О брате его, впадем в искушение греховное 4 страница

Бог, взирая с высоты Божеского совершенства на преткно-вения человеческие, попускает эти преткновения, попускает их как противоядие, которыми изгоняется самый смертонос­ный яд. Яд этот — гордость, самость. Ведая цель Божию в постигающих нас искушениях, присоединимся нашим направ­лением и деятельностию к цели Божией, окажем содействие ей: от всей души взыщем смирения. Смирением доставляется прощение во всех грехах и исцеление от всех страстей[1411].

Ламед

Смиритеся под крепкую руку Божию, да вы вознесет во время [1412]: так увещевает Апостол христиан, подвергающихся скорбям. Попускаются Богом искушения именно для того, еже смирити под нозе Его вся узники земныя, еже уклонити суд мужа пред лицея Вышняго [1413] попускаются искушенияименно для того, чтоб каждый христианин, несмотря на добродетельную жизнь свою, несмотря на заслуги, принесен ные Церкви и человечеству, вступил в безусловную покор­ность Богу, отверг решительно мнение о своей праведности и все оправдания, удостоверился, что пред Богом не оправдится всяк живый [1414], что величайший праведник спасается един­ственно милостию Божиею, что все человеки со всею справедливостию названы в Писании узниками земными. Мы — уз­ники! Свергнутые с неба, низвергнутые из рая, мы пребыва­ем на земле, как во внешней темнице[1415] наши узы — многочисленные немощи души и тела. Те из заключенных в темнице, которые сознают греховность свою, исповедуют и примут Искупителя, получают прощение, освобождение, небо и рай; нераскаянные грешники переводятся из внешней тем­ницы во внутреннюю, из временной в вечную, в пропасть адскую. Искушения и скорби — суд Божий[1416]. Поспешим оправ­даться на этом суде отвержением оправданий, признанием себя достойными наказания, истинным покаянием. Суд этот установлен на земном странническом пути нашем с целию доставить нам оправдание на окончательном Суде Божием, на гранях времени и вечности. Осудити человека, внегда судитися ему, не рече Господь [1417], говорит Пророк во вдохно­венном, священном Плаче своем.

Мем

Что возропщет человек живущий, муж о гресе своем? [1418] Ты впал в грех? не приходи от этого в уныние, в недоумение. Естество наше заражено грехом: уже естественно ему рож­дать из себя противоестественный грех. Так естественно не­дугу возбуждать свойственные ему влечения и требования в страждущем теле, зловредные для здравия телесного; так ес­тественно земле, подвергшейся проклятию Творца, произрас­тать из себя плевелы. Никто не сеет плевелов: сами собою зачинаются и растут они; они — следствие и выражение бо­лезненности, которою отравлена земля. В беззакониях зача­тые, во грехах рожденные[1419], мы уже естественно производим из себя грех; производим его не потому, чтоб он был есте­ствен нашей природе, вышедшей из рук Творца непорочною, но потому, что он естествен недугу, заразившему природу. Опытный земледелец не предается унынию и малодушию, когда увидит, что нива его покрывается плевелами: с терпе­нием, постоянством и трудом он исторгает и исторгает их. В свое время усилится пшеница, покроет землю густо, отвлечет все земные соки в себя, — и плевелы, которым не дано уси­литься, ослабеют, по необходимости уступят доброму плоду. Подобным поведению земледельца в отношении к плевелам должно быть поведение подвижника в отношении к греху. Не будем унывать, удивляться, ужасаться, приходить в недоуме­ние, видя возникающий в себе разнообразный грех, не сочтем это явление явлением странным: «от юности моея мнози борют мя страсти»[1420], исповедует Святая Церковь от лица каждо­го из членов своих; до самой кончины человек подлежит влиянию греха. В постоянном бодрствовании над собою будем исторгать из себя самые первоначальные проявления греха в помыслах и ощущениях, не допуская им развиваться и усили­ваться. Если же по нерадению нашему или по стечению не­предвиденных и неотразимых обстоятельств случится совер­шить грех на самом деле, и тогда нет места для расслабления, безнадежия и отчаяния. Врачевство покаяния всемогуще, как врачевство, преподаемое всемогущим врачом — Богом. Исце­ляет оно от всех грехов и от всех страстей. Пребывание в смертном грехе, пребывание в порабощении у страсти есть условие погибели вечной.

Нун

Тяжек подвиг против страсти; продолжительно и много трудно целение ее покаянием. Вступить в этот подвиг — не­обходимо; необходимо подчиниться томительному целению: без них нет спасения. Всякая страсть есть преступная лю бовь, есть преступное усвоение какому-либо виду греха. Одни, свергшие с себя иго страстей, одни, покаявшиеся истинно, враты впидут во град святый, новый Иерусалим, в Иеруса лим Небесный; вне же — пси и чародее, любодее и убийцы, и идолослужителе и всяк любяй и творяй лжу [1421]; вне этого города — всякий, связанный страстями, неисцеливший любви своей. Там нет места для иной любви, кроме любви, заповеданной Богом; там нет места для иной любви, кроме любви Божественной. Иная любовь не может жить в прохладном, духовном, блаженном пламени и свете райском: ей свойствен и ей уготован иной пламень, пламень мрачный, пламень жгу­щий, но не сожигающий, пламень ада.

В поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишися в землю, от неяже взят ecu. Проклята земля в делех твоих: в печалех снеси тую вся дни живота твоего. Терния и волчцы возрастит тебе, и снеси траву селную [1422]. Таково определение, произнесенное Богом над падшим человеком. Не престает исполняться оно по вселенной видимой; не пре­стает исполняться оно и таинственно в душе каждого служи­теля Божия. Вместо райского наслаждения предоставлено ему поприще покаяния; землею изображен весь человек, преиму­щественно же его сердце; терниями и волчцами — страсти; печалию назван плач со всеми отраслями его и начальными причинами; хлебом — спасение. Хлеб этот добывается в поте лица, то есть с великим трудом душевным и телесным, при многочисленных скорбях и лишениях. Подвиг покаяния и борьбы со страстями предначертан пожизненный.

Изыскася путь наш, и испытася [1423]: воззрел Бог на жи­тельство наше, подверг его рассмотрению. Оно оказалось не­достаточным. Мы согрешихом и нечествовахом, сего ради не помиловал ecu нас[1424], Господь наш: Ты предал нас чисти­тельному огню покаяния; Ты устроил наше наружное поло­жение так, чтоб оно способствовало нам принести удовлетвори­тельное, полновесное покаяние; наружное положение это по­добно тяжелому гнету, давлением которого извлекается приятнейший сок из зрелых ягод благовонного винограда. Обратимся ко Господу! воздвигнем сердца наша с руками к Богу высокому на небеси [1425]: принесем покаяние всецелое. Чтоб оно получило это достоинство, — необходимо соединить плач сердца и молитву сердца с соответствующим телесным подви­гом, с соответствующими лишениями телесными: невозможно покаяние в недре наслаждения, расслабления, излишеств. Подвиг и лишения телесные названы в Писании руками.

Самех

Аз есмь воскресение и живот, сказал Господь: веруяй в Мя, аще и умрет, убитый грехом смертным, но оживет [1426], действием Моим, которое есть действие Жизни. Верующему во Христа невозможно умереть; верующему во Христа невоз­можно умереть вечною смертию иначе, как отречением от Христа. Отречение от Христа совершается исповедию отрече­ния устами, за чем непременно и немедленно следует отрече­ние сердцем и всем существом; совершается отречение от Хри­ста жительством, намеренно противоположным завещанию Христа; совершается оно отчаянием, которое есть отвержение веры во Христа. Се, Аз, глаголет Господь, отверзу гробы ваша и изведу вас от гробов ваших, людие Мои, и введу вас в землю Израилеву. И увесте, яко Аз есм Господь, внегда отверсти Ми гробы ваша, еже возвести Ми вас от гробов ваших, людие Мои: и дам Дух Мой в вас, и живи будете, и поставлю вас на земли вашей, и увесте, яко Аз Господы глаголах, и сотворю [1427]. И дам вам сердце ново и дух нов дам вам, и отыму сердце каменное от плоти вашея и дам вам сердце плотяно, и Дух Мой дам в вас, и сотворю, да в заповедех Моих ходите, и суды Моя сохраните [1428]. Не вам Аз творю, доме Израилев, но имене Моего ради святаго, егоже осквернисте во языцех, и освящу имя Мое великое [1429].

Что может быть тверже, радостнее этого обетования? уже одно обетование, дышащее силою сверхъестественною, дос тавляет предвкушение оживления. Если б мы воскресали из смерти греховной собственною нашею силою, — справедли­вым было бы безнадежие падшего в смертный грех, умерщв­ленного смертным грехом. Возвращает нам бытие благодатное наш всемогущий Творец, даровавший нам при сотворе­нии, вместе с бытием естественным, бытие благодатное. Когда Он созидал нас из ничего, — мы не могли предварить созда­ние никаким даром, никаким выражением свободной воли. Бытие благодатное утрачено нами произвольно; при бедствен­ной утрате бытие естественное извратилось в неумирающую смерть: пред возвращением бытия благодатного требуется от нас правдою Божиею выражение нашей свободной воли. Вы­ражается произволение человека воскреснуть в жизнь благо­датную искренним покаянием.

Покаяние, будучи выражением человеческого произволе­ния, вместе и по преимуществу есть выражение воли Божией. Покаяние — отнюдь не человеческое изобретение; покаяние — дар Божий человечеству. Дана человеку всеблагим и премуд­рым Богом естественная способность к покаянию: эта есте­ственная способность возбуждается Богом, и, вступив в пови­новение Богу, осеняется Божественною благодатию; естествен­ное действие претворяется в благодатное, и Сам Дух Божий ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными [1430]. По­каяние проведуется всем Священным Писанием: возвещается оно Ветхим Заветом; преподается Евангелием во всей полно­те, во всем неограниченном обилии. Сыны дома Израилева говорили в недоумении: прелести наша и беззакония наша в нас суть, и мы в них таем, и како нам живым быти? [1431] На эти слова Господь повелел Пророку Своему дать такой ответ: Рцы им: живу Аз, источник жизни, глаголет Адонаи Гос­подь, не хощу смерти грешника, но еже обратитися нечес­тивому от пути своего и живу быти ему. Обращением обратитесь, решительным обращением обратитесь от пути вашего злаго. Векую умираете, доме Израилев? зачем вы умираете произвольно вечною смертию, отвергая покаяние? Егда реку нечестивому: смертию умреши: и обратится от греха своего и сотворит суд и правду, и беззаконник в заповедех жизни ходити будет, еже не сотворити неправ­ды, жизнию жив будет и не умрет: ecu греси его, яже согре­ши, не помяну тся: понеже суд и правду сотвори, жив бу­дет в них [1432]. Покаяние дано для очищения от всех грехов, без исключений; но оно тогда только принимается Богом, тогда только оказывает спасительное действие, когда грехи и гре­ховная жизнь оставятся, заменятся жизнию богоугодною. — Начальная проповедь Евангелия была проповедь о покаянии. Возвещена проповедь и святым Предтечею Спасителя, и Са­мим Спасителем-Богочеловеком, и Апостолами Спасителя. Возвещена проповедь о покаянии; заповедано Церкви отпущать все грехи по увлечению, сколько бы раз ни повторялись они[1433]; дается прощение в греховной жизни и в смертных гре­хах с условием оставления их[1434]; объявлено, что грех пребыва­ет обладателем тех человеков, которые по наружности представляются праведными, но отвергли врачевание себя покаянием[1435]. Одно покаяние образует праведников, угодных Богу; только при посредстве покаяния можно принять Евангелие, усвоиться Евангелию. Покайтеся, и веруйте во Еван­гелие [1436], говорит нам Господь наш, Иисус Христос. Покаяние требует содействия воли человеческой воле Божией; воскре­сение из смерти греховной есть действие единой воли Божи ей: этим действием воли Божией изливается благоволение Божие на человеков, действовавших по указанию воли Божи ей, поклонившихся благому и спасительному игу покаяния. Окажем повиновение призванию Божию! поверим обето ванию Божию! исполним долг наш, долг рабов и созданий, в отношении к Богу, — и Он, верный Бог [1437], непременно испол­нит по отношению к нам великое обетование Свое[1438]. Что от влекает нас от истинного решительного покаяния? Неверие наше. От неверия рождается двоедушие; от двоедушия — слабость, безуспешность в деле Божием. Никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять управлен есть в Царствие Божие [1439]. Сумняйся уподобися волнению морскому, ветры возметаему и развеваему. Муж двоедушен, неустроен во всех путех своих: да не мнит бо человек он, яко получит что от Бога [1440]. Отвергнем неверие, уверуем во Евангелие, явим веру от дел: покаемся.

Айн

Времена и лета положи Отец Небесный, Бог наш, во Своей власти. Несть ваше, — отвечал Господь на вопрос Апостолов, любопытствовавших узнать время устроения цар­ства Израилева, — несть ваше разумети времена и лета. Времена и лета Отец положи во Своей власти [1441]. Сокрыт от познания человеческого срок жизни мира видимого, день и час превращения его; сокрыт от каждого человека срок зем­ного странствования его, день и час переселения его в загроб­ную область; сокрыт от каждого кающегося срок покаяния его, день и час, в которые покаяние увенчается извещением об окончательном отпущении грехов, увенчается ясным для сердечного ощущения разрешением от уз греховных, от стра­стей, увенчается ясным для всего существа человеческого осенением благодати Божией. Благодать Божия, осенив кающе­гося, разрушает в нем царство греха, водворяет Царство Бо-жие, соделывается достоверным залогом на получение вечных благ. Залог, будучи обручением блаженства, и сам — бла­женство.

Срок покаяния каждому кающемуся назначается Богом по всесвятому, недоведомому суду Его. Срок этот длился для некоторых многие годы, — для некоторых немногие часы. Одни понесли тяготу дне и вар [1442], — другие потрудились в вертограде Сына Божия самое краткое время.

Живописно изображен продолжительный срок покаяния преобразовательными тенями Ветхого Завета: изображен он порабощением израильтян во Египте в течение четырех столе­тий; изображен он пленом их в Вавилоне в течение семидеся­ти лет. Порабощением во Египте знаменуется состояние хри­стианина, предназначенного в служение Богу, но удерживае­мого миром в служении миру; пленом в Вавилоне знаменуется вразумляющее наказание за грехи, соделанные в жизни, уже посвященной богослужению. Когда израильтяне выходили из Египта, — они, по повелению Божию, выпросили у египтян множество золота и серебра: подобно этому служитель Бо­жий, постепенно выходя из жизни по плоти, выносит драго­ценное, опытное познание о значении мира, о падении чело­века, о действии в нем греха, о влиянии на него духов отвер­женных. Повелением Божиим, данным израильтянам, знаменуется премудрое смотрение Божие, по которому самое зло споспешествует добру в отношении к христианам, имею­щим целию благоугождение Богу.

Грех ради ваших, имиже согрешисте пред Богом, отведетеся в Вавилон пленени [1443] писал Пророк по повелению Бо­жию и от лица Божия к иудеям, которых переселял Навухо­доносор, царь Вавилонский, из Иерусалима в Вавилон. Вшедше убо в Вавилон, будете тамо лета многа и время долго, до седми родов: потом же изведу вас оттуду с миром. Ан­гел бо Мой с вами есть, сей взыскует душ ваших [1444]. В то время, когда подвижник оставлен по видимому Богом; в то время, когда по видимому Бог покрылся облаком, да недой­дет к Нему молитва [1445] бедствующего Израиля; в то время, когда, по наружности, Израиль поражен слепотою, отринут, повергнут в среду людей [1446], то есть страстей и демонов: в это время попущения и наказания, благодать Божия, скрывая свое действие, не прекращает действия. Она доставляет слу­жителю Божию существенное преуспеяние. Не примечая пре­успеяния, особливо в начале, борясь с волнами и вихрями моря сердечного, находясь ежечасно в опасности погибнуть в кипящей пучине, служитель Божий изощряет силы, научается искусству борьбы с грехом, нисходит в глубину смирения, там обретает сокровище духовного разума и ощущения, ду­ховным разумом и ощущением возносится на небо.

Рабы Божий! не унывайте, не расслабляйтесь в подвиге благочестивом. Соградите храмины в стране пленения ваше­го, и вселитеся, и насадите винограды и ядите плоды их, и поймите жены и чадотворите сыны и дщери, и приведите сыном вашим жены и дщери вашя дадите за мужи, и да рождают сыны и дщери, и умножайтеся, а не умаляйтеся [1447] Страждущий по воле Божией, яко верну Зиждителю, да предадят души своя во благотворении [1448]. Рабы Божий! вовремя попущаемых вам напастей, извне от человеков, внутри от возмущения страстей, предавайтесь воле Божией, укреп­ляйтесь, окрыляйтесь верою в Бога. В это блаженное время прилагайте особенное тщание о совершении всех боголюбезных добродетелей. Возделанная железными орудиями и удоб­ренная согнившими веществами земля особенно способна к плодородию: так и сердце, возделанное скорбями, напоенное уничижением, особенно способно к возвышеннейшей добро­детели. Время напастей есть время преимущественного памя­тования о нас Бога; время напастей есть то время, в которое Бог зиждет души наши. Блажен не только тот, кто безвинно подвергается искушениям[1449]; блажен и тот, кого Господь наказует за грехи и вытесняет скорбями с широкого пути на путь заповедей Божиих[1450].

Открывает нам эти глубокие, утешительнейшие тайны Божия смотрения о нас Боговдохновенное Священное Писание.

Фи

Когда вышли израильтяне из Египта, — они направились к берегам Чермного моря, к обширной пустыне Аравийской. Фараон, царь Египетский, раскаявшись, что отпустил израильтян и желая возвратить их в Египет и порабощение, по­гнался за ними, настиг их у моря. Но Бог устроил для изра­ильтян путь посреди моря, а фараона с многочисленным вой­ском его потопил в море[1451]. Израильтяне вступили в пустыню. Там встретили их различные лишения и напасти, которые должно было преодолевать верою, потому что преодолевала их единственно сила Божия; там, на горе Синайской, Бог дал им законы и уставы для жизни гражданской и частной. При подошве этой горы разбойническое племя Амаликов вознаме­рилось преградить народу избранному путь в землю Обето­ванную[1452].

Между Египтом и Палестиною лежит обширная пустыня, по которой скитаются кочевые семьи Измаила. Бог не избрал пути кратчайшего по этой пустыне для Своего народа, — повел его путем дальным, путем трудным, назначил ему дол­говременное странствование по пустыне. Нужна жизнь в пус­тыне, чтоб изгладилась из памяти жизнь в Египте, чтоб из­гладились из сердца навыки Египта, чтоб не внести в землю Обетованную этих навыков, несродных жителям земли Обе­тованной. Погоня фараона за Израилем знаменует пристрас­тие человека, оставившего мир: эти пристрастия усиливаются возвратить в мир того, кто недавно оставил его. Лишения и скорби, встретившие израильтян в пустыне, изображают со­бою те лишения и скорби, которыми преисполнена жизнь под­вижническая. В этой жизни деятельно преподается Богом за­кон Его истинному подвижнику, переносится из книги в душу. В пустыне подвижник научается тому поведению, тем обыча­ям, при которых можно хранить Закон Божий ненарушимо. Первый враждебный народ, встретивший неприязненно изра­ильтян и покусившийся не допустить их в данное Богом на­следие, были дикие сыны Амалика. Под именем Амаликов Отцы разумеют помыслы, мечтания, ощущения плотские. Сла­столюбие и сладострастие первоначально выступают на брань против воина Христова, вновь вписавшегося в полк иночес­кий. Израиль встретил Амалика избранными воинами своими под предводительством Иисуса, а Моисей, правитель всего Израильского народа, в сопровождении первосвященника Аарона и Ора, супруга пророчицы, сестры и правителя и первосвященника, взошел на вершину горы, на вершину вы­сокого Хорива, чтоб действовать молитвою на Израиля, кото­рый сражался под стопами Хорива. Когда Моисей воздевал руки горе, — одолевал Израиль; когда же, уставая, он опус­кал их, — начинал одолевать Амалик. Заметив это, Аарон и Ор поддерживали руки Моисея постоянно воздетыми, — и к закату солнца Иисус одолел Амалика, произвел в расстроив­шихся толпах его страшное кровопролитие. Крестообразное, усиленное простертое рук Моисея изображает, что для побеждения плотских похотений необходимо распятие плоти.

Распятие плоти сопрягается с кровопролитием: потому что не только плоть, но и кровь не способна наследовать Царства Божия[1453]. Распятие и кровопролитие совершаются новоначаль­ным иноком при помощи церковных таинств, при помощи тщательной исповеди всех греховных проявлений, при помо­щи церковных и келейных молитвословий, как бы при помо­щи первосвященника Аарона; совершаются они при помощи поста, бдений, коленопреклонений и прочих благочестивых трудов, как бы при помощи Ора, родственного Моисею и Аарону, супруга пророчицы Божией.

Подражая боговдохновенному правителю израильтян, устроившему после победы над Амаликом алтарь и принесше­му жертву Господу, созижди таинственный алтарь, говорят Отцы[1454], в душе твоей: приноси на нем постоянную жертву славословия и молитвы. Познай, что Господь прибежище твое, что Он рукою тайною ратует на Амалика от рода в род [1455]. Твой подвиг — необходим. Твой подвиг — деятельное выра­жение твоего произволения. Но поражение Амалика и всех прочих племен иноплеменнических совершается единственно силою Царя царей — Бога. Он дарует спасение тем челове­кам, которые искренно желают получить спасение.

Цади

Томилась под игом неплодства в течение всей жизни пра­ведная Сарра, супруга великого праведника, патриарха Ав­раама; не разрешалось неплодство Сарры, несмотря на повто­ряемые обетования Божий даровать Аврааму многочисленное потомство. Уже состарелась святая жена; уже умерла в ней способность к чадородию: в это время обетование снова объяв­лено с особенною ясностию и с назначением годичного срока, в исходе которого долженствовал быть у Сарры сын. Обето­вание произнес Сам Господь, явившись Аврааму и Сарре у дуба Мамврийского, где раскинута была их куща, явившись в образе человека, в сопровождении двух Ангелов, которых вид был вид мужей. Столько несбыточным показалось Сарре обетование, что она, услышав его, рассмеялась. Господь об­личил Сарру и подтвердил обетование: в основательность и достоверность обетования Он указал на всемогущество слова Божия. У святой Сарры родился святой сын, Исаак. В радо­сти говорила Сарра: смех мне сотвори Господь: иже во аще услышит, обрадуется со мною. Кто возвестит Аврааму, яко млеком питает отроча Сарра, яко родих сына в старо­сти моей [1456].

Таинственно изображается Саррою душа, всегда верная Закону Божию. И для такой души необходим подвиг покая­ния по причине греховности, которою заражено все человече­ство; и такая душа часто томится в течение продолжительно­го времени, боримая страстями, предаваемая недоумению и неизвестности о милости Божией к себе, о спасении своем; и такая душа оставляется надолго пред заключенными дверями в чертог бесстрастия и святости[1457]. Тщетно молится она пред ними, тщетно плачет, тщетно стучится в них, как бы руками, различными подвигами и добродетелями. Уже овладевает ею безнадежие; уже видит она в себе окончательное истощение и способностей и жизни; уже признает состояние благодатное не своим уделом, и тогда, внезапно, отверзаются двери чертога. Жених-Христос является в неизреченной славе, в неизре ченном свете Божества, принимает в объятия невесту-душу, душу истомившуюся страданиями подвижничества, доказав­шую постоянством и долготерпением верность. Тогда отбега ет, исчезает плач; глубоко забываются воздыхания и прочие виды выражения печали: душа утопает в бесконечном Божестве, утопает в бесконечном блаженстве. Вкусив сверхестественную жизнь, она как бы утрачивает свою, утрачивает ту жизнь, которая вместе и смерть: не преставая существовать, начинает жить жизнию иною, новою, жизнию без меры обильною и всеобъемлющею; состарившись и измучившись в не плодстве, потом родив, сверх чаяния, духовный плод, она говорит, подобно Сарре: «Смех сотвори мне Господь, то есть даровал неожиданную, неотъемлемую радость — обручение вечной радости. Обновилась, яко орля, юность [1458] моя, извет­шавшая в грехах и страстях. Плоть моя, как плоть Неемана Сирианина, со делалась подобною плоти младенцев после того, как я погрузился во Иордан Божественной благодати[1459]. Ум мой получил самостоятельность: не увлекается он многораз­личными обольщениями злохитрой и суетной злобы: усвоился он Богу, прилепился к Богу, углубился в Бога, и пребыва­ет неотлучно в Боге»[1460]. Ты спросишь: каким образом соверша­ется дивное изменение? На этот вопрос святые Отцы наставляют отвечать так: «Сказано в Писании: Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя [1461]. Где пришествие Духа, там не ищи естественного порядка и закона. Всесилен поклоняемый Святой Дух, и не удивись, если Он осуществ­ляет в тебе несуществовавшее, если Он соделывает победите­лем ум, доселе побеждавшийся. Свыше грядый Утешитель над всеми есть [1462]. Он поставляет тебя владыкою над есте­ственными движениями и бесовскими наветами»[1463].

«Если просишь у Бога молитвою чего-либо, и Он медлит, не исполняя прошения твоего, — не скорби об этом: ты — не умнее Бога. Так делается или потому, что настроение сердца твоего не соответствует прошению твоему, или потому, что ты не достиг надлежащей меры для принятия дара. Нам не долж­но стремиться в великие меры преждевременно, чтоб не зло­употребить даром Божиим, как полученным скоро. Все, по­лученное легко, легко и теряется; все, приобретаемое с болезнию сердца, хранится тщательно[1464]. По этой причине Бог сперва подвергает искушениям и томлению, а потом уже ниспосыла­ет дар. Слава Господу, доставляющему нам наслаждение здра­вия крепкими врачествами!»[1465]

Коф

Спасительно для нас, убийственно для греха — воспоми­нание о смерти, рожденной грехом. Воспоминание это дей­ствует и против согрешений и против греховных недугов: оно останавливает от впадения в явный грех каким-либо противо­законным поступком; оно, притупляя жало страстей, расстроивая обольстительные мечты, рисуемые страстями, обуздыва­ет грех, тайно живущий в душе. Воспоминание это охраняет духовный подвиг наш от высокоумия и превозношения, к которым так склонен падший человек, в которые удобно впадает он даже по причине благодатных даров; воспоминание это содержит постоянно душу в боголюбезной печали, озабо­чивает ее неминуемым Судом Божиим, озабочивает ее мно­жеством грехов, соделанных на поприще земной жизни в ве­дении и неведении; воспоминание это охлаждает ко всем су­етным занятиям преходящего мира, поощряет ко всем благочестивым упражнениям, которыми приготовляется и ус­траивается блаженство в вечности. При наступлении ночи оно говорит: «Не спеши предаться сну: успеешь пресытиться им в гробе. Пролей теплейшие молитвы и теплейшие слезы пред Богом: постарайся преклонить Бога на милость к тебе сми­ренными молитвами, многими коленопреклонениями, обиль­ными слезами; постарайся облегчить искренним покаянием бремя грехов, тяготеющее на раменах твоих. Вполне неизвес­тно, будет ли принадлежать тебе день, который настанет пос­ле этой ночи. Может быть, в эту ночь подкрадется неожидан­но смерть к одру твоему, восхитит тебя внезапно, как восхи­тила она многих. Преселяет она человеков в страну дальную, в другой мир. Там и покаяние, и плач, и молитвы, и сердеч­ная болезнь не приносят уже никакой пользы: бесплодно со­провождается ими мука вечная». При наступлении дня воспо­минание о смерти опять предстает делателю, предлагает вни­манию его изречение Писания: Не отрецыся благотворити требующему, егда имать рука твоя помогати. Из числа требующих никак не исключи себя: нуждаешься во многом, преимущественно же в покаянии. Не рцы пришедшему к тебе помыслу покаяния: отшед возвратися, и заутра дам, сильну ти сущу благотворити: не веси бо, что породит нахо­дящий день [1466]. Торопит воспоминание о смерти совершать без опущения все заповеди Божий: потому что скрыта от нас мера земного поприща нашего; потерянное время — невозв­ратимо; утраченного доброго дела, утраченного подвига утра­чено и мздовоздаяние.

Скажи ми, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть [1467]. Скажи, объясни мне, каким измерением, каким исчис­лением Ты отмериваешь, вычисляешь, определяешь жизнь мою? Желал бы я предузнать кончину мою, чтоб извлечь из пребывания в этом мире, из странствования по этой обольсти­тельной пустыне всевозможную пользу для себя, не растра­тив напрасно, или в ущерб мне, ни одного дня, ни одного часа. — Мера жизни человеческой на земле и число дней его есть кратковременность, есть быстрейшее мгновение, есть чер­та, не приметная на необъятных скрижалях вечности. Тот получил точное сведение о кончине своей, кто ожидает этой кончины на всякий день, на всякий час. Тот узнал меру своей земной жизни, тот свел верный счет дням этой жизни, кто понял, что эта жизнь, — не останавливающееся ни на минуту движение, при котором будущее непрестанно делается про­шедшим, а прошедшее непрестанно и навсегда нисходит, как в могилу, в несуществование. Постоянное движение не до­пускает никакому положению приобрести прочность, посто­янство: все проходит своею чередою, все изменяется, все уле­тает. Настоящее есть грань, передвигающаяся безостановочно, грань неуловимая, грань между будущим и прошедшим. На грани этой непрестанно претворяется будущее в прошедшее. Тот дал истинную цену земной жизни, кто не истощает на нее внимания, не привязывается к ней сердцем, кто не допускает себя быть обманутым прелестями и суетою ее, кто не признал постоянства в непостоянстве, положительности в неумолкающем, неопределенном движении, кто ведет себя и действует как странник, кто земную, временную жизнь употребляет на изучение и стяжание жизни истинной, вечной, небесной.