознании, которое резко отличается от того настроения и состоя­ния, в котором испытуемый находится в обычной жизни. Указывая на это обстоятельство, противники психологи­ческого эксперимента считают, что к результатам, полу­ченным экспериментальным путем, необходимо относить­ся с большой осторожностью.

На это можно возразить, что подобную искусственность всегда можно учитывать. Когда физиолог производит свои опыты над животными (например, в опытах с вивисекци­ями), он никогда не решится утверждать, что животные находятся в естественных условиях, но он учитывает эту разницу и все-таки имеет возможность делать известные выводы. Так поступают и психологи. Однако в последнее время в экспериментальной психологии, в особенности при исследовании высших умственных процессов, как мышление ассоциации и т. д., замечается стремление ста­вить опыты в более естественной обстановке. В настоящее время психологи-экспериментаторы не стараются окружать испытуемых очень сложными приборами, очень искусст­венной обстановкой. Они стараются производить экспери­менты в возможно более простой обстановке. Возник тер­мин «естественный эксперимент». На мой взгляд, это те­чение имеет важное значение, так как здесь мы видим попытку совместить произвольное вмешательство в психи­ческую жизнь человека (являющееся характерным призна­ком всякого эксперимента) с сравнительно простой и естественной обстановкой опыта.

Что же такое естественный эксперимент, и как он мо­жет бщь применен к изучению индивидуальности? Что­бы пояснить дело, приведем некоторые примеры. Поло­жим, что нам надо исследовать особенности движений, например быстроту и координацию их у отдельных лиц, для того, чтобы сравнить этих лиц между собою и уяснить себе их индивидуальную физиономию. К этой цели можно идти разными путями. Во-первых, путем простого внеш­него наблюдения, которое в своей примитивной, наибо­лее несовершенной форме применяется нами повседнев­но в обыденной жизни. Можно придать этому наблюдению большую объективность при помощи ведения дневника, применения подробно разработанной программы; тем не менее здесь вы все-таки остаетесь простым наблюдателем, ожидая, пока судьба и случай пошлют вам какое-либо об­наружение, которое будет в том или ином отношении ха­рактерным. С другой стороны, можно применить метод пси­хологического эксперимента. Можно заставить испытуемого как можно быстрее ставить карандашом точки или считать вслух, или повторять много раз подряд один и тот же ряд слов и т. д. Здесь применяется, следовательно, особый ис­кусственный прием, благодаря которому известный пси­хический процесс изолируется и в таком изолированном виде исследуется.

Но возможен еще и третий путь, который заключается в следующем. Наблюдая школьников во время занятий их, например, подвижными играми, ручным трудом или гим­настикой, можно выбрать такие игры или приемы, в ко­торых особенно характерно обнаруживаются те или иные индивидуальные особенности: быстрота движений, их координация, способность более или менее быстро при­способляться и приобретать навык к известным сложным движениям и т. д. Другим примером могут служить наблю­дения и эксперименты над детским чтением. Если при­смотреться к тому, что и как читают дети, то очень скоро можно установить здесь целый ряд индивидуальных осо­бенностей: одни любят читать, другие нет, одни предпо­читают сказки, другие легкую беллетристику, шутки, юмористические рассказы, третьи — серьезные книги популярно-научного содержания, четвертые интересуют­ся рассказами из жизни, с бытовыми особенностями.

То же самое можно сказать относительно игр: есть игры, в которых особенно ярко обнаруживается творчество ре­бенка, его инициатива, или, наоборот, его внушаемость, подражательность. Все подобного рода сложные проявле­ния ребенка могут быть использованы с целью создания из них путем дальнейшей разработки приема естествен­ного эксперимента.

В чем же должна заключаться эта дальнейшая разработ­ка? Речь идет, конечно, не о том, чтобы окрестить новым именем то, что уже было известно и раньше. Мы хотим указать на возможность дальнейшего усовершенствования подобных наблюдений с целью выработать из них научную методику, удовлетворяющую требованиям точного иссле­дования. Для этого необходимо прежде всего выбрать те игры, те способы чтения, те приемы гимнастики, те усло­вия и правила подвижных игр, при которых получались бы данные, наиболее характерные для определения индиви­дуальности. Если это будет сделано, то наблюдатель будет в состоянии, выбрав то или иное действие, совершаемое ребенком в вполне естественной обстановке, при естест­венных условиях, применить это действие в качестве экс­перимента, т. е. с целью вызывания у наблюдаемого тех или иных проявлений. Таким образом, наряду с простым на­блюдением, при котором исследователь пассивно ждет, когда случай предоставит ему тот или иной характерный факт, наряду с искусственными, лабораторными приема­ми, которые тоже имеют существенное значение, но ко­торые далеко не исчерпывают всей личности, мы можем

применить также и ряд естественных экспериментов. Так, для исследования быстроты и координации движений мож­но поставить ребенка в условия известного рода подвиж­ных игр; для исследования его интересов следует поставить его в условия чтения, т е. попробовать давать ему те или иные книги, заинтересовать его в том или ином направле­нии и посмотреть, как он будет реагировать на это; или поставить его в условия совместной прогулки и посмотреть, как ребенок будет относиться к тому, что встретится во время этой прогулки. Самые же эти условия нужно заранее детально изучить, чтобы знать, в какую обстановку мы ста­вим ребенка и чего можно ожидать в данном случае от де­тей различного типа. Существенным условием естественного эксперимента, отличающим его от эксперимента искусст­венного, является то, что сам ребенок не должен подозре­вать, что над ним производятся опыты. Благодаря этому отпадают смущение и та преднамеренность ответов, кото­рые зачастую мешают определению индивидуальности при условиях искусственного эксперимента»*.