Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. другая, чем ему казалось: больная, одинокая, добрая и не глупая

другая, чем ему казалось: больная, одинокая, добрая и не глупая. И вот он, неожиданно для себя, открыл причину всех своих неудач, которые были, как выяснилось, не в жене, а в нем самом. Эгоизм! Тогда он придумал другую «новую жизнь» для себя, не новую жизнь через «переспать» с женщиной и таким образом стать свободным, а истинно новую жизнь — во имя другого человека, во имя этой дурехи...».

Набросав такой ход событий и мыслей Джерри, я тут же подумал: «И никакая это не действенная линия, а просто ощущение живого сюжета».

...Удалось расслабить актеров для третьей картины, через атмосферу, через ощущение утра, через фантазию о пути Джерри домой, через элементарное предложение: «Говорите и играйте медленнее». Думаю, был угадан тон этой картины, неторопливой, негромкой и вязкой.

Проблемы, проблемы...

...Кидаюсь за помощью к Эфросу, а у него почти ни слова об индивидуальной работе с актером...

...Вызвал актера, играющего Джерри, одного, потому что партнерша заболела, стал вместе с ним читать картину и вдруг понял, что я не должен за нее подчитывать. Пусть он читает за обоих. Чтобы не играл. Если он будет читать и за себя, и за нее, то уже играть не сможет, что мне и надо.

На следующей репетиции.

Лена поправилась. И вот прошлое мое умное теоретизирование, что, мол, сидя играть вредно, было посрамлено. Она читала сидя, но так включилась в обстоятельства, что стала плакать навзрыд.

На одной из следующих репетиций. О Сергее М. Убедился, что актер ничего предложить от себя не способен, что с ним придется разучивать роль. И стало очень скучно. А в итоге через некоторое время я сменил актера, хотя сам его выбрал, и до этого у нас с ним были хорошие работы. Я объяснил себе неудачу с Сергеем М. не бездарностью его, а очень неглубоким обучением. Его обучили играть формально, обучили поверхностному возбуждению. Внутренне он нацелен только на одно: играть. Получить текст и играть.

...Перечитываю разборы Эфроса — нет ни одного разбора «по действию». Хотя он и говорит о действенности, о том, что текст должен быть положен на действие, но, видимо, он имеет в виду «действие-жизнь». Во всяком случае, никакого такого «действия» в разборе «Месяца в деревне» нет.

...Я изобрел вот что: не просто читку (этакая «изба-читальня»), а читку с пространством, то есть, актеры читают текст и выполня-

Театр и педагогика

ют мизансцены автора, предложенные им перемещения и физические действия. Это другой прием, нежели просто читка, это фактически скрытая разведка телом. Я говорю, читайте слова. Актер читает. Но тут ведь он должен поеживаться от холода. Я говорю, читайте слова и поеживайтесь. Это, правда, не этюдный метод, но это, может быть, как раз прием физических действий. Итак, читать, выполняя ремарки пространства и физических действий, ходить, сидеть, нить молоко и т. д. Правда, «Двое на качелях» — это очень специфическая пьеса. Она с очень подробными авторскими, а фактически режиссерскими ремарками. Поэтому и оказался уместен метод читки с выполнением физических действий.

Во время работы над спектаклем «Двое на качелях» меня все время мысленно сопровождало и, надеюсь, питало творчество А. В. Эфроса. Я пытался соотносить с ним свой творческий и методический опыт, пытался определить, какую бы в данном случае он применил методику. Вот, например, его умение работать над спектаклем, предварительно письменно воссоздавая его — сцепу за сценой. Подражая А.В., я записал возможное начало нашего спектакля — семь начальных эпизодов.

1. Мы слышим в музыке нечто упругое, волевое, действенное, активное и т. д. Мы видим резкие определенные цвета — красный, синий, зеленый.

2. Слева выходит на сцену волевой человек. Но оказывается, что это лишь первое впечатление, будто он волевой. Он остановился растерянно и посмотрел перед собой довольно просительно, жалобно и недоуменно. Потом вроде бы опять воля, но затем топчется... вот снова воля — и снова растерянность... Он входит к себе в каморку, достает телефонную книгу, звонит... Не дозвонился, но доволен собой: ведь он позвонил, совершил маленький поступок. Он достает свой залежавшийся выходной костюм, расправляет его и через некоторое время звонит по телефону снова, уже более уверенно.

3. Когда он звонил в первый раз, справа как раз входила в свою квартиру девушка: «Сейчас, сейчас», — приговаривала она, но не успела. Огорчилась, но быстро пережила это маленькое огорчение, и вот уже включила музыку для настроения, переоделась, пошла на кухню.

4. На третий раз молодой человек дозвонился. Представляется. Пытается в разговоре быть легким, раскованным. Он, видите ли, хочет взять у нее ледник, о котором услышал от нее вчера на вечеринке. Но, увы, ледника уже нет, — девушка уже отдала его. Молодой человек не находит продолжения разговора, и вешает трубку.

5. Она тоже обескуражена — вышло нелюбезно с ее стороны.

Заказ № 1775