Труднее всего оказалось найти молодых людей, способных создать нужную семейную ячейку.
Все, даже Андрей Климентьевич, который, разумеется, был в курсе, внимательно слушали профессора.
- Вы хотите сказать, что эти светящиеся и порхающие с ветки на ветку, как птички, дети рождены в каких-то необыкновенных, особым образом устроенных семьях? – осторожно спросила Елена Емельяновна, - вы что – выводили новую расу людей? Простите, но этим занимались….
- Елена Емельяновна! – вскинулся профессор, - вы в чём хотите упрекнуть нас? В том, что мы создали новую расу? Сверхчеловека?! То есть пошли по стопам тех, кто к этому давно стремился и совершал чудовищные вещи?! Поверьте, мы не создавали биороботов. Равно, как и сверхсовершенных солдат и тому подобное. Мы озабочены лишь тем, чтобы человек – каждый из живущих – обрёл истинно человечный тип строя психики.
И мы задумались – а прочему всё больше случаев рождения детей с патологическими отклонениями? Собственно, ответ очевиден для всех – их родители не тем питаются, не тем воздухом дышат, употребляют алкоголь, вдыхают никотин и так далее. Вредоносных факторов неисчислимое множество. А что было бы, если бы их не существовало? Если бы люди из поколения в поколение жили бы в идеальных условиях? И мы нашли таких людей. В небольших селениях на Вологодчине. В экологически чистых районах.
- Их всего несколько семей, - очнулся от ступора и Андрей Климентьевич, - мы их перевезли в наш заповедник, почти столь же экологически чистый, как и прежние места их обитания.
- Да, да, - кивнул профессор и вновь продолжил свой рассказ, - это было давно. Я участвовал в этом проекте совсем молодым лейтенантом, служил на подводной лодке, на которой мы привозили туда необходимые вещи и продукты, соблюдая все меры предосторожности.
- Вы только что произнесли слово «Проект», - заметила Елена Емельяновна, - он так и назывался – «Школа Президентов»?
- Его официальное название «OPUS HOMO».
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
«Потреблятство» как призвание.
- Да-а, - протянула задумчиво Сарнорина Савельевна, сидя на травке под пальмой, - не думала я, что помру так рано. Во цвете лет!
- Тебе уже семьдесят! – сварливо заметил Черномор.
Маленький человечек с длинной бородой возлежал рядом с Норой на мягкой травке, подперев щёку сухоньким кулачком.
- Но выгляжу-то я на двадцать! – возмутилась дама.
- Да на все сто! – хихикнул Черномор.
И поспешно добавил:
- В смысле здорово выглядишь.
-То-то, - сверкнула на него глазами Нора.
Немножко подумав, она, с некоторой долей сомнения в голосе, произнесла:
- А всё же странный этот рай. Нет, оформлено, конечно, замечательно, со вкусом, дизайнеры суперские - пальмы, экзотика, птички там всякие…. Говорят, море где-то рядом. Опять же, ангелочки эти. Но вот вопрос: а почему без крылышек? И почему святые или кто там они – всё время чем-то заняты? За компьютерами сидят, за микроскопами. Что они там разглядывают в микроскопы свои? А, главное, зачем? Я понимаю так, что если ты в раю, так и лежи себе на травке, как мы с тобой, отдыхай, наслаждайся…. Вот только кушать очень хочется.
Нора вскочила.
- Ой! Как же это? Я же в раю! Стало быть, умерла, преставилась, лапти откинула. А жрать хочу. Как это такое? И бриллианты в сумочке таскаю, не выпускаю из рук. И святые какие-то странные, на учёных похожи. Совершенно неправильный рай! Ангелочки без крылышек…. Порхают сами по себе. Эдик! Эдик!
- Чего ты орёшь? – поморщился Черномор, - не на базаре же.
- А где я?! Кто мне скажет, куда я попала?! Я летела в самолёте на Олимпиаду в город Сочи. Наш «Боинг» приземлился чёрт -те где, в пустыне Сахара. Или в масонском аэропорту Денвер….
- Ты знаешь про масонские знаки в аэропорту Денвера? – удивился Черномор.
- В интернет выхожу, живу в двадцать первом веке, а не в дремучие сказочные времена. Как некоторые.
- Это ты обо мне?
- Это я о тебе. Вот ты кто есть? Фантазия Пушкина. Тебя нет! Но ты есть. Как такое возможно? Вот и вопрос – куда же я попала?
- Я, между прочим, знаю побольше твоего. И про масонов, и про Денвер. Да и вообще. Я человек учёный. И умудрённый опытом. Вот ты читала, например, эту книжку?
На этих словах старый гном достал из кармана необъятных шаровар небольшую книжицу в мягкой обложке, на которой вверху шла строка: «ВНУТРЕННИЙ ПРЕДИКТОР». Ниже этой строки был напечатан герб СССР, а под ним и надпись: «СССР».
Далее крупным шрифтом значилось: «РУСЛАН И ЛЮДМИЛА».
А под названием шёл мелкий шрифт: «Развитие и становление государственности народа русского и народов СССР в глобальном историческом процессе, изложенное в системе образов Первого Поэта России А.С. Пушкина».
В конце обложки обозначался город, в котором издана книга, и год издания: «Санкт – Петербург» «1997».
- Ничего не пойму, - удивилась Нора, - таки это Пушкин или не Пушкин?
- Наш человек! – хихикнул Черномор.
- Я из Одессы, здрассьте, - парировала Нора, - объясняй, не юродствуй.
- Вот, гляди, - раскрыл книжку старик, - на первой же странице указаны, как в пьесе, действующие лица и исполнители. И кто такой здесь Черномор? Читаю: «Международный центр управления сознанием народов мира». А в скобочках авторы этой работы пишут: «Глобальный Предиктор». Теперь ты поняла, кто я такой есть? Глобальный! Управляю сознанием народов мира! И кто есть ты? Тётя Мотя с одесского Привоза. Во-о-от. А ты говоришь….
- Кто эту книжку написал? – спросила Нора.
- Внутренний Предиктор России. Они – эти исследователи – Предиктор Внутренний. А я – Глобальный! Почувствуй разницу!
- Химера ты, - отмахнулась Нора, - выдумка поэта. Тебя вообще нет. Хотя ты и есть. Одного не пойму – для чего ты здесь нужен? Зачем они тебя…. Как это…. Ма- те – риализовали?
- Изучают. Я же придумал ростовщический процент. Ещё много чего напридумывал. Вот, к примеру, как сохранить рабовладельческий строй на земле, чтобы рабы о нём и не догадывались?
Тут он достал из нагрудного кармана своего расшитого золотом кафтана листок бумаги и прочёл:
«Рабовладельческий строй — рабы есть, но их надо кормить, поить и заставлять работать.
