Забота: источник силы и направляющий фактор

Удивительно, как редко наши клиенты уделяют достаточное время, чтобы продумать и прочувствовать свои горести и то, что можно было бы с ними сделать. Удивляемся мы до тех пор, пока не взглянем в зеркало и не спросим о том же самих себя. Как часто все мы откладываем рассмотрение серьезных вопросов, касающихся течения нашей жизни. Вместо этого мы подавляем эти мысли и стараемся заниматься «практическими» насущными вопросами.

Клиенты могут рассказывать о целых годах фрустрации и боли, о бесчисленных попытках разрешить свои проблемы. При этом, когда мы спрашиваем, в чем же основная проблема, какие предпринимались попытки, чтобы разрешить ее, какие еще направления они хотели бы исследовать, и задаем другие, похожие, вопросы, то часто получаем в ответ туманные объяснения, смущение и рассказы о намерениях, которые никогда не претворялись в жизнь. Выделяя заботу клиента как центральную проблему, требующую внимания психотерапевта, мы создаем для клиента рамки, которые он может использовать на серьезном ответственном пути этого столь долгое время откладывавшегося исследования себя.

В этой главе забота клиента определяется в терминах четырех принципиально значимых для психотерапевтического усилия граней: боли, надежды, обязательств и внутренней ориентации¹. Каждая из этих граней описывается с точки зрения того, как ее можно мобилизовать и сфокусировать оптимальным образом. Я уверен, что забота клиента придает нашейработе самый главный толчок и наиболее многообещающее направление. В заключение забота психотерапевта определяется как необходимый элемент, дополняющий заботу клиента. Вместе они формируют мощную движущую силу психотерапевтической работы.

Клиент приходит в психотерапию, потому что он каким-то образом озабочен своей жизнью. Когда я это говорю, я использую слово забота в определенном смысле. Хотя забота не обязательно предполагает плохое настроение, она имеет некоторые качества, которые мы связываем с беспокойством, проблемами, жалобами, симптомами и другими подобными понятиями.

¹ Приблизительный перевод слова inwardness — «внутрь-себя-ориентированность». — Примеч. перев.

194 Раздел V. Интрапсихические процессы

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАБОТЫ

Забота — это название для комплекса чувств и отношений человека, всерьез задумавшегося о своей жизни и о том, какое течение она приняла.

Забота — это комплекс чувств, мыслей и интенций, который организуется тем, как человек оценивает и предвосхищает переживание им своего бытия. Забота выливается в попытки человека изменить способ бытия, обстоятельства или отношения, или внутренние ориентации своей жизни.

Связь заботы с другими процессами. Предшествующие страницы вели нас от диалога в психотерапевтической беседе (присутствие и давление), к способам осознания значения субъективного и влияния на него (формы параллелирования) и затем к путям, которые ведут в глубины субъективного клиента (соотношение объективного и субъективного и работа с сопротивлением). Сейчас мы подходим к первому из двух процессов, которые клиент осознает редко и лишь частично — заботы и интенциональ-ности. Это соответствует, насколько возможно, нашей цели наведения мостов между внешними аспектами жизни и субъективным. С этого момента мы должны действовать, опираясь почти исключительно на интуицию и способность делать выводы.

Забота и интенциональность именно потому являются мощными психотерапевтическими средствами, что представляют собой наиболее прямой способ, с помощью которого мы можем наблюдать и воздействовать на то, как клиент живет и как управляет своей жизнью. Психотерапевт, полностью постигший эти процессы, развивший в себе чувствительность и умения, позволяющие ему использовать это свое постижение, способен глубоко влиять на клиентов. Соответственно, психотерапия становится таким предприятием, которое требует высокого уровня личной и профессиональной ответственности.

ЧЕТЫРЕ ГРАНИ ЗАБОТЫ

Как мы видим, забота — это субъективное состояние, которое имеет когнитивную, эмоциональную и интенциональную составляющие, и проявляется, когда клиент трезво размышляет о течении своей жизни. Понимаемая таким образом, забота как целостность или гештальт имеет четыре основные грани: боль, надежду, обязательства и внутреннюю ориентацию. В идеале, когда клиент приходит в психотерапию, «действуют» все эти подсистемы его заботы. На практике это случается редко. Конечно, если бы в каком-то конкретном случае все четыре подсистемы «работали» на самом деле, то мог бы возникнуть вопрос о том, нужна ли вообще такому клиенту психотерапия — полностью мобилизованная забота сама по себе является могущественной силой. В обычной же ситуации, проявляются только некоторые аспекты заботы (часто, это боль), тогда как другие скрыты очень глубоко или доступны лишь частично. Как только мы рассмотрим каждую из этих граней, мы подумаем, как можно наиболее эффективно ввести их в нашу работу.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 195

Понимание боли клиента

Когда клиент всерьез задумывается о том, как проходит его жизнь, он может испытывать эмоциональный дистресс, тревогу или реальную физическую боль. Он обнаруживает, что слишком часто важнейшие аспекты его способа бытия приносят ему страдание, печаль или разочарование. Во многих случаях боль является наиболее осознанным и важным толчком, заставляющим клиента принять решение обратиться за профессиональной помощью. Однако только боли недостаточно, чтобы выполнить эту задачу.

Клиенты приходят с болью разных видов и различной интенсивности, но иногда, когда клиенты впервые переступают порог нашего кабинета, боль маскируется. Наверное, психотерапевту нелишне помнить об этом, когда внешне спокойный клиент излагает свою заботу. Обычно, лучше всего, если мы будет считать, что человек, обратившийся к нам за помощью, страдает и страдает так сильно, что сумел преодолеть множество препятствий, чтобы сидеть сейчас перед нами.

Кроме того, мы не можем ни считать боль само собой разумеющейся, ни позволить ей управлять нашей работой. Боль — это естественный сигнал того, что что-то у человека идет не так, и она требует внимания. Просто унять боль было бы так же неразумно, как заклеить чем-нибудь постоянно вспыхивающую красную лампочку на приборной доске автомобиля.

Пройдет время, и психотерапевт станет понимать дистресс клиента с точки зрения его интенсивности, его форм (изводящего беспокойства, разлитой тревоги, навязчивых мыслей, приступов ярости, каких-либо других вспышек или физического дистресса), его истории, любых его изменений и того, как его видит сам клиент. Это постепенный естественный процесс, а не формальное единовременное исследование.

В следующем эпизоде клиент описывает свою боль. Нужно отметить, что внешнее описание — только часть (в каком-то смысле, меньшая часть) того, как он проявляет свое страдание.

Эпизод 11.1¹

Клиент — Лоренс Беллоуз, психотерапевт — Джеймс Бьюдженталь

(Лоренс — бизнесмен, который обратился к психотерапии из-за необъяснимых и непредсказуемых приступов сильнейшей паники, которые разрушают его жизнь. До этого разговора уже была вводная сессия, на которой были проговорены процедурные вопросы. Сейчас он пришел на первую сессию собственно психотерапии. В первые несколько минут он выяснял некоторые дополнительные детали делового соглашения. Теперь, закончив с этим, он выглядит так, будто ему очень не по себе.)

П-11. Мне кажется, вам очень тяжело сейчас, когда вы стараетесь что-нибудь сказать.

К-11. На днях, пока я летел из Нью-Йорка, я прочел рассказ. Рассказ об Амазонии... Журнал о путешествиях мне дала стюардесса... Там был рассказ... В общем, это не имеет большого значения, но там было одно отступление про коренных жителей. Они, ох...

П-12. (Внезапно я понял, что внутри себя он ведет жестокую битву. Я не знал, что это такое, или почти не знал, но я чувствовал ее силу, как волну энергии, отталкивающую меня.) Вы сейчас в самом разгаре какой-то борьбы. Почему бы вам не отложить на минуту эту историю и посмотреть, — может быть, вы сможете рассказать мне о той битве, которая идет внутри вас?

¹ Из Bugental, 1976, р. 22-24. - Примеч. авт.

196 Раздел V. Интрапсихические процессы

К-12. (Самообладание оставило его. Лицо напряглось, он так старался скрыть это, что было больно смотреть.) Да, хорошо, я хочу рассказать вам о том, что я прочитал... в смысле, я впервые понял, это у меня было в... Мне очень тяжело говорить об этом, потому что я боюсь, что это может спровоцировать то же самое, что было в самолете. Уфф! Поразительно, как это больно физически.

П-13. Что случилось в самолете? {Простой информационный вопрос мог помочь ему начать двигаться.)

К-13. У меня был один из этих приступов паники. {Он сидел очень тихо, ждал, прислушивался к себе.) Я прочитал это в журнале о путешествиях, а потом я внезапно обнаружил, что во мне поднимаются чувства. Я не знал, смогу ли я сдержаться. Я чувствовал себя так, будто самолет внезапно раскрылся и выронил меня с высоты сорок тысяч футов или что-то. вроде этого. Я почти хотел, чтобы это случилось. Я опрокинул пару крепких мартини и мне, в конце концов, полегчало. Я еще выпил, чтобы совсем выкинуть эти мысли — вина за обедом и потом еще бренди. К этому времени я уже расслабился и смотрел конец какого-то глупого фильма, который шел у меня перед глазами, но я не мог сфокусировать взгляд. Черт побери, так, пожалуй, алкоголиком станешь. Хммм. Эти приступы паники — самое худшее переживание, которое у меня когда-либо было. (Самообладание почти вернулось к нему — помог рассказ о том, что случилось.)

П-14. А теперь вы можете рассказать мне о том, что прочитали в журнале?

К-14. Хммм. Да. Да, я уверен, что смогу. Жаль, что потратил столько времени. Ну, это было о... Ох! Как только я начинаю думать об этом рассказе, все это снова так быстро поднимается во мне. Хммм. Ну ладно, попробуем. Эти австралийские аборигены ловят своего врага, обмазывают его тело медом, а потом привязывают на тропе странствующих муравьев. И муравьи... тысячи ублюдков.., муравьи просто едят его живьем. Уфф! Мммм. Господи! (Ом ежится на стуле.) Они едят его живьем! Просто представьте, что он чувствует, что думает, когда они растаскивают его на мелкие кусочки! Ужас!

П-15. Ужасно!

К-15. Господи! Просто представьте это. Невозможно. Человек сошел бы с ума. Я бы сошел. Я надеюсь, что сошел бы. Я надеюсь, что потерял бы сознание и не чувствовал того, что происходит. Я знаю, я, наверное, трус по натуре... Нет, я могу вспомнить времена, когда я таким не был — но не в этом дело. Трус я или нет, в этом рассказе есть еще нечто худшее, чем физические страдания. {Он вцепляется в подлокотники.и борется, почти не осознавая моего присутствия.) Хммм. Эти маленькие кусочки у муравьев. Видеть, как твоя собственная плоть исчезает, как твое собственное тело растаскивают муравьи... Ужас! Боже мой, будь оно проклято, я не хочу снова впадать в панику. Я думаю, что я этого'просто не вынесу.

На вербальном уровне рассказ Лоренса был, конечно же, напряженным и очень значимым, но это была только часть того, что он выражал. Пока он рассказывал о своей боли, он стремился передать свои муки настолько ясно, насколько ему позволяли слова. Его поза, движения, выражение лица, общее напряжение мышц, комок в горле, сдавленный голос, исчезновение столь ярких ранее модуляций и многое, многое другое — все вместе кричало о его боли.

Постижение боли не обязательно бывает когнитивным. В этот момент никто из нас не может знать, в чем причина боли Лоренса; никто из нас не знает, что может ее вызвать или облегчить. Мы даже не'знаем, что для него может сделать психотерапия. Все же мы совершенно реально воспринимаем ее, эмпатически, мы чувствуем ее всем телом. Теперь мы понимаем ее власть над ним, чувствуем, как она мешает его, в общем-

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 197

то, неплохому функционированию, знаем, что он иногда делает, чтобы справиться с ней, и как отчаянно он ее боится.

Примечательно, что, хотя первое интервью с Лоренсом было почти за шесть недель до этой сессии и его занятость заставила его вначале отложить начало психотерапии, все же, когда разразилась паника (форма, которую приняла его боль), он сразу же позвонил и попросил назначить встречу на ближайшее время. Его забота, в основном, была сформулирована в терминах этой боли, другие ее аспекты стали доступны гораздо позже. (Выдержка из первого интервью приводится далее в этой главе.)

Понимание надежды клиента

Решение обратиться к психотерапии обычно свидетельствует о том, что у клиента есть некоторая надежда на то, что жизнь может стать лучше, но не всегда это решение имеет такой смысл. Надежда может быть осознанной и иногда принимает достаточно специфическую форму — «Психотерапия мне нужна для того, чтобы я мог использовать свои творческие способности и уйти с этой чертовой работы, на которой я застрял». Она может быть смутной или лишь подразумеваться в том, как клиент описывает свою боль (как было в случае с Лоренсом в эпизоде 11.1).

Некоторые клиенты внешне отвергают надежду, настаивая на том, что у них больше нет таких чувств, но само их присутствие в кабинете психотерапевта предполагает, что они, возможно, сами себя обманывают. В других случаях подспудно присутствует та же основа («Моя жена настаивает, чтобы я ходил к вам, но сам я не считаю, что вы или кто-нибудь другой можете мне помочь»). Наконец, есть такие клиенты, которые осознанно или неосознанно приходит с единственным намерением — доказать, что ничто не может заставить их измениться или почувствовать себя лучше. Создается впечатление, что они хотят сказать с полным правом: «Ну вот, я попробовал психотерапию, и она нисколько не помогла». Я убедился, что с последней группой работать легче, чем с теми, кто действительно приходит исключительно под давлением со стороны.

Желание изменить свои жизненные переживания часто осложняется болью, но не является ее синонимом. К удивлению неопытных психотерапевтов, клиенты могут на самом деле мучиться от боли, но почти не иметь актуальной надежды. Часто у людей с депрессией возникает ощущение, что большинство их начинаний, на которые они так надеялись, приносили им только разочарование, — в результате, они противятся любой надежде. Вместо того чтобы надеяться, они опускают руки, ищут способ отвлечься или подавляют свою боль. Работая с такими людьми, психотерапевт сталкивается с необходимостью помочь им заново встретиться со своей болью, чтобы высвободить подавленную ею надежду.

Иными словами, отрицание надежды — это сопротивление, с которым надо работать так же, как и с другими его видами (см. главу 10), и которое требует от психотерапевта осторожного обращения — чтобы не вызвать преждевременного бегства клиента. Это не та задача, которую можно выполнить в течение одной-единственной сессии, но и не та, которую можно решать в отрыве от реакции на общую самопрезентацию клиента.

Раздел V. Интрапсихические процессы

Эпизод 11.2

Клиент — Дик Дэвис, психотерапевт — Глэдис Джонсон

(Этому эпизоду предшествовала примерно трехмесячная работа, дважды в неделю. Клиент жаловался на хроническую умеренную депрессию. Почти два месяца психотерапевт все чаще обращал внимание клиента на моменты — «отслеживал» их, — когда клиент уходил в объективацию себя или начинал подробно рассуждать о том, что он безнадежно иной и не подходит для этого мира. Эта сессия началась пять минут назад и клиент сейчас описывает себя так, как он это обычно делает.)

К-1. Я чувствую себя так, будто я чужак, как будто я попал не на ту планету. Впечатление такое, будто другим людям все удается, а мне почему-то — нет. Другие люди выглядят довольными своей жизнью, а я свою ненавижу.

П-1. Скверно.

К-2. Да, скверно. Не думаю, что я могу убить себя. О, я думал об этом достаточно часто, но как-то непохоже, что это то, что мне надо сделать. Так что я живу в постоянном мраке.

П-2. Что ты думаешь о том, как идет твоя жизнь?

К-3. Я все это ненавижу! Мне не нравится так себя чувствовать. Ты что, думаешь, что мне это нравится?

П-3. Ты кажешься вполне довольным своей жизнью.

К-4. Ну и что я могу с ней сделать?

П-4. Что ты можешь с ней сделать?

К-5. Я не знаю. Что бы ты предложила?

П-5. Предложила для чего?

К-6. Чтобы я мог избавиться от этого постоянного чувства.

П-6. Это то, чего ты хочешь?

К-7. Само собой, я этого хочу. Ну и что?

П-7. Ты знаешь, первый раз за те три месяца, что мы с тобой беседуем, ты прямо сказал, что хочешь, чтобы это изменилось. Ты думаешь, что так будет всегда?

К-8 {угрюмо). Не знаю.

П-8 (с вызовом). Куда ты ушел? Где энергия, которая была у тебя минуту назад? Тогда ты действительно был здесь. А сейчас ты соскальзываешь обратно в свою старую, знакомую черную дыру.

К-9. Ох, все это настолько безнадежно.

П-9. «Это» не безнадежно, а вот ты боишься надеяться.

К-19. А что толку?

П-10. Говоря, что без толку надеяться, потому что ничего никогда не изменится, ты снова возвращаешься в свою уютную пещерку.

У такой реакции на безнадежность есть шанс стать наиболее эффективной в том случае, если уже существует прочный психотерапевтический альянс и если она выдается- не сразу, а дозированно, увеличиваясь раз от разу. Психотерапевт должен продолжать совмещать поддержку (П-1) с выявлением безнадежности (П-2, -4, -5) и все более непосредственной конфронтацией (П-3, -6, -7, -8, -9, -10). Психотерапевт должен проделать этот путь много раз, в течение многих сессий, прежде чем вскроется этот слой сопротивления. Но почти во всех случаях он обязательно вскроется, если психотерапевт чуток, настойчив и его реакции не имеют характера обвинения или наказания.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 199

Мобилизация обязательств клиента

Психотерапия, которая намерена стать жизнеизменяющей, — это требовательное

и дорогое предприятие. Оно дорого стоит с точки зрения затраченного времени, вме-

ательства в жизнь клиента, эмоциональных и (для большинства клиентов) денеж-

ых затрат. Клиент должен принять на себя значительные обязательства, если хочет

остичь сколько-нибудь значимых результатов. Однако многим клиентам для осо-

нания этого непреложного факта требуется помощь.

Жизнеизменяющая психотерапия, которая стремится оказать клиенту реальную помощь, в основном является интенсивной, долговременной и предполагает частые встречи (от двух до четырех раз в неделю). Хотя клиенты часто желают именно масштабных изменений, они слишком редко бывают готовы к тому, чего требуют эти изменения от них самих. Даже когда клиент не выражает осознанного и ясного желания вступить в столь дорогостоящую программу, этого часто требуют проблемы, которые он предъявляет. Если психотерапевт, начиная работу с таким клиентом, поступает ответственно, все это должно быть четко сформулировано, как только представится такая возможность.

Я говорю о подходящей возможности для разговора о частоте встреч, так как нередко клиент не в состоянии до конца понять необходимость такой работы — для этого ему нужно помочь более тесно соприкоснуться с другими элементами его заботы. Слишком часто клиенты стремятся добавить психотерапию к своему до отказа заполненному расписанию и вести ее в режиме экономии эмоций. В этом случае она просто не будет работать. «Добавочная» психотерапия неизбежно становится поверхностной психотерапией с поверхностными результатами.

И психотерапевт и клиент должны осознавать, что жизнеизменяющая психотерапия — это предприятие, требующее существенных обязательств и выплат в валюте жизненных ресурсов разных видов (деньги, время, энергия, чувства, мыслительные усилия). На рис. 11.1 в графической форме представлено распределение «жизненного капитала» клиента в момент, когда он вступает в психотерапию. Множество различных вложений этого капитала конкурирует в борьбе за дополнительные ресурсы. Вольно или невольно, но какую-то их часть отнимает психотерапия. В общем, я могу сказать так: сколько ни выдели для психотерапии, все будет мало!

Как поставить перед клиентом вопрос о требованиях жизнеизменяющей психотерапии. Подумайте вот о чем: обязательства, которых требует жизнеизменяющая психотерапия, очевидно, должны нарушить жизнь клиента. Кажется, что это чересчур? Да, чересчур. Учтите следующее: когда клиент стремится к существенным изменениям своего переживания-как-быть-живым, он просит, чтобы изменилось именно это Переживание. Если он ограничивает свой вклад в психотерапию, он ограничивает степень изменения своего переживания-как-быть-живым.

Любое изменение в устоявшихся жизненных паттернах требует от клиента готовности к существенным вложениям и к переживаниям, связанным с. нарушением обычного течения жизни. Ни в коем случае эти вложения не ограничиваются только деньгами — хотя и это немало. Эпизод 11.3 показывает, как можно представить необходимость обязательств в случае, когда деньги — не проблема.

200 Раздел V. Интрапсихические процессы

Рис. 11.1. Гипотетическое распределение «жизненных ресурсов» клиента и степень его готовности вкладываться в психотерапию

Эпизод 11.3'

Клиент — Лоренс Беллоуз, психотерапевт — Джеймс Бьюдженталь

(Это предварительное интервью, которое происходило за шесть недель до того, как Лоренс формально начал психотерапию (на сессии, из которой взят эпизод 11.1). Эпизод, представленный ниже, происходил под конец сессии, еще до того, как я изложил свои рекомендации относительно лечения. Для Лоренса типичны маневры с ответственностью.)

К-1. Вы знаете, я часто бываю в отъезде, и мне будет трудно спланировать свои дела в зависимости от психотерапии, но, естественно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы предупредить вас о том, что должен уехать. У нас сегодня вторник. Вы могли бы назначать мне встречи на каждый вторник, когда я в городе? В десять часов, как сегодня?

П-1*. Мистер Беллоуз, если мы решили вместе работать, то я должен встречаться с вами, по крайней мере, три раза в неделю, а лучше четыре, и вам нужно будет спланировать свои дела так, чтобы реже пропускать сессии. (Давайте сейчас скажем все это прямо. Он хочет представить свой ужас, как что-то пустяшное. Я, черт побери, уверен, что это не пустяк. Я должен принять вызов, который он бросает мне, предлагая такой легкий путь, и вынужден в результате уговаривать сам себя! Он удивлен. Но, наверное, так было бы в

¹ Из Bugental, 1976, р. 19-20, дано в сокращении. — Примеч. авт.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 201

любом случае. Чтобы серьезно отнестись к своей боли и к своей жизни, он нуждается в помощи.)

К-2. Четыре раза в неделю! (Испуг, па май взгляд, слегка преувеличенный.) Я на самом деле не вижу возможности совместить это со своими обязанностями, но...

П-2. (Его пауза точно рассчитана — он дает мне возможность сделать уступку. Без сомнения, он действительно искусен в обращении с людьми. Лучше всего просто спокойно ждать.)

К-3. Ну если вы считаете, что это на самом деле необходимо... Я мог бы попытаться выкроить три встречи в неделю в течение месяца или около того, я думаю. В смысле, я полагаю, вы знаете свое дело, и...

П-3. (Он огрызнулся — небольшая подковырка в этом его <<я полагаю». Все же он позволил себе начать более серьезно думать об этом плане и требованиях психотерапии. Я не хочу играть с ним ни в какие игры — ему действительно очень больно и страшно, и я не слишком много знаю о нем и о том, почему он так страдает.) Я вынужден согласиться попробовать встречаться три раза в неделю, при условии, что мы будем это делать регулярно. Но, мистер Беллоуз, будем честны друг с другом. Это не вопрос месяца или около того, насколько я могу судить по тому немногому, что я знаю о вас.

К-4. Сколько времени понадобится, согласно вашим оценкам, доктор? (Осторожно,ровно.)

П-4. На данном этапе, для меня почти невозможно оценить это. Я все еще почти ничего о вас не знаю. И, честно говоря, даже если бы я знал больше, то вряд ли смог бы правильно оценить, как долго вы захотите работать со мной. И говорю так потому, что это всегда будет только ваш выбор — продолжать работу или уйти. Все, что я могу вам сказать, это то, что большинство людей, с которыми я работаю, продолжают психотерапию от двух до трех лет, хотя конечно же, кто-то прекращает ее раньше, а кто-то продолжает и после этого срока.

К-5. От двух до трех лет. Хммм. Это совершенно не то, что я думал, и я не уверен... (Останавливается, раздумывает, говорит уже не так гладко, как раньше.)

П-5. Да, мистер Беллоуз, это масштабное предприятие. О нем нужно думать, как об одном из основных событий в жизни человека, потому что то, чем мы собираемся здесь заниматься, означает пересмотр всего течения и смысла вашего способа бытия.

К-6. Да, да, мм-хммм. Но я думаю — это что-то гораздо более обширное, чем то, что мне требуется в данный момент. Я не сомневаюсь, что это очень полезно, когда у человека есть время и силы. Хммм. Да, очень полезно. (Колеблется, раздумывает.)

П-6. Но вы не уверены, что это именно то, что вы хотели бы предпринимать в данный момент.

К-7. Да, вы же видите, я сейчас так занят... я на самом деле не вижу возможности освободить три или четыре утра в неделю — даже на пару часов — и вот так сразу, сейчас. Хммм. Да. (Размышляет.) Вы действительно уверены, что, для того чтобы просто облегчить эти приступы паники, про которые я говорил, необходима такая обширная программа?

П-7. Мистер Беллоуз, честно говоря, я очень смутно себе представляю, что может для этого потребоваться. Мы с вами только-только встретились. Если вы пожелаете, я бы с радостью встретился с вами еще шесть или восемь раз, и потом уже мы вместе бы решили, что может потребоваться. (Его лицо прояснилось, он начал что -то говорить, но я продолжал.) Но я не хочу вводить вас в заблуждение. По опыту могу предсказать, что по прошествии этого времени я дам вам точно такие же рекомендации. По двум причинам. Первая — я очень сомневаюсь, что эта паника представляет собой второстепенную или изолированную проблему, оторванную от всего вашего способа бытия. Таким образом, чтобы понять, откуда берутся эти приступы, мы почти наверняка должны будем исследовать другие части вашего внутреннего опыта. (Его глаза немного сузились, других явных реакций не было.) Вторая — я очень верю в то, что устойчивые изменения можно получить только в процессе такого бескомпром иссного исследования жизни человека. Теперь в отношении этой второй причины — вам следует знать, что в этой области есть множество других

202 Раздел V. Интрапсихические процессы

компетентных людей, которые не работают так интенсивно, как я, которые уверены, что это не обязательно, и имена которых я буду счастлив вам перечислить.

К-8. Да, хорошо. Я ценю вашу искренность, доктор Бьюдженталь. {Останавливается, быстро соображает.) Я полагаю, что лучше всего мне сейчас взять у вас несколько имен, а потом, в течение нескольких дней еще раз обдумать все, что вы мне говорили. В конце этой недели или в начале следующей я вам позвоню.

П-8. Кажется, это хороший план. Как я говорил, если вы решите начать работать со мной, это начинание должно будет стать одним из основных событий и обязанностей вашей жизни. Конечно, вы не захотите пускаться в такое предприятие, не поразмыслив как следует.

(На этом мы завершили встречу. Я назвал ему три имени, мы вежливо пожали друг другу руки и распрощались.)

Помощь клиенту в принятии обязательств. В этом отрывке присутствуют некоторые характерные черты работы психотерапевта, показывающие, как можно объяснить клиенту причины столь жестких требований психотерапевтического контракта.

• Важно не забывать, что мы стремимся к тому, чтобы клиент взял на себя обязательства в отношении довольно продолжительной и трудной программы. Следовательно, здесь неприемлемы ни уговаривание, ни навязывание, так как их результаты вскоре сойдут на нет, — если внутренняя убежденность клиента была лишь поверхностной.

• Важнее всего в этом случае — помочь клиенту почувствовать, что его боль была на самом деле услышана, что предложенная программа направлена на то, чтобы помочь ему избавиться от боли и перейти к надежде, что психотерапевт в этой программе готов присоединиться к клиенту.

• Осознав истинные масштабы и требования программы, клиент в состоянии все взвесить и принять обоснованное и осмысленное решение¹. (Разговаривая с клиентами, для которых финансовые соображения более значимы, чем для Лоренса, я предпочитаю усиливать этот момент — еще больше, чем в П-5 и П-8. «О нем нужно думать, как об одном из основных предприятий в вашей жизни, и как об одном из самых дорогостоящих. По финансовым, временным, энергетическим и эмоциональным затратам оно может сравниться разве что с покупкой дома, и, может быть, еще с парой событий».)

• Хотя в случае с Лоренсом это было не обязательно, иногда бывает полезно указать на долгую историю заботы, приведшей клиента в психотерапию, и сопоставить ее с психотерапевтической программой. Например: «Вы рассказыьали мне, что боретесь с этой проблемой большую часть своей взрослой жизни (пли большую часть всей жизни), что, учитывая ваш возраст, составляет, по крайней мере, 20 лет. С другой стороны, перед нами стоит задача за три 45- или 50-минутпыс сессии в неделю в течение двух или трех лет погасить эту задолженность! Это очень большой вексель, и от вас

_t потребуется все, что вы сможете туда внести, и все, что туда смогу внести я, чтобы поддержать вашу работу».

• Точно так же тем, кто хочет работать лишь раз в неделю, иногда полезно в более подходящих терминах указать на этот контраст: «Вы рассказали мне, насколько плотное у вас расписание и как мало времени у вас остается на себя самого. Теперь вы гово-

¹ Вопрос финансов может быть действительно важен, но может служить и способом сопротивляться полноценному присутствию в психотерапии. — Примеч. авт.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 203

рите о том, чтобы попытаться сдвинуть с мертвой точки вашу занятость с помощью менее чем часа в неделю. Я думаю, вы сами видите, что это не слишком реалистичное предложение, и я, разумеется, не хочу содействовать вам в этом самообмане».

Пробуждение внутренней ориентации

Жизнеизменяющая психотерапия исследует то, на основе чего человек определяет, кто и что он есть, то, как формируется его вера в мир — такой, каким он должен быть, по мнению этого человека. Очевидно, что это не те вопросы, которые можно постичь, когда клиент объясняет свой опыт отношениями с другими людьми (супругом, родителями, начальником) или внешними силами (Бог, судьба, наследственность). Желаемый психотерапевтический результат будет сильно зависеть от искреннего принятия клиентом приоритета внутреннего исследования и самообновления.

Понятно, что клиент, который хочет, чтобы психотерапевт изменил других или рассказал клиенту, как ему самому изменить других, манипулировать ими или успокаивать их, не собирается полностью отдаваться тому типу психотерапии, который мы здесь описываем. Возможно, не так очевидно то, что некоторым клиентам, пришедшим к нам с этой неподходящей мотивацией, можно помочь переориентироваться, направить их внимание на то, что происходит внутри них. Некоторые из этих людей просто слишком наивны психологически — как только они обнаруживают мир собственной субъективности, они увлекаются и становятся приверженцами такой работы. Другие, которые также хотят, чтобы все внимание было сосредоточено на людях, которых в кабинете нет, просто слишком напуганы тем, что, как им кажется, может случиться с ними, поэтому они используют эту мотивацию как щит. Некоторые из этих людей становятся вполне доступны нашей работе — как только мы помогаем им почувствовать, что принимаем их страхи, что не будем заставлять их отправляться в пугающую их область без поддержки.

Как любые аспекты заботы, ориентация на внутренний мир подвержена подавлению и вытеснению. Избегать смотреть внутрь себя с помощью отрицания — это примитивная, но, конечно, часто встречающаяся защита. Это не делает ее менее серьезной проблемой для клиента, который нуждается в масштабной психотерапевтической помощи и стремится ее получить. В наслоениях такого сопротивления мы часто обнаруживаем психопатологию, серьезно отягощенную чувством вины и стыда. В таких случаях усилия по мобилизации внутренней ориентации для поддержки психотерапии, весьма вероятно, могут стать критической частью всего психотерапевтического процесса.

Эпизод 11.4

Клиент — Гас Кэмпбелл, психотерапевт — Хелен Джордж

К-1. Я не могу ее понять. Честно, не могу. Она все время говорит мне о чувствах и все такое, а потом говорит мне, что у меня нет чувств, а это просто неправда. У меня есть чувства, такие же, как и у всех, а она мне не верит и говорит, что у меня только мозги. Только мозги! Как вам это нравится? Это все только потому, что я не хочу проводить все время, сюсюкая над чьим-нибудь ребеночком, или над тем, что у мистера Джонса болит спина, или еще над чем-нибудь, таким же идиотским.

П-1. Ты приходишь в ярость, когда тебе говорят, что у тебя нет чувств.

204 Раздел V. Интрапсихические процессы

К-2. Ну конечно. А ты бы не обиделась, если бы про тебя сказали такое?

П-2. И ты обижаешься. Похоже, прямо сейчас у тебя есть чувства.

К-3. Да-а. Ой, у меня все в порядке с чувствами, но она не успокоится, пока я не сломаюсь и не заплачу или еще что-нибудь не сделаю.

П-3. Ты бесишься и обижаешься, когда она говорит тебе, что ты ничего не чувствуешь. Ты можешь добраться до тех чувств, которые у тебе сейчас есть?

К-4. Что значит «добраться» до них? Я их сейчас чувствую. Я думаю, мне надо сказать ей, что она меня просто не слышит. Ей нужно получше слушать.

П-4. Здесь, сейчас, когда ты пытаешься добраться до своих чувств, ты обнаруживаешь, что почти сразу начинаешь думать о ней и о том, что ты мог бы с ней сделать.

К-5. Да, может быть, если она остынет. Знаешь, она всегда о чем-нибудь беспокоится. Господи, если это значит иметь чувства, то я — пас. Вот сегодня утром она всех поставила на уши из-за того, что мусорщики забрали не весь мусор, который мы туда сложили. Согласен, это неприятно, но ее послушать — так можно подумать, что они раскидали мусор по всему подъезду и перед домом.

П-5. У тебя сейчас опять есть сильные чувства.

К-6. Ну, не такие уж сильные, но мне просто кажется, что ей не стоит так уж рекламировать свои чувства. Она кинулась звонить, чтобы отказаться от компании, забирающей мусор, и говорит...

П-6 (перебивая). Я хочу побольше узнать о тех чувствах, которые у тебя сейчас есть.

К-7. Я сказал тебе. Она всех поставила на уши из-за мусорщиков, и...

П-7. Подожди, я хочу снова перебить тебя, чтобы помочь тебе кое-что понять. У тебя внутри все чувства перепутаны с тем, что эти чувства вызывает. Эти причины вне тебя. А теперь посмотри, сможешь ли ты вернуться к тому, что происходит внутри тебя.

К-8. Да, ну, как я сказал, она... она так сильно раздражается из-за стольких вещей. (Паузы, неуверенно.)

П-8. Опять отвлекся от себя, а?

К-9. Да, похоже. Я не уверен, что понимаю, чего ты хочешь.

П-9. Угу, Гас, я думаю, ты прав, ты не уверен, что идешь туда, куда я тебя направляю. Но очень важно, что ты это осознаешь. Я думаю, что некоторые твои проблемы с тем, что дела идут не так, как ты хочешь, связаны как раз с тем, что ты не знаешь, что я имею в виду, когда спрашиваю, что происходит внутри тебя.

Это самое начало. Должно пройти еще много сессий, прежде чем Гас начнет смотреть внутрь себя, но сейчас, по крайней мере, он сделал первый принципиально важный шаг, начав понимать, что есть что-то, чего он не осознает, и оно может быть для него важно.

Чтобы подготовить Гаса, психотерапевт предпринимает различные шаги, которые помогли бы ему услышать, как она подводит предварительный итог (П-9): она показывает, что понимает фрустрацию клиента (П-1, -2, -3), а по ходу этого дает ему еще и некоторую поддержку, подчеркивая, что у Гаса действительно есть чувства (особенно П-2). Однако эта поддержка связана с первой попыткой сосредоточить внимание на другом — перейти от жены Гаса к его собственным внутренним процессам (П-3). Гас еще не готов этим воспользоваться, но это исподволь, незаметно готовит почву для следующих шагов. Гас, который просто не понимает, что значит быть внутри себя, тотчас же возвращается к разговору о жене (К-4), но именно этот факт психотерапевт и использует, чтобы выделить конкретный паттерн (П-4).

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор

На первый взгляд, клиент просто придерживается знакомой темы, но психотерапевт старается посеять семена, всходы которых позволят Гасу самому спросить себя, что он делает. Так психотерапевт снова привлекает внимание Гаса к его чувствам, которые проявляются в данный момент (П-5), и, прежде чем они снова потонут в долгих жалобах, она отслеживает их с помощью двух умеренных конфронтации (П-6, -7). Тот факт, что она дважды перебивает его, чтобы выделить эти моменты, усиливает воздействие и помогает Гасу ближе подойти к пониманию того, что она говорит. Эффект от этого можно заметить, когда Гас, начиная опять соскальзывать к привычному перечислению, осознает — возможно, впервые, и явно не до конца — что он делает. Хелен проявляет симпатию и понимание (П-8), которые тоже подчеркивают, что Гас старается остаться внутри себя. Затем клиент несколько более искренне подтверждает, что не знает, что такое смотреть внутрь себя, и раскрывает свое внутреннее переживание (К-9). И снова психотерапевт отвечает поддержкой, но на этот раз она связывает поддержку с заботой, о которой Гас заявлял раньше, превращая ее, таким образом, в мотивирующую поддержку.

Итоги по мобилизации заботы

Если вообще возможно делать широкие обобщения в таком неуловимом и сложном виде искусства, как глубинная психотерапия, то вот одно из них, которое гораздо чаще идет на пользу, чем во вред: в первую очередь в такой психотерапии следует оценить, насколько все аспекты заботы клиента доступны и могут быть использованы в работе. Вторая задача — раскрыть и снизить сопротивление, которое не дает любому из аспектов заботы развиваться в заданном направлении.

Эти задачи могут быть выполнены в течение месяцев, но могут потребоваться и годы. Крайне редко встречаются случаи, когда все четыре аспекта полностью представлены с самого начала, — вклад каждого много раз меняется в процессе психотерапевтического курса. Некоторые клиенты в начале психотерапии кажутся идеальными, так как у них все аспекты заботы выглядят очень благоприятными, но слишком часто неосмотрительный психотерапевт обнаруживает, что какие-то аспекты клиент скорее признавал на словах, чем принимал в действительности.

Должно быть ясно, что забота — в том определении, которое я дал этому понятию — тесно связана с понятием уровня присутствия. Полностью захваченный своей заботой клиент, скорее всего, и присутствовать будет полностью. Недостаточная мобилизация заботы, вполне возможно, проявится в неполном погружении в работу. Это два направления работы с одной и той же проблемой клиента. Они не идентичны, но тесно связаны друг с другом — облегчение одной проблемы приводит к облегчению другой.

Забота дает клиенту стимул к сотрудничеству и продолжению работы, когда возникает желание спорить, сопротивляться или бросить психотерапию. Забота подталкивает к переходу на более глубокие уровни общения и поддерживает подлинную Погруженность. Именно забота заставляет клиента переходить об объективации себя к истинно субъективному исследованию, и именно забота помогает направить этот внутренний поиск. Короче говоря, психотерапия находит в заботе клиента два принципиально важных элемента: источник энергии и маяк, чтобы знать, куда двигаться.

206 Раздел V. Интрапсихические процессы

НАПРАВЛЯЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ЗАБОТЫ¹

Многие психотерапевтические школы признают важность работы в субъективном клиента; разногласия возникают лишь тогда, когда дело доходит до решения о том, на какие именно стороны субъективного стоит обращать внимание клиента. Некоторые полагают, что это должны быть универсальные вопросы — например, превратности сексуальности, индивидуация, привязанность к объекту. В таких случаях выбор, как правило, ясен. Другие обращаются к определенным психологическим процессам — аффективным связям, интрапсихическим конфликтам — с тем же результатом.

Сам я уверен, что полностью мобилизованная забота клиента — самый лучший компас для работы. В идеальных условиях сильная вовлеченность клиента в свою жизнь (забота) как магнитом притягивает его к вопросам, которые нуждаются во внимании. Ему не нужно «отстраняться», чтобы решить, какую тему выбрать из нескольких возможных. У полностью погруженного и истинно озабоченного клиента этот процесс протекает, в основном, неосознанно.

Клиент начинает сомневаться, куда двигаться дальше, в основном тогда, когда уменьшается присутствие, или тогда, когда ослабевает какая-то из составляющих заботы (например, клиент старается угодить психотерапевту, хочет приукрасить нелицеприятный рассказ о себе). Кроме того, в каждом терапевтическом путешествии случаются моменты, когда клиент, по любым причинам, теряет направление. Часто в такие моменты клиент обращается за руководством к психотерапевту: «О чем мне говорить?.. Мне рассказать про свой сон или про ссору с женой?»

Обычно на такие вопросы я отвечаю примерно так: «Только у вас есть правильный компас, так что загляните внутрь себя и посмотрите, что за (или какой) вопрос вас действительно занимает в данный момент». Иногда я совмещаю такой ответ с отражением: «Похоже, вам кажется, что я знаю, что для вас важно, лучше, чем вы сами. Потрясающая идея. Вы действительно в это верите?»

Помощь клиенту в установлении контакта с его заботой

Забота клиента, понимаемая как направляющий процесс, — это не то же самое, что жалобы клиента, проблемы, с которыми он постоянно борется, чувства, которыми он бывает поглощен, или то, что, по его словам, заботит его больше всего. Забота клиента — это то, что он ощущает, то, что он осознает всем организмом как действительно самое значимое или как то, что больше всего нуждается в его внимании в данный конкретный момент. Следовательно, эту заботу невозможно постичь логически; она должна стать результатом интуитивного или внутреннего исследования.

Клиента надо научить осознавать, слушать и идти за ощущением озабоченности своей жизнью. Ниже дано несколько коротких зарисовок о том, как можно обеспечить такую помощь. (Каждая из них сжата до одной-двух реплик, хотя в реальности они могут представлять собой многочисленные и долгие беседы. Ни одна из них сама по себе не является надежной формулой выявления подлинной заботы.)

См. Bugental, 1978, р. 47-61; Bugental, 1981, р. 266-268. - Примеч. авт.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 207

К-А. Я не знаю, о чем сегодня говорить. С тех пор как мы беседовали в последний раз, ничего особенного не случилось.

П-А. Здорово! Раз у вас нет повестки дня, вы сможете свободнее соприкоснуться с собой на более глубоком, более важном и более непосредственном уровне. Сейчас просто возьмите паузу, чтобы лучше сосредоточиться на себе. (Делает паузу, ждет, может предложить определешшм образом расслабиться или сосредоточиться.) Хорошо, теперь посмотрите, сможете ли вы почувствовать, как проходила в эти дни ваша жизнь. Пока не рассказывайте мне об этом, просто улавливайте общее ощущение. Потом, когда будете готовы, расскажите мне о том, что вы нашли внутри себя, что для вас действительно важно, о чем вы хотите подумать и что чувствуете по поводу своей жизни.

К-Б1. Я начала рассказывать тебе о той стычке с мужем, которая была у нас сегодня утром, но потом я подумала о том, что в последнее время постоянно чувствую себя усталой и несчастной. Я не знаю, о чем было бы лучше рассказать. Как ты думаешь?

П-Б1. Донна, все карты у тебя, я не могу тебе сказать. Погоди, это не означает, что нужно кидаться вперед и хватать первое, что попадется. Сделай паузу и посмотри, что происходит, когда ты погружаешься вглубь себя, туда, где ты действительно живешь, туда, где ты хочешь изменить свою жизнь к лучшему. А потом, уже там, реши, как ты на самом деле хочешь сегодня использовать наше время. Это может быть одна из этих тем, а может быть что-нибудь совершенно другое.

К-Б2. (Недолгое молчание.) Я не знаю, поняла ли я, что ты имеешь в виду. Мне кажется, я ничего не нахожу, когда делаю так, как ты сказал. Я просто хожу туда-сюда между этими двумя темами.

П-Б2. Соприкоснуться с тем, что находится глубоко внутри тебя, поначалу трудно, но через некоторое время ты зацепишься. На сегодня просто еще раз попытайся и посмотри, ка-, кие у тебя возникают мысли или чувства по поводу того, что я прошу тебя сделать. Наверняка там что-то есть.

К-В1. Так что я вернулся и сказал им, что я думаю, а они сказали, что это все — дерьмо. Я не

знаю, почему люди так поступают. Кроме всего прочего, я просто пытался помочь, но ты

же знаешь, какие бывают люди. П-В1.Нуичто?

К-В2 (пораженный). Что ты имеешь в виду? П-В2. Только это: ну и что? Зачем ты мне об этом рассказываешь? К-ВЗ. Ну, я думал, тебе следует знать, с чем мне приходится сталкиваться. П-ВЗ. Зачем? Это важно? К-В4 (раздраженным тоном). Конечно, важно. П-В4. Не похоже. На самом деле ты выглядишь существенно более вовлеченным сейчас, а не

тогда, когда рассказывал мне о том, что у тебя случилось с теми людьми. К-В5. Я не понимаю тебя. Чего ты хочешь? П-В5. Я хочу услышать о том, что действительно важно — для тебя, для твоей жизни, для того,

что ты хочешь изменить в себе.

Интервенции такого рода схожи в том, что призывают клиента говорить о важном, но не диктуют ему темы. Для этого есть две веские причины. Первая состоит в том, что психотерапевт редко понимает, где — в данный момент, субъективно — находится клиент и с чем он готов сразиться, тогда как у клиента есть уникальный доступ к этому материалу, и он может научиться входить с ним в контакт. Другая причина состоит в том, что одним из самых важных результатов психотерапии для клиента является рост уверенности и расширение внутреннего доступа.

208 Раздел У. Интрапсихические процессы

Часто, при условии, что созданы хорошие рабочие отношения, использование неожиданных и резких формулировок (от П-В1 до П-В5) дает преимущества, так как разрушает знакомые стереотипы, которые, возможно, действуют уже механически.

Тайный сговор с клиентом

Когда психотерапия некоторое время идет хорошо, а потом выдыхается и становится непродуктивной, часто имеет место скрытый — и, вполне возможно, неосознаваемый с обеих сторон — сговор между клиентом и психотерапевтом. Я не буду здесь задерживаться на этом подробно, стоит только отметить вероятный источник подобного тупика: неосознаваемая договоренность опустить один или несколько аспектов заботы.

Например, Дел достигла большого прогресса в течение года, а затем темп неуловимо изменился и наши сессии стали тягостными и бесполезными. Только после того, как мы впустую провели множество часов, меня, наконец, осенило, что мы вместе старались унять боль и страх, которые когда-то делали наши сессии напряженными и часто неприятными для нас обоих. Теперь мы радовались, что нас это больше не беспокоит, и избегали тревожить чувства, даже тогда, когда они были совсем не проработаны.

ЗАБОТА ПСИХОТЕРАПЕВТА

Мы говорим об отношениях между клиентом и психотерапевтом как об «альянсе», т. е. как об объединении сил. Альянс складывается из двух энергетических систем, согласованных для выполнения целей, которые важны для обеих сторон. Наше обсуждение заботы клиента ясно показало силу этого процесса и его неотъемлемую функцию — направлять собственное внутреннее исследование клиента. Теперь нам необходимо осознать и исследовать заботу психотерапевта, которая дополняет заботу клиента. Кроме того, нам нужно понять, что забота отличается от беспокойства или тревоги, что это понятие ближе к мотивации или намерению.

Раз уж мы посчитали полезным определить четыре грани заботы клиента, мы можем определить и четыре соответствующие им аспекта забот психотерапевта:

Забота клиента Забота психотерапевта

Боль Потребность

Надежда Видение

Обязательства Присутствие

Ориентация на внутренний мир Сензитивность

Потребности психотерапевта

У психотерапевта должна быть потребность выполнять свою работу. Это настолько принципиально важно, что если у него нет такой потребности, он должен оставить психотерапию. Идея о том, что в наших жизненных проблемах нам может помочь

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 209

безличный равнодушный оператор психотерапевтической машины, большинству из нас противна. Более того, очень вероятно, что такая попытка может стать антитера-певтичной¹.

Часто потребность психотерапевта делать свою работу объясняется тем, что ему за нее платят, что он таким образом обеспечивает свое существование. Это вполне приемлемая потребность, хотя слишком часто психотерапевты испытывают по этому поводу дискомфорт и сожаление. Ни то ни другое неоправданно. В нашей культуре деньги — один из основных определяющих факторов обычной жизни — как для психотерапевта, так и для клиента. Иногда случается, что у психотерапевта нет потребности в деньгах, — если так, то возникает барьер, который требует пристального внимания. Если психотерапевт его проигнорирует, то он окажется изолированным от того, что мощно влияет на жизнь клиента.

Унижают ли деньги? Независимо от того, хотим ли мы, чтобы в идеале психотерапевт был товаром с определенной ценой, или не хотим, но фактически, в большинстве случаев это так. Более того, когда клиент не обязан платить эту цену — или ощутимую для него часть этой цены — он склонен меньше отдаваться этой работе. Это старая истина нашего ремесла, которую все мы поначалу подвергаем сомнению, но на собственном горьком опыте постигаем ее снова и снова. Экзистенциальная реальность проникновения рыночных ценностей в психотерапию такова, что психотерапевт и клиент должны осознавать этот факт и время от времени обращаться к нему в процессе работы.

Разумеется, если деньги — это единственная потребность, которую психотерапевт удовлетворяет в процессе работы, то такой психотерапевт будет, скорее, поверхностным, и ему будет тяжело придерживаться своих обязательств во время неизбежных стрессовых моментов или периодов монотонной работы. Результатом может быть или ограничение потенциала психотерапии, или ее неоправданное затягивание.

Удовлетворение других потребностей. К счастью, большинство психотерапевтов, занимающихся глубинной психотерапией, считают, что она удовлетворяет другие потребности. Одна из самых главных — удовлетворение от того, что и ты причастен к тому, что человек, с которым ты установил глубокие отношения, начинает жить заново, полнее реализует свои силы или достигает большей внутренней умиротворенно-

¹ Я читал отчеты людей, которые говорили, что предпочли бы разговаривать с компьютером, а не с живым консультантом, и я им абсолютно не доверяю. Я очень сильно подозреваю, что такие предполагаемые клиенты или никогда не встречались с искренним и чутким консультантом, или больше интересуются компьютером, чем возможностью получить помощь. Есть еще третья возможность: они могли встретиться с консультантом, который не был заинтересован ни в них самих, ни в работе — в этом случае я всецело поддерживаю то, что эти клиенты выбирают компьютер.

Независимо от того, какая из возможностей присутствовала в этих запретных экспериментах, тот вид психотерапии, о котором мы здесь говорим, требует мотивированного, преданного своему делу психотерапевта, который, используя свое искусство, в некотором смысле нянчится с клиентом. — Примеч. авт.

210 Раздел У. Интрапсихические процессы

сти. Психотерапия работает, несмотря на все утверждения софистов. Видеть эту работу, знать, что ты являешься ее важной частью — большая награда.

Есть и другие потребности, которые удовлетворяются в этой работе. В ходе своей практики психотерапевт актуализирует свой потенциал ради установления четкого и эффективного взаимодействия с другими, ради развития и совершенствования своего творческого и артистического дара, ради того, чтобы внести значительный вклад в общество. Для многих из нас ощущение того, что мы находимся в первых рядах зрителей человеческой драмы, обладает огромной ценностью. Точно так же большое удовлетворение получаешь, когда есть возможность разделить награду с близкими, надежными воодушевляющими коллегами.

Итак, психотерапевт должен чувствовать, что в работе удовлетворяются его важные личностные потребности. Когда он перестает это чувствовать, то для него возникает реальная опасность утратить форму, начать повторяться и потерять чувствительность. В такие моменты делом высокой профессиональной ответственности становится обращение за личной психотерапией, за поддержкой и консультациями коллег, организация для себя творческого отпуска или поиск дополнительного обучения и супервизии. Если все это не поможет, то человек должен сменить специальность и выбрать такую, которая потребует меньших эмоциональных затрат.

Потребность психотерапевта служит дополнением боли клиента — поставим на этом точку. Когда страдающий человек приходит к нам за помощью, мы не можем оказаться случайными людьми. Когда мы можем соединить свои потребности с болью клиента, мы получаем возможность обогатить и его жизнь, и свою.

Видение психотерапевта

По мере того как клиент и психотерапевт начинают работать вместе, должна стимулироваться надежда клиента и желательно даже, чтобы она начала оправдываться, хотя бы частично. Одновременно психотерапевт начинает формировать у себя, пока без всякого сознательного плана, ощущение или образ той личности, которая скрыта в клиенте. Не нужно путать это развивающееся видение потенциала клиента с проекцией на клиента контрпереноса. Скорее, это интуитивное представление психотерапевта о том, каким может стать клиент, если совместная работа будет максимально эффективной.

Отличие состоит в том, что «видение» не является вопросом определения того, каким клиент должен быть или что он должен делать, например дать своему сыну больше свободы, поменять свою работу на лучшую, написать книгу. Видение психотерапевта имеет более общий или первичный характер, например такое снижение критики по отношению к себе, которое позволило бы ему более свободно мыслить и быть счастливее в отношениях; освобождение эмпатии, которое могло бы дать ему ощущение связи с другими людьми и уменьшило его изоляцию; высвобождение воли, которое позволило бы ему противостоять некоторым ограничениям его жизни.

Иными словами, различие между проецируемыми на клиента целями и развитием видения состоят в том, что первое ориентировано на внешние, видимые изменения, тогда как второе часто больше связано с выявлением субъективных ограничений. Ниже дан пример, взятый из работы с чрезвычайно компульсивной и часто гневающейся женщиной.

Глава 11. Забота: источник силы и направляющий фактор 211

Во время сессий я часто обнаруживал, что у меня появляется два сильных, противоречащих друг другу чувства: с одной стороны, я уставал и раздражался из-за того, что она без конца перебивала сама себя, все время останавливалась и снова начинала, что было результатом ее неустанной критики по отношению к себе. Но одновременно с раздражением я чувствовал грусть и симпатию. Они возникали из образа, который у меня сложился. Я видел Дженифер женщиной, которая тоскует но танцам, но ноги у нее подкашиваются. Под грузом постоянно неудачных попыток все говорить и делать абсолютно правильно скрывался мягкий и теплый человек, который искренне хотел любить и быть любимым¹.