Марта Не хотим учиться — хотим жениться

 

— Мама, скажи, а с какого возраста люди женятся? — спросил Василий.

— С восемнадцати лет. Но обычно попозже — лет в тридцать, — на всякий случай уточнила я, — а что?

— Да так, ничего. Я не для себя спрашивал, а для Антона. Он в Машу влюбился. Только я не понял, в какую. У нас две Маши в классе, две Лизы и два Никиты.

— А твой Антон Маше об этом сказал?

— Нет пока. Еще не решился.

— А он за ней ухаживает?

— Ну так.

— Как?

— Так, как Маше не нравится. Ей не нравится, когда ее дергают и толкают.

— Понятно. А тебе кто-нибудь нравится?

— Не знаю. Я пока выбираю.

— Из кого?

— Из девочек, конечно.

— А кто у вас самая красивая?

— Антон говорит, что Маша — самая красивая, а я думаю, что Настя. Хотя когда Лиза пришла на праздник в зеленом платье, то я подумал, что она самая красивая. Она была как принцесса леса, потому что у нее платье было зеленое. А это мой любимый цвет, как у Ослика из «Винни-Пуха». Она мне очень в этом платье понравилась.

Вася замолчал, оторвался от математики и уставился в окно. Видимо, вспоминал Лизу в зеленом платье.

— И что надо делать, чтобы жениться? — вернулся он к теме разговора.

— Сначала нужно дружить, потом ухаживать, потом встречаться…

— Так долго? — удивился Вася.

— Конечно. А вдруг ты девочку разлюбишь и влюбишься в другую?

— Да, со мной такое запросто может случиться, — кивнул Вася, — а Антон не такой. Он как в Машу сразу влюбился, так до сих пор не разлюбил. Он сам мне сказал.

— А Маша в кого влюблена?

— Не знаю. Антон тоже волнуется, потому что не знает. Зато мы точно знаем, что не в Лешу. Лешу никто не любит. С ним никто не дружит. Он сам сказал, что ни с кем не хочет дружить.

— А ты со всеми дружишь?

— Да. Но с Антоном мы крепко дружим. Мы даже кукурузные палочки из одного пакета вместе едим, по очереди. Только вчера Антон с Машей их ел. Но я не обиделся. Потому что он в Машу влюблен. Он ко мне подошел и предупредил. А потом знаешь, что было?

— Что?

— Антон со мной всю математику не разговаривал.

— Это же хорошо, что вы на математике не болтали.

— Нет, не из-за этого. Понимаешь, Маша меня угостила палочками. А Антон обиделся. Я не понял, почему на меня? Пусть бы на Машу обижался. Но на перемене мы опять стали разговаривать. Палочки кончились. А почему меня Маша палочками угостила?

— Может, потому что ты ей нравишься?

— Нет, только не это! А как же Лиза и Настя? Я же между тремя не выберу, если я между двумя не могу, — перепугался Василий.

— А как же влюбленный Антон? — напомнила я.

— Да, — кивнул Вася, — еще и с Антоном разбираться. Нет, не хочу я влюбляться.

— Влюбляться — это замечательно.

— Ничего замечательного. Антона уже и так все дразнят. Его сказку спрашивали на пересказ, а он на учительницу не смотрел, а смотрел на Машу, поэтому не услышал, что его спрашивают. А Светлана Александровна ему сказала: «Ты что, влюбился?» Он же даже про футбол не говорит, про пи-эс-пи — ни слова, только про Машу. Я же не могу все время про нее говорить, я же в нее не влюблен.

— Раз ты его лучший друг, должен терпеть.

— Я тут подумал. Может, Маше все рассказать, чтобы они уже разобрались со своими любовями. Заодно скажу им, что нужно ждать до тридцати лет, чтобы пожениться… — задумался Василий.

— И что тогда?

— Тогда мы с Антоном хоть поговорить сможем, как мальчики. По-мужски. Про пи-эс-пи.

— Не знаю, Вася, я считаю, что Антон должен сам признаться.

— Он тоже так считает и мучается. Тогда я знаешь, что сделаю?

— Что?

— Влюблюсь в Лизу и тоже буду мучиться. Антон же мой друг. А когда мы с Лизой поженимся, мы в нашей квартире будем жить?

— Нет уж. Будете жить отдельно.

— Ура, тогда я влюблюсь в Лизу, мы будем жить отдельно, и ты не будешь заставлять меня делать уроки.

 

 

Марта Машка-какашка

 

Пошла забирать сына из школы. Звонок прозвенел, перемена началась. Все дети выходят, а Васи нет. Уже звонок на следующий урок прозвенел, а он все не выходит.

— Можно, я зайду за ребенком? — спросила я охранника.

— Заходите, — кивнул он.

Ни в раздевалке, ни в вестибюле сына не было. Хотела покричать: «Вася, Вася», но подумала, что неприлично стоять так и орать на всю школу. Мимо прошла Светлана Александровна.

— Здрасьте, — кинулась я к ней, — а Вася не в классе?

— Нет, все вышли. Класс я закрыла, — ответила она, — а что?

— Потеряла.

— В раздевалке смотрели?

— Смотрела, нету.

— Тогда он на улице. Наверняка в футбол играет. Идите на поле.

Я сбегала на поле. Никто не играл. Но мальчишки бегали. Мне показалось, что даже Вася бегал. Стою, рассматриваю — он или не он. Куртка вроде похожа. Мальчишки меня увидели и тоже стали рассматривать, пытаясь угадать, чья я мама. Наконец один побежал мне навстречу.

— Ну что? Я играю! — кричал он, пока бежал. — Ой, — застыл он на месте, когда увидел, что я не его мама.

— А Васи с вами нет? — спросила я.

— Вася с нами есть? — крикнул мальчик товарищам.

Те переглянулись, вспоминая имена, и дружно замотали головами. Они не были Васями.

— Ладно, пока, — сказала я мальчику.

— Пока, — ответил он, — вы за школой посмотрите, там мальчишки собираются, — посоветовал мальчик.

Сбегала, посмотрела, вернулась назад в здание. У них на первом этаже стоят стенды — с рисунками, объявлениями и награждениями. Так вот за этим стендом я Васю и обнаружила. Он сидел на скамеечке с девочкой, голова к голове. Девочка что-то пылко ему шептала, а Вася кивал.

— Вася, — подскочила я к ним, — я тебя потеряла.

Дети с перепугу разъехались по лавочке в разные стороны и сделали вид, что друг с другом не знакомы. Девочка стала натягивать шапку задом наперед.

— Ты шапку не так надеваешь, — сказала я ей и поправила шапку.

— Красивая? — с надеждой спросила девочка.

— Очень, — ответила я.

— У меня еще есть, с помпончиками.

— Здорово.

— Васе тоже нравится.

— Так, прощайтесь, — сказала я. Потом поняла, что фраза звучит некрасиво, и поправилась: — Вася, нам пора, я тебя подожду около выхода.

Дети быстро съехались по лавочке друг к другу. Так сидели и молчали. Потом Вася первый встал и пошел. Девочка смотрела ему вслед и дергала шнурок от шапки.

— А кто это? — спросила я Васю. — Твоя одноклассница?

— Да, новенькая, — ответил сын.

— А как ее зовут?

— Новенькая.

— Она тебе нравится?

— Ну, так. Она мне рассказывала, почему в нашу школу перешла. А то ей больше некому рассказать.

Наконец вышли из школы. Вася побежал прощаться с друзьями. Друзья сидели на дереве. Под деревом стояли девочки.

— Лизка-крыска! — кричал с дерева Антон.

— Антошка-картошка, — отвечала снизу Лиза.

Дети общались. Вася залез на дерево и тоже крикнул: «Настя…» Рифму подобрать не смог и замолчал.

— Чего вы обзываетесь? — спросила я, задрав голову.

— Мы не обзываемся, — ответил Антон, — мы шутим.

— И вам нравятся такие шутки? — спросила я у девочек.

— Нравятся, — ответили девочки.

— А моя невеста уже ушла, — сообщил Антон и чуть не свалился с ветки. Я поймала его за попу и подтолкнула наверх. — Спасибо, а вас как зовут?

— Маша.

— Как мою невесту, — ласково сказал Антон, — Машка-какашка.

— Сам ты какашка, — сказала я, — лучше обзывайся Машка-промокашка.

— А это что такое? — заинтересовались и девочки, и мальчики.

Я объяснила, как могла. По-моему, они ничего не поняли.

— Нет, Машка-какашка, — сказал Антон.