Изложенных правил к положению

Современного монашества

Внимательно читавший сочинения святых Отцов о монаше­стве удобно заметит, что Отцы составляли свои наставления, применяясь к обстоятельствам времени и к положению тех иноков, которым они посвящали труд свой. По этой причине почти все монашеские сочинения святых Отцов имеют свою особенную цель, свою односторонность. По этой причине и в цветущие времена монашества невозможно было каждому ино­ку приложить к себе сряду все, что написали Отцы: тем более такое приложение невозможно в наши времена, и многие, попытавшиеся сделать его, потрудились много, приобрели очень мало. Приведем в пример книгу святого Иоанна Лествичника. Этот угодник Божий написал свои сочинения для общежительных иноков, которых главною добродетелию дол­жно быть послушание; по этой причине он говорит с осторожностию, кратко и как бы нехотя о безмолвии, предохраняя от безвременного и неправильного вступления в него, а о послу­шании говорит очень подробно, восхваляя и превознося это жительство. Так поступает святой не потому, чтоб безмолвие, при известных условиях, не было душеспасительно, но чтоб не ослабить усердия общежительных иноков, чтоб укрепить и ободрить их в подвиге послушания, который они восприяли на себя, чтоб не дать им повода к двоедушию, к стремлению вступить в жительство, для которого они еще не созрели, чтоб не дать повода ко впадению в самообольщение и бесовс­кую прелесть, столь близкую к юным и не юным самочинникам и самомнителям. Очевидно, что иноку, проводящему жительство вне общежития, от чтения святой Лествицы долж­но придти смущение и последовать расстройство: ему непре­менно представится, что вне общежития и послушания нет монашеского преуспеяния. Такое действие этой Боговдохновенной книги доказано опытом: преподобный Антоний Но­вый, живший отшельником в глубокой пустыне, прочитал Лествицу; вследствие этого чтения он оставил пустыню и всту­пил в общежительный монастырь[1289]. Не всякому возможно переменить свое наружное положение! Что ж из этого? Инок, оставаясь по необходимости в своем положении и потеряв доверенность к положению, как неудобному для спасения, впадает в уныние, охладевает к монашескому подвигу и начи­нает проводить жизнь нерадивую. В наше время, когда мы отделены многими веками от обычаев и положения, в недре которых жительствовали и произнесли свое учение Отцы, при­менение учения их к современному положению иночества в нашем отечестве представилось особенно нужным и обещаю­щим принести пользу. Такова была цель при изложении пред­ложенных здесь советов. Уповаем, что они могут служить руководством для иноков нашего времени, по тому положе­нию, которое им предоставлено Промыслом Божиим. Упова­ем, что убогий труд наш может быть с пользою приложен и в общежительном и в штатном монастырях, и к жизни инока на подворий или при часовне, и к жизни инока, странствующего на корабле по требованию и обычаю государственному, и к жизни инока, находящегося в долговременном послушании посреди мира, и к жизни инока, постриженного в монашество при духовном училище, занимающего при нем какую-либо ученую или административную должность, — даже к жизни мирянина, который захотел бы среди мира с особенным тща­нием заняться своим спасением. Исполнение евангельских заповедей всегда составляло и ныне составляет сущность ино­ческого делания и жительства. Всякое место и положение представляют много удобств для этого делания и подвига. Братия! примите приношение духовное и не осудите за ску­дость его. Скудость приношения свидетельствуете о скудости имущества. Вашею верою и усердием восполните эту скудость, а молитвами и благословением вознаградите потрудившегося для своего и вашего спасения.

Богатый Домовладыка дал роскошный обед Своим много­численным друзьям и знакомым, и множеству тех, которых захотел пригласить к обеду, — тем включить их в число дру­зей и знакомых Своих. Безмерное количество духовных яств невообразимого и недомыслимого достоинства предстояло на духовной трапезе. По окончании ее гости щедро одарены ду­ховными дарами. Когда приглашенные почетные лица выш­ли, Домовладыка заглянул за врата чертога и увидел[1290] у этих врат толпу голодных нищих, которые были бы рады пополь­зоваться крохами, оставшимися после чудной трапезы. Мно­гомилостивый Владыка приказал слугам остановиться, не уби­рать стола. Он пригласил нищих, несмотря на то что нищие были в грязи и рубищах, не соответствовавших великолепию чертога, предложил им остатки яств. Робко и в недоумении взошли нищие в обширную залу, приступили к столу, встали около него как случилось, каждый взял и употребил то, что попало ему. Они подобрали все крохи. Разумеется, никто из них не вкусил ни одного цельного блюда, не видел ни строй­ного служения прислуги, ни той драгоценной посуды и утва­ри, которые были употреблены при столе, не слышал огром­ного хора певчих и громкого хора музыки, звуки которых оглашали вселенную и возносились до неба. По этой причине никто из нищих, хотя между ними и были люди с природным умом, не мог составить себя ясного, точного понятия об обе­де. Удовлетворившись крохами для насыщения, они должны были удовольствоваться понятием гадательным и приблизи­тельным о блистательной и насладительной трапезе, которою воспользовались почетные гости. Очистив со стола все съестное, нищие пали ниц пред Домовладыкою, благодаря за пищу, которой они до сих пор не едали и не видали. Он сказал им: «Братия! при распоряжении Моем об обеде Я не имел в виду вас[1291]: поэтому Я не представил вам обеда в должном виде, и не даю вам подарков, которые все разошлись по прежде сделанному расчету, постижимому для Меня одного». Нищие воскликнули в один голос: «Владыка! до подарков ли нам! до пышного ли обеда! несказанно благодарим за то, что Ты не возгнушался нами; нас, истерзанных всякого рода недостатками, впустил в Твой чертог, спас от голодной смерти!» Нищие разошлись, продолжая благодарить и благословлять милосердного Домохозяина. Тогда Он, обратясь к слугам, сказал: «Теперь уберите стол и заключите мой чертог. Уже гостей не будет, -- и что можно было предложить в пищу, предложено. Все кончено!»[1292]

О, глубина богатства и премудрости и разума Божия! яко неиспытани судове Его и неизследовани путие Его. Кто бо разуме ум Господень? или кто советник Ему бысть? или кто прежде даде Ему, и воздастся ему? Яко из Того и Тем, и в Нем вяческая. Тому слава во веки. Аминь. [1293]

Окончено 20 апреля 1861 года

Ставрополь Кавказский.

Плач инока