Так в форме проверки мандатов были рассмотрены и решены почти все практические вопросы, занимавшие Интернационал в течение года. Большинством от 38 до 45 голосов против меньшинства в 12—20 делегатов, чаще всего вообще воздерживавшихся от голосования, конгресс одобрил каждый отдельный шаг Генерального Совета, выражая ему раз за разом вотум доверия.
Прибыл и итальянский делегат, г-н Кафьеро, председатель конференция в Римини, на которой 4 августа 21 секция (из которых 20 не выполнили предусмотренных Уставом условий допуска, то есть вовсе не принадлежат к Интернационалу) приняла решение порвать всякую связь с Генеральным Советом и провести конгресс всех секций, солидарных с этим решением, 2 сентября не в Гааге, а в Невшателе, в Швейцарии.
Они, по-видимому, одумались, и г-н Кафьеро прибыл в Гаагу, но оказался настолько благоразумным, что оставил свой мандат в кармане и присутствовал на конгрессе лишь в качестве простого зрителя, на основании своего членского билета.
Сразу же при первом голосовании — по выборам комиссии для проверки мандатов — собрание раскололось на большинство и меньшинство, оставшиеся до конца, за немногими исключениями, сплоченными группировками. Франция, Германия, Америка, Польша, Дания, Ирландия, Австрия, Венгрия, Португалия, Романская федерация Швейцарии и Австралия составили большинство. Бельгия, Испанская и Юрская федерации, Голландия, один французский и один американский делегаты образовали меньшинство, которое по большей части вопросов целиком или частично воздерживалось от голосования. Английские делегаты голосовали порознь и по-разному. Ядром большинства явились немцы и французы, держались они вместе с таким единодушием, как будто и не было вовсе всех крупных военных, правительственных и государственных акций 1870 года. Единогласие немецких и французских рабочих было скреплено во вторую годовщину капитуляции при Седане — урок для Бисмарка не менее, чем для Тьера!
Покончив с полномочиями, перешли к первому неотложному вопросу: положение Генерального Совета. Что о его ликвидации не могло быть и речи, доказали уже первые прения на открытом заседании в среду вечером. Перед лицом компактного большинства, которое явно было полно решимости не дать Интернационалу превратиться в игрушку, звонкие фразы о свободной федерации, автономии секций и т. п. не произвели никакого действия. Делегаты тех стран, где Интернационалу приходится вести настоящую борьбу с государственной властью, те, следовательно, которые воспринимают
Ф. ЭНГЕЛЬС
Интернационал наиболее серьезно (немцы, французы, австрийцы, венгры, поляки, португальцы, ирландцы), считали, что Генеральный Совет должен иметь онределенную власть и его не следует низводить до уровня простого «почтового ящика», «бюро для корреспонденции и статистики», как того требовало меньшинство. Вследствие этого к ст. 2, разд. II Организационного регламента, которая гласит:
«Генеральный Совет обязан приводить в исполнение постановления конгрессов», принято при 40 голосах за, 5 — против и 4 — воздержавшихся следующее добавление:
«и следить за строгим соблюдением принципов Общего Устава и Организационного регламента Интернационала».
А ст. 6 этого же раздела:
«Генеральный Совет имеет также право временно исключать из Интернационала любую секцию на время до очередного конгресса» гласит впредь:
«Генеральный Совет имеет право временно исключать секции, федеральные советы или федеральные комитеты и федерации целиком.
Однако по отношению к секциям, входящим в ту или иную федерацию, Генеральный Совет будет советоваться с соответствующим федеральным советом.
В случае роспуска федерального совета Генеральный Совет должен предложить избрать не позднее чем в 30-дневный срок новый федеральный совет.
В случае временного исключения целой федерации Генеральный Совет должен немедленно поставить в известность об этом все федерации, и если большинство их того потребует, должен не позднее чем через месяц созвать чрезвычайную конференцию (по одному делегату от каждой национальности), которая вынесет окончательное решение по спорным вопросам» (36 — за, И — против, 9 — воздержались).
Настоящим решением внесена достаточная ясность в положение Генерального Совета, которое на основании прежнего Устава и решений конгрессов могло вызывать сомнения. Генеральный Совет является исполнительным комитетом Товарищества и в качестве такового имеет определенные полномочия по отношению к секциям и федерациям. В действительности эти полномочия не расширяются вышеуказанными решениями; они только яснее выражены и оговорены такими гарантиями, которые никогда не позволят Генеральному Совету утратить сознание своей ответственности. После данного решения меньше, чем когда-либо, сможет идти речь о диктатуре Генерального Совета.
