Модели, стадии и периодизация политической модернизации

Самуэл Хантингтон, известный американский исследователь выделяет три, ставшие классическими, модели демократического транзита:

Классическая линейная модель (Великобритания, Швеция). Для нее характерно постепенное ограничение монархической власти, расширение прав граждан и парламента.Вначале подданные получают гражданские (личные) права, затем - права политические и значительно позднее- социальные. Постепенно ограничивались избирательные цензы, парламенты становились высшей законодательной властью и стали контролировать деятельность правительств.

Циклическая модель (во многих странах Латинской Америки, Азии и Африки). Для этой модели характерно чередование демократических и авторитарных форм правления. Чередование происходит либо в результате узурпации власти самими избранниками народа, либо в результате их свержения военными. Такая модель свидетельствует о недостаточной зрелости внутренних предпосылок демократии и слабой укорененности ее в представления политических элит этих стран.

Диалектическая модель (Испания, Португалия, Греция). Как и циклическая она характеризуется нестабильностью переходных политических режимов. Падение авторитарных режимов происходит, как правило, внезапно, однако внутренняя предрасположенность к демократии (индустриализация, наличие среднего класса, образовательный уровень населения) уже имеется, и поэтому крах авторитаризма сменяется достаточно устойчивой демократией, способной противостоять возврату в прошлое.

Разработка достаточно обоснованных, на наш взгляд, стадий перехода к демократии принадлежит американским политологам Г. О’Доннелу и Ф. Шмиттеру, которые считают, что демократизация общества проходит, как правило, три стадии:

1) либерализация, которая предполагает процесс институализации гражданских свобод без изменения властного аппарата; результатом этого становится построение «опекунской демократии» (т.е. осуществляется опека чаще всего военного аппарата над демократическими институтами).

2) демократизация – период институализации демократических норм и правил, успешность которого зависит от выполнения двух условий - демонтажа прежнего авторитарного режима и сознательного выбора политическими силами демократических институтов и процедур; в процессе демократизации происходит смена всей структуры политической власти и подготовка свободных соревновательных выборов, которые формируют основы демократической политической системы.

3) ресоциализация граждан, которая предполагает усвоение ими новых демократических норм и ценностей.

Достоинством указанной модели является то, что, во-первых, она указывают на возможность недемократических альтернатив развития, а, во-вторых, акцентирует внимание на том, что важным условием и содержанием одного из этапов является согласие элит.

Наиболее часто употребляемая в политической науке периодизация демократического транзита принадлежит политологу С. Хантингтону. Первая волна демократизации прокатилась по миру в 1920-е годы и закончилась в середине 1930-х годов. Вторая волна началась после второй мировой войны и продолжалась до середины 1950-х годов. Третья волна началась в середине 1970-х годов со сменой режимов в Греции, Португалии, Испании, затем в СССР, странах Восточной и Центральной Европы и продолжается по сей день.

В современной политической науке большое место при анализе политической модернизации уделяется соотношению уровня мобилизации и участия людей в политике уровню их организации и институализации. Дело в том, что нередко между мобилизацией и институализацией или, как пишет политолог В.П. Пугачев, - между «…политическим участием и искусством объединения вместе» возникает конфликт, что является основной причиной политической нестабильности.

Соответственно критериями стабильности модернизированных политических систем можно назвать следующие: структурная дифференциация; способность системы к демократическому воспроизводству и тенденция к равенству. Рассмотрим их по отдельности.

Структурная дифференциация предполагает наличие в политической системе законодательных собраний, исполнительных и административных органов, судебных учреждений, политических партий, групп интересов, независимых средств массовой информации и т.д. Каждая из этих структур, являясь взаимозависимой, специализируется в выполнении в первую очередь одной конкретной функции, что отличает модернизированную политическую систему от традиционной, в которой политические функции не выполняются специализированными структурами, а смешиваются и реализуются одними и теми же институтами.

Например, в СССР советы были одновременно законодательными и исполнительными органами, КПСС была не столько политической партией, сколько органом государственного управления. Поэтому КПСС и советское государство в совокупности представляли особое политическое образование, которое не было ни партией, ни государством. С распадом этой тотальной общности встала проблема создания нормальных политических институтов, отвечающих вышеприведенным критериям.

Способность системы к демократическому воспроизводству включает такие элементы как:

– способность адаптации к новым проблемам и использованию гибких форм ответа на непредвиденные ситуации. Так, политический режим в процессе социальных изменений может столкнуться с т.н. «революцией ожиданий», т.е. разрывом между быстрым ростом требований населения к уровню благосостояния и реальными экономическими возможностями. В этих условиях политической системе необходимо не поддаться, как соблазну популистских сиюминутных действий, так, и не довести дело до глубокого раскола между богатыми и бедными, который чреват социальным взрывом.

– способность к мобилизации, т.е. к привлечению людских и материальных ресурсов для решения стоящих перед обществом задач. Мобилизация предполагает высокий уровень политического участия масс, их идеологическую ангажированность, что невозможно без активной роли политических партий, профсоюзов, различных массовых ассоциаций. Эта роль включает преобразование расплывчатых ожиданий масс в конкретную программу и политику, разработку и распространение проекта коллективных действий, способность увлечь массы на действия, укрепляющие политическую систему.

– способность к самосохранению, т.е. согласованность основных институтов и стадий политической модернизации. Для этого критерия особое значение имеет, с одной стороны, уровень взаимодействия и взаимопонимания между поколениями, а, с другой стороны, между политической элитой и основной массой населения.

Тенденция к равенству включает:

– формирование культуры политического участия, т.е. переход от культуры подчинения, ориентированной лишь на выполнение административных обязанностей, к культуре участия, ориентированной на активную роль в политической системе вне зависимости от позитивного или негативного отношения к ее отдельным элементам или институтам.

– универсальность законов, т.е. любая норма может быть введена как обязательная для всех. Люди, стоящие у власти, являются не самостоятельными правителями, а вышестоящими исполнителями определенных правом обязанностей в четко определенный период. Одновременно управляемые есть свободные граждане, обязанные подчиняться праву, а не подданные, обязанные подчиняться правителям, которые используют это право.

– назначение на государственные должности в соответствии с профессиональными и личностными качествами кандидатов.

Известный американский политолог Р. Даль близкую к совершенству политическую систему назвал полиархией (многовластием), а к основным условиям, приближающих страны к полиархии, он отнес следующие:

– установление сильной исполнительной власти для проведения социально-экономических преобразований в обществе;

– последовательность в осуществлении политических реформ эффективное политическое участие граждан;

– достижение определенного уровня социально-экономического развития, позволяющего производить структурные преобразования в государстве;

– установление отношений равенства-неравенства, исключающих сильную поляризацию в обществе;

– наличие субкультурного разнообразия;

– интенсивная иностранная помощь (международный контроль);

– демократические убеждения активистов и лидеров [115].