Особая трактовка трудовых монополий

В XIX в. основной вопрос антимонопольной политики звучал так: должны ли профсоюзы подавляться как незаконные объединения, ограничивающие свободу торговли. Классические экономисты пола­гали, что не должны,² но вместе с тем они не считали, что объедине­ния рабочих следует отличать от объединений работодателей с целью понижения заработной платы или объединений продавцов с целью увеличения цен.³ Большинство экономистов в течение длительного времени полагали, что основной целью профсоюза является ограни­чение предложения труда, чтобы работодатель не мог использовать конкуренцию среди работников для регулирования цены труда. По­этому общее право опиралось на твердые экономические основания, отказывая в признании соглашений о создании профсоюзов, запре­щая пикетирование — попытки вмешательства в контрактные отно­шения между пикетируемой фирмой и ее потребителями, работника­ми или другими поставщиками — и признавая «желтые контракты» (посредством которых работники соглашались не вступать в профсо­юзы в течение срока их занятости). Что касается последнего, работ­ник в принципе мог потребовать компенсации за утрату своего права

¹ О принципах трудового законодательства см. Robert A. Gorman. Basic Text on Labor Law: Unionization and Collective Bargaining (1976); The Deve­loping Labor Law (Charles J. Morris ed., 2d ed. 1983) (2 vols.); Charles A. Sullivan, Michael J. Zimmer & Richard F. Richards. Employment Discrimination (2d ed. 1988).

² См.,например, John Stuart Mill. Principles of Political Economy,bk. 5, ch. 10, §5 (1848). Однако общая трактовка профсоюзов у Милля была весьма критичной. См. Samuel Hollander. The Economics of John Stuart Mill, vol. 2: Political Economy 897-907 (1985).

³ A. V. Dicey. Lectures on the Relation Between Law and Public Opinion in England During the Nineteenth Century 190-201 (2d ed. 1914).

Регулирование трудовых отношений

вступления в профсоюз. И если он не получал щедрой компенсации, это не было социальным убытком, поскольку любая компенсация за неучастие в объединении с другими работниками для создания трудо­вой монополии сама по себе является видом монопольной выгоды.

Однако возможно, что эта картина эффективного регулирования трудовых отношений в общем праве основывается на нереалистич­ных допущениях о рынках труда XIX в. в Америке. Работодатели обладали бы монопсонной властью, если бы работники игнорировали альтернативные возможности занятости или сталкивались с высоки­ми издержками перехода на другую работу или если бы работодатели вступили в сговор с целью снижения заработной платы.⁴ Все три условия могли часто выполняться в XIX в., когда было много работ­ников-иммигрантов, уровень образования был ниже, чем в наши дни, мобильность рабочей силы также была ниже, у фирм было меньше конкурентов в силу более высоких издержек транспортировки и ан­тимонопольное законодательство не применялось против сговоров с целью снижения заработной платы. С другой стороны, есть следую­щие факты (некоторые из них отмечались в главе 8): великая эра иммиграции в Соединенные Штаты после гражданской войны была реакцией на колебания спроса на рабочую силу; заработная плата в Америке всегда была выше, чем в других странах; американцы все­гда обладали высокой степенью мобильности. Кроме того, даже если бы трудовые монопсонии были проблемой (несомненно, в некоторой степени так оно и было), трудовые монополии не являются привлека­тельным решением с экономической точки зрения. Это ситуация двусторонней монополии. Если обе стороны пытаются ограничить предложение труда, хотя и по разным причинам, предложение не достигнет конкурентного уровня, несмотря на то что заработная плата будет выше, чем в случае наличия лишь монопсонии.

Это показано графически на рис. 11.1 (сделан на основе рис. 10.4), где S — цена предложения труда до создания профсоюза, W_c — кон­курентная цена рабочей силы. Предположим, сначала создается проф­союз. Он поднимает цену предложения до S' (предположим, это оди­наково повышенная цена для любого количества предложения тру­да). В отсутствие монопсонии количество покупаемой рабочей силы уменьшится до q_ml, а заработная плата возрастет до W_ml. Если рабо­тодатель прибегнет к монопсонии, предложение снизится еще больше, до q_m2, а заработная плата снизится до W_m2. Может показаться, что,

⁴ Адам Смит полагал, что подобные сговоры широко распространены. См. The Wealth of Nations 66-67 (Edwin Cannan ed. 1937 [1776]). Во время забастовки на предприятии Пульмана в 1894 г. правительство применило Акт Шермана против организаторов забастовки, а не против сговора работо­дателей с целью отказа от повышения заработной платы. Almont Lindsey. The Pullman Strike, chs. 6-7, 14 (1942).

Особая трактовка трудовых монополий

поскольку есть лишь две стороны — компания и профсоюз, — они договорятся об эффективном решении, хотя и при некоторых издерж­ках, так как это ситуация двусторонней монополии. Эффективное решение должно подразумевать, что компания будет платить конку­рентную заработную плату плюс единовременный трансфертный пла­теж от компании профсоюзу либо от профсоюза компании (что опре­деляет, кто кому будет платить?). Однако подобные сделки редки (мо­жете ли вы сказать, почему?).

Если мы оставим в стороне трудовую монопсонию, которая, ско­рее всего, не является серьезной проблемой в нашей стране сегодня, то с определенной уверенностью мы можем сказать (но примем про­тивоположное предположение в п. 11.3), что воздействие объедине­ния в профсоюзы проявляется в сокращении предложения труда в соответствующем секторе. Более высокая заработная плата, которой добивается профсоюз, побуждает работодателя замещать труд капита­лом, более дорогой труд более дешевым (например, путем перемеще­ния своего бизнеса в регион страны, где профсоюзы слабы) и произ­водственных работников конторскими. Таким образом, некоторые ра­ботники выигрывают от объединения в профсоюз — те, кто получает более высокую зарплату в отраслях с сильными профсоюзами, и те,

Регулирование трудовых отношений

кто нанят работодателями, ищущими замену работникам — членам профсоюза. Выигрывают и некоторые акционеры — тех фирм, чьи конкуренты прежде платили более низкую заработную плату, но ока­зались вынуждены в результате действий профсоюзов платить такую же зарплату. Выигрывают также покупатели продуктов фирм, работ­ники которых не объединены в профсоюз (почему?). От влияния проф­союзов на уровень заработной платы проигрывают покупатели про­дуктов юнионизированных отраслей (ведь эти отрасли перекладыва­ют на плечи своих потребителей по крайней мере часть своих более высоких издержек оплаты труда, см. п. 10.10), акционеры и постав­щики этих отраслей, работники, теряющие место в результате сокра­щения спроса на рабочую силу, вызванного повышением заработной платы,⁵ работники в не юнионизированном секторе, поскольку пред­ложение рабочей силы в этом секторе теперь больше, и покупатели в общем и целом, поскольку трудовые ресурсы в экономике использу­ются менее эффективно, чем могли бы.

Допустим, работники в не юнионизированном секторе могут выиграть от юнионизации, хотя это кажется парадоксальным. Пред­положим, юнионизированный сектор характеризуется высокой ка­питалоемкостью. Если заработная плата в этом секторе растет, цены будут расти, а выпуск будет снижаться. Будет происходить замеще­ние труда капиталом, но если снижение выпуска преобладает над эффектом замещения, может иметь место отток капитала из юниони-зированного сектора в не юнионизированный, что приведет (почему?) к увеличению производительности труда в последнем. Повышение заработной платы в результате этого увеличения производительности может превысить снижение заработной платы от увеличения предло­жения труда, что приведет к общему (чистому) увеличению заработ­ной платы в не юнионизированном секторе. В итоге выиграют все работники, хотя и за счет всех (или большинства) потребителей и общественного благосостояния в целом, поскольку как капитал, так и труд будут использоваться менее эффективно, чем при отсутствии юнионизации какой-либо части экономики.

Как и предсказывали классические экономисты, Акт Шермана был применен к деятельности профсоюзов. Особенно яркий случай, как уже упоминалось, — забастовка на предприятии Пульмана в 1894 г.⁶ Даже после того, как Акт Клейтона в 1914 г. освободил тру­довые отношения от действия антимонопольных законов, суды неко­торых штатов продолжали запрещать забастовки. Но в 1930-х гг. государственная политика изменилась. Акт Норриса—ла Гуардиа по

⁵ Рабочие из состава национальных меньшинств наиболее сильно стра­дают от этого. См. п. 11.5, 11.7.

⁶ Lindsey,ctu. сноску 4 выше,сЬз. 8,12,а также Anderson v. Shipowners Association of the Pacific Coast, 272 U. S. 359 (1926).

Экономическая логика Национального акта о трудовых отношениях 435

сути отменил наказание работников, а Акт Вагнера 1935 г. содержал положения, которые в явной форме способствовали созданию профсо­юзов. Принятие Акта Вагнера привело к резкому росту активности профсоюзов и уровней заработной платы в ряде отраслей.⁷ Хотя про-юнионистская политика Акта Вагнера была несколько подорвана по­правками Тафта—Хартли 1947г., Национальный акт о трудовых от­ношениях (как и Акт Вагнера, дополненный поправками Тафта— Хартли и последующими постановлениями) продолжает политику поощрения профсоюзов. Однако, как мы знаем из главы 10, монопо­лии и картели несут в себе семя своего разрушения. Профсоюзная надбавка к зарплате увеличивает предельные издержки юнионизиро-ванных фирм, что служит причиной потери части рынка в пользу не юнионизированных фирм, а это в конце концов как в Соединенных Штатах, так и в других экономически развитых странах в последние десятилетия приводит к заметному уменьшению доли юнионизиро-ванной рабочей силы.⁸