Обряд первого кормления густой пищей 5 страница

Конфуций жил в эпоху крупных социальных и политических потрясений: гибла власть чжоуского правителя — вана, нарушались патриархально-родовые нормы, разрушался сам институт государства. Выступив против царившего хаоса, философ выдвинул идею социальной гармонии, опирался на авторитет мудрецов и правителей глубокой древности, авторитет перед которыми стал

постоянно действующим импульсом духовной и общественной жизни Китая.

В «Луньюе», сборнике высказываний Конфуция, составленном его учениками, записаны его беседы с ними, раскрывается идеал совершенного человека (цзюнь цзы), при этом человеческая личность рассматривается как самоценная. Конфуций создал программу совершенствования человека с целью достижения духовно развитой личностью лада с Космосом. Благородный муж — источник идеала нравственности для всего общества. Ему одному присуще чувство гармонии и органический дар жить в природном ритме. Он являет единство внутренней работы сердца и внешнего поведения. Мудрец действует природосообразно, поскольку от рождения приобщен к правилам соблюдения «золотой середины». Его назначение — преобразовывать социум по законам гармонии, царящей в Космосе, упорядочивать и охранять все живое. Для Конфуция важны пять «постоянств»: ритуал, гуманность, долг-справедливость, знание и доверие. В ритуале он видит средство, выступающее как «основа и уток» между Небом и Землей, позволяющее вписать каждую личность, общество, государство в бесконечную иерархию живого космического сообщества. При этом правила семейной этики Конфуций перенес на сферу государства. В основу иерархии им были положены принципы знания, совершенства, степень приобщения к культуре. Чувство меры, заложенное во внутренней сути ритуала через внешнее — церемонии и обряды, доносило ценности гармонического общения на доступном уровне до каждого, приобщая их к добродетелям.

Воспитывая эти качества, мудрецы выстраивали иерархию в обществе и тем самым обеспечивали его жизнеспособность. Заданный социуму природный ритм вносил импульс развития в общество и государство. Трактовка нравственных качеств в ответах учителя ученикам всегда природосообразна, как бы наполнена ритмом и адекватна субъекту общения. Предусмотрительность и уступчивость — знак доверия к нравственности собеседника — заранее исключают напряженность. Так, взаимность в общении

правителя и чиновника, основанная на долге-справедливости, предусматривает верность чиновника, реагирующего на гуманность правителя, на его снисходительную и добрую волю (по аналогии с отеческой любовью к детям). В контексте конфуцианской этики положение нижестоящего никогда не воспринималось как унизительное: предполагалось, что в ответ на нормативность своего поведения он получит отклик, его удовлетворяющий.

Политик Конфуций осознавал ценность ритуала в деле управления страной. Воспитывая в подданных чувство меры в большом и малом, ритуал адаптировал человека к «внешней среде» на личностном и социальном уровне, способствовал профилактике назревавших коллизийх/Ритуал способствовал сохранению разнообразия в социуме, открывал личности перспективу совершенствования, был настоящим оберегом жизни, помогал выжить в любых экстремальных условиях, в частности установить гармонию потребностей населения в условиях ограниченных материальных и природных ресурсов. Приобщение каждого к соблюдению меры обеспечивало сохранение в обществе моральных ценностей, не допуская, в частности, развития потребительства и ущерба духовности. Своей устойчивостью, питавшейся жизнеспособностью китайской культуры, китайское общество и государство были во многом обязаны ритуалу.

Идеи Конфуция по-своему перечитывались каждым новым поколением. Так, Мэн-цзы (372—289 до н.э.) заново осмыслил наиболее важный тезис учителя о сущности добродетельного правления. В древнем проекте идеального устройства общества и землепользования (системе цзин тянь) он видел путь к достижению человеком гармонии с природой и в межличностном общении, к достижению лада между верхами и низами общества. В идеальном государстве соблюдается баланс средств: власти получают все необходимое, а население при этом не страдает от неурожаев и непосильных поборов. В случае нарушения справедливости Мэн-цзы настаивал на праве народа на восстание и передачу «повеления Неба» новому, добродетельному избраннику.

На рубеже новой эры в конфуцианстве обнаруживаются новые тенденции: к ритуалу как средству управления подданными из арсенала бывших политических оппонентов конфуцианцев — легистов прибавляется институт закона. При объединении этих некогда несовместимых понятий делается оговорка: ритуал следует применять преимущественно в отношении к верхам общества, низами же можно управлять, полагаясь исключительно на закон и наказание.

В II в. до н.э. конфуцианец и государственный деятель Дун Чжуншу (120—104 до н.э.) придал конфуцианству характер государственной идеологии. Он свел традиционное учение о двух нача-'лах «инь» и «ян» и пяти первоэлементах (вода, металл, дерево, почва, огонь), составляющих все сущее, в единую систему, охватывающую весь универсум, дал космологическую интерпретацию общественного и государственного устройства/исходя из учения о незримой связи Неба, человека и социума.

В Средние века, когда в Китае получает распространение буддизм, начиная с IV—V вв., происходит модификация конфуцианства за счет включения элементов буддизма и даосизма Была проведена кодификация главных канонических текстов: новая их редакция и новые комментарии претендовали на то, чтобы быть истиной в последней инстанции. Движение за новое толкование древних классиков в итоге вылилось в формирование философского направления, известного как неоконфуцианство. В XIII в. это учение получило название чжусианство — по имени философа Чжу Си (1133—1200).

С первых веков новой эры взгляды Конфуция все более искажаются, выхолащивается их первоначальный смысл.

Конфуцианская элита мыслит себя носителем абсолютного знания, а синкретические верования народа, тяготевшие прежде всего к даосизму, рассматриваются как ересь и вульгарные суеверия. В контексте ортодоксального конфуцианства, когда государство стало верховным религиозным институтом, а

система официальных культов приобретает законченный вид, разрыв между подданными и чиновным сословием растет. Это способствует постепенному обожествлению Конфуция. Начало его культа восходит к императорскому указу 555 г. о возведении в каждом городе храма в честь древнего мудреца и о регулярных жертвоприношениях в его память.

Культ основателя учения повлек за собой все большее обожествление императора. Сын Неба считается высшим жрецом и совершенством лишь потому, что венчает социальную пирамиду общества. Воля императора возводится в непреложный закон. Пышные, поражающие воображение торжественные обряды поклонения Небу, исполнение которых — исключительная прерогатива императора, скрытая и таинственная жизнь императорского дворца за стенами Запретного города способствовали порождению раболепия и покорности подданных. Трепет и суеверный страх внушал и символ императорской власти Дракон, могущественное и всесильное мифическое животное.

Ортодоксальное конфуцианство, отошедшее от идеалов своего основателя, подвергалось критике, особенно в XX в. После 1949 г. и в годы культурной революции учение Конфуция было полностью отброшено. Однако в настоящее время традиционные нормы и институты широко распространены в Китае, на Тайване и среди этнических китайцев. Родственники Конфуция в 67-м поколении пользуются большим уважением.

 

Даосизм

Даосизм возник в Древнем Китае в IV—III вв. до н.э. По преданию, тайны этого учения открыл древний легендарный Желтый император (Хуан-ди). В действительности истоки даосизма восходят к шаманским верованиям и учению древних магов, а его воззрения изложены в «Каноне о пути и добродетели» («Дао-дэцзине»), приписываемом легендарному мудрецу Лао-цзы, и в трактате «Чжуан-цзы», отражающем взгляды философа Чжуан Чжоу

(IV—III вв. до н.э.). Как целостная система даосизм восходит к трудам «Лэ-цзы» (ок. IV—III вв. до н.э.) и «Хуайнанъ-цзы» (II в. до н.э.).

Главная категория даосизма дао — своего рода закон спонтанного бытия Космоса, всеобщий закон природы, начало, порождающее мир форм. Все сущее произошло от дао, чтобы затем, совершив кругооборот, снова в него вернутьсяУДао не только первопричина, но и конечная цель, и завершение бытия. Постижение дао недоступно для органов чувств. Дао — это «изначальная пневма», проявляется лишь через силу дэ (добродетель). Задача подвижника — познать дао, встать на путь «естественности», под которой имеется в виду «гармония мира» — слияние человека с природой.

Другим важным понятием даосизма выступает «недеяние» — отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естественным миропорядком. Следуя принципу недеяния, мудрый правитель упорядочивает Поднебесную, управляет государством, предотвращает смуту.^Даосизм рассматривает все сущее во Вселенной как единое целое, стремится к гармонизации противоречий.

По «Чжуан-цзы», жизнь и смерть лишь ступени всеобщей метаморфозы. Человек-микрокосм, как и универсум, вечен: со смертью его физического тела дух растворяется в мировой «гшевме». Бессмертие достигается путем слияния с дао как источником жизни с помощью религиозного созерцания, дыхательного и гимнастического тренинга, сексуальной гигиены, алхимии и т.п.

Отшельники-даосы уединялись на лоне природы и стремились слиться с нею для достижения гармонии. Достижение бессмертия и в минимальном варианте долголетия предусматривало, во-первых, «питание духа». Человек рассматривается даосами, как обиталище многочисленных духов, скопление божественных сил. Этой системе телесных духов соответствовала иерархия небесная. Духи на небе вели счет добрых и плохих дел и определяли срок жизни человека, призывали блюсти заповеди, быть добродетельными. Во-вторых, условием долголетия является «питание тела» — соблюдение

строжайшей диеты (идеально для даосских мудрецов — питаться собственной слюной и вдыхать эфир росы) и дыхательная гимнастика, привлекающая в организм животворящий эфир.

Философские настроения древнего даосизма стали фундаментом религиозного учения даосов в Средние века как части синкретического комплекса «трех учений», наряду с конфуцианством и буддизмом. Видными представителями средневековой даосской мысли были Гэ Хун (IV в.), Ван Сюаньлань (VII в.), Ли Цюанъ (VIII в.), Тянь Цяо (Тянь Цзиншэн) (X в.), Чжан Бодуань (XI в.)У Конфуциански образованная интеллектуальная элита проявляла интерес к философии даосизма, особо привлекал древний культ простоты и естественности: в слиянии с природой обреталась свобода творчества. Внимание к даосизму особенно усилилось после падения династии Хань, когда конфуцианство, как официальная религия, исчерпало свои возможности. Даосизм воспринял некоторые черты философии и культа буддизма в процессе адаптации последнего к китайской почве: буддейские понятия и философские концепции переводились в привычных для китайцев даосских терминах. Даосизм воздействовал на развитие неоконфуцианства.

Даосизм оккультный, связанный с магией и физиогномистикой, привлекал широкие народные массы и часто был объектом нападок со стороны властей, видевших в нем выразителя бунтарско-эгалитаристских традиций.^Даосские воззрения становились идейной базой тайных обществ («Путь Великого равенства», «Учение Белого лотоса» и др.) и знаменем крестьянских выступлений (например, восстания «Желтых повязок» в 184 г.)Х

Разработав учение о Западном рае, месте обитания богини Сиванму—нерожденной Матери, прародительницы всех людей, даосы обосновывали идею всеобщего равенства и социальной справедливости. Популярность этих идей усиливалась и тем, что их сторонники были врачевателями, гадателями, предсказателями.

Даосская религия восприняла древние анимистические верования, культ

Неба и культ святых мудрецов. Выйдя из недр народных верований, даосизм Средневековья был неразрывно связан со всеми аспектами быта и духовной культуры китайцевУ Даосы верили в царство демонов, где мучились души грешников, и населенные божествами Небеса, уготованные для праведников. В Средние века учение о бессмертии обернулось культом долголетия, а доктрина дао как источника жизни — культом многодетности, богатства и т.п.

Ярким выражением синкретизма стал даосский пантеон, включавший в свою иерархию божеств легендарных правителей, мифических героев и мудрецов, видных представителей конфуцианства, различных исторических деятелей. Наибольшей популярностью пользовались поборники справедливости и правого дела — восьмерка бессмертных мудрецов, наделенных чертами людей и волшебников.

Во II в. возникает институциализированное направление «Путь небесных наставников». Первый его глава — Чжан Даолин (I—II в.) якобы получил откровение от Лао-цзы и право быть его наместником на земле. Его титул «Небесного учителя» передается в роду Чжан по наследству, вплоть до настоящего времени. В IV в. возникали даосские школы «Высшей чистоты» и «Духовной драгоценности». Они уделяли значительное внимание приемам медитативного созерцания.

В V—VI вв. многие положения даосского учения подверглись пересмотру и все более пользовались официальным признанием. Стала создаваться обширная иерархически построенная организация. Был выработан даосский канон. В VII—VIII вв. возник институт монашества и монастыри^ В VII вв. на севере Китая появляется много школ, и одна из них — «Учение совершенной истины» — сохранилась до наших дней.

Поздние даосы пытались превратить свое учение в государственную религию/Они разработали по буддийскому образцу заповеди, составили список заслуг и проступков добропорядочных подданных. Самые суровые кары полагались за государственную измену и бунт. Танский дом вел свое

происхождение от официального обожествленного Лао-цзы.

Даосизм оказал сильное влияние на культуру, на традиционные формы знания V Занятия алхимией способствовали накоплению богатого эмпирического материала в области химии, в традиционной медицине, как в теории, так и на практике: в иглотерапии, фармакологшг/Даосские сочинения сохранили рецепты лекарств, описание свойств металлов и минераловУ

В наше время даосизм популярен в КНР, на Тайване, в Сянгане и среди китайских эмигрантовУРелигиозные синкретические группы, практикующие и даосизм, подверглись в КНР разгрому в 1960-х годах, а с начала 80-х активно восстанавливают свое влияние почти повсеместно, и особенно на периферии. Активно действующие храмы божеств китайского пантеона обслуживают шаманы-медиумы, гомеопаты, предсказатели судьбы, хироманты, физиогномисты. Даосские храмы, монастыри и святые места посещают сотни тысячи верующих.

 

Религия древних славян

 

Религия древних славян исторически существовавшая в славянских культурах - форма религиозной жизни, возникшая в дохристианский период как исконная религия славян и перешедшая после введения христианства на положение «неофициального», народного верования. Религия древних славян представляет собой совокупность сложившихся в дохристианской славянской культуре религиозных воззрений и отношений, а также способов организации духовного опыта и поведения. Исторически религия древних славян восходит к религии древнейших индоевропейцев. Относительную целостность и своеобразие она приобретает в эпоху славянского единства, длившуюся вплоть до второй пол. I тыс. н.э. Постепенное расселение племен с праславянской родины (земель между Вислой и Одером) вело к формированию различий в религиозных представлениях и культах южных, западных, балтийских и восточных славян, сохранявших, однако, при возрастании особенностей черты

коренной общности. По мере освоения новых земель к древнейшей индоевропейской мифологии и к праславянской религиозной традиции добавлялись некоторые формы религиозной жизни, заимствованные славянами у соседних народов. Религия восточных славян включила в свой состав фрагменты иранских, финно-угорских и некоторых других верований. В X в. некоторые древнеславянские религии, например, Киевской Руси, достигли стадии раннегосударственной религии.

Представления славян о священном укоренены в индоевропейской праоснове: от индоевропейского корня *k'uen- (*k'wen-) берет начало большая семья славянских слов с элементом *svet-, обозначавших святое. Индийские, иранские и балтийские лингвистические данные показывают, что индоевропейские представления о священном первоначально были связаны с идеей сверхчеловеческой силы, животворящей и наполняющей сущее способностью к росту. Родственные значения силы, роста, увеличения устанавливаются для славянских слов, выражавших представления о священном.

Святостью славяне наделяли небо и землю, источники вод, растения, огонь, определенные участки пространства, отрезки времени, формы деятельности и ряд других явлений, которые обладали в их восприятии особой жизненной ценностью и в которых усматривали присутствие необыкновенной силы роста, изобилия, животворения. Элемент svet-, обозначавший соответствующие качества, входил в состав многих славянских имен: Свентовит —имя бога балтийских славян, Святогор —имя мифологического героя, Святослав, Святополк —имена князей, т.д. Древние славяне обладали развитой системой понятий об ино-человеческих существах, сокровенно присутствующих в мире и являющих при необходимости свое антропоморфное, зооморфное или териоморфное обличье и свое могущество. Высший разряд такого рода существ составляли боги.

Само слово бог существовало у славян уже в дохристианскую эпоху и,

судя по родственным словам индоевропейской группы, изначально обозначало долю, удел, счастье (это значение удержано в русс, убогий — «лишенный доли», богатый — «имеющий долю»), а также подателя доли. Славяне стояли на позициях многобожия, причем состав богов, их имена, функции в разных ареалах славянской культуры значительно отличались, хотя существовали и общие праславянские боги.

Источники с бесспорностью свидетельствуют о поклонении славян богу-громовержцу, наиболее раннее упоминание о котором относится к VI в. (Прокопай Кесарийский. Война с готами). Бог грозового неба, типичный для общеиндоевропейской религиозной мифологии в восточнославянской культуре известен под именем Перуна. У восточных славян Перун — бог-воитель, покровитель княжеской власти и дружины, воинского ремесла. Перуну придавали отчетливо антропоморфный облик грозного воина, иногда конного; атрибутами Перуна были молнии, «громовые» стрелы, топоры и другое оружие, священным деревом Перуна был дуб. Согласно «Повести временных лет», восточные славяне в дохристианскую пору почитали в качестве одного из главных богов Белеса (Волоса), культ которого имеет свои соответствия в других славянских религиях. Белее — «скотий бог», т.е. бог приплода и урожая, бог животворящих сил земли. Власть Белеса над живительными соками земли указывает на его причастность к подземному миру, который воспринимался славянами не только как «мир мертвых», но так же как фундамент мира земного, корень его жизненных сил. Как покровитель скота Белес был связан с богатством, а значит, с золотом, поэтому красный и желтый цвета выступали атрибутами Белеса; другой атрибут этого бога — шерсть, символ богатства. В представлениях восточных славян шерсть, мохнатость указывают на родство Белеса и медведя.

Можно говорить о восточнославянских культах Дажьбога («дающего бога») — бога солнца, Стрибога — бога ветров, Сварога — бога огня, возможно, небесного, солнечного огня, Рода — бога, олицетворявшего

преемственность и цельность поколений, идущих от одного предка. Балтийские славяне поклонялись Свентовиту — богу-воителю, чтя как его атрибуты меч и белого коня, Сварожичу (Радгосту) — богу солнца и военного успеха, Триглаву — богу магического знания и некоторым другим божествам. Достоверных сведений о других богах славянских религий, их именах, функциях, статусах, степени распространенности сохранилось мало. О древних богах южных и западных славян точных данных практически нет, хотя научные реконструкции указывают на существование образов, соответствовавших общеславянским. Некоторые культы были заимствованы славянами у соседних народов, таковы восточнославянские культы богов Хорса и Симаргла, воспринятые из иранских верований.

Наряду с мужскими божествами славяне почитали женских, связанных прежде всего с браком, рождением и рукоделием. У Восточных славян таковы рожаницы и богиня Мокошь (Макошь), покровительница прядения и хозяйственных забот, антропоморфный образ которой был удержан традицией вплоть до XIX в. Женские божества образовывали с мужскими брачные пары, однако точные соответствия пока не установлены.

В 980 г. Киевской Руси князь Владимир в ходе религиозной реформы предпринял попытку упорядочения иерархии богов в составе общегосударственного пантеона. Он установил для официального поклонения культы Хорса, Дажъбога, Стрибога, Симаргла, Макоши при главенстве княжеско-дружинного бога Перуна. Учрежденный Владимиром государственный культ не выдержал испытания временем и через несколько лет был Владимиром же отменен.

Помимо отчетливо персонифицированных образов богов праславянское религиозное сознание выработало представление о божественности неба, воспринимавшегося как мужское начало, и земли, наделенной женской природой. Священный брак неба и земли мыслился как источник жизни всего сущего. В религии восточных славян земля выступала в антропоморфном

образе прародительницы — Матери-земли, Матери сырой земли, кормилицы, покровительницы и — что особенно примечательно — сострадательной разрешительницы грехов.

Почитание неба и земли дополнялось в православной религии поклонением водным стихиям, определенным породам деревьев и видам животных, которые в результате олицетворения могли приобретать персонифицированный облик или получать статус безличных сил и духов. Подобные олицетворенные существа представляли также благие или злосчастные состояния человеческой жизни — таковы, например, лихорадка, мара, — или определенные места среды обитания —домовой, леший, водяной и др. В совокупности они составляли низший по отношению к богам разряд славянской мифологии — пандемониум. Злокозненные персонажи славянского пандемониума именовались бесами.

Представления о богах, добрых и злых духах были подчинены свойственной религиозному мировоззрению славян идее дуализма света и тьмы, добра и зла, правды и кривды.

У славян были распространены представления о происхождении всего человеческого рода от земли-прародительницы, которая одновременно выступала участницей и споспешницей каждого нового рождения человеческого существа. Жизнь человека считалась изначально предопределенной, при этом мифологическим образом судьбы у славян, как и у большинства других индоевропейских народов, выступала нить, которую к моменту рождения спрядали божественные пряхи (на Руси, возможно, рожаницы и Макошь). Религия славян не сводилась, однако, к абсолютному фатализму, ибо за человеком признавалось право тягаться с непреложностью судьбы.

Праславяне разделяли уходящую корнями в индоевропейскую древность веру в существование бессмертной души, которая отделяется от своей телесной оболочки при особых обстоятельствах (у ведуна — в ходе колдовства,

например), а также в момент смерти. По славянским верованиям, очень нестройным в этой части, мир мертвых, в который отправлялась душа после смерти, мог располагаться и под землей и на небесах. Этот мир славяне мыслили благодатным краем, местом успокоения после земных хлопот. Идеи ада в праславянской религии не было. Тяжкие греховодники, люди, умершие неестественной смертью, покойники, оставшиеся без погребения, не могли перейти в загробный мир, становясь, по славянским поверьям, злыми духами, навьями, упырями. Верования славян допускали идею посмертного перевоплощения души как в человеческом теле, так и в ином, прежде всего, зооморфном обличье. Считалось также, что некоторые люди обладают колдовской способностью к оборотничеству: таковы, например, волко-лаки —человеко-волки.

Вера в бессмертие души и посмертное существование была основой славянского культа предков. Согласно славянским представлениям, перешедшие в «иной мир» сородичи получали доступ к управляющим стихиям иночеловеческим существам и силам, перед которыми они могут выступать ходатаями за свой род; с другой стороны, и сами предки обретали в посмертном существовании особое могущество, благое или злокозненное. Праславянский культ предков включал в себя поминальные дни, обряды поминовения, ритуалы проводов в «иной мир» и «встреч» душ предков, почитание культовых изображений и т.д. До XI в. в славянской среде был распространен обряд ритуального умерщвления стариков, обусловленный верой в магическую силу существ «иного мира» и надеждой на их покровительство.

На общеродовом и общеплеменном уровне культ предков оформлялся в почитание предков-родоначальников, генеалогических героев, основавших общину и совершивших чудесные деяния во благо потомков. В восточнославянской культуре засвидетельствованные «Повестью временных лет» генеалогические герои — Кий, Щек и Хорив; у словен новгородских память о предках — основоположниках сохранились в преданиях о Словене и

Русе.

Важнейшие Праславянские обряды были теснейшим образом связаны с земледельческим трудом, с природными циклами, образуя в своем сплетении круг календарной обрядности. Основу календарных обрядов, справлявшихся в определенные сроки — праздники («святые дни»), составляла аграрная магия.

При отправлении обрядов использовались ритуальные предметы, среди которых важнейшую роль играли культовые изображения богов и предков, часто объемные —идолы (древнерусская капь).

Значимые события общественной или личной жизни сопровождались окказиональными обрядами, призванными обеспечить благоприятный исход дела. Домашние (семейные) обряды, отправлявшиеся при исполнении повседневных занятий — еде, трудовой деятельности и т.д., заполняли обыденную жизнь древних славян.

Праславянская обрядность знала «обряды перехода», исполнение которых опосредовано смену членом архаического коллектива своего общественного положения. Обряды юношеских посвящений (не оставившие, впрочем, глубокого следа в славянской культуре), свадебная обрядность строились на идее символической смерти главных действующих лиц и их последующего возрождения в новом качестве. Эти обряды предполагали ритуальные испытания, демонстрацию претендентами соответствующих знаний и навыков. Как «обряд перехода» были обставлены похороны, отправлявшие душу покойника в «иной мир» для воссоединения с общиной предков.

Праславянские обряды включали молитвы, заклятия, магические действия с применением огня, воды, оберегов или иных ритуальных предметов. Особую значимость имели обряды жертвоприношений. При некоторых обстоятельствах совершались человеческие жертвоприношения. Но обычно в качестве дара славяне предлагали богам жертвенных животных, каши, хмельные напитки, деньги и другие ценности. Часто жертвоприношение принимало характер ритуального пира. В контексте представлений о

жертвенной трапезе, в которой приглашенный молитвой бог участвовал одновременно как хозяин и гость (праславянское gostb), формировалось древнеславянское gospodb со значением «гость и хозяин жертвенного пира».

Существенное место в праславянской религии занимали обряды гадания, важнейшие из которых были приурочены к «пограничным» состояниям времени — к срокам зимнего солнцестояния, к переходу от зимы к весне и т.д. Древние источники указывают, что славяне гадали по поведению священного коня, по выпавшему жребию, по приметам, по вещим снам и иными способами. С практикой гадания были связаны многие боги —например, Свен-товит и Сварожич у балтийских славян.

Семейные обряды отправлялись дома, важнейшие из них — в специально отведенных в доме местах. Для отправления коллективных священнодействий использовались особо примечательные участки—берега рек, рощи и др., а также специально обустроенные святилища — капища. Некоторые обряды, напротив, собирали участников в «диких» местах — на перекрестках дорог, в заброшенных жилищах и т.п.

Религиозная общность славян не представляла собой единого целого ни с точки зрения стройного согласия верований, ни в организационном отношении. Религиозные отличия, местные особенности существовали уже среди древнейших славянских племен. По мере расселения славян с исторической прародины эти различия усваивались. Однако внутри конкретных сообществ упорядоченность религиозной жизни была достаточно строгой.

Первичной ячейкой религиозной жизни праславян выступала семья или кровнородственная общность семей — род, объединенная культом общих предков. Главным действующим лицом при отправлении домашних обрядов был глава семьи. Поклонение общим богам, генеалогическим героям, местным духам объединяло роды и семьи в пределах поселения или племени. Первоначально важнейшие священнодействия на этом уровне отправляли старейшины и князья. Племенные союзы и раннегосударственные образования

учреждали государственные культы, создавали для поклонения общим богам святилища и храмы — таковы капище Перуна близ Новгорода, киевское святилище шести Владимирских богов, храм Свентовита в Арконе и др.

Постепенно в славянской среде выделяется особый слой людей (у восточных славян — волхвы), профессионально занятых отправлением главных обрядов, хранением и передачей религиозных знаний. Восточные славяне почитали волхвов как посредников между людьми и богами, как прорицателей и ведунов.

Наиболее развитых форм организация религиозной жизни достигла у полабско-прибалтийских и восточных славян.

Развитие религии древних славян было прервано христианизацией, начавшейся в славянской среде во 2-й половине I тысячелетия н.э. Наиболее долго за сохранение исконных верований боролись полабско-прибалтийские славяне, видевшие в распространяемом миссионерами-папистами христианстве явление, враждебное их национальной независимости, ибо миссионеры сопутствовали германским феодалам, захватившим славянские земли. Во время восстаний против германского владычества насильственно крещенные славяне разрушали церкви, изгоняли и убивали священнослужителей, возрождая дохристианские верования и обрядовую практику. Последние попытки возврата к исконной религии имели место в XIV в. в землях лужичан. Такое упорство в отстаивании прежних верований объясняется помимо политических и социальных причин тем, что религия полабско-прибалтийских славян к началу христианизации была достаточно высоко развита и прочно слита с этническим самосознанием.