Разрывы. Переломы. Адская боль.
Темнота поглотила меня, сменившись волной невыносимой боли. Я задыхалась, захлебываясь в чем-то – мне приходилось тонуть раньше, и это было совсем не похоже на то. Горло словно обжигало огнем. Слишком горячо.
Меня разрывало, ломало, кромсало изнутри…
- О да… теперь намного лучше… все так точно описано, - заметил Эммет.
Темнота вновь поглотила меня.
Голоса, крики, новая волна боли.
«Должно быть, плацента отделилась!»
Что-то намного острее ножа пронзило меня – и, несмотря на ужасную боль, я осознала смысл слов. - «Плацента отделилась», – я знала, что это значило. Это значило, что мой ребенок погибает внутри меня!
Вытащите его!» - кричала я Эдварду. Почему он не сделал этого до сих пор?!
- Да, Эдди… о чем ты только думал? – спросил Эммет.
- Я знаю ответ на этот вопрос… он хотел сначала сделать ей укол морфия, - ответил Джаспер.
- И как ты только додумался до этого? – ухмыльнулся Эммет.
- Не имею понятия, - также ухмыльнулся Джаспер.
- Идиоты, - вместе произнесли Розали и Элис.
«Он не может дышать! Сделай это! Сейчас же!»
«Морфий!»
Он хочет ждать, пока на меня подействуют болеутоляющее, позволяя нашему ребенку умереть??!!
- Идиот, - проговорили на этот раз все родственники Эдварда, кроме родителей.
Нет, сейчас...» – я захлебнулась и не смогла договорить фразу.
Комната поплыла перед глазами, и я ощутила новый приступ боли, исходящей из моего живота. Что-то было не так, я старалась бороться – защитить своего ребенка, своего маленького Эдварда Джейкоба,
- Ха… говорил же вам, что это – Эдвард Джейкоб, - засмеялся Эммет.
Но я была слишком слаба. Мои легкие болели, и кислород в них словно испарился.
Боль опять начала утихать, хотя я и держалась за нее, как могла. Мой ребенок, мой малыш умирает...
Сколько уже прошло? Секунд или минут? Боль ушла. Я была парализована и не чувствовала ничего. Я не могла ничего видеть, зато я могла слышать. В моих легких опять был воздух. Он перерывами проникал в мои дыхательные пути и затем вырывался наружу.
«Ты должна остаться со мной сейчас, Белла! Ты слышишь меня? Останься! Ты не должна покидать меня! Заставляй свое сердце биться!»
Джейкоб? Джейкоб был здесь! Он старался спасти меня!
Конечно!» - хотела ответить ему я. Конечно, я заставлю свое сердце биться! Разве я не пообещала это им обоим?
- И она слишком упряма, чтобы не выполнить обещание, - фыркнул Эммет. – Не понимаю, почему ты волновался.
Я старалась почувствовать свое сердце, найти его, но оно потерялось где-то во мне. Я не могла чувствовать то, что должна была, и ничто не шло как надо. Я моргнула и нашла свои глаза. Я увидела свет. Не то, что я искала, но все же лучше, чем ничего.
Только мои глаза привыкли к свету, как я услышала, что Эдвард прошептал: «Ренесми»
Ренесми?
Не мертвенно-бледный и прекрасный мальчик из моих снов? На какой-то момент я испытала шок. Но затем тепло наполнило мое тело.
Каллены улыбнулись.
Ренесми.
Я заставила свои губы пошевелиться, протолкнув пузыри воздуха наружу, и превратила их в шепот. Потом усилием воли подняла руки.
Позволь мне… Дай её мне».
Солнечные зайчики плясали вокруг, отражаясь от, мерцающих на свету, рук Эдварда. Они были с красным оттенком, с оттенком крови, покрывающей его руки. И держал он что-то красное, маленькое и барахтающееся. Эдвард прижал теплое тельце к моим рукам, будто я сама взяла ее. Влажная кожа малышки была горячей, обжигающе горячей, как у Джейкоба.
- Нет… несколько теплей, чем он, - проговорил Карлайл.
- Да… она намного горячей, - ухмыльнулся Эммет.
Эдвард впился взглядом в брата.
Наконец-то я смогла сфокусировать свой взгляд.
Ренесми не плакала, но она дышала очень быстро и прерывисто. Ее глаза были открыты, она явно была шокирована, это было даже забавно.
Девушки и Эдвард улыбнулись.
Маленькую, идеально круглую головку покрывали кровавые кудри. Ее глазки были легко узнаваемы, но изумительны – цвета молочного шоколада.
- Из чего можно сделать вывод, что свои глаза она не считает изумительными, - нежно пробурчал Эдвард.
