Ссоры и брань до добра не доводятъ. 4 страница

Наконецъ, и тутъ скажу, что любовь братняя, родственная не должна мешать любви къ Богу и ближнимъ. Ради брата, сестры и родни не обидь невинно чужого человека, ибо и онъ—твой братъ во Христе. Радея брату, родне, не потворствуй какой либо лжи, неправде, проступку, безчинiю. Помни, что кроме братства телеснаго, есть у насъ духовное. Мы—дети одного Отца небеснаго, братья во Христе, который и Самъ благоволилъ называться нашимъ братомъ. Пусть же сей Братъ небесный живетъ среди насъ, въ нашихъ домахъ, семьяхъ. Пусть наши дома будутъ какъ бы домашними церквами, какъ то и было у первыхъ христiанъ. Они будутъ ими, если, живя вместе мы будемъ наставлять другъ друга въ св. вере, укреплять въ христiанской жизни, будемъ сообща молиться въ духе любви къ Богу и другъ къ другу, чтобы, укрепляясь домашнею молитвою, еще более освятиться молитвою церковною въ св. храмахъ, чтобы, славя Бога единымъ сердцемъ и устами здесь на земле, прославить Его и на небе въ жизни вечной и блаженной съ ангелами Божiими и всеми святыми. Аминь.

50 НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА.

Назначенiе христiанскаго семейства.

Азъ и домъ мой служити будемъ Господеви, яко святъ есть. (Iис. Нав. XXIV, 13).

„Азъ же и домъ мой служити будемъ Господеви", говорилъ о себе Iисусъ Навинъ. Служить Богу —это, какъ известно, есть главная цель христiанской жизни. Христiанинъ не для себя живетъ, но для Бога. Воля его должна подчиняться воле Божiей. Служить Богу въ смысле христiанскомъ значитъ повиноваться Ему со смиренiемъ и любовiю. Служить Богу семейныя лица могутъ двоякимъ образомъ: въ семействе и чрезъ семейство.

Служить Богу въ семействе значитъ стараться о прославленiи Его всеми действiями въ семейномъ быту, заботиться о томъ, чтобы каждый членъ семейства жилъ не для себя, но для Бога. А какъ много между христiанами людей, которые служатъ только себе и своему семейству, а не Богу! Они воображаютъ себя безукоризненными, потому что могутъ удалять отъ семейства разныя бедствiя и непрiятности и находятъ удовольствiе въ мирномъ кругу домашнихъ занятiй. Но это большая съ ихъ стороны ошибка: они также легко губятъ свою душу среди своихъ родственниковъ, какъ другiе—въ суете мiра. Своекорыстiе и эгоизмъ служатъ у нихъ главными началами деятельности и омрачаютъ ихъ нравственную жизнь. Правда, семейство имеетъ свои радости живыя и законныя; оно также имеетъ свои интересы. Но въ томъ и будетъ служенiе Богу, когда мы посвящаемъ Ему свои радости, какъ интересы своего семейства.

Ожидать въ своемъ доме только прiятныхъ наслажденiй для своей жизни не значитъ служить Богу, хотя оне въ сущности своей заключаютъ удовольствiе, признаваемое законнымъ въ самомъ Евангелiи. Мы нарушаемъ свое служенiе Богу въ семействе, если не умеемъ для

НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА. 51

Бога отказаться отъ семейныхъ радостей на несколько дней или часовъ. Это касается техъ, которые счастiе домашней жизни считаютъ выше всякаго долга и заключаются только въ круге семейныхъ обязанностей. Время, какое они обыкновенно посвящаютъ для семейства, имъ кажется священнымъ, между темъ какъ Богъ требуетъ отъ нихъ очень малой части не для Себя, а для поддержанiя ихъ же добрыхъ отношенiй къ ихъ роднымъ и для содействiя ихъ духовному благу. Тотъ, кто укрывается за домашнимъ своимъ счастiемъ, какъ за непроницаемою преградою, такою жизнiю своею яснее словъ говоритъ о себе: „я буду служить моему дому, и забуду моего Бога". Недостаточно для служенiя Богу отказываться въ случае нужды отъ радостей семейства, необходимо еще подчинять воле Божiей все его интересы. Съ этой стороны ошибки очень удобны: сколько есть христiанъ, которые подъ предлогомъ устроенiя благосостоянiя семейства, открываютъ свои сердца для корыстолюбiя! Сами по себе они постыдились бы питать въ себе страсть къ богатству; но они считаютъ себя совершенно правыми, потому что домогаются сокровищъ для своихъ семействъ. Думая о благе своихъ домочадцевъ, они нередко противятся голосу своей совести; и если даже позволяютъ себе противозаконные поступки, то думаютъ извинить себя своимъ долгомъ въ отношенiи къ роднымъ. Иной изъ таковыхъ отказывается для важнаго и святаго дела пожертвовать что-либо изъ своихъ благъ, дарованныхъ ему Богомъ, опасаясь чрезъ то уменьшить наследство своихъ детей, какъ будто служенiе Богу не можетъ даровать имъ высшее благословенiе, какъ будто нравственное наследство—передача благородства, духа самоотверженiя и добрыхъ примеровъ— должно быть ниже матерiальнаго наследства! Какъ будто это последнее, накопленное и сбереженное скупостiю, не передастъ детямъ, вместе съ золотомъ и серебромъ, чрезмерной жадности къ деньгамъ и ненасытимаго корыстолюбiя! Поставленный между Богомъ и семействомъ такой

52 НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА.

человекъ не колеблется и очень доволенъ своимъ распо-ряженiемъ. Онъ считаетъ себя благоразумнымъ справед-ливымъ и добрымъ отцомъ, потому что онъ скупъ и коры-столюбивъ по отеческой любви. Такими поступками не говоритъ ли онъ о себе: „я буду служить моему дому, и забуду моего Бога?"

Жертвовать для Бога удовольствiями и благами семейства есть дело не такъ еще трудное. Более трудная жертва состоитъ въ пожертвованiи своими привязанностями къ семейству для любви къ Богу. Нужно вспомнить при этомъ замечательныя слова Христа Спасителя: иже любитъ отца или матерь паче Мене, несть Мене достоинъ: и иже любитъ сына или дщерь паче Мене несть Мене достоинъ (Матф. X, 37). Эти слова научаютъ насъ, что для истиннаго служенiя Богу наши человеческiя привязанности должны быть совершенно подчинены той любви, какую мы должны иметь къ Господу. Въ противномъ случае, какое будетъ служенiе Богу, если мы для Него будемъ оставлять въ своемъ сердце второе место, а первое сохранять для нашихъ родныхъ? Душа, пламенно любящая творенiе, даетъ ему свои первые плоды,—все, что имеетъ лучшаго; а для Бога уделяетъ только остатки или что не такъ ей нужно. Не значитъ ли это обратить семейный очагъ въ жертвенникъ, а любовь къ семейству въ преступное идолопоклонство и за темъ сказать: „я буду служить дому, и забуду моего Бога?"

Такъ нужно возвысить любовь свою къ Богу надъ привязанностями къ семейству, чтобы всегда быть готовыми идти на Его призывъ. Если бы и намъ Христосъ Спаситель запретилъ идти въ свое жилище отдать последнiй долгъ умершему отцу (Лук. IX, 60), — возлагая на насъ более важную обязанность; то мы не колеблясь и безъ ропота должны принять это повеленiе.

Служить Богу въ семействъ не значитъ только подчинять Ему все свои желанiя: нужно еще совершать въ своемъ доме должное богопочтенiе. Богопочтенiе это бываетъ

НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА. 53

двухъ родовъ: сперва молитва или служенiе Богу частное; а за темъ вся вообще жизнь, возведенная чрезъ Евангелiе до высоты непрестаннаго богомыслiя. Въ этихъ двухъ отношенiяхъ мы можемъ сказать: „я и домъ мой будемъ служить Богу". Не возможно иначе служить Богу въ своемъ доме, какъ заставляя все семейство ежедневно совершать молитву Богу. Мы вовсе не думаемъ уменьшать важность общественнаго Богослуженiя: она неоспорима; но не хотимъ думать, будто святыня должна скрываться только въ священныхъ стенахъ. Ужели для насъ нисколько не священно и не достойно благоговейной молитвы то место, где проводимъ свою жизнь, где произошло столько трогательныхъ для насъ событiй? Здесь у родителей явились къ жизни дети, здесь какое-либо дорогое для насъ существо отошло къ небеснымъ обителямъ, здесь члены семейства вместе радовались и плакали: ужели это не можетъ трогать сердца? Семейный храмъ возбуждаетъ всегда много воспоминанiй, смешанныхъ съ горестiю и сладостiю, какъ самая жизнь человеческая. Возможно ли, чтобы христiанское семейство не составляло домашней церкви (1 Кор. XVI, 19)? Восхитительны эти благословенныя минуты, когда родители и дети соединяются предъ Богомъ въ одной молитве, для полученiя отъ Него прощенiя или помощи, или милостей! Не тогда ли скрепляются между ними священныя узы, разсееваются ложныя впечатленiя, зарождаются добрыя намеренiя? Нужно скорбеть о техъ семействахъ, которыя не знаютъ этихъ минутъ, которыя не начинаютъ каждаго дня домашнею своею молитвою.

Впрочемъ, домашнее богопочтенiе будетъ иметь истин-ную пользу только тогда, когда будетъ въ связи съ другимъ служенiемъ, которое обнимаетъ все наше существованiе. Служить Богу въ своемъ доме—значитъ чрезъ всю семейную жизнь проводить христiанскiя начала, т. е. тщательно наблюдать за действiями всехъ членовъ семейства, чтобы они были достойны имени христiанъ, устранять все, что можетъ быть соблазномъ для окружающихъ, всегда

54 НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА.

заботиться о славе Божiей, сознавать, что намъ поручены юныя души для руководства въ благочестивой жизни,— и, если есть какой-либо членъ семейства, еще не утвержденный въ вере, на немъ сосредоточить все свои заботы и усилiя, со всею участливостiю и теплотою любви. Измерили-ль вы, родители и воспитатели, вполне пространство своихъ обязанностей этимъ взглядомъ? Не делаете ли вы ошибки въ самой своей привязанности? Не забыли-ль вы грознаго действiя судебъ Божiихъ надъ теми дорогими существами, которыя пьютъ изъ одной съ вами чаши и преломляютъ тотъ же самый хлебъ и которыя, однако-жъ, чрезъ свое маловерiе и развращенiе отделены отъ васъ всемъ разстоянiемъ, какое находится между проклятiемъ и спасенiемъ, всею широтою пропасти, какая утвердилась между злымъ богачемъ и Лазаремъ? Ахъ! можете ли вы быть покойны духомъ при такомъ представленiи? Не содействуете ли вы гибели любезныхъ вашему сердцу излишнимъ снисхожденiемъ къ нимъ и неблагоразумными поблажками? Христосъ Спаситель нашъ „горохищное обретъ овча, на рамо воспрiимъ, ко Отцу принесе". (Догмат, песн. 4); ужели вы не захотите протянуть руки къ этой погибающей душе, которая такъ близка къ вамъ и, можетъ быть, такъ далекою отъ васъ?

Служа Богу въ семействе, необходимо еще служить Ему чрезъ семейство. Пределы нашей деятельности христiанской не ограничиваются стенами нашего жилища. Хорошо служить Богу въ семействе, но еще лучше, если наше семейство распространяетъ благодетельное влiянiе на другихъ людей постороннихъ. А оно непременно это можетъ делать, если оно истинно христiанское благочестивое семейство, есть жилище света: оно распространяетъ кругомъ себя прiятное и ясное сiянiе; оно согреваетъ холодныя сердца; оно делаетъ достаточнымъ имя Господа Iисуса Христа; оно заставляетъ чувствовать сладость жизни христiанской. Но къ этому влiянiю нужно присоединить более прямое действiе, т. е. семейство христiанское должно

НАЗНАЧЕНIЕ ХРИСТIАНСКАГО СЕМЕЙСТВА. 55

быть открыто для всехъ скорбныхъ и одинокихъ, увлекая потокомъ своей любви и благочестiя столько душъ, сколько возможно. Замкнутость семейства можетъ оскорблять самыя законныя чувства. Кто совершенно заключается въ тесномъ круге своихъ занятiй и имеетъ некотораго рода скупость въ своей привязанности, тотъ не можетъ иметь благодетельнаго влiянiя. Для подбныхъ людей нужно напоминать и раскрывать внутреннiй смыслъ Апостольскаго повеленiя: страннолюбiя не забывайте (Евр. XIII, 2). Есть гостепрiимство сердца и мысли, драгоценное, нежели всякое другое; съ особенною прiятностiю приближаются къ той кровле, подъ которою обитаетъ радушная приветливость и теплая любовь. Здесь, какъ везде, вы совершаете истинное добро, когда при этомъ забываете себя, оказываете благотворительность, однимъ словомъ—служите Богу.

Духъ благотворительности и гостепрiимства составляетъ украшенiе и сберегаетъ счастiе семейной жизни. Отнимите этотъ духъ, что вы тамъ увидите? Радости кратковременныя и смутныя, сухость подъ видомъ привязанности, иногда страсть; но никогда не заметите любви спокойной глубокой, не умирающей; часто увидите раздраженiе, ссоры, случаи пресыщенiя удовольствiями, потомъ изнеможенiе, скуку и неудовольствiе — однимъ словомъ, самолюбiе более или менее утонченное, скрытное, удерживающее благородные порывы и распространяющееся, подобно тусклому туману, надъ пустымъ и поблеклымъ существованiемъ. Напротивъ, благотворительность обогащаетъ насъ чрезъ самыя лишенiя. Вы пожертвовали какими-либо удовольствiями или выгодами въ пользу ближняго,— и благословенiе Божiе распространяется надъ вами, какъ ясное небо надъ прекрасною страною. Вы согласились свои привязанности подчинить любви къ Богу,—и съ этого мгновенiя вы стали истинно любить. Вы отказались отъ мiра и его похотей,—и благочестiе распространяло въ вашей внутренней жизни небесный светъ, который усиливается по мере того, какъ вы возвышаетесь.

56 О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.

Изъ Евангелiя намъ известно благочестивое семейство, жившее въ Вифанiи; оно можетъ служить образцомъ хри-стiанскихъ семействъ. Были въ немъ свои несчастiя и скорби; но среди его всегда веяла святая любовь и чувствовался благодатный миръ. Отъ чего такъ? Отъ того, что тамъ нередко присутствовалъ Христосъ Спаситель,— отъ того, что тамъ съ любовiю Его встречали и со вниманiемъ слушали слово Его (Лук. X, 39). Вотъ условiя, при которыхъ и наши домы могутъ принять небеснаго Гостя. По Своей любви Онъ всегда готовъ посещать наши жилища и Своимъ присутствiемъ освящать ихъ и делать святилищами. Самъ Онъ сказалъ намъ: се стою при дверехъ и толку: аще кто услышитъ гласъ Мой, и отверзетъ двери, вниду къ нему, и вечеряю съ нимъ, и той, со Мною (Апок. III, 20). Ахъ! Отверзите для Него двери своего дома! Молите Его, чтобы Онъ сотворилъ съ вами вечерю и наставилъ, какъ должно служить Богу въ семейной жизни!

О благоустройстве семейной

жизни.

Въ Царьграде жили святый Ксенофонтъ съ женою своею Марiею. Это были богатые и знатные бояре. У нихъ было двое детей: Iоаннъ и Аркадiй. Богатство и знатность не надмевали ихъ, и они жили въ простоте и незлобiи сердца. Главная забота у нихъ была о томъ, чтобы и дети ихъ Бога знали и любили, чтобы не чужды были и светскаго образованiя. Для довершенiя образованiя детей, они отправили ихъ въ Финикiскiй городъ Виритъ, где тогда были знаменитыя школы.

Немного, однако же, пришлось учиться детямъ. Отецъ вскоре разболелся, думалъ, что приблизился часъ исхода его,—и дети должны были возвратиться домой, чтобы проститься съ отцемъ своимъ. Обрадовался отецъ, увидавши

О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ. 57

чадъ своихъ; онъ усадилъ ихъ около себя и сталъ давать последнiя свои наставленiя. „Дети, говорилъ онъ, я думаю, что настаетъ конецъ моей жизни,—примите къ сердцу, что я вамъ скажу. Прежде всего внушая вамъ: бойтесь Бога и живите по Его заповедямъ, пусть моя жизнь послужитъ вамъ образцемъ. Меня все любили и почитали не за мой санъ, а за кротость и хорошую жизнь, — я всехъ любилъ и со всеми жилъ мирно, помнилъ я о церкви Божiей, старался утешить печальнаго, облегчить участь беднаго. Чтите свою мать, слушайте всегда ея приказанiя и советы, и если будете помнить мои наставленiя и жить по заповедямъ Божiимъ, то Богъ мира будетъ съ вами". Слезы текли у детей, когда они слушали эти наставленiя, плакалъ и отецъ, прощаясь съ детьми. Но Господь судилъ иначе, и во сне открылъ ему, что жизнь его продлиться и онъ скоро выздоровеетъ. Обрадовались все такой милости Божiей, и дети опять, простившись, отправились на место свое.

Нужно было имъ плыть моремъ. Вдругъ поднялась буря. Море взволновалось. Все бывшiе на корабле плакали и рыдали,—корабль разбило. Волнами всехъ выбросило въ разныя стороны. Милостiю Божiею Iоаннъ и Аркадiй были спасены, но и спасенiе ихъ не радовало, потому что они очутились въ разныхъ местахъ, каждый думалъ о брате, что онъ погибъ. Жалко было каждому родителей, но не менее жалко и брата.

Iоаннъ скоро встретилъ на пути монастырь, очень обрадовался и умолилъ настоятеля принять его къ себе. Жизнь его протекла въ посте и молитве. Объ одномъ скорбелъ и не могъ забыть, о брате своемъ: „где-то онъ теперь?"—думалъ онъ.

Аркадiй, спасенный, тоже молился о брате своемъ. Встретился съ нимъ добрый человекъ и утолилъ голодъ его. Отъ горя и усталости онъ заснулъ, думая и молясь все о брате своемъ. И вотъ видитъ сонъ: предсталъ къ нему братъ его, Iоаннъ, и укоривши его за печаль и слезы, сказалъ ему: „не печалься, я живъ". Поверилъ Аркадiй

58О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.

откровенiю во сне и успокоился, на сердце его стало легко и радостно. Но что делать съ собой? Онъ решился посвятить себя на служенiе Богу въ какомъ-либо монастыре, темъ более, что онъ слышалъ, какъ отецъ хвалилъ иноческую жизнь. Встретился съ нимъ одинъ старецъ, который успокоилъ его касательно брата и сказалъ, что онъ живъ. Этимъ старцемъ Аркадiй былъ отведенъ въ монастырь св. Харитона, наученъ иноческой жизни,— по прошествiи трехъ летъ онъ обещался снова увидать его. Аркадiй день и ночь служилъ Господу.

Между темъ прошло уже два года, какъ дети Ксенофонта и Марiи отправились изъ дому. Удивлялись родители, что такъ долго нетъ о нихъ известiя. Не знали чему приписать это. Более ждать не могли и послали слугу въ Виритъ узнать о детяхъ. Каково было удивленiе слуги, когда онъ не нашелъ въ Вирите детей своего господина. Съ смущеннымъ сердцемъ онъ возвращался въ Константинополь. Дорогой остановившись въ одномъ месте для отдыха, онъ увидалъ одного инока, который оказался слугою, съ которымъ были посланы дети. Какимъ образомъ слуга сделался монахомъ, и какъ онъ до сихъ поръ не возвратился домой? Тутъ разсказалъ инокъ слуга о погибели корабля и несомненной погибели на немъ детей господъ его. Слуга думалъ, что онъ одинъ спасся изъ всехъ плывшихъ на корабле, не хотелъ такимъ известiемъ опечалить господъ своихъ и решился лучше совсемъ не возвращаться, а въ монастыре спасать душу свою. Зарыдалъ, слушая его разсказъ, посланный отыскивать детей. Такъ жалко ему было погибшихъ юношей и родителей ихъ. Не зналъ онъ, какъ явиться съ такимъ печальнымъ известiемъ къ Ксенофонту и Марiи. Хотелъ было и онъ лучше уйти куда-нибудь, но добрые люди уговорили не делать этого, но скорее сообщить обо всемъ съ нетерпенiемъ ожидавшимъ его господамъ.

Первая узнала о прибыли посланнаго Марiя. Зарыдалъ слуга, увидавши госпожу, ничего не скрылъ, а раз-

О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ. 59

сказалъ все, что зналъ. Нужно было ждать, что Марiя падетъ замертво при вести о смерти детей своихъ, — но случилось не такъ. Вера въ Промыслъ подкрепила ее. Она, напротивъ, благословила Бога и сказала: Господь далъ, Господь и взялъ и Онъ знаетъ, что намъ послужитъ для пользы. Къ вечеру возвратился изъ царскаго дворца Ксенофонтъ. Онъ съ нетерпенiемъ желалъ видить возвратившагося слугу. Марiя подъ различными предлогами отклоняла эту встречу,— наконецъ, разсказала о постигшемъ ихъ горе. „О Господи!" воскликнулъ Ксенофонтъ. Слезы полились изъ глазъ его, стоны слышались въ груди его. Скоро, однако, онъ успокоился. Вера въ Промыслъ и къ нему пришла на помощь. Онъ даже сталъ утешать скорбящую жену свою. „Веруй, жена, что Господь не допуститъ погибнуть детямъ нашимъ. Будемъ молиться всю ночь и Господь откроетъ намъ о положенiи чадъ нашихъ". Целую ночь они молились, къ утру уснули и видять сонъ, что дети ихъ предстоятъ престолу Божiю во славе небесной. Вполне теперь успокоились они. Но мысль, что сыновья ихъ живы, — эта мысль не отступала отъ нихъ. Наконецъ, они решились отправиться въ Iерусалимъ на поклоненiе святымъ местамъ, съ полною уверенностiю, что непременно увидятъ тамъ детей своихъ.

Прибыли въ Iерусалимъ, Ксенофонтъ и Марiя стали посещать святыя места, окрестные монастыри, много раздавали милостыни, но нигде не нашли детей своихъ. Впрочемъ, они встретили слугу своего,—того самаго съ которымъ отправили учиться детей, — конечно, очень обрадовались этой встрече, но ничего вернаго не могли узнать отъ него. Печальные они пошли посмотреть священную реку Iорданъ. По устроенiю Божiю они встретили на пути того самаго старца, который привелъ Аркадiя въ монастырь. Въ беседе старецъ объявилъ имъ, что они скоро увидятъ детей своихъ. Радости родителей не было предела. Между темъ старецъ пошелъ къ храму Воскресенiя въ Iерусалимъ. Побывавши въ церкви, онъ селъ отдохнуть.

60 О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.

Тутъ онъ увидалъ молодого инока,—это былъ одинъ изъ сыновей Ксенофонта, Iоаннъ. Не видавши его никогда, старецъ догадался о томъ, кто онъ, и въ беседе объявилъ ему, что родители его здесь, что онъ скоро увидитъ ихъ, увидитъ и брата своего. Когда они беседовали, подошелъ другой инокъ. Это былъ Аркадiй. Лица ихъ такъ исхудали и изменились отъ поста, что они, встретившись не узнали другъ друга. Старецъ велелъ Iоанну разсказать всю свою жизнь, и тутъ только Аркадiй узналъ своего брата. Бросились они въ объятiя другъ друга и отъ радости долго проливали слезы.

Чрезъ два дня пришли въ Iерусалимъ и Ксенофонтъ съ Марiею, встретили знакомаго старца, беседовавшаго съ Iоанномъ и Аркадiемъ. Они, конечно, не узнали детей своихъ и просили старца исполнить обещанное—показать техъ, кого они ищутъ. Старецъ велелъ имъ идти въ свое место, где они остановились, и приготовить трапезу, на которую обещался придти съ учениками своими. За трапезой родители опять поспешили спросить старца: „где же дети ихъ?" „Они трудятся для своего спасенiя", сказалъ онъ имъ. „Ахъ, если бы они походили на этихъ учениковъ твоихъ". Тогда старецъ велелъ Аркадiю разсказать жизнь свою. Онъ подробно разсказывалъ, — и когда речь дошла до погибели корабля, тутъ, наконецъ, Ксенофонтъ и Марiя узнали детей своихъ, которые вместе съ старцемъ сидели предъ ихъ глазами. Они радостно обнимали, целовали и плакали отъ радости. Ксенофонтъ и Марiя не пожелали возвратиться домой, а решились жить во святой земле, посвятить себя на служенiе Богу. Они послали въ Константинополь съ приказанiемъ всехъ слугъ отпустить на волю, а имущество продать и раздать нищимъ. Старецъ облекъ ихъ въ иноческiй образъ и все разошлись по разнымъ монастырямъ, проводили жизнь въ хваленiи и благодаренiи Господа, и мирно почили о Господе, предвидевъ свою кончину. Господь удостоилъ ихъ небесной славы, а церковь причислила къ лику святыхъ.

О БЛАГОУСТРОЙСТВА СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ. 61

Итакъ, мы видимъ спасеннымъ целое семейство. Счастливая семья! Все, после бурнаго плаванiя по морю житейскому, достигли тихаго пристанища небеснаго—спасенiя вечнаго. И мало того, что спаслись,—все прославлены у Господа славою небесною. Какое счастiе можетъ быть выше этого счастiя? Какъ не пожелать подобнаго счастiя и всякому христiанскому семейству? Но немного можно видеть подобныхъ благочестивыхъ семействъ въ нынешнее время. И не о многихъ нынешнихъ семействахъ можно сказать, что на нихъ почиваетъ благословенiе Божiе. Многiе какъ будто совсемъ лишены его, какъ будто гневъ Божiй тяготеетъ надъ ними. То раздоры и постоянныя несогласiя между мужемъ и женой, то непочтенiе въ детяхъ, то дурное развратное поведенiе однихъ изъ нихъ, то неудавшееся устройство другихъ, то плачутъ родители отъ детей, то дети не видятъ въ родителяхъ того, что желали бы и что должны бы видеть въ нихъ. А тамъ неверiе проникло въ семью и заразило даже лучшихъ членовъ ея. На глазахъ у всехъ есть такiя семьи,—семьи несчастныя, где даже не одинъ покончилъ жизнь самоубiйствомъ—кто отъ безпорядочной жизни, кто отъ неисполнившихся желанiй. И, что удивительно, все это творится не при разстроенныхъ только обстоятельствахъ внешнихъ, не при недостаточныхъ средствахъ къ жизни, — нетъ, но очень часто даже при обилiи этихъ средствъ, при такомъ обилiи, какое и представить трудно. Только бы жить и радоваться, да Бога благодарить, а они ни того, ни другого не хотятъ, а губятъ себя на веки, — погибель вечную добровольно избрали уделомъ для себя, какъ будто для нея и родились. Жалкое состоянiе! Душа надрывается отъ скорби у постороннихъ людей,—каково все это видеть близкимъ, кровнымъ: отцу, матери, братьямъ, сестрамъ, жене?

Отчего такiя прискорбныя явленiя? Много можетъ быть причинъ на это,—но главная доля вины падаетъ на родителей. Они не влили духа веры въ детей своихъ,— можетъ быть, не хотели и не старались это сделать, а

62 О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.

можетъ быть, не могли совсемъ, потому что сами не имели этого духа, сами страдали холодностью къ вере, отсутствiемъ духа благочестiя и всякихъ твердыхъ нравственныхъ убежденiй. Родители должны всегда горячее и усерднее молиться о детяхъ, но какая можетъ быть молитва у маловерующихъ? Только искренняя вера рождаетъ истинную молитву. Более верующiе и более благочестивые родители, конечно, молятся и, можетъ быть, горячо — только о чемъ? — О томъ, чтобы были они здоровы, довольны, счастливы въ жизни, имели успехъ въ делахъ. Следуетъ, конечно, молиться и объ этомъ, но главное-то все-таки разве это? Есть блага понужнее удачнаго веденiя житейскихъ делъ, поважнее богатства—это добрая настроенность души, это горячая ревность о ея спасенiи, о приближенiи себя къ Богу чистыми мыслями, желанiями и делами. Это горнiе духа, стремленiе его къ благочестiю. Вотъ истинно счастливый человекъ въ этой жизни. Но объ этомъ-то часто меньше всего молятся и самые добрые родители. Сынъ плохо успеваетъ въ наукахъ, онъ, наконецъ, не получаетъ правильнаго законченнаго образованiя, дочь не обладаетъ красотою, нетъ надежды на выгодное ея устройство — это ихъ сокрушаетъ, объ этомъ болитъ у нихъ сердце, а что те же сынъ и дочь не стяжали христiанскихъ качествъ души, что они, быть можетъ, усвоили много неправильныхъ понятiй и взглядовъ, къ этому они равнодушны. Какъ после нихъ дети будутъ жить не устроенные — безъ достаточныхъ средствъ къ жизни, они много думаютъ, и следуетъ, конечно, думать, — а есть ли въ нихъ задатки, что они будутъ наследниками жизни вечной, близки ли, они по своей нравственности къ спасенiю вечному, объ этомъ они безпокоятся меньше всего. Безучастно большинство родителей нынешняго времени относятся къ духовной настроенности своихъ детей,—ни молиться о ихъ душевномъ спасенiи—объ укрепленiи ихъ веры не хотятъ, ни другимъ какимъ образомъ на эту сторону жизни ихъ воздействовать не стараются, темъ более

О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ. 63

словомъ убежденiя, примеромъ собственной благочестивой жизни благотворно повлiять на нихъ не имеютъ силъ. И вотъ семья нравственно распадается, она сошла съ добраго пути, и что же удивительнаго, если многiе члены ея гибнутъ на веки? Главное несчастiе большинства нынешнихъ семействъ заключается въ томъ, что жизнь ихъ постраивается совершенно не по духу св. веры и церкви. Все, касающееся веры и церкви, меньше и меньше начинаетъ занимать семью. Еще не такъ давно было то время, когда въ семье съ восторгомъ беседовали о наступленiи того или другого праздника,—ныне въ этихъ семействахъ и помину о томъ нетъ,—утешаются другимъ: предстоящимъ баломъ, увеселительнымъ вечеромъ. Бывало церковное богослуженiе нередко совершалось въ доме, въ присутствiи всехъ семейныхъ, приглашенными священнослужителями и подъ великiе праздники и по особеннымъ случаямъ; ныне подъ праздники бываетъ другое—собранiе родныхъ и знакомыхъ или для увеселенiя, или для беседъ только не церковнаго и не духовнаго характера. Бывало, посты строго соблюдали даже и малыя дети, а ныне во многихъ семействахъ о нихъ и помину нетъ,—какъ взрослые, такъ, по ихъ примеру и даже по приказанiю, и дети, не могутъ сохранить, какъ должно, даже первую и последнюю седмицы Великаго поста. Бывало, каждый воскресный день вставали даже къ утрени, не говоря уже о литургiи, а ныне не бываютъ совсемъ въ храме по целымъ месяцамъ, целыми семействами, а некоторые даже и въ воскресный день совсемъ оставляютъ храмъ и службу, считая это излишнею тягостью. Бывало, Четьи-минеи были настольною книгою, Псалтырь многiе знали чуть не наизусть, а ныне и молитвенника сокращеннаго не найдешь, а Евангелiе едва увидишь, — духовное чтенiе представляютъ духовнымъ, сами же питаютъ свой умъ и сердце однимъ светскимъ чтенiемъ. О жизни святыхъ ни взрослые, ни дети часто и понятiя не имеютъ. Такъ живутъ семейства, не отказывающiяся называть себя православными, христiанскими.

64 О БЛАГОУСТРОЙСТВЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ.

Мы не говоримъ здесь о говенiи и о приготовленiи къ исповеди и св. причащенiю. Съ какимъ трудомъ, съ какою неохотою делаютъ это святое дело! — съ какими опущенiями, сокращенiями! Многiе весьма странныя предъявляютъ при семъ требованiя, не слыханныя въ прежнiя времена. Не здесь ли корень техъ прискорбныхъ явленiй въ семействахъ, о которыхъ мы упомянули? Да, отдаленiе отъ церкви, отъ ея духа—это великое, ничемъ не поправимое зло. Где изгоняется духъ церкви, тамъ начинаетъ господствовать духъ времени, тамъ мода и обычаи мiрскiе водворяются со всею силою, тамъ другой взглядъ на жизнь, тамъ начинается жизнь однимъ настоящимъ безъ надежды на будущее вечное, тамъ постепенное возвращенiе ко временамъ язычества.

Какую противоположность со всемъ этимъ составляетъ святое семейство преподобныхъ Ксенофонта и Марiи и чадъ ихъ! Какъ далеко оно было отъ духа мiра развращеннаго! Какимъ оно дышетъ здесь неподдельнымъ благочестiемъ! Отецъ лежитъ на смертномъ одре, онъ собираетъ вокругъ себя детей, даетъ имъ наставленiя—и какiя это трогательныя наставленiя! Чего-чего не высказано въ нихъ! А какъ они молитвенны, какъ преданы воле Божiей, сколько веры въ Промыслъ Божiй! Получаютъ они известiе о гибели корабля, на которомъ плыли дети, и они, огорченные, не предаются отчаянiю, но твердо верятъ что дети ихъ спасены,—и, предавшись въ волю Божiю, целую ночь проводятъ въ молитве. Вотъ чемъ заслуживается благословенiе Божiе, которое такъ редко видимъ надъ семействами въ нынешнее время. Вотъ почему и дети оказались подобными своимъ родителямъ. Молитвы родительскiя спасли ихъ. Добрый примеръ отца и матери заставилъ ихъ, спасенныхъ отъ бури, искать другого душевнаго спасенiя, и нигде более, какъ въ монастыре. Родители любили иноческiй санъ, монашескую жизнь — вотъ что привело ихъ въ монастырь.