Это тело больше ничего не значило для меня. Бессмысленная потребность в том, чтобы быть рядом с ней, отпала

Вернее сказать, она переместилась. Казалось, что я чувствовал притяжение в обратном направлении.

Все чувства Эдварда усилились; умудренный прошлым опытом, Джаспер успел в последний момент убрать руку с плеча брата.

За дверь, вниз по лестнице. Уйти отсюда и никогда, никогда не возвращаться.

Так уходи!» - рявкнул Эдвард и снова отбросил мои руки, но на этот раз занял мое место. Было чувство, что на этот раз уже три пальца были сломаны. Я выправил их, не обращая внимания на пульсацию боли.

Он нажимал на её мертвое сердце быстрее, чем я.

Она не мертва», - прорычал он. – «Все будет хорошо».

Я не был уверен, что он обращался ко мне.

- Ох… Думаю, я говорю с тобой, - прорычал Эдвард, даже в таком состоянии, когда он волновался за безопасность Беллы, он был уверен, что понимает, что хотел сказать Джейкоб … Но даже понимая это, он не мог смириться с тем, что Джейкоб так быстро сдался.

Развернувшись, оставляя его с мертвой, я медленно пошел к дверям. Очень медленно. Мои ноги не могли двигаться быстрее.

Это пришло. Океан боли. Другой берег был так далеко, через кипящую воду, что я даже не мог представить его, не то, что увидеть.

Я почувствовал пустоту, я потерял свою цель. Сохранность Беллы – это было то, за что я боролся все это время. Но ее уже не спасти. Она охотно пожертвовала собой, чтобы быть разорванной на части маленьким монстром, таким образом, моя борьба была проиграна. Все закончилось.

Я вздрогнул при звуке, доносящемся сзади, когда я спускался по лестнице. Звук мертвого сердца, которое заставляли стучать.

Я хотел, чтобы кто-нибудь насыпал хлорки в мою голову, чтобы она сжарила мой мозг. Чтобы сожгла любые воспоминания о последних минутах Беллы. Я бы с удовольствием повредил свой мозг, если бы это стерло все это – крики, кровотечения, невыносимый хруст и треск из-за того, что новорожденный монстр рвался из нее наружу.

Никому из вампиров в комнате не понравились эти слова, хотя Розали с удовольствием бы удовлетворила просьбу щенка о повреждении мозга.

Я хотел унестись прочь, перескакивая сразу через десять ступенек, выбежать за дверь, но мои ноги были тяжелыми, как железо, а тело было уставшим настолько, насколько еще никогда не было. Я спускался по лестнице как хромой старикашка.

Я отдыхал на последней ступеньке, собирая свою силу для того, чтобы выбраться за дверь.

Розали сидела на крае дивана спиной ко мне, воркуя и бормоча над чем-то завернутым в ткань у нее на руках. Она наверняка слышала, что я остановился, но проигнорировала, наслаждаясь моментами украденного материнства.

Розали никак не отреагировала на слова щенка. Сейчас она представляла, как это – держать ребенка на руках.

Должно быть, она счастлива сейчас. У Розали было то, чего она хотела, Белла никогда не придет и не отберет это маленькое существо у нее. Неужели белобрысая ведьма именно этого и добивалась?

- Нет, никогда, - в испуге протараторила Розали. Она не смогла бы так поступить, и не важно, как сильно она хотела бы этого ребенка.

Она держала что-то темное в руках, и от маленького убийцы, лежавшего у нее на руках, доносились жадные, причмокивающие звуки.

Запах крови витал в воздухе. Человеческой крови. Розали кормила его. Конечно, ему хотелось крови. Чем еще вы бы стали кормить такого монстра, который жестоко искалечил собственную мать? Оно бы и от Беллиной крови не отказалось. Может, ее оно и пило.

- Как она могла пить кровь Беллы? – удивился Эммет. – Я имею в виду, она пила, когда Белла держала ее на руках. Но как она могла бы пить сейчас? Не похоже, чтобы мы держали кровь Беллы в холодильнике.

Силы возвращались ко мне. Я слушал звуки кормления маленького палача.

Сила, ненависть и жар, жуткий жар ударили в мою голову, жар, сжигающий все, но не стирающий ничего… Изображения были топливом для того ада, который творился в моей голове, но они не сгорали. Я чувствовал, как дрожу с головы до ног, но я не пытался остановить это.

- Он собирается напасть! – прошипела Розали.

- Нет, - холодно ответил Эдвард; хотя возможно, лучше было бы, если бы он напал.