I. С 1778 до 1782 года. Независимость

И

Ф.ЭНГЕЛЬС

СОЧИНЕНИЯ

Издание второе

ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОМ JIII'I'I'1'ЛТУ 1'!Л Москва ■ 19 7 й

К.МАРКС Ф.ЭНГЕЛЬС

ТОМ

3K1

10101—245

M--------------- Подппсное

079(02)—75

[ v

ПРЕДИСЛОВИЕ

Сорок пятый (дополнительный) том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит работы, написанные в 18(57 —1898 гг. и не вошедшие в состав 16—22 томов второго издания.

Всего публикуется 21 работа Маркса и Энгельса. Две трети из них составляют незавершенные рукописные произведения и подготовительные материалы к ним. Это прежде всего три рукописи по истории Ирландии, две из которых — работа Маркса «Ирландия от американской революции до унии 1801 года. Выписки и заметки» и работа Энгельса «Замечания на книгу Голдуипа Смита «Ирландская история и ирландский характер»» — публикуются впервые, а третья — «Varia к ис­тории ирландских конфискаций» Энгельса — была опублико­вана в 1948 г. в «Архиве Маркса и Энгельса», т. X. Это, далее, четыре работы Маркса по проблемам истории докапиталистиче­ских формаций: «Конспект книги М. Ковалевского «Общинное землевладение, причины, ход и последствия его разложения»», «Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество»» (обе работы печатались ранее в других изданиях), впервые публикуемые на русском языке конспекты книг Г. Мейна «Лекции по древней истории институтов» и Дж. Леббока «Про­исхождение цивилизации и первобытное состояние человека». Впервые полностью на русском языке публикуются «Заметки о путешествии по Швеции и Дании» и «Заметки о Германии 1789—1873 гг.» Энгельса. К ранее неизвестным работам от­носятся рукопись Маркса «Монометаллизм или биметаллизм» и рукопись статьи Энгельса «Не прелюбо сотвори». В том включен также ряд работ Маркса и Энгельса, опубликованных при их жизни в различных периодических изданиях и после

VI

ПРЕДИСЛОВИЕ

этого не перепечатывавшихся. Большинство из них было обна­ружено после выхода соответствующих по хронологии томов второго издания. В составе приложений — две (неавторизован­ные) записи бесед Маркса с американскими корреспондентами, одна из которых — запись беседы с корреспондентом газеты «The Sun» — на русском языке публикуется впервые. В этот раздел входят также впервые публикуемые на русском языке записи некоторых публичных выступлений Энгельса, а также написанная Каутским на основе его замечаний рецензия на книгу Г. Адлера «История первого социально-политического рабочего движения в Германии». Все эти работы печатались только при жизни Маркса и Энгельса.

Включенные в том рукописи знакомят читателя с остав­шимися нереализованными творческими планами Маркса и Энгельса, с важнейшими выводами и результатами, к которым они пришли в процессе исследовательской работы, позволяют вникнуть в методику изучения ими ряда социологических и исторических проблем. Публикуемые материалы существенно расширяют представление о разработке ими различных обла­стей общественных наук, в первую очередь истории ранних стадий развития человеческого общества, а также истории отдельных стран и народов.

Открывающая цикл рукописей по истории Ирландии работа Маркса «Ирландия от американской революции до унии 1801 го­да» представляет собой детальное исследование, написанное в октябре—ноябре 1869 г., по всей вероятности, в порядке подготовки ко второму этапу дискуссии по ирландскому во­просу в Генеральном Совете Интернационала (на первом этапе обсуждалась позиция Интернационала в кампании за амнистию ирландским политическим заключенным). Обсуждение в Совете ирландской проблемы в 1869 г. диктовалось обострением нацио­нально-освободительной борьбы, участники которой добива­лись отмены англо-ирландской унии 1801 г. и выдвигали ряд других радикальных требований. Хотя продолжение дискус­сии не состоялось, выработанные Марксом при подготовке к ней положения о заинтересованности английского рабочего класса в освобождении Ирландии и необходимости поддержки международным пролетариатом ирландского национально-осво­бодительного движения вошли в документы Интернационала, принятые Генеральным Советом в начале 1870 г. (см. настоящее издание, т. 16, стр. 405—407). В публикуемой рукописи Маркс отмечает важное значение ирландского вопроса «для англий­ского рабочего класса и для рабочего движения вообще» (см. на­стоящий том, стр. 8).

ПРЕДИСЛОВИЕ

VII

Избрав в качестве объекта исследования драматические события ирландской истории конца XVIII века, завершивши­еся национально-освободительным восстанием 1798 г., Маркс ставил своей задачей выяснить обстоятельства, которые при­вели к установлению унии 1801 года. Он стремился рас­крыть исторические корни тех форм колониального и социаль­ного угнетения Ирландии, которые были закреплены этим колонизаторским актом, сохранялись в силе в течение всего XIX века и послужили главной причиной не утихавшей нацио­нально-освободительной борьбы ирландского народа. С другой стороны, опираясь на труды ряда прогрессивных историков и публицистов, Маркс показал, что уния 1801 г., уничтожив­шая парламентскую автономию Ирландии, имела тяжелые последствия и для народа Англии. Подавление ирландского восстания и введение унии укрепили господство английской буржуазии и лендлордов не только над Ирландией, но и над английскими трудящимися. «Проигрыш Англии» — так оза­главил Маркс один из параграфов рукописи, посвященный последствиям введения унии (см. настоящий том, стр. 65). Прямым выводом из анализа ирландской истории был знамени­тый тезис Маркса о том, что «парод, порабощающий другой народ, кует свои собственные цепи» (см. настоящее издание, т. 16, стр. 407).

Чрезвычайно много дает рукопись Маркса для разоблаче­ния методов колониального господства английских правящих классов в Ирландии. Это документ большой обличительной силы. Маркс показывает, что в арсенале колонизаторов имелся богатый набор средств экономического и политического угне­тения: провокации, шпионаж, полицейский произвол, судебные преследования патриотов, использование военных наемников и террористических банд, а в критические моменты — лавиро­вание и показные уступки. Коварство английских государст­венных деятелей, подчеркивает Маркс, состояло также в том, что они постоянно стремились вносить раскол в ирландский национальный лагерь, прибегали к подкупу, разжигали рели­гиозные распри между протестантами и католиками.

Маркс анализирует движущие силы ирландского националь­но-освободительного движения, роль крестьянства в освобо­дительной борьбе. Он дает яркую характеристику ирландским буржуазным революционерам — левому крылу общества «Объ­единенные ирландцы», — отмечая их демократизм, готовность действовать вместе с народом, и противопоставляет их умерен­ным и колеблющимся либералам. Вскрывает Маркс и слабо­сти движения «Объединенных ирландцев», причины неудачи

VIII

ПРЕДИСЛОВИЕ

восстания 1798 года, уроки которого, несмотря на пора­жение повстанцев, имеют большое значение для понимания условий освобождения угнетенных народов.

Б рукописи отмечается большое влияние, оказанное на ирландское движение американской войной за независимость и особенно французской буржуазной революцией конца XVHI века. Эти замечания весьма важны для понимания между­народного характера этих революционных событий, для уяс­нения общего хода исторического процесса на этом этапе борьбы буржуазии с феодализмом.

Две рукописи Энгельса — «Замечания на книгу Голдуина Смита «Ирландская история и ирландский характер»» и «Varia к истории ирландских конфискаций» относятся к числу подго­товительных материалов, предназначавшихся для большого труда по истории Ирландии, который он начал писать в 1869— 1870 гг. Энгельсу не удалось полностью осуществить этот замысел, он написал вводную главу и часть главы по древней истории страны (см. настоящее издание, т. 16, стр. 479—522). Тем большее значение приобретают эти две работы, в которых отражены взгляды Энгельса на более поздние периоды ирланд­ской истории.

Особый интерес представляет первая из них, в которой разоблачается либерально-буржуазная фальсификация ирланд­ской истории в английской историографии. Замечания Энгель­са — образец бичующей критики попыток идеологической за­щиты колониального господства. В концепции либерального историка Смита Энгельс справедливо усмотрел характерные для идеологов английской буржуазии тенденции оправдать колониальное подчинение Ирландии и существующий там социальный и национальный гнет. Энгельс прямо называет Смита «английским буржуазным профессором, под маской объективности занимающимся апологетикой» (настоящий том, стр. 82). Критикуя Смита, Энгельс вскрывает порочные стороны буржуазного объективизма, являющегося по сути лицемерным прикрытием классового пристрастия, и разоблачает присущие буржуазной английской историографии шовинистические пред­убеждения.

Энгельс разоблачает попытки Смита обелить английских завоевателей лживой версией об их якобы цивилизаторской роли. Даже с прямых виновников кровавых репрессий против ирландцев, жестоко подавивших восстание 1641—1652 гг., Смит стремится снять всякую ответственность, приписывая им заботу о «процветании страны». В то же время Энгельс показы­вает, что ирландское национально-освободительное движение

ПРЕДИСЛОВИЕ

IX

изображается в книге Смита в искаженном виде, как нечто беспочвенное, не имеющее глубоких корней. По поводу ретро­градных выпадов Смита против французской революции конца XVIII века Энгельс замечает: «Здесь прекращается всякая объективность» (настоящий том, стр. 90). Характерным для колониалистской апологетики Смита является его стрем­ление представить вырванные ирландцами в результате борьбы отдельные уступки актами «доброй воли» со стороны англий­ского правительства. Так, иронизируя над суждениями Смита по поводу предоставления Ирландии свободы торговли в конце XVIII века вследствие усиления национального движения под влиянием американской войны за независимость и фран­цузской революции, Энгельс замечает: «Все это сделали прият­ный «дух терпимости», «либеральные идеи новой эры» и т. п. А но страх англичан перед американцами и французами! Таковы «причины общего характера», на которые следует обратить внимание! Лишь бы не на действительные причины!» (настоящий том, стр. 94).

Энгельс отмечает, что в целом автор книги «Ирландская история и ирландский характер» является ярым противником независимости Ирландии, готовым прибегнуть к любым аргу­ментам для доказательства необходимости сохранения власти Англии над ирландским народом.

В ряде случаев Энгельс, не ограничиваясь критикой утвер­ждений Смита, формулирует собственную точку зрения на общие вопросы исторического процесса. Так, еще до знакомства с книгой Моргана «Древнее общество» он высказывает мысль об общераспространенности родоплеменных связей не только у древних ирландцев, но и у всех первобытных народов (см. настоящий том, стр. 82—83).

Вторая рукопись Энгельса посвящена стержневой проблеме истории установления английского колониального господства в Ирландии — земельным конфискациям в этой стране в XVI— XVII веках. На конкретных примерах экспроприации ирланд­ских земельных владений в пользу английских лендлордов Энгельс показывает, как закладывались материальные основы колониального владычества буржуазно-аристократической Анг­лии над Ирландией. Он отчетливо выявляет преемственность этой политики, прослеживая ее развитие на протяжении полу­тора столетий. Из собранных Энгельсом материалов явствует, что лидеры английской буржуазной революции середины XVII века унаследовали колонизаторские традиции абсолютизма. Осуществление конфискаций в Ирландии, подчеркивается в рукописи, сопровождалось беспощадным подавлением сопро-

X

ПРЕДИСЛОВИЕ

тивления коренного населения. Разоблачая действия англий­ских колонизаторов, Энгельс пишет: «За ирландцами не призна­вали никаких прав... когда же они начинали сопротивляться, то это объявлялось мятежом» (настоящий том, стр. 97—98).

Центральное место в томе занимают исследования Маркса по истории докапиталистических обществ. В рукописном на­следии Маркса сохранилось множество конспектов и выписок из книг, посвященных упомянутой теме. Особенно интенсивно Маркс начал заниматься этой проблемой с середины семидеся­тых годов, уделяя главное внимание истории разложения первобытных общин.

Из всех этих рукописей для включения в том отобраны лишь четыре, которые содержат более всего замечаний Маркса, позволяющих проследить процесс изучения им истории перво­бытнообщинного строя. Публикуемые в томе рукописи являются важнейшим источником для ознакомления со взглядами Маркса по этой проблеме. Эти рукописи — конспекты книг Ковалев­ского, Моргана, Мейна и Леббока, составленные Марксом п 1879—1882 гг., представляют собой как бы этапы единого исследования, единый комплекс, составные части которого свя­заны между собой it взаимно дополняют друг друга. Изучение их позволяет ближе ознакомиться с творческой лабораторией Маркса.

Интерес Маркса к этим проблемам отражает его стремление расширить и углубить выработанную им ранее общую материа­листическую концепцию всемирной истории, его намерение всесторонне разработать политическую экономию, в частности, обстоятельно исследовать экономические закономерности дока­питалистических формаций. Как следует из публикуемых в томе и других рукописей Маркса, огромный фактический материал, на­копленный к тому времени наукой, а также выводы, к которым пришли наиболее прогрессивные ученые, не только полностью подтвердили сложившиеся у него ранее продстаилония о сущности первобытного общества, как общества бесклассового, но и позво­лили их конкретизировать. Особенно внимател ьпо изучал Маркс проблемы, связанные с эволюцией и историческими судьбами общинного землевладения, с происхождением социального неравенства, частной собственности, классов и государства, а также с ролью семейных отношений на ранних этапах разви­тия человеческого общества. Сопоставление этих рукописей Маркса с публикуемыми в томе материалами Энгельса по истории Ирландии, а также с другими его работами показывает полное единство выводов Маркса и Энгельса по всем этим вопросам.

Предисловие

XI

Книга русского ученого М. Ковалевского «Общинное зем­левладение, причины, ход и последствия его разложения», в которой проводится сравнение исторических судеб общи­ны у американских индейцев, в Индии и в Алжире, доставила Марксу ценный фактический материал для анализа процессов разложения общины, рассмотренных теоретически еще в эко­номической рукописи 1857—1858 гг. (см. настоящее издание, т. 46, ч. I, стр. 461—487). В своем конспекте Маркс подробно прослеживает вслед за автором возникновение и развитие имущественного неравенства внутри общины, процесс посте­пенной утраты общинами самоуправления и подчинения их государству. Маркс обращает при этом особое внимание на последствия колониального закабаления европейцами отста­лых стран, насильственное уничтожение капитализмом общин­ной собственности, разложение традиционных социальных от­ношений порабощенных народов не только вследствие внутрен­него развития, но в значительной степени вследствие вмешатель­ства европейских колонизаторов. Маркс отмечает, что внутренние раздоры, возникавшие в результате процессов имущественной дифференциации и преднамеренно обострявшиеся колонизато­рами, лишали народы «силы сопротивления» своим поработите­лям, искусственно ускоряли разрушение общины, ввергали в нищету крестьянские массы. Колонизаторы всячески способ­ствовали развитию частной земельной собственности, облегчая переход общинной земли в руки местной знати, ростовщических посреднических элементов и европейских спекулянтов и земле­владельцев. В результате этого, как отмечает Маркс, общин­ник превращается в «простого возделывателя» на своем наделе (см. настоящий том, стр. 213). Анализируя ход этого процесса, Маркс отмечает особую роль ростовщичества для всех стран «с некапиталистическим производством и преобладанием сель­ского хозяйства» (см. настоящий том, стр. 210). Вместе с тем он стремится с максимальной точностью проследить конкретный путь исторического развития отдельных стран. Именно в связи с изучением книги Ковалевского Маркс составил (на основании других источников) «Хронологические выписки по истории Индии» (опубликованные Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС отдельным изданием в 1947 году). Опираясь на свои выписки, Маркс уточняет и конкретизирует некоторые явле­ния социально-экономического развития Индии, описываемые Ковалевским в обобщенной и несколько схематичной форме.

Помимо богатейшего материала, характеризующего причи­ны и различные формы разложения сельской общины, книга Ковалевского дала Марксу новые доказательства всеоб-

XII

Ш'КДИГ.ЛОПИВ

щего характера общинного землевладения, свойственного на определенных этапах всем районам земного шара. Маркс по­черпнул здесь также данные, свидетельствующие об относи­тельной устойчивости земледельческой общины, которая, пре­терпев известные изменения, продолжала сохраняться в той или иной форме вплоть до утверждения капиталистических отношений. Многие мысли Маркса, высказанные им в замеча­ниях па книгу Ковалевского, были использованы им в 1881 г. в набросках ответа на письмо В. Засулич (см. настоящее изда­ние, т. 19, стр. 400—421). Сопоставление конспекта книги Ковалевского с этими набросками, в которых рассматривается вопрос об исторических судьбах сельской общины вообще и в России в частности, о возможности некапиталистического пути развития слаборазвитых стран при условии поддержки со стороны победоносной социалистической революции в основ­ных странах капитализма, показывает прямую их связь с этой работой Маркса.

Из конспекта явствует, что Маркс высоко ценил Ковалев­ского как ученого, который не только собрал огромный факти­ческий материал, относящийся к различным странам и конти­нентам, но и успешно обобщил его, сделав ряд важных науч­ных выводов.

Критические замечания Маркса по книге Ковалевского, который в основном придерживался эволюционистских взглядов, касаются непоследовательности автора в объяснении социальной истории (см. настоящий том, стр. 168), отдельных противоречий в его концепции (см. настоящий том, стр. 176), а также уточнения исторических фактов. Но главным образом замечания Маркса направлены против поверхностных ана­логий и связаны с требованием глубокого исследования сущно­сти и закономерностей социально-экономического строя доко­лониальной Индии и Алжира. «Ковалевский видит здесь фео­дализм в западноевропейском смысле. Ковалевский забывает, между прочим, о крепостном праве, которого в Индии пет и которое представляет собой важный момент», — пишет Маркс. Он отмечает далее: «Земля нигде в Индии не благородна, в том смысле, чтобы она была, например, неотчуждаема в пользу недворян!» (настоящий том, стр. 200). Полемизируя с Кова­левским, Маркс по существу дает здесь вместо с тем и характе­ристику таких важнейших черт западноевропейского феода­лизма, как судебные функции феодальных сеньоров, коммен­дация, крепостное право.

Важнейшее теоретическое значение имеет публикуемый в томе конспект книги Л. Моргана «Древнее общество». Как

ПРЕДИСЛОВИЕ

XIII

писал позднее Энгельс, Морган «своей предысторией» дал отсутствовавшую до тех пор «фактическую основу» для пони­мания процессов зарождения и развития частной собствен­ности как источника классовых противоречий (см. настоящее издание, т. 36, стр. 123, 124).

Важнейшим из открытий Моргана было выяснение социаль­ной структуры первобытного общества, доказательство того, что в основе этой структуры лежал род, базировавшийся на кров­нородственных отношениях. Морган доказал наличие в этом обществе группового брака, что объясняло счет происхожде­ния по материнской линии п, следовательно, первичный харак­тер материнского, матриархального рода по отношению к от­цовскому, патриархальному. Морган проследил эволюцию семешю-брачпых отношений вплоть до образования моногамной семьи и связь этого процесса с разложением рода. Многолет­ние исследования Моргана послужили еще одним важным подтверждением не только концепции Маркса о характере родового общества, по и материалистического понимания исто­рии вообще.

Как следует из публикуемого конспекта, Маркс весьма высоко оценивал эти открытия Моргана, которые тогда факти­чески игнорировались официальной буржуазной наукой. Маркс с похвалой отзывается о «республиканце-янки» Моргане, свободном от монархических предрассудков в отличие от мас­титых европейских ученых — «в большинстве своем при­рожденных придворных лакеев» (см. настоящий том, стр. 336). Отдавая должное открытиям Моргана, Маркс отнюдь не огра­ничивается в конспекте их изложением, а подвергает критиче­ской проверке, дополняет и обобщает их. Так, в связи с заме­чанием Моргана о том, что изменения в формах семьи ведут за собой изменения систем родства, Маркс обращает внимание на такую общую закономерность — зависимость надстроечных явлений от изменений в базисе. Он пишет, что так «обстоит дело с политическими, религиозными, юридическими и фило­софскими системами вообще» (см. настоящий том, стр. 242). Маркс приводит дополнительные исторические примеры, под­тверждающие и уточняющие некоторые положения Моргана. Так, в связи с вопросом о сохранении пережитков коллектив­ной собственности вплоть до XIX века он ссылается на русские и южнославянские общины (см. настоящий том, стр. 245, 246). Примером использования данных языка как исторического источника являются содержащиеся в конспекте лингвистиче­ские экскурсы Маркса (см. настоящий том, стр. 230, 301). Маркс подвергает сомнению достоверность испанских источ-

XIV

ПРЕДИСЛОВИЕ

ников, на которые опирается Морган при описании обществен­ного устройства ацтеков (см. настоящий том, стр. 323). В до­полнение к материалам по истории Древней Греции и Древнего Рима, приводимым в книге Моргана, он привлекает и другие источники, в частности, свидетельства ряда античных авторов, подвергая их критическому анализу (см. настоящий том, стр. 339, 340). Более резкой и непримиримой критике, чем Морган, подвергает Маркс таких представителей буржуазной историографии, как Грот и Моммзен, не сумевших уяснить сущности родовых отношений (см. настоящий том, стр. 329— 332, 354).

Нисколько не умаляя научных заслуг автора «Древнего общества», Маркс в ряде вопросов поправляет его, отмечает его непоследовательность и ошибочные суждения. Об этом свидетельствует сама структура конспекта, в котором материал расположен иначе, чем у Моргана. Так, изложив содержание первой части, посвященной способам добывания пищи, Маркс опускает вторую часть и переходит сразу к рассмотрению эволюции форм первобытной семьи, составляющей содержание третьей части книги Моргана, затем конспектирует четвертую, трактующую о возникновении частной собственности, и лишь потом обращается ко второй — о происхождении государства. Тем самым Маркс устраняет допущенную Морганом непосле­довательность и показывает, что появление государства связано с достижением определенной стадии в развитии собственности, а не наоборот. Из самого отбора материала для конспекта, а также из метода изложения видно, насколько глубже, чем Морган, понимал Маркс причины разложения родового строя.

Маркс выражает сомнение в правильности тезиса Моргана о том, что человечество уже на ранних ступенях истории «до­стигло абсолютного контроля в добывании пищи» (см. настоя­щий том, стр. 229); он подчеркивает свое несогласие с тем, что Морган относит сверло для добывания огня к второстепен­ным изобретениям, отмечает ошибочность утверждения Морга­на о том, что огораживание земельных участков само по себе является признаком наличия частной собственности на землю и т. д.

Считая открытия Моргана важными для науки вообще и для обоснования идеологии рабочего движения, Маркс, по свидетельству Энгельса, предполагал написать работу о перво­бытнообщинном строе, его разложении и происхождении клас­сов и государства. Этот замысел в значительной степени осуще­ствил после смерти Маркса Энгельс, использовав при этом его замечания. Им была написана знаменитая книга «Происхожде-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XV

ние семьи, частной собственности и государства», которую В. И. Ленин впоследствии характеризовал как «одно из основ­ных сочинений современного социализма, в котором можно с доверием отнестись к каждой фразе» (В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 39, стр. 67).

К конспекту работы Моргана непосредственно примыкает конспект книги Г. Мейна «Лекции по древней истории инсти­тутов». Многочисленные замечания на эту книгу, написанную либеральным юристом, апологетом английского буржуазного общества, носят резко критический характер. Маркс разобла­чает аитиисторизм официальной буржуазной науки, научную несостоятельность и лицемерие ее так называемых корифеев. Маркс отмечает, что в книге Мейна (изданной всего за два года до появления труда Моргана) нет и следа понимания родового строя (см. настоящий том, стр. 375, 378, 379), что было тогда типично для буржуазной науки. Первоначальной формой обще­ства Мейн считает не род, а патриархальную «объединенную семью» в том виде, как она к тому времени существовала в Индии. Между тем, указывает Маркс, эта семья «имеет весьма вторич­ный характер, и именно поэтому господствует за пределами сельских общин, в частности в городах/» (см. настоящий том, стр. 379; см. также стр. 398). Маркс критикует модернизацию Мейном древних общественных институтов, непонимание им происхождения и исторического назначения этих институтов, его лицемерные попытки противопоставить общинным обычаям современные буржуазные порядки как якобы царство личной свободы. При этом Маркс дает свое объяснение приводимому в книге материалу по истории социальных институтов Ирлан­дии и Индии, рассматривая их в свете собранных и проанали­зированных Морганом данных о родовом строе.

Большое теоретическое значение имеют сделанные Марксом в этой связи замечания об источниках зарождения частной собственности на землю (см. настоящий том, стр. 379), о «посте­пенном установлении преобладания (связанном с развитием частной собственности на землю) частной семьи над родом» (см. настоящий том, стр. 401; см. также стр. 414—415), о про­цессе образования классов (см. настоящий том, стр. 382, 388).

Маркс раскрывает роль религиозных и правовых институтов, юристов-брегонов и христианской церкви в Ирландии, и жре­цов-брахманов в Индии, способствовавших порабощению масс свободных общинников и установлению господства над ними привилегированной верхушки (см. настоящий том, стр. 383, 417—419). «...Перегруженность древнего права мелкими фор­мальностями показывает, что юриспруденция того же поля

XVI

ПРЕДИСЛОВИЕ

ягода, что, например, религиозные формальности у авгуров, или фокусы знахарей у дика [»ей!» — замечает Маркс (см. на­стоящий том, стр. 410).

Маркс резко критикует Mei'nia за его фарисейские попытки оправдать английские завоевания ссылками на «превосход­ство» английских правовых институтов и т. н. и разоблачает грабительский характер действий английских колонизаторов (см. настоящий том, стр. 392—395, 412).

Значительный интерес представляет содержащаяся в кон­спекте критика Марксом правовой доктрины английских бур­жуазных юристов, раскрытие ее абстрактно-схоластического характера. В этой связи Маркс, выступая против стремлений приписать государству надклассовый характер, объявить его извечно существующим институтом, замечает: ((...Самостоятель­ное существование государства само является лишь кажущимся и... оно во всех своих формах является наростом на обществе; так яге как оно появляется только па определенной ступени развития общества, оно опять исчезнет, как только общество достигнет до сих пор еще не достигнутой ступени..., экономиче­ские условия... представляют ту основу, па которой строится государство, и служат его предпосылкой» (см. настоящий том, стр. 422). Эти мысли Маркса о происхождении и классо­вом характере государство, о неизбежности его отмирания при коммунизме отражают важные стороны марксистского учения.

Критический по преимуществу характер посит такжо краткий конспект книги Дж. Леббока «Происхождение циви­лизации и первобытное состояние человека». Маркс конста­тирует, что и Леббок, видный специалист в области этнографии и истории первобытного общества, также ничего не знает «о роде, который существует внутри племени...» (см. настоящий том, стр. 432). Выписки, сделанные Марксом из книги Леббока, касаются, главным образом, форм брака, а также религиозных культов у первобытных народов. Буржуазные предрассудки Леббока, его антиисторический подход к ранним формам семей-но-брачиых отношений, к вопросу о происхождении христиан­ской религии, его высокомерную трактовку обычаев неевропей­ских народов Маркс критикует в ряде замечаний, полных острого сарказма (см. настоящий том, стр. 43.1, 438—442).

В составе тома публикуются произведения, посвященные вопросам социалистического движения и истории освободитель­ной борьбы пролетариата. Эти произведения проливают допол­нительный свет на деятельность Маркса и Энгельса как вож­дей международного пролетарского движения, практические усилия которых в данный период были направлены на укреп-

ПРЕДИСЛОВИЕ

XVII

ление формировавшихся в странах Европы и Америки массовых революционных партий рабочего класса. Всячески содействуя этому процессу, основоположники марксизма стремились вооружить складывающиеся социалистические партии пере­довой теорией, помочь им выработать последовательную революционную тактическую линию, способствовать их идей­ной закалке, воспитанию их в духе пролетарского интернацио­нализма, правильному усвоению ими опыта предшествующих ступеней развития освободительной борьбы пролетариата.

Среди публикуемых работ этой группы наибольший теоре­тический интерес представляет набросок статьи Маркса «Прения «рейхстаге о законе против социалистов». Он был написан в сентябре 1878 г. на основании протоколов заседания, на ко­тором обсуждался правительственный проект исключительного закона против социалистов, вынудившего социал-демократиче­скую партию Германии перейти на нелегальное положение.

Решительно опровергает Маркс попытки реакции очернить ренолюциопную социал-демократию, изобразить ее поборницей насилия при любых обстоятельствах, сторонницей террористи­ческих актов, отояедествить ее с анархистскими элементами. Оп дает глубокую характеристику анархистской «ура-рсво-люциошгости» как отражения чуждой пролетариату психоло­гии деклассированных элементов. Маркс указывает, что про­летариат не отрекается от революционного насилия в тех условиях, когда его применение является необходимым. Однако оп отнюдь не рассматривает его как орудие искусственного уско­рения событий, когда объективные предпосылки для револю­ции еще не созрели. В этом наброске Маркс, развивая идеи, высказанные им еще в период Интернационала, ставит вопрос о диалектическом соотношении мирных и немирных форм борьбы пролетариата, о переходе от одних к другим, о тактике ра­бочего движения. Он подчеркивает, что освободительная борьба пролетариата ведется с применением различных средств как на­сильственных, так и мирных. В тех странах, где для этого имеются благоприятные условия, рабочий класс ориентируется на мирный переход политической власти в его руки, хотя и в этом случае он сознает, что этот мирный путь может быть прерван «сопротивле­нием заинтересованных в старом порядке» (см. настоящий том, стр. 142). Переход от мирной к немирной форме освободи­тельной борьбы определяется не субъективным желанием лиде­ров движения или их доктринами, а поведением господствую­щих классов, той формой, в которой они оказывают сопротивле­ние назревшим общественным преобразованиям. ««Мирным» историческое развитие может оставаться лишь до тех пор, —

XVIII

ШТДИСЛОВИЕ

указывает Маркс, — пока те, кто в данном обществе обладает властью, не станут путем насилия препятствовать этому раз­витию» (см. настоящий том, стр. 142). Маркс разоблачает провокаторские полицейские методы правительства Бисмарка и шулерские приемы, к которым оно прибегло в рейхстаге для того, чтобы придать видимость законности своим действиям. «На деле, — пишет Маркс, — правительство пытается насильно подавить неугодное ему, но с точки зрения закона неуязвимое развитие» (см. настоящий том, стр. 143).

Судеб германской социал-демократии Маркс касается также в беседе с корреспондентом американской газеты «Chicago Tribune», публикуемой в приложениях к тому. В своих отве­тах он раскрывает подоплеку введения исключительного закона против социалистов, показывает бонапартистскую сущность политики Бисмарка, направленной на усиление военно-поли­цейской диктатуры. Маркс подчеркивает, что одной из целей подавления социалистического движения было стремление правительства увеличить налоговое бремя. Он выражает свою уверенность в неизбежном в конечном счете крахе деспоти­ческого режима в результате нарастающей волны народного сопротивления.

Ответы Маркса содержат также глубокие мысли о закономер­ностях социалистической революции и революционного про­цесса в целом, примыкая в этом отношении к вышеуказанному наброску статьи. Маркс здесь вновь возвращается к вопросу о революции и, опровергая измышления буржуазной пропа­ганды, подчеркивает, что подлинная революция не может явиться только результатом деятельности одних социалисти­ческих партий. «Ни одна революция не может быть совершена партией, она совершается только народом», — указывает Маркс (см. настоящий том, стр. 475). Он отмечает также, что назре­вающие в ряде стран — России, Германии, Австрии, Ита­лии — революции будут на первом этапе неизбежно носить не социалистический, а буржуазно-демократический характер, но социалисты будут участвовать в них, ибо эти революции по существу своему прогрессивны, будут совершены большин­ством народа и создадут благоприятные возможности для даль­нейшей освободительной борьбы. Касается Маркс здесь и таких важных вопросов, как отношение социалистических партий к религии, оценка значения деятельности Интернационала и Парижской Коммуны и др.

В беседе с чикагским корреспондентом Маркс нарисовал общую картину состояния международного рабочего движе­ния к концу семидесятых годов и охарактеризовал перспективы

ПРЕДИСЛОВИЕ

XIX

его развития в различных странах. Высказывания Маркса отражают его конкретный подход и конкретные требования к тактике отдельных национальных отрядов рабочего класса в зависимости от условий, существующих в той или иной стране (см. настоящий том, стр. 471). Представителя газеты, как и корреспондента другой американской газеты «The Sun», беседа с которым также публикуется в приложениях, поразила осведом­ленность Маркса в американских делах, его точная ориенти­ровка в вопросах внутренней жизни Америки. Касаясь, в част­ности, проблем рабочего движения в Соединенных Штатах, Маркс подчеркивал, что социалистическое движение в этой стране зародилось вследствие внутренних причин, противо­речий развития американского капитализма. Эти слова Маркса направлены против имевшей уже тогда широкое хождение кон­цепции идеологов американской буржуазии об отсутствии в США почвы для распространения социализма, идеи которого якобы проникли в страну исключительно в результате привнесе­ния извне.

Многие вопросы, затронутые Марксом в указанных работах, нашли свое отражение и в публикуемых в томе статьях и дру­гих материалах Энгельса, посвященных рабочему движению и расширяющих наши представления о его борьбе за чистоту ре­волюционной теории, против прудонистского и анархистского влияния на рабочий класс, особенно сильного в то время в эко­номически отсталых странах, таких как Испания, Италия и др.

В этой связи, а также с теоретической точки зрения пред­ставляет значительный интерес статья Энгельса «Республика в Испании», напечатанная в марте 1873 г. в органе немецкой социал-демократии, газете «Volksstaat». Развивая здесь мысль о том, что буржуазная республика в какой-то степени уже исторически изжила себя, Энгельс вместе с тем подчеркивает, что эта республика в известном смысле более выгодна для пролетариата, чем для буржуазии, ибо республика «есть та форма государства, в которой классовая борьба освобож­дается от своих последних оков и в которой подготавливается арена для этой борьбы» (см. настоящий том, стр. 117). Эта мысль получила дальнейшее развитие в ряде работ Энгельса. Непре­менным условием успешного выступления против господства буржуазии, отмечает Энгельс, является идейная зрелость рабо­чего движения, которой испанские рабочие тогда еще не достигли. Предостерегая против поспешных действий, Энгельс настой­чиво советует рабочим использовать республиканский строй для сплочения и организации своих рядов. В этом случае буржуазная республика подготовила бы «в Испании почву

XX

ШЧ'.ДИСЛОПИЕ

для пролетарской революции в такой степени, которая пора­зила бы даже самых передовых испанских рабочих» (см. настоя­щий том, стр. 119).

Три статьи Энгельса из итальянской газеты «La Plèbe» за 1877 г., наряду с уже опубликованными в 19 томе настоящего издания (стр. 98—99, 122—124, 157—158), дают более полное представление о сотрудничестве Энгельса в этой газете, противо­стоявшей анархистским и другим мелкобуржуазным влияниям. Примечателен самый выбор проблем для этих статей; две из них посвящены движению сельскохозяйственных рабочих в Англии— тема, представлявшая особый интерес для итальянских социа­листов. В них Энгельс, развивая идею союза рабочего класса и крестьянства, обращает особое внимание на важность вовле­чения в революционную борьбу в первую очередь широких масс сельскохозяйственного пролетариата. Характеризуя со­стояние английского рабочего движения, Энгельс отмечает, что, несмотря па влияние либерального тред-юнионизма и реформистской идеологии, процесс объединения и организации сил английского пролетариата неуклонно развивается, и это имеет в общем прогрессивное значение. Энгельс пишет, что «это движение медленное, эволюционистское, а не револю­ционное, но, тем не менее, это движение вперед» (см. настоящий том, стр. 129).

Энгельс придавал важное значение не только обмену теку­щим опытом между рабочими разных стран, но и обобщению опыта рабочего движения прошлого. Так, он считал необходи­мым создание истории чартистского движения, написанной с марксистских позиций. Для этой цели Энгельс составил в 1886 г. по личным материалам и первоисточникам подроб­ную хронологию чартизма, которая была положена в основу изданной в 1887 г. брошюры немецкого социалиста Г. Шлю­тера «Чартистское движение в Англии». Это единственная работа Энгельса, в которой он, хотя и в конспективной форме, рассматривает чартистское движение в целом, раскрывая его зна­чение как революционного этапа освободительной борьбы англий­ского пролетариата. На первый план он выдвигает деятельность левого, революционного его крыла. Пропаганду революцион­ных традиций чартизма в противовес влиянию реформизма Энгельс считал важным средством политического воспитания пролетарских масс.

В своей хронологии Энгельс не только фиксирует основные даты в истории чартизма, но прослеживает также взаимосвязь английского рабочего движения и национально-освободитель­ного движения в Ирландии.

ПРЕДИСЛОВИЕ

XXI

Борьбе против фальсификации истории немецкого рабочего движения раннего периода, пропаганде его революцион­ных традиций посвящена рецензия на книгу буржуазного экономиста Г. Адлера «История первого социально-политиче­ского движения в Германии». Адлер всячески принижал роль Союза коммунистов, в извращенном свете представлял дея­тельность Маркса в 1848 г., распространяя по этому поводу всевозможные небылицы. Рецензия, включенная в приложения к тому, была написана Каутским по прямому указанию и па основе конкретных замечаний Энгельса.

13 томе публикуется еще несколько небольших работ па различные темы. Среди них наибольший интерес представляют «Заметки о Германии 1789—1873» Энгельса. Эти заметки, состоящие из ряда отдельных фрагментов, дополняют опубли­кованные ранее (см. настоящее издание, т. 18, стр. 571—578) наброски на эту тему, содержащие марксистскую концепцию истории Германии. Энгельс высказывает здесь ряд мыслей, развивающих и конкретизирующих эту концепцию: о внешней политике Пруссии, о характере немецкого экспорта, особенно­стях эмиграции из германских государств и т. д., а также о немецкой литературе и философии XIX пека. 13 иносказатель­ной форме Энгельс подвергает критике так называемую мало-германскую программу объединения Германии под эгидой контрреволюционной юнкерской Пруссии, осуществленную Бисмарком в результате военного разгрома Австрии в 1806 г. и Франции в 1871 году. Заглядывая в будущее, он пророчески предсказывает крушение прусско-германского милитаризма.

К этим работам относится и небольшое, но весьма интерес­ное историко-экономическое исследование Маркса «Мономе­таллизм и биметаллизм», в котором эволюция этих монетных систем рассматривается со времени Древнего Рима до позднего средневековья.

* * *

45 том отличается некоторыми особенностями в оформлении текста. Значительная часть тома печатается петитом. Петитом воспроизводятся не только дословные цитаты и выдержки, приводимые Марксом и Энгельсом, но и изложение конспекти­руемых ими работ. Корпусом в тексте конспектов выделяются лишь собственные высказывания и формулировки Маркса и Энгельса. Кавычки в тексте конспектов и подготовительных работ, как правило, авторские, дополнительные редакционные кавычки вводились лишь в виде исключения. Квадратные и круглые скобки принадлежат Марксу и Энгельсу, слова и

XXII

Предисловие

выражения, вставленные в необходимых случаях редакцией, заключены в фигурные скобки. Места, отчеркнутые в рукопи­сях, отмечаются в тексте линейкой слева. Подчеркивания Маркса и Энгельса как в собственных текстах, так и в текстах при­водимых выдержек из конспектируемых работ даны кур­сивом, двойные подчеркивания — полужирным курсивом. Некоторыми дополнительными особенностями оформления отличается публикация конспекта книги М. Ковалевского «Общинное землевладение». Слова, приводимые К. Марксом по-русски, отмечаются звездочками и оговариваются в иод-строчных примечаниях. В тех случаях, когда русский термин приводится в конспекте в скобках наряду с немецким переводом, в тексте воспроизводится также и немецкий перевод. Под строкой воспроизводятся отдельные слова и выражения М. Ко­валевского, там где имеют место смысловые различия между текстом книги и изложением ее в конспекте К. Маркса. Выявлен­ные при подготовке текста опечатки и описки в именах собст­венных, географических названиях, датах и т. д. исправлены без оговорок. Заглавия статей, отмеченные звездочкой, даны Институтом марксизма-ленинизма.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К.МАРКС Ф. ЭНГЕЛЬС

ИССЛЕДОВАНИЯ И СТАТЬИ

1867 — 1893

З

Ф. ЭНГЕЛЬС

* ЗАМЕТКИ О ПУТЕШЕСТВИИ ПО ШВЕЦИИ И ДАНИИ ¹

G июля. 9 часов. «Хиро» в Хамбере. И часов — в море. Свежий западный бриз, 12 километров в час, ветер усиливается, после полудня море бурное, ветер все более и более в северном направлении, вечером пять баллов, длинное судно сильно качает, капитан Соулсби падает и ломает себе ребро, один из пассажиров-англичан по той же причине уродует себе физио­номию, грот срывается с нижнего блока.

7 июля. На палубу выйти невозможно, сильная качка; наконец, к вечеру ветер ослабевает, и мы уже в виду маяка Хольмен можем выйти на палубу. Море все больше и больше успокаивается, однако неравномерно.

8 июля в 7 часов утра Винга, затем входим в шхеры реки Гёта-Эльв, кругом голые скалы, на расстоянии тысячи шагов видно влияние ледников. Вскоре река сужается, меж­ду гранитными скалами зеленые долины, затем и отдельные деревья, наконец, приближаемся к Гётеборгу, красивому, но чужому, благодаря низким, просторным, широким домам.

Сам Гётеборг — современный город в старошведском окру­жении; внутри все из камня, вокруг все из дерева. Голландские каналы, с голландским зловонием на улицах. Шведы напоми­нают гораздо больше немцев, нежели англичан; среди них чуждый, финский элемент. У женщин в общем плохой цвет лица, грубоватые, но не отталкивающие черты; мужчины кра­сивее, однако больше напоминают немецкого филистера из внутренних районов страны. Все 40-летние сплошь выглядят как баденские филистеры.

К английскому языку относятся терпимо, немецкий господ­ствует. Повсюду бросается в глаза коммерческая и литературная

Ф. ЭНГЕЛЬС

зависимость от Германии. Вокзалы, общественные здания, частные дома, виллы — все в немецком стиле, с незначитель­ными, соответствующими климату отклонениями. От Англии взяты только парки и чистота, в которой они содержатся, а также церковь в английском новоготическом стиле. Во всех магазинах можно спокойно говорить по-немецки, даже в гости­ницах просят лиц, говорящих на английском языке, по воз­можности, говорить по-немецки.

Гвоздика и боярышник в полном цвету. Все как 8 мая. Преобладают рощи красивой разновидности вяза вперемежку с ясенем. Зелень как в Англии весной. А между ними всюду голые гранитные барашки.

Образ жизни совершенно такой же как на континенте, анти­английский, несмотря на то, что пьют фальсифицированный портвейн и шерри. Оборудование гостиниц: комиаты, завтрак, кухня — все как ira континенте. Точно так же и смешение классов в ресторанах и кафе. Бутерброды (smörbrödsborden) (25 эре).

Люди — среднего роста, коренастые 5 футов 6 дюймов. Солдаты конной артиллерии (värivade) выше ростом. Рядовые и офицеры — нечто вроде милиции, напоминают швейцарскую. Гулльские матросы больше походят на жителей Гольштейна, Нижней Саксонии, на фризов, англов, датчан, нежели на шве­дов. У здешних шведов отсутствует мужественное выражение лица, у большинства обрюзглые, расплывчатые, ожиревшие черты, за исключением некоторых моряков с фризской физионо­мией и жилистым сложением. Солдаты выглядят, как вест-фальцы, офицеры не похожи ни на рядовых, ни на офицеров.

Как обычно, бросается в глаза, как много повсюду на конти­ненте делается для здоровья и развлечения народа, в отличие от аристократической Англии.

Комичное впечатление от двух английских щеголих, на которых оборачивались все шведки.

Поездка в Стокгольм. Оборудование парохода: на корме каюты для сна, на носу — для еды. Хороший стол. Салат со сливками. Сладости. Во внутренних областях все больше опре­деленности в чертах лица, мужчины красивее, крепче и выше. Женщины некрасивы, но милы и не без приятности, при этом высокие и полные. Внешностью все больше и больше напоми­нают жителей Шварцвальда, помещики похожие на тирольцев и швейцарцев (тирольские готы Штейба?). Также и язык по звучанию весьма верхненемецкий, без гортанных звуков.

Местность вокруг Гёта-Эльв красивая, но неяркая, вплоть до Трольхеттапа. Четыре водопада один над другим. Горы

План шведской крепости Карлсборг. Рисунок Ф. Энгельса

Ф. ЭНГЕЛЬС

не выше 600—800 футов, однако внушительны. Затем озеро Венерн с горой Чинпокулле — плоско и скучно. Так же и Вет-терн. Укрепления Карлсборга построены неплохо, длинные линии, полигонально; однако но господствует ли теперь над ними находящаяся позади гора? Озера красивы, но все похожи друг на друга. Бесконечный еловый лес, к тому же поврежден­ный. Нигде не видно прекрасных тяжелых елей Швейцарии. Обыкновенная лесная ель.

Долина Мутала-Эльв, опять отчасти возделана, местами красива, там, где канал обсажен деревьями, вязами и бере­зами.

Шхерное озеро становится по мере приближения к Сток­гольму все красивее. Изменение в формации — местами извест­няк и более выветрены породы, поэтому больше отлогих скло-noii и альпийских лугов, поднимающихся непосредственно из моря. 11а двух островах мраморные породы. Чем ближе к Сток­гольму, тем выше и красивее шхеры. Вдоль озера Меларен очень красиво, леса, поля и виллы сменяют друг друга.

Стокгольмский мост Норбру напоминает женевский Понт-де-Бсрг. Мосебакен — это великолепно. Прекрасный вид с обсерва­тории. Паровая шлюпка в зоосад. Прекрасный парк. Много ре­сторанов и кафе. Устроены на французский манер: маленькие столы, еда по заказу, а не табльдот. У жителей Стокгольма принято обедать в ресторане. Повсюду водка. Пиво лучше, чем в Германии. Ужасно сладкие спиртные напитки и съестные продукты; шведский эль (körger) не плох, но либо слишком сладкий, либо слишком кислый. Вина — бордо, гипер-эрми-таж, бургундское с добавлением южнофранцузских вин — главный напиток за обедом. В общем обычная кухня, скорее немецкая, нежели французская.

Стокгольм имеет более выраженный характер столицы, слышно меньше иностранных языков, однако во всех магази­нах говорят по-немецки. Мужские моды в Гётеборге определенно английские, здесь преимущественно французские. Ханжество в отношении спиртных напитков в присутствии дам, детские увеселения, карусели, кукольные театры, канатные плясуны и плохая музыка. Прогулка по воде — еще самый лучший «механизм». При этом серьезный или лицемерный лютеранский народный характер, в общем нетерпимо относящийся к местам общественного развлечения типа Тиволн.

Солдаты, даже гвардейцы, не подтянуты, напоминают милицию, также и офицеры. В них не чувствуется энергии. Не особенно высокого роста, ничего похожего па солдат 69-го. Военная форма эклектическая, допотопное кожаное снаряже-

ЗАМЕТКИ О ПУТЕШЕСТВИИ ПО ШВЕЦИИ И ДАНИИ

ние. Часовые занимаются болтовней. Бородачи. Гусары Мальме тяжелы, как линейные кавалеристы — самые красивые люди.

Железные дороги — бог ты мой! Три раза звонят, один раз свистят. Вместо пяти минут — 15—20. Самобытные, по хорошие буфеты, все стоит 1 риксдалер. Красивая местность, но уже через пару часов благодаря постоянному повторению одно­образна и в конце концов вызывает скуку. Обилие озер легко объясняется влиянием ледников. Почва долин большей частью бывшее морское дно или дно бывшие торфяных болот.

Прекрасный трюк посылать людей в Мальме для заверше­ния дипломатических переговоров ².

Копенгаген. Действительно больше похож по величине и образу жизни на столицу, чем Стокгольм, но все же неболь­шой xi скромный. Решительно преобладают немцы, даже на улицах. Жизнерадостные дети, всякого рода развлечения, предназначенные, главным образом, для детей. Сотни кару­селей. И старики превращаются и детей; балет, цирк и т. д. Даже жестокость детская, для которой самое большое удоволь­ствие — мучить детей. Тиволн, очень характерен для своего жанра.

В Копенгагене повсюду прекрасные деревья. Красивый вход в гавань. Старые военные корабли — все это оставляет живописное впечатление. На всем определенный отпечаток крестьянской столицы, эксплуатирующей полтора миллиона крестьян.

Написано Ф, Энгельсом Печатается по рукописи

между в — 1Я июля 1867 г. „

Перевод с немецкого Публикуется впервые

8]

К. МАРКС

* ИРЛАНДИЯ ОТ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ДО УНИИ 1801 ГОДА

ВЫПИСКИ И ЗАМЕТКИ з

I. С 1778 ДО 1782 ГОДА. НЕЗАВИСИМОСТЬ

А) ИРЛАНДСКИЙ ПАРЛАМЕНТ ДО 1782 ГОДА

Важное значение этого вопроса для английского рабочего класса и для рабочего движения вообще.

До 1800 года Ирландия, хотя и завоеванная, оставалась отдельным, федерированным королевством. Титул короля до Амьенского мира * — «Георг III, король Великобритании, Франции и Ирландии, защитник веры и т. д.».

Английские узурпации по отношению к парламенту в Дуб­лине были рассчитаны главным образом на обеспечение, с одной стороны, торговой монополии, а с другой — апелляцион­ной юрисдикции, в делах на владение землей, чтобы вопрос в по­следней инстанции решался в Лондоне, исключительно англий­скими судами.

ЗАКОН ПОЙНИНГСА *

Статут Генриха VII, составленный его генеральным атторнеем, сэром Эдуардом Пойнингсом, лишил ирландский парламент, как палату лордов, так и палату общин, возможности самостоятельно принимать какие бы. то ни было законы. Прежде чем окончательно обсуждать любой статут, его представляли на рассмотрение вице-королю Ирландии и его Тайному совету, которые могли по своему усмотрению отвергнуть его или переслать в Англию. Английский генеральный атторней и Тайный совет были обле­чены властью либо отменить его совсем, либо переделать по своему жела­нию, а затем вернуть в Ирландию, дав разрешение ирландскому парла­менту принять его в качестве закона. Против этого протестовал уже Молинъю (в XVII столетии). Позднее, в XV111 столенш, Свифт и д-р Льюкас,

ИРЛАНДИЯ ОТ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ДО УНИИ 1801 ГОДА 9

СТАТУТ 6-го ГОДА ЦАРСТВОВАНИЯ ГЕОРГА I»

(Он фактически провозгласил верховную законодательную власть английского парламента над Ирландией.)

Закон Пойнингса превратил ирландскую палату общин в простое орудие тайных советов обеих стран и, следовательно, английского каби­нета.

Статут Георга I имел целью полную нейтрализацию ирландского законодательства и установление апелляционной юрисдикции английской палаты лордов. Тем самым любое постановление и решение ирландских высших судов, затрагивающее или нарушающее спорные, а то и фальшивые права английских авантюристов и абсентеистов ⁷ на ирландские поместья или ирландское имущество, могло быть отменено или выхолощено голосами шотландской и английской знати в Великобритании.

(Уния возобновила этот закон/)

Многие английские пиры и члены палаты общин, благодаря влиянию которых был введен этот статут Георга I, были лично глубоко заинтересо­ваны в осуществлении такой меры, дабы обеспечить за собой пожалован­ные им ирландские поместья. По первой статье этого закона Англия при­своила себе деспотическую власть «и провозгласила свое неотъемлемое право связывать Ирландию всеми статутами, в которых она прямо или косвенно обозначена».

Именно успех этого порочного прецедента и подстрекнул Георга III и его английский парламент к попытке издавать законы для Америки. Это стоило им североамериканских ко­лоний.