Африка - кипящий континент

Важной составной частью мирового сообщества является Африка. Перед этим «просыпающимся континентом» стоит гамма сложных геополитических проблем, одни из которых имеют давнюю, многовековую историю, например, колониализм, работорговля и т.д., Другие зародились или обострились недавно, ох|атывают сравнительно небольшой период, например, с разрушением СССР изменился баланс мировых геополитических сил,

меняются социально-экономические, политические, духовные сферы жизни этого континента. Многие народы Африки сравнительно недавно получили политическую независимость, но в экономическом и социальном плане большинства из них по-прежнему не коснулись реальные позитивные перемены.

Среди большинства африканских стран не нашла поддержки Концепция вестернизации, т. е. ориентации их на социальные институты, эталоны права. Запада, а частности США. В то же

время не получила развития и идея геополитического тяготения Африки (острова) к Евразии, в частности к Советскому Союзу.

За Африкой достаточно прочно утвердилась репутация наиболее конфликтной геополитической сферы планеты. В последнею четверть уходящего столетия стабильность имеет устойчивую тенденцию к понижению. На континенте было зафиксировано 35 крупных вооруженных конфликтов, в которых погибло более 10 млн. человек, более 90% из них - гражданское население. На континенте насчитывается почти половина общемирового количества беженцев (по разным оценкам, от 7 до 10 млн. человек) и 60% перемещенных лиц (около 20 млн. человек).

Это обусловлено сложным переплетением различных конфликтогенных факторов: этнического, кланового, конфессиональной рознью, противоречиями социально-экономического и политического характера и другими причинами. Есть немало эабот, особенно на Западе, которые значительно упрощают эту проблему, порой сводя конвульсивное развитие Африки к банальной схеме. Так, например, одним из первых трудов, положивших начало теории развития, стала книга С. Хантингтона «о новом политическом порядке в трансформирующихся обществах», где он, в частности, говорит:

Вторжение масс в политику порождает напряженность, что может создать угрозу для политической стабильности и, как следствие, для самого развития².

Каких-либо глубоких работ с анализом геополитического положения Африки в научной литературе СССР, России, западных стран, самой Африки практически нет. Есть попытки осмыслить отдельные направления геополитики и политологии, в частности, изучение проблем выбора пути социально-политического развития африканских стран в конце XX в., роль диктаторских режимов и армии в жизни континента, конфликты и их типология, роль религиозного фактора в нравственно-политической жизни, культура и общество: синтез традиционного и современного, перспективы геополитического развития Африки в XXI в.

В мае 1991 г. в Намибии прошла конференция «30 лет независимости Африки: итоги и перспективы», где в качестве обобщающего вывода было сказано, что 30 лет независимости не принесли континенту ни демократии, ни процветания, еще более углубили экономический и политический кризис в Африке, т. е. геополитически этот «остров» так и остался прикованным к странам Западной Европы и США. Новая геополитическая ситуация, сложившаяся после разрушения СССР и стран социалистического лагеря, наложила дополнительный негативный отпечаток на геополитический расклад в мировом балансе сил.

Современные африканские государства имеют различную социально-политическую и социально-экономическую направленность. Вместе с тем вне зависимости от социальной ориентации, степени общественного развития характерной чертой африканских стран является борьба за ликвидацию вековой отсталости, за упрочение своего социального суверенитета, экономической независимости, социального прогресса, борьба за право распоряжаться богатством своих недр, своими людскими и финансовыми ресурсами.

Африка в продолжение столетий раздирается этническими противоречиями. Самое кровопролитное из них началось в 1994 г. в Руанде и длилось почти два года. Находившееся у власти правительство из радикально настроенных представителей народности хуту решило навсегда «закрыть» национальный вопрос, организовав массовое уничтожение «враждебной» народности тутси. Инициаторы вырезали более миллиона человек.

Это можно сравнить только с геноцидом армян в Турции в 1915 г., с действиями карателей времен фашистской Германии или «красных кхмеров» в Камбодже.

Самая характерная черта развития стран континента — незавершенность формационных процессов: относительно короткий период после завоевания ими политической независимости. На Континенте сложно, а порой причудливо переплелись различные типы экономических отношений — от общинно-патриархальных до капиталистических и социалистических. Слаба социально-классовая дифференциация общества, социальная структура включает остатки общинно-племенных и даже родовых отношений. В политической системе господствуют различные виды власти: авторитарно-военно-диктаторские, однопартийные, многопартийные, демократические и монархические. В сфере духовной идеологической жизни - широкий спектр различных воззрений: от традиционных африканских культур и верований до мусульманской и христианской религий, буржуазных и социалистических идей. Пожалуй, как никакой другой континент Африка сохраняет политическую и экономическую зависимость от внешнего мира, особенно от стран Западной Европы и США, транснациональных корпораций, международных финансовых (центров. Эта зависимость постоянно стимулируется глобальными и социальными проблемами: голодом, нищетой, болезнями, неграмотностью, низкой политической и общей культурой народа, острыми экономическими и политическими кризисами, обострением межэтнических, религиозных противоречий.

Современная Африка в политическом плане представляет собой в основном авторитарные режимы (они господствовали в середине 90-х годов в 38 из 45 государств Тропической Африки). Тому есть внутренние и внешние причины. К числу первых относятся экономическая отсталость, слабая социально-классовая дифференциация общества, наследие колониальной системы (диктаторы — вожди племен, народностей — ставленники колониальной администрации), отсутствие элементов гражданского общества и правового государства, низкая политическая культура населения, межэтнические противоречия, архаичная инфраструктура: плохие дороги, связь и др.

Помимо внутренних причин, формированию авторитарных режимов способствовало и противоборство двух мировых, систем — капитализма и социализма — в борьбе за сферы влияния на континенте. На протяжении 30 лет Африка была полем различных видов соперничества этих двух систем. Эти системы удерживали у власти и кормили различных диктаторов, которые проводили их интересы. Народ, как правило, беспрекословно подчинялся диктаторам, каким бы образом они ни приходили к власти. Население, за исключением национальной элиты, было объектом, а не субъектом политики и геополитических отношений. Отсюда и нестабильность во всех сферах жизни Африки: после 1960 г. в независимых государствах континента произошло более 100 военных переворотов. Порой их совершали сержанты и лейтенанты, если им была обеспечена поддержка из-за рубежа.

Специфическим феноменом большинства африканских стран остается особая роль армии и политической оппозиции в виде сепаратистских движений. В глазах народа армия остается гарантом и символом государственной независимости, организацией, способной установить и поддерживать хоть какой-то порядок внутри страны и добиться более или менее равноправных отношений с внешним миром. Армия - опора и рычаг власти практически во всех странах Африки — в крупных, как Нигерия, Заир, Судан, Эфиопия, Чад, Сомали, и в государствах меньших размеров.

В геополитическом, региональном раскладе сил в Африке, естественно, большую роль играют страны, располагающие более мощной (многочисленной, обученной, вооруженной и т.д.) армией и значительным людским потенциалом. На конец XX в. на этом континенте под ружьем находится приблизительно около 2 млн. человек. Наиболее крупные армии: Египта — 440 тыс. при населении более 61 млн. человек, Марокко — около 196 тыс. при населении более 28 млн. человек, Алжира — около 122 тыс. при населении более 28 млн., Эфиопии — 120 тыс. и 50 млн. человек, Анголы — 82 тыс. и более 11 млн., ЮАР -79 тыс. и 40 млн. человек³.

В североафриканских странах, исповедующих, как правило, ислам, усиливается течение, стремящееся создать «исламскую государственность». Исламские группировки фундаменталистского толка с начала 90-х годов откровенно встали на путь экстремистских действий, «священной войны» против светских форм государственности (Алжир, Египет, Судан и др. страны).

Следующим специфическим фактором африканского континента, оказывающим большое влияние на его геополитическое положение, являются межэтнические отношения. Этнический состав Африки - пестрейшая мозаика наций, народностей, племен. На континенте живет примерно 50 наций и народностей,3 тыс. племен, говорящих на тысяче языков⁴. В результате колониального размежевания территории Африки государственные границы не имеют ничего общего с естественно-географическими и историческими границами проживания населения. 44% границ проведено по меридианам и параллелям, еще 30% — по прямым и дугообразным линиям. Такой дележ территории был миной замедленного действия, основой межэтнических конфликтов и войн. Подогревали их противостояние между Востоком и Западом, выбор пути социального развития, геополитических ориентаций. Этот фактор способствовал возникновению не только локальных межэтнических конфликтов, но и кровопролитных войн, о чем выше уже говорилось.

С начала 90-х годов XX в. в общественном сознании на континенте стали укореняться идеи межрегионального, межконтинентального сотрудничества. В столице Танзании — Дар-эс- Саламе создан Африканский центр по урегулированию конфликтов. Сделано это, по словам сотрудников Центра, «чтобы побудить африканцев самостоятельно решать собственные проблемы, вместо того чтобы полагаться на иностранное посредничество»⁵.

Тем не менее многие представители мондиализма полагают, что его влияние будет настолько велико, что втянет в свою орбиту население африканского континента. Но С. Хантингтон, о работах которого мы говорили в предыдущих главах, по этому поводу пишет:

Было бы явной глупостью полагать, что из-за краха советского коммунизма Запад завоевал навечно весь мир.

По его мнению, мировую геополитику будет определять конфронтация различных цивилизаций, где решающую роль станут играть западная и незападная цивилизации. К числу последних он относил, как мы знаем, конфуцианскую, славяно-православную, латиноамериканскую и африканскую. На распределение, взаимодействие силовых полей на субрегиональном, континентальном и межконтинентальном уровнях действуют многие факторы. Но решающее значение, полагает С. Хантингтон, имеет то, что

народы разных цивилизаций имеют различные представления о взаимоотношениях между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, о соотношении прав и обязанностей, свободы и власти, равенства и иерархии. Эти различия порождены многовековой историей. Они более глубоки, чем различия политических идеологий и режимов⁶.

Судьбы Африки исторически давно связаны с судьбами всего мира. Этот континент стал колыбелью человечества, дал мощнейшие цивилизации (Древнейший Египет, Арабский Халифат и др.), но колониальная эпоха значительно затормозила развитие его народов, изолировала их от влияния мира. Колонизаторы (страны Европы) прививали населению новый образ жизни, резко отличающийся от традиционных ценностей. После получения независимости каждая из стран Африки выбирала свой путь развития: капиталистический или социалистический. Но, как показала жизнь, западная и советская модели развития, ни учитывающие реалии жизни континента, привели к еще большему углублению экономического кризиса, социальной и политической нестабильности, региональным и этническим (включая и военные) конфликтам, к усилению голода, нищеты, росту зависимости от стран-союзников. Например, в середине XX в. объем производства товаров и услуг стран Тропической Африки равнялся объему производства маленькой европейской страны -Бельгии. По данным экономистов Института Африки РАН, уровень производимого ВВП на континенте на душу населения в конце XX в. был более чем в 20 раз ниже, чем в развитых капиталистических странах. Другими словами, XXI век большинство африканских стран встречает в состоянии системного кризиса, следствием которого являются недоедание и даже голод, неграмотность, ужасающая детская смертность, эпидемии, уносящие и поражающие десятки миллионов жизней. Плюс к этому катастрофически ухудшающаяся экология и почти полное отсутствие средств для охраны окружающей среды. Перечисленные и другие социальные «болячки» обостряют гонку вооружений, военные конфликты. Например, ежегодная иностранная помощь странам континента составляет 11 млрд. долл., а расходы на вооружение и содержание военных превышают 12 млрд. долл. По сути на грани национальной катастрофы стоят Эфиопия, Ангола, Заир, Мозамбик, Судан, Сомали и некоторые другие страны. Как полагает профессор Жорж Нзонгола Нталажа (Заир), виновниками краха заирской экономики являются США, Франция и Бельгия. По его мнению, эти державы действовали в стране «исключительно в интересах правящей марионеточной клики, которая больше заботилась о личном обогащении, чем об интересах народа»⁷.

Геополитическое положение Африки, ее позиция в системе международных отношений во многом зависят от коренного изменения международного экономического порядка в пользу формирования лучших (льготных) условий для этого континента. Пока же этот порядок объективно направлен против интересов народов Африки. Противостоять неоколонизации они могут только на базе объединения всех сфер общественной жизни -экономической, социальной, политической, духовной - большинства стран континента. Но реализовать эту задачу в конце XX - начале XXI вв. представляется нереальным в силу ряда причин (о большинстве из них выше сказано).

Итак, в геополитическом плане Африка больше тяготеет к Западу, хотя процесс этот сложен, динамичен и противоречив.

12.3. Латинская Америка:

Геополитические отношения

Исторически по мере укрепления экономической, военной, финансовой мощи и политического веса США Латинская Америка постепенно втягивалась в геополитическое поле северного соседа. И сейчас практически Соединенные Штаты занимают в абсолютном большинстве стран этого континента гегемон и стеков положение. «Прибирать к рукам» латиноамериканцев США начали еще в первой четверти XIX в.

В конце 1823 г. президент Соединенных Штатов Дж. Монро обратился к Конгрессу со специальным посланием, которое явилось результатом обобщения и развития теории и практики внешней политики США и получило название доктрины Монро. Эта доктрина была разработана на заседаниях американского правительства в связи со слухами об угрозе интервенции со стороны Священного Союза (Россия, Австрия, Пруссия) в Латинскую Америку с целью восстановления былого господства Испании в ее американских колониях. Вот такой надуманный предлог был использован США для утверждения своей гегемонии в южном полушарии континента. В §7 доктрины выдвигался и развивался «принцип, закрепляющий колонизацию». В нем говорилось:

Американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы.

А в §48 и 49 обосновывался принцип разделения мира на европейскую и американскую системы. В доктрине подчеркивалось, что любая попытка со стороны Священного Союза

распространить их систему на любую часть нашего полушария является опасной для нашего спокойствия и безопасности⁸.

В этом документе в дипломатически завуалированной форме были заложены интересы плантаторов-рабовладельцев Юга и крупной буржуазии Севера в экспансии, создании благоприятных условий для расширения территории США и выдвижения лозунгов, теоретически оправдывающих «преимущественные права» США на американском континенте. Эти «преимущественные права» северного соседа сводились к простой геополитической идее: рост могущества и благосостояния страны связывался с расширением территории американских штатов.

Эта экспансия нашего населения и присоединение новых штатов оказали счастливейшее влияние на все высшие интересы Союза. Это в огромной мере увеличило наши ресурсы и прибавило нам силу и достоинство державы, признанной всеми. Совершенно очевидно, что, расширяя базис нашей системы и увеличивая число штатов, сама эта система сильно укреплялась в обеих своих частях —

зафиксировано в этом документе.

«Преимущественные права» США, провозглашенные в доктрине Монро, реализовались в 1924-1926 гг. против Кубы и Пуэрто-Рико, когда силами Колумбии и Мексики американцы подчинили себе кубинцев и пуэрториканцев, а в 40-х годах XIX в. у Мексики в знак «признательности» за ее усилия по закабалению Кубы американцы отторгли Техас, Орегон и Калифорнию. По этому поводу президент Д. Полк в декабре 1845 г., обращаясь к Конгрессу, лицемерно утверждал, что только сам народ

имеет право определять свою собственную судьбу. Если какая-нибудь его часть, образуя независимое государство, предложит объединиться с нашей конфедерацией, то этот вопрос будет решаться ими и нами без какого-либо вмешательства⁹.

Спустя более чем 150 лет США, действуя точно так же, сперва организуют «независимое государство», будь то в Латинской Америке, Африке, на Балканах, в Восточной Европе или в другой геополитической точке планеты, а затем вводят туда свои «миротворческие» войска. О решении осуществлять функции «международной полицейской силы» (сначала применительно к странам Латинской Америки) США объявили еще в 1895 г. (доктрина госсекретаря Р. Олни), подтвердили в 1904г., когда президент Т. Рузвельт прямо заявил, что в Западном полушарии {приверженность Соединенных Штатов к доктрине Монро может заставить их в случае внутренних беспорядков и бессилия в латиноамериканских странах осуществлять функции «международной политической силы». Реализуя эту функцию, в начале XX в. США организуют многочисленные интервенции на Кубу, в Мексику, на Гаити, в Доминиканскую республику, Никарагуа, Панаму и другие страны. Начиная с 50-х годов XX в. и до конца второго тысячелетия вмешательство США в жизнь упомянутых, а также других стран континента практически не прекращалось: растущее национально-освободительное движение в Латинской Америке в первую очередь было направлено против бесцеремонного северного соседа и его ставленников («Самоса — бывший диктатор Никарагуа — сукин сын, но наш сукин сын», — говаривал президент США Ф.Д. Рузвельт).

Большинство латиноамериканцев резко отрицательно относятся к доктрине Монро. По словам бывшего президента Гондураса П. Бонилья даже

упоминание об этой... доктрине... считается в странах Латинской Америки оскорблением их достоинства и их суверенитета и в то же время угрозой их независимости⁹.

Конец XX в., конечно, внес изменения в геополитическую систему силовых полей континента. Возникли и активизируются новые процессы в политике, экономике, которые во многом обусловлены ускорением научно-технического прогресса, формированием транснациональных компаний и другими причинами. Важной особенностью этих перемен является то, что в их орбиту втягиваются все страны мира. И Латинская Америка в полной мере испытывает на себе позитивное, а также и негативное воздействие новой обстановки. Страны континента, несмотря на противодействие США, в силу прежде всего объективных причин ищут пути интеграции в мировую экономику. Внутренними причинами интегрирования явились: застой в экономике стран Латинской Америки (он характерен для большинства государств континента), неконкурентоспособность продукции на мировом рынке, неустойчивое хозяйственное развитие, рост безработицы, инфляции, социальной напряженности и др. В качестве важнейшей внешней причины можно назвать глобализацию мировой экономики. Это один из ключевых мирохозяйственных процессов современности. Происходит качественная трансформация мировой экономики. Кроме того, глобализация выступает как одна из движущих сил научно-технического прогресса, обновления производства и ускорения темпов роста производительных сил, усиления взаимодействия всех форм международного экономического обмена (мировой торговли, вывоза капитала, научно-технического сотрудничества и т.д.)- Но глобализация несет резкое обострение конкуренции во всех субрегионах континента, усиление экономической неустойчивости: учащение колебаний хозяйственной конъюнктуры, увеличение безработицы, рост банкротств, снижение оплаты труда рабочих и служащих.

Конечно, политика интеграции в мировую экономику принесла народам Латинской Америки и определенные выгоды: позволила снизить инфляцию и возобновить экономический рост, обеспечить сравнительно высокие темпы роста торговли (за десять лет - с 1987 по 1996 гг. экспорт вырос примерно втрое, а импорт — в четыре раза), приток иностранного капитала за этот период составил почти 330 млрд. долл. Но за фасадом видимого благополучия скрывалось много негативных явлений и тенденций: импорт по темпам роста опережал экспорт (отсюда пассивных сальдо в торговле больше). Особенно значительным оказался дефицит внешней торговли у Бразилии, Колумбии, Перу. Доминиканской республики. Развитие экспорта не стало мотором, двигающим внутренний экономический прогресс. Страны региона не смогли занять прочные позиции на мировом рынке. Темпы роста ВВП оказались значительно ниже, чем в 50-70-х годах, когда экономика регулировалась государством (в 50-е -70-е годы рост ВВП составлял 4,8 - 5,3%, в 90-е годы - 2,7%). Удельный вес стран региона в мировом товарообороте к середине 90-х годов снизился против уровня конца 70-х на 0,5%¹⁰.

Резкое увеличение импорта осложнило положение национальных производителей, вызвало волну банкротств, рост безработицы и социальных конфликтов. Особенно сильно это ударило по обрабатывающей и легкой промышленности (производство обуви, одежды, мебели, инструментов). Половина предприятий этой сферы производства обанкротилась. Начался процесс деин-дустриализации и структурной перестройки экономики, т. е. продолжение политики превращения стран Латинской Америки в сырьевой придаток США, Канады, Европы. Под воздействием мирового рынка регион все больше ориентируется на добычу и первичную переработку минерального сырья и сельскохозяйственной продукции. Металлообработка, машиностроение, электротехника и другие сферы передового промышленного производства в большинстве стран переходят от замкнутого производственного цикла к монтажу и сборке продукции из импортных деталей и узлов.

К концу XX в. Россия усилила внимание к Латинской Америке. Но смотреть на этот континент приходится не как на единый центр силы, а так же, как и в Африке, как на конгломерат разнородных стран, но с учетом их стремления к интеграции и

сложившихся многосторонних организаций. Многосторонние формы взаимодействия должны подкрепляться двусторонними связями. Отношения между Россией и конкретными странами обладают своей спецификой. В основе всех связей, безусловно, должны лежать совпадающие геополитические, геостратегические интересы, включающие в себя всю гамму их составляющих. Определяющим в их отношениях является тот факт, что Россия и большинство стран Латинской Америки находятся в сходной фазе развития и решают похожие задачи — общественной модернизации, перекройки мирохозяйственных связей. По своему экономическому весу РФ и такие региональные державы, как Бразилия, Аргентина, Мексика, оказались почти в равном положении — к их голосам страны «семерки» прислушиваются, но в расчет почти не принимают. Поэтому государства континента стоят перед опасностью маргинализации в формирующемся мире мегаблоков. Россия и юг американского континента в геостратегическом плане оказываются вне трех полюсов экономического, политического и т.п. развития: североамериканского, западноевропейского и тихоокеанского (наиболее динамичного полюса).

Другой фактор, который объективно сближает интересы РФ и государств Латинской Америки, — незаинтересованность в однополюсном миропорядке, потребность в механизмах сдерживания гегемонистских устремлений в геополитике США. Лидеры стран континента накопили в этом отношении некоторый опыт и все чаще приходят к выводу о необходимости создания общего латиноамериканского фронта борьбы против северного соседа. Так, например, в мае 1996г. «Группа Рио» (14 наиболее влиятельных государств континента) выступила с резким осуждением закона Хэлмса — Бертона от 12 марта 1996 г., ужесточающего торгово-экономическую блокаду Кубы. «Группа Рио» рекомендовала Межамериканскому Юридическому комитету, а также Международному суду в Гааге дать этому закону правовую оценку.

Со странами Латинской Америки Россию сближает и сходная ситуация стран-должников, усиливающаяся конкуренция на рынках товаров и услуг, близость подходов к проблемам международной безопасности, укрепления режима нераспространения ядерного оружия, урегулирования региональных и межгосударственных конфликтов и др.

Одной из форм диалога России со странами Латинской Америки стали контакты с Организацией американских государств (ОАГ). Эта организация постоянно усиливает свое влияние в процессах политической и экономической интеграции в Западном полушарии. Поэтому статус постоянного наблюдателя в ней, который РФ приобрела в 1992 г., расширяет возможности российского сотрудничества с регионом на многосторонней основе, хотя Вашингтон делает все от него зависящее, чтобы эти возможности ограничить. Почти полувековой опыт работы ОАГ при наличии доброй воли лидеров РФ и ближнего зарубежья, может вполне пригодиться для организации деятельности СНГ. Продуктивным может оказаться сотрудничество России с двумя крупными экономическими объединениями — НАФТА и МЕР-КОСУР. НАФТА — Североамериканская ассоциация свободной торговли создана в 1992 г. В нее вошли США, Канада и Мексика. Предполагалось, что к 2005 г. в нее войдут все страны континента от Аляски до Огненной Земли, но слишком «разные весовые категории» оказались у стран — участниц проекта, и создание самого большого общего рынка застопорилось. Можно полагать, что влияние НАФТА на расстановку сил в мировой геополитике (прежде всего через экономику) будет возрастать.

МЕРКОСУР создана в 1991 г. Первоначально в нее вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай и Уругвай. Присоединение к группе в 1996 г. еще одной страны - Чили - значительно изменило ее геополитический облик: она вышла в тихоокеанский регион, возросли ее политические и экономические возможности, потенциал противостояния мегаблокам. В перспективе МЕРКОСУР и «союз четырех» — Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия — могут объединить усилия для совместного противостояния на севере континента и в тихоокеанском бассейне. Пока что РФ и латиноамериканские государства находятся вне интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Их стремление активно войти в АТР может стать хорошей основой для взаимной поддержки., совместных действий. Для этого предприняты некоторые ходы: Россия, Мексика, Чили и Перу являются членами Совета Тихоокеанского экономического сотрудничества. Совет объединяет представителей правительственных, научных и деловых кругов и может служить хорошим инструментом для разработки и реализации совместных проектов. Кроме того, Мексика и Чили как члены Ассоциации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) заняли нейтральную позицию при вступлении России в эту организацию свободной торговли и инвестиций.

Большая возможность сотрудничества РФ открывается в сфере новых тонких технологий. В Латинской Америке есть немало покупателей российских технологий, особенно из сферы ВПК, в частности, вооружений. Можно полагать, что именно это встретит наибольшее сопротивление со стороны США. Но южноамериканцы хорошо подстраховали эту программу. Закупки тонких (особенно военных) технологий финансирует Межамериканский банк развития (МАБР) — второй по величине международный банк с уставным капиталом в 4 млрд. долл. Он спонсирует ассоциацию «Программа Боливар», занимающуюся покупкой тонких технологий. Военная техника — одна из немногих на сегодняшний день высококонкурентноспособных статей российского экспорта. Спрос на нее в регионе, особенно в Бразилии, Перу, Колумбии, очень велик. Армии этих стран активно реформируются, технически переоснащаются. Значит, это - начало цепной реакции, стимул для военных реформ в других странах континента.

Пока же объем торговли РФ со странами Латинской Америки сравнительно невелик — около 1 % общего внешнеторгового оборота России. Наибольший удельный вес приходится на торговлю с Кубой. В российско-кубинских отношениях сейчас преобладает прагматическое начало, учитываются геополитические интересы России. Так, например, несмотря на сильный нажим со стороны США, угрозу применения экономических санкций, Москва сохранила за собой пользование на условиях аренды стратегическим объектом — радиоэлектронной станцией в Лурдесе, т. е. Россия заявила в данном случае о себе как о сильном геополитическом субъекте, а не объекте влияния. Поддержка Россией Кубы усиливается, что в перспективе дает большой шанс приема Острова Свободы в НАФТА. Два других члена этой Ассоциации - Канада и Мексика - занимают первое и второе места по объему инвестиций в экономику Кубы. Таким образом, Куба может рассматриваться Россией как надежный торговый партнер с большими возможностями и как мост (ворота) на север и юг западного полушария.

Хорошие перспективы укрепления всесторонних связей имеются у России с Мексикой, особенно в области газовой и горнодобывающей промышленности, энергетики и транспорта, в аэрокосмической сфере.

Укрепляются связи России с Венесуэлой. Начало им положило письмо Президента Венесуэлы Хосе Тадео Монагаса императору России Александру II 22 марта 1856 г., в котором высказывалось пожелание открыть взаимные торговые и дружественные отношения 11. Наиболее полными отношения России с Венесуэлой были с 1975 по 1991 гг., когда действовало известное соглашение о сотрудничестве между СССР, Венесуэлой и Кубой в поставках нефти. В 1996 г. в Венесуэлу нанес визит Министр иностранных дел России Е. Примаков. Он вывел двустороннее сотрудничество на качественно новый уровень. Подтверждение этому — возобновление деятельности нефтяного четырехугольника: Россия - Венесуэла — Куба — Европа. Венесуэла вновь поставляет нефть на Кубу, а Россия — в Европу. Координация поставок нефти и газа особенно важна во время падения цен на энергоносители.

Другим хорошим геополитическим ходом во время того же визита в Латинскую Америку было провозглашение концепции многополярного мира. На этот призыв сразу же откликнулось руководство Колумбии, которое пригласило РФ вступить в международную группу государств ««друзей Колумбии»» (в нее уже входят Испания, Венесуэла, Мексика и Коста-Рика).

Один из старейших и крупнейших торговых партнеров нашей страны в Латинской Америке — Аргентина. Связи с этой страной за 1996—1998 гг. значительно усилились. Товарооборот возрос в два раза. В перспективе — усиление сотрудничества в области атомной энергетики, тонких научно-технических технологий и космоса. Расширяется также сотрудничество на региональном уровне.

Бразилия проявляет интерес к сотрудничеству в сфере вооружений, особенно к противовоздушным зенитно-ракетным комплексам «Игла», а также совместному строительству экспериментальной аэродинамической трубы.

По оценкам специалистов Института Латинской Америки РАН, если связи России с южноамериканскими государствами будут развиваться темпами конца XX в., то в начале следующего тысячелетия объем внешней торговли России со странами континента может составить 7-10% российского экспорта.

Итак, видно, что геополитические контакты России с южноамериканскими странами идут «вглубь», переходят на уровень регионов. Тем не менее большая роль в реализации проекта

усиления связей с африканскими и латиноамериканскими государствами принадлежит государственным органам, которые исходя прежде всего из геостратегических интересов России должны подготовить федеральную программу развития связей с этими континентами. Тогда нынешние ростки сотрудничества дадут в XXI в. весомые плоды.

1) Дугин А. Основы геополитики. — М, 1997. — С 482.

2) Цит. по: Право и политика в освободившихся странах. — М.. 1991. — С. 9.

3) Рассчитано по: Красная звезда. - 25.09 1995.; Сумбатьян Ю.Г. Африка на пороге XXI века. - М.: Изд-во Рос. Универ. Дружбы народов, 1994. - С. 34.

4) Там ж е, с. 40.

5) Daily news. - 12.10. 1991.

6) Демократия и авторитаризм в третьем мире в конце XX века. (Концепция С Хантингтона и отклики на нее). — М.: Генион РАН. — 1995. — С. 12.

7) Etumba. - 18.05. 1992.

8) Дипломатический словарь. — М.: Политиздат. — 1961, Т. 2. — С. 310—312.

9) Там же.

10) См.: Латинская Америка. - 1997. - № 12. - С. 6-7.

11) См.: Международная жизнь. - 1997. - № 6. - С. 90-91.

Заключение

Эта книга — первая попытка создать учебник по геополитике для студентов экономических вузов России, обобщающий накопленный опыт исследований по данной дисциплине как в нашей стране, так и за рубежом. Конечно, не все стороны этой науки нашли в нем отображение. Геополитика — синтетическая наука, она многогранна, как сложна и противоречива сама.жизнь В учебном пособии даны изложение и анализ наиболее фундаментальных направлений, важнейших сфер жизни общества: внешне- и внутриполитических, финансово-экономических, геостратегичеcких.

В книге даны анализ сущности современного состояния сложнейших общественно-политических, экономических и военных систем, функционирующих в различных геополитических регионах планеты, научный прогноз реальных перспектив их геостратегических отношений.

Накануне XXI в. мифотворческие доктрины, завышенные самооценки, необъективные, ненаучные оценки интересов различных субъектов политической деятельности довлеют не только над теоретическими концепциями, генерируемыми различными российскими мозговыми, геостратегическими центрами, занимающимися вопросами дипломатических отношений России, но и над здравым смыслом.

В России, к сожалению, до сих пор не изжита вера в гениального, харизматического лидера, которому стоит только взмахнуть белым платком — и все образуется. Геополитика как синтетическая наука учит тому, что мировой процесс хотя и испытывает большое влияние личности, тем не менее носит объективный естественно-исторический характер, это вектор сложного взаимодействия многих составляющих его сил и воль, объективных потребностей и субъективных интересов В качестве последних можно назвать потребности в сырье, особенно в энергоресурсах, которыми так богата Россия. При населении в 145 млн. человек (около 2,5% населения Земли) она владеет (хранит в своих недрах) примерно 30% мировых запасов полезных ископаемых. Этим-то в первую очередь и объясняется пристальный «интерес» к России ее западных и восточных «друзей».

Поэтому рассуждения многих радикальных либерал-реформаторов о бескорыстном интересе к России, любви к ее народам со стороны западных и восточных политиков и военных — это песни сладкоголосых сирен, зазывающих в объятья спрутов доверчивые жертвы. Контроль над географическим пространством, его стратегическими базами, узлами, точками, в конечном итоге контроль над сырьем остается главной геостратегической задачей наших «друзей» — соперников.

Другим серьезным пороком мифотворчества радикальных либерал-реформаторов является то, что они предлагают выбросить за борт корабля истории все позитивное в предшествующем развитии России, разрушить все старое, чернят всю историю геополитических отношений СССР, забывая древнюю истину: люди, государство, общество, отказывающиеся от своего прошлого, не имеют и будущего.

С теоретической точки зрения — это подмена диалектической логики (логики Гегеля и Маркса) формальной, системного анализа — фетишизацией субъективизма (роли личности «с белым платком»), регулирующего долгосрочного планирования — отношениями личностей, управления геополитическими процессами — самотеком, высоко профессиональной управленческой деятельности — самонадеянным дилетантизмом. И плохо то, что указанная методология до недавних пор переносилась в плоскость реальной политики под живучим, затертым штампом «иного не дано». Последствия подобной «политики», выливающейся в слепое экспериментирование над миллионами людей, испытывают народы России и десятки народов других стран различных регионов земного шара. Все это ведет к нарастанию анархии и кризисных явлений, к культу силы и вседозволенности, когда сила бронированного кулака превалирует над силой разума, гуманизма, человеколюбия.

Геополитическое знание — это глубоко научное знание, а значит, объективное, всестороннее, лишенное идеологической зашоренности и мифологии, какими бы простыми и привлекательными они ни были. В этом — главная ценность, практическая значимость геополитики как науки. Первое систематизированное изложение проблем геополитической науки, на наш взгляд, будет представлять интерес не только для студентов учебных заведений, но и для аспирантов, преподавателей, да и вообще широкого круга читателей, увлекающихся новой синтетической наукой — наукой XXI в.

Библиографический список

Бабурин С.Н. Российский путь: становление российской геополитики накануне XXI в. — М.: АНКО, 1995.
Бжезинский 3. Великая шахматная доска. — М.: Международные отношения, 1998.
Гаджиев К.Э. Геополитика. М.: Международные отношения, 1997.
Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. — М,: ЭКОПРОС, 1993.
Гумилев Л.Н, Этногенез и биосфера Земли. Фонд «Мир Л.Н. Гумилева». — М.: Изд-во «Институт ДИДИК», 1997.
Данилевский Н.Я. Россия и. Европа. — Спб.: Глаголь, 1995.
Данилевский Н.Я. Горе победителям. — М.: Алир, 1998.
Дугин А. Основы геополитики. — М.: Арктогея, 1997.
Зюганов Г.А. География победы. Основы российской геополитики. — М,, 1998 (без указ. изд.).
Ильин И.А. О грядущей России. — М.: Воениздат, 1993.
Катасонов В. Ю. Великая держава или экологическая колония? — М.: Молодая гвардия, 1991.
Менделеев Д.И. Заветные мысли. — М.: Мысль, 1995.
Поздняков Э.А. Геополитика. — М.: Прогресс. Культура, 1995.
Савицкий Л.Н. Континент Евразия. — М.: Аграф, 1997.
Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. — М.: Россиэн, 1996.
Хорев Б.С. Очерки геоглобалистики и геополитики. — М. (без указ, изд.), 1997.
Элементы. Евразийское обозрение. — М., 1992—1998. № 1-8.

Приложения