«Эпикур [говорил], что граница одних миров редка, других же — плотна, и из них [границ] одни подвижны, другие же неподвижны» («Эклоги физические», кн. 1, стр. 51).
Следующее место из Стобея, не принадлежащее Эпикуру, вместе с тем, возможно, самое возвышенное.
«Есть ли, отец, что-либо прекраснее, помимо указанного?» (под словами «помимо указанного» следует разуметь: фигуру, цвет и тело). — «Только бог, сын мой; а еще более великое есть, скорее, имя бога» (Стобей. «Эклоги физические», кн. I, стр. 50).
«Метродор, наставник Эпикура, утверждает: первопричины — это атомы и элементы» (там же, стр. 52).
«Левкипп, Демокрит и Эпикур [полагали], что бесчисленные миры [носятся] в бесконечности, по всем кругообращениям. Анаксимандр [утверждал], что бесчисленные видимые миры отстоят на равном один от другого расстоянии. Эпикур же [говорил], что расстояние между мирами не равно» (там же, стр. 52).
«Эпикур не отвергает ни одного из этих мнений» (а именно — относительно звезд), «придерживаясь возможного» (там же, стр. 54).
«Эпикур говорит, что солнце представляет собой сгущенную земельную массу ноздреватого или губчатого строения, охваченную пламенем, [пробивающимся] сквозь поры» (там же, стр. 56).
В большей степени, чем место, приведенное Шаубахом, цитированное выше место из «Эклог физических», кн. I, стр. 5 *, подтверждает, по-видимому, представление о двух видах атомов. В этом месте «Эклог», в качестве бессмертных начал, наряду с атомами и пустотой, приводятся «однородные частицы», которые не являются s'tSwXa **, но получают следующее разъяснение: «они называются гомеомериями и элементами». Из этого места, во всяком случае, следует, что атомы, которые лежат в основе явлений, в качестве элементов не имеют гомеомерий и обладают свойствами тел, в основе которых они лежат. Это, конечно, неверно. Равным образом и Метродор приводит в качестве причин «атомы и элементы» (кн. I, стр. 52).
КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. «СОЧИНЕНИЯ». КЕЛЬН, 1688
«Да вот также и Эпикур позаимствовал у Демокрита свои основные положения» («Ковры», кн. VI, стр. 629).
«Кажется, что и Гомер знал бога, хотя он выводит богов, обуреваемых человеческими страстями. Не с таким благоговением относится к нему Эпикур» («Ковры», кн. V, стр. 604).
«Эпикур же полагает, что устранение страдания и есть наслаждение;
к этому, говорит он, должно стремиться, это то, что прежде всего влечет
от самого себя к самому себе, что, по-видимому, вообще находится в дви
жении............................................................................................................................
* Си. настоящий том, стр. 127. Ред. ** — отображениями [отражениями]. PtO,
ТЕТРАДЬ ШЕСТАЯ
Итак, Эпикур и киренаики говорят, что наслаждение — это то, что прежде всего сродни [нашей природе]. Ибо добродетель, утверждают они, введена ради наслаждения и сама порождает наслаждение» («Ковры», кн. II, стр. 415).
«Эпикур же полагает, что всякая душевная радость зарождается в плоти, обладающей чувствительностью прежде всего.
Метродор в своем трактате, носящем заглавие «О том, что источник счастья больше в нас самих, чем во внешних обстоятельствах», говорит: «Что иное есть душевное благо, как не здоровое состояние тела и достоверная надежда, что оно таковым же и останется?»» («Ковры», кн. II, стр. 417).
«Эпикур, по крайней мере, допускает, что тот, кто, по его определению, мудр, не пожелает из-за какой-то выгоды поступить неправедно, ибо он не может получить уверенности, что это останется скрытым. Так что, если оп будет убежден, что останется необнаруженным, то, по его [Эпикура] мнению, он поступит неправедно» («Ковры», кн. IV, стр. 532).
Клименту небезызвестно, что надежда на загробную жизнь также не свободна от принципа полезности.
«Если же кто-либо воздержится от совершения зла в надежде на награду праведным от бога, то это не значит быть праведным по доброй воле (ne hic quidem sua spontc bonus est). Ибо, подобно тому как того делает праведным страх, так этого делает праведным награда, — вернее, приводит к тому, что он кажется праведным» (там же и ел. стр.).
«Эпикур, который ставил паслаждение гораздо выше истины, полагает, что [вера есть] пролепсис (anticipationem) мысли. Пролепсис же он определяет как намек на что-то очевидное и на ясное понятие о предмете. Однако никто не может пи исследовать, ни сомневаться, ни даже думать и ни опровергать (arguere) — без пролепсиса» («Ковры», кн. II, стр. 365— 366).
Климент добавляет:
«Если, таким образом, вера есть не что иное, как предвосхищение мысли относительно того, о чем говорится» и т. д.
Из этого можно видеть, что следует понимать под верой.
«Демокрит отвергает брак и деторождение из-за доставляемых ими многочисленных неприятностей и из-за того, что они отвлекают (abstra-ctio) от более необходимого. С ним соглашается и Эпикур и все те, кто усматривает благо в наслаждении, а также в отсутствии волнений и боли» («Ковры», кн. II, стр. 421).
«Эпикур же, наоборот (contra), полагает, что одни только греки могут заниматься философией» («Ковры», кн. II, стр. 302).
«Прекрасно, следовательно, говорит Эпикур в письме к Менойкею: «Пусть никто, пока он молод, не откладывает занятий философией»» и т. д. («Ковры», кн. IV, стр. 501). Ср. у Диогена Лаэрция письмо к Менойкею.
«Но эпикурейцы говорят, что есть некие тайные (arcana) учения, ■ не всякому разрешается читать о них сочинения» («Ковры», кн. IV, стр. 575).
