Основы христианской веры. Открытие личности и свободы

Человек создан Богом по «образу и подобию Божию», т. е. явля­ется личностью, обладающей свободой и творческой способнос­тью. Свобода личности связана с тем, что она воплощает в себе надмирный дух, происходящий от Божественного Духа. Первородный грех Адама и Евы нарушил богоподобие человека и отда­лил его от Бога, однако образ Божий остался неповрежденным в человеке. Вся дальнейшая история рассматривается христиан­ством как история воссоединения человека с Богом.

Ветхий Завет выражает внешнюю связь между человеком и Богом, осуществляемую через закон (закон регулирует внешние отношения, внешнее бытие человека). Собственно христианство начинается с Иисуса, дающего Новый Завет и восстанавливающе­го внутреннюю связь человека с Богом (см: Лосский В. Очерк мис­тического богословия Восточной церкви; Догматическое богосло­вие // Мистическое богословие. — Киев, 1991).

Высшей религиозной целью христианства является спасение. Специфика христианского понимания спасения выражается в догма­тах триединства и Боговоплощения. Бог извечно имеет три равноцен­ных лица (личности)—Отец, Сын, Святой Дух,—объединенных еди­ной божественной сущностью («природой») и имеющих единую волю. При этом христианское богословие требует «не смешивать лиц и не разделять сущности». Спасителем (Христом) выступает одно из лиц единого Бога (Бог-Сын). Бог-Сын воплощается в человеческую при­роду («вочеловечивается») и становится Иисусом из Назарета, чтобы искупить первородный грех и создать условия для восстановления богоподобия человека. «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать Богом», говорили отцы Церкви (правда, человек призван стать не Бо­гом «по природе», а «богом по благодати»). Спасение требует от чело­века духовных усилий, и прежде всего веры, но самостоятельно спас­тись невозможно, для этого требуется обращение к Иисусу Христу и действенное вмешательство самого Спасителя. Путь Спасения — это путь уподобления Иисусу: духовное слияние с личностью Христа и (с Его помощью) очищение и преображение своей (греховной) природы, что ведет человека к окончательному избавлению от власти греха и смерти. Однако (в силу последствий первородного греха) человек не может избегнуть телесной смерти. Однако душа человека и его лич­ность (духовное «я») бессмертны.

Путь к спасению и вечной жизни в единстве с Богом для чело­века лежит через физическую смерть; этот путь проложен крестной смертью и телесным воскресением Иисуса Христа. Спасение возмож­но лишь в лоне Церкви, которая есть «тело Христово»: она объединя­ет верующих в одно мистическое тело с «обоженной», лишенной гре­ха человеческой природой Христа. Богословы сравнивали единство Церкви с единством любящих супругов, сливающихся любовью в од­ну плоть, имеющих одни желания и волю, но сохраняющих себя как свободных личностей. Христос есть глава этого единого, но многоли­кого церковного тела, подобно тому, как муж есть глава брачного сою­за (отсюда самоназвание монахинь: «невесты Христовы»).

Христианская нравственность исходит из самоценности лич­ности (личность есть «образ Божий» в человеке) и неразрывной свя­зи добра, истины и свободы. «...Познаете истину и истина сделает вас свободными», «Всякий, делающий грех, есть раб греха», — го­ворил Иисус (Ян. 8:32,34). При этом добро и истина выражаются не в безличных формальных правилах, а в самой личности Иисуса Христа; отсюда — принципиальная неформализуемость христи­анской нравственности, которая по самой своей сути есть нравст­венность свободы. Выражая свободу человека, подлинно христиан­ская вера держится не на страхе и внешнем долге, а на любви, на­правленной к Христу и к каждому человеку как носителю образа Божия: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» (1-е Коринф. 13:13).

Добро творится человеком на путях применения свободной воли во имя личности и любви: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8). Иное применение свобод­ной воли оборачивается ее самоотрицанием и духовной деградаци­ей человека. Таким образом, в человеческой свободе содержится не только возможность добра, но и риск зла. Зло есть ложное примене­ние свободы; истиной свободы является добро. Поэтому зло не име­ет самостоятельной сущности и сводится лишь к отрицанию добра: все якобы самостоятельные определения зла на поверку оказыва­ются лишь определениями добра, взятыми с обратным знаком.

Зло родилось как неправильное решение свободного духа, но через первоначальное грехопадение укоренилось в человеческой природе, «заразило» ее. Отсюда специфика христианского аске­тизма: он борется не с самой по себе природой человека, но с живу­щим в ней греховным началом. Сама по себе человеческая природа богоподобна и достойна одухотворения и бессмертия (этим христи­анство отличается от платонизма, гностицизма и манихейства). Че­ловека ждет телесное воскресение; после Страшного Суда правед­никам уготовано телесное бессмертие в новых, преображенных те­лах. Поскольку человеку трудно совладать с укоренившимися в его природе греховными желаниями, он должен смирить гордыню и вручить свою волю Богу; в таком добровольном отказе от своеволия и обретается подлинная, а не мнимая свобода.

В христианстве нравственные нормы обращены не к внеш­ним делам (как это было в язычестве) и не к внешним проявлениям веры (как в Ветхом Завете), а к внутренней мотивации, к «внутрен­нему человеку». Высшей нравственной инстанцией является не долг, стыд и честь, а совесть. Долг выражает внешнее отношение между человеком и Богом, человеком и обществом; стыд и честь вы­ражают внешнюю целесообразность природы и общества. Совесть же есть голос свободного духа, делающего личность независимой от природы и общества и подчиняющего ее только собственной выс­шей правде. Можно сказать, что христианский Бог — это высшая правда человеческой совести, олицетворенная и обожествленная как благодатный смысл всего бытия: «...Закон дан через Моисея, благодать же и истина произошли через Иисуса Христа» (Ин. 1:17), «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24). Поэтому человек должен приобщиться к духов­ной истине, как бы заново родиться от нее: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух... Должно вам родиться свыше» (Ин. 3:6—7).

Вера в бессмертие души и в Страшный Суд играет огромную роль в христианской религиозности. Возвышая человека как сво­бодное и богоподобное надмирное существо, христианство не мо­жет освободить человека от необходимости жить и умирать в мире, где нет справедливого воздаяния за добро и зло. Вера в бессмертие души и загробное воздаяние призвана дать человеку не только знание, но и непосредственное ощущение абсолютной силы нравст­венных норм христианства.

Важнейшей составной частью христианства является эс­хатология — учение о конце света, втором пришествии Христа, телесном воскресении мертвых и Страшном Суде, после которого на новой земле под новым небом должно утвердиться царство праведников.

На протяжении двух тысячелетий в христианстве возника­ли различные направления. Из них наиболее известны три: като­лицизм, православие, протестантизм. Наряду с названиями (а так­же внутри них) существует множество более мелких церквей, сект и культов.