Основные черты и признака договора коммерческой концессии (франчайзинга)

Оглавление

 

Введение …………………………………………………………………………..3

Глава 1. Понятие, сущность и общие положения договора коммерческой концессии (франчайзинга) …….………………………………………………....7

1.1. Основные черты и признака договора коммерческой концессии (франчайзинга) …………………………………………………………………....7

1.2. Правовая характеристика договора коммерческой концессии (франчайзинга) …………………………………………………………………..13

Глава 2. Гражданско-правовая характеристика договора коммерческой концессии (франчайзинга) ………………………………………………..…….19

2.1. Форма договора коммерческой концессии (франчайзинга) и порядок его регистрации …………………………………………………………...………....19

2.2. Существенные условия договора коммерческой концессии (франчайзинга) ………………………………....………….…………………….24

Заключение ……………………………………………………………...……….34

Список использованной литературы …………………………………………..36

Введение

 

Договор коммерческой концессии – это сравнительно новый и малоизученный институт отечественного обязательственного права. Будучи поименованным в части второй Гражданского кодекса РФ, он закрепил на законодательном уровне ранее не известные российскому правопорядку отношения франчайзинга.

Появление указанного института в системе гражданского права России было закономерным.

Проведенное Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) в период разработки части второй ГК РФ исследование показало, что в США в 1995 г. товарооборот на условиях франчайзинга составил более трети всей розничной торговли в долларовом исчислении. В Австралии же к концу 1995 г. свыше 90% общей торговли на предприятиях быстрого обслуживания осуществлялось на условиях франшизы[1].

Популярность франчайзинга обусловлена тем, что его применение дает существенные преимущества на пути расширения бизнеса, в том числе и в международном масштабе. Лицо, предоставляющее право использования своих средств индивидуализации (франчайзер), освобождено от необходимости открывать филиалы и новые предприятия, нанимать работников для осуществления соответствующей предпринимательской деятельности. Лицо же, приобретающее возможность использования таких средств индивидуализации (франчайзи), получает возможность работать под хорошо известной вывеской и покровительством франчайзера, оставаясь при этом хозяином своего предприятия[2].

Именно эффективностью франчайзинга и было продиктовано стремление законодателя урегулировать соответствующие общественные отношения.

Однако для реализации этой цели потребовалась адаптация франшизы, возникшей и развившейся в самостоятельный договорный институт в странах общего права, к условиям отечественной правовой системы. Процесс такой адаптации оказался достаточно сложным и породил множество вопросов, которые до сих пор не имеют однозначной оценки в юридической литературе.

Не решена окончательно проблема разграничения договора коммерческой концессии и дистрибьюторского договора. Развернута дискуссия относительно обязательных и факультативных элементов комплекса исключительных прав, предоставляемого по договору коммерческой концессии. Отсутствует единство в подходах к решению проблемы вовлечения «в орбиту» договора коммерческой концессии сопутствующих ему обязательств. Требуют ответа вопросы о возможности присутствия множественности на стороне правообладателя и пользователя, о допустимости заключения в условиях российского гражданского законодательства договора мастер-франчайзинга и многие другие.

Обозначенные проблемы потребовали осуществления комплексного исследования института коммерческой концессии, что обозначает актуальность и значимость темы курсовой работы.

Цель выполняемой курсовой работы: исследовать понятие договора коммерческой концессии (франчайзинга).

Для достижения цели выполняемой курсовой работы необходимо поставить и решить следующие задачи:

- рассмотреть основные черты и признака договора коммерческой концессии (франчайзинга);

- рассмотреть правовую характеристику договора коммерческой концессии (франчайзинга);

- изучить форму договора коммерческой концессии (франчайзинга) и порядок его регистрации;

- исследовать существенные условия договора коммерческой концессии (франчайзинга).

Объектом исследования курсовой работы являются гражданско-правовые и общественные отношения, связанные с исследованием вопросов коммерческой концессии (франчайзинга).

Предметом исследования являются нормы Конституции Российской Федерации, закрепляющие права и свободы человека и гражданина, их защиту со стороны государства и его органов, нормы гражданского законодательства, регулирующие вопросы договора коммерческой концессии (франчайзинга), а также судебная практика, научно-практическая и юридическая литература, раскрывающая сущность темы и поставленных вопросов.

В основу исследования договора коммерческой концессии (франчайзинга) положены: общенаучный, исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный и многие другие методы. Перечисленные методы позволяют наиболее глубже исследовать тему курсовой работы и поставленные вопросы.

Вопросам договора коммерческой концессии (франчайзинга) в научно-практической литературе посвящены многочисленные работы и монографии таких авторов, как С.М. Лазарев, В.П. Еманова, Е.А. Абрамова, П.Н. Баранов, Н.С. Витрук, О.В. Мартышина и многих других. Кроме того, договор коммерческой концессии (франчайзинг) в гражданском праве являлся предметом внимания различных ученых: И.Ф. Демидова, А.П. Гуськовой, В.II. Кашепова, М.А. Митюковой, Т.А. Савельевой, И.Е Слепнёвой, Н.М. Чепурновой и многих других. Отдельные аспекты договора коммерческой концессии (франчайзинга) рассматривались в работах В.И. Галузо, Н.А. Колоколова, Н.Г. Муратовой М.А. Устимова, О.И. Цоколовой. На монографическом уровне договор коммерческой концессии (франчайзинг) рассматривался Н.Н. Ковтун, В.А. Лазаревой, И.Л. Петрухиным.

Структура и объем курсовой работы обусловлены целями и спецификой исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

 

 

Глава 1. Понятие, сущность и общие положения договора коммерческой концессии (франчайзинга)

Основные черты и признака договора коммерческой концессии (франчайзинга)

 

В соответствии с действующим законодательством под договором коммерческой концессии понимается соглашение, в силу которого одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау) (п. 1 ст. 1027 ГК РФ).

Понятие «коммерческая концессия» использовалось при подготовке Гражданского кодекса РФ как наиболее близкое по смыслу английскому термину «франчайзинг» (franchising)[3]. Однако у разработчиков проекта части второй ГК РФ не было однозначной позиции по вопросу о том, какое название должен носить договор, поименованный в гл. 54 ГК РФ. Изначально предполагалось, что данный договор будет именоваться договором комплексной предпринимательской лицензии (во всяком случае, так он был назван в части второй Модельного гражданского кодекса для стран СНГ[4], подготовленной до принятия части второй ГК РФ). Но впоследствии было принято решение в пользу наименования «коммерческая концессия», нашедшего отражение в ныне действующем российском законодательстве.

Указанные обстоятельства обнаруживают, что терминологическая неясность в обозначении исследуемой договорной модели имеет глубокие исторические корни. В связи с этим понятие «коммерческая концессия», содержащееся в гл. 54 ГК РФ, необходимо сопоставить с такими категориями, как «франчайзинг» и «коммерческая концессия» (в том ее понимании, какое превалирует в странах Западной Европы). Без такого сопоставления определить истинное содержание термина «договор коммерческой концессии» не представляется возможным.

Этимологически термин «франчайзинг» восходит к французским корням и является производным от слова «franchir», что в дословном переводе на русский язык означает «освобождать от рабства». Сегодня это слово имеет несколько разных значений в зависимости от сферы применения. Что же касается терминов «франчайзинг» и «франшиза», то они, по сути, равнозначны. Различия в их написании обусловлены лишь английской и французской транскрипцией в переводе на русский язык[5].

В юридической литературе нередко предпринимаются попытки дать франчайзингу наиболее полное и всеобъемлющее определение. Так, Е.А. Черепанова, полагая, что большинство исследователей уделяют внимание не всей совокупности признаков франчайзинга, а каким-либо его отдельным аспектам, предприняла новую для российской правовой науки попытку сформулировать наиболее емкое определение франчайзинга. Он, как полагает Е.А. Черепанова, представляет собой форму предпринимательской деятельности, основанную на системе взаимоотношений, закрепленных рядом соглашений, заключающуюся в возмездном предоставлении одной стороной (организацией, имеющей, как правило, ярко выраженный имидж и высокую репутацию на рынке товаров и услуг) другой стороне (организации или индивидуальному предпринимателю) своих средств индивидуализации производимых товаров, выполняемых работ или оказываемых услуг (товарный знак или знак обслуживания, фирменный стиль), технологии ведения бизнеса и другой коммерческой информации, использование которой другой стороной будет содействовать росту и надежному закреплению на рынке товаров и услуг. При этом передающая сторона обязуется оказывать содействие в становлении бизнеса, обеспечивать техническую и консультационную помощь[6].

По дистрибьюторскому (эксклюзивному) договору одна сторона (компания-производитель, концедент) предоставляет другой стороне (эксклюзивному дистрибьютору, концессионеру) право на исключительное распространение, размещение, продвижение, продажу своих товаров на определенной территории, границы которой согласовываются в договоре.

Наряду с франчайзингом дистрибьюторское соглашение входит в группу торгово-распределительных договоров, значительная часть которых представляет собой непоименованные контракты. Эти договоры заключаются, как правило, крупной компанией, желающей расширить рынки сбыта собственных товаров, работ или услуг, с предпринимателем-посредником. Последний при этом «встраивается» в процесс производства, становится его нераздельной частью[7].

В рамках дистрибьюторского договора концессионер становится перепродавцом товаров концедента. Он «продвигает» и сбывает товар на оговоренной территории, но при этом не выступает от имени производителя, не подотчетен ему и строит свои отношения с потребителями на основе договора купли-продажи, заключая его от своего имени и за свой счет (в отличие, например, от агента или комиссионера).

Однако самостоятельность дистрибьютора в выборе контрагента ограничена определенной в договоре территорией, в пределах которой он вправе распространять товары производителя, используя при этом принадлежащие последнему средства индивидуализации (товарные знаки, коммерческие обозначения и т.п.). Производитель же в свою очередь, как правило, оказывает содействие в «продвижении» товаров, рекламе и обучении дистрибьюторов, хотя это и не является необходимым условием договора[8]. И коль скоро речь идет о реализации товаров «под маркой» изготовителя, складывается ощущение, будто мы имеем дело с франчайзингом. Тем не менее, это не так.

Таким образом, для разграничения договора франчайзинга и дистрибьюторского договора используются два критерия: критерий сферы деятельности, на которую рассчитан договор, и критерий степени сотрудничества (интеграции) контрагентов. Иных критериев разграничения цивилистическая доктрина пока не выработала. Это относится не только к отечественной науке гражданского права, но и к западной доктрине, подтверждением чему служит разработанное Международным институтом унификации частного права (УНИДРУА) «Руководство по организации международной франчайзинговой сети».

Большинство отечественных ученых сходятся во мнении о том, что гл. 54 ГК РФ регулирует именно отношения франчайзинга. Это означает, что применение к договору коммерческой концессии выработанных цивилистической доктриной критериев разграничения франчайзинга и дистрибьюции позволяет обособить регулируемый Гражданским кодексом договор от эксклюзивных соглашений. Однако судебно-арбитражная практика не только опровергает тезис о наличии определенности в вопросе о критериях разграничения договора коммерческой концессии и дистрибьюторского договора, но и демонстрирует нежелание правоприменителя использовать данные критерии.

Иллюстрацией сказанному служат два дела, в разное время рассмотренные Федеральным арбитражным судом Московского округа.

Так, рассматривая в ноябре 2009 г. спор о взыскании убытков в рамках договорного обязательства, суд дал юридическую квалификацию «Договору о сотрудничестве и предоставлении статуса эксклюзивного дистрибьютора».

По условиям данного договора Продавец предоставил Дилеру статус официального эксклюзивного дистрибьютора на реализацию препарата «Полифепам» на территории Российской Федерации.

Исследовав обстоятельства дела и проанализировав условия заключенного сторонами договора, суд пришел к выводу о том, что предметом указанного договора являлось предоставление истцом ответчику исключительного права на реализацию медицинского препарата. Суд посчитал, что стороны, сформулировав предмет договора таким образом, стремились заключить договор коммерческой концессии и, следовательно, взаимоотношения контрагентов должны регулироваться нормами гл. 54 ГК РФ и патентным законодательством.

Ссылка же на то, что сторонами был заключен договор о сотрудничестве и предоставлении статуса эксклюзивного дистрибьютора, судом была отвергнута, так как из содержания договора (в частности, из его предмета), по мнению суда, следовало, что договор является по своей природе договором коммерческой концессии[9].

Анализируя выводы, к которым пришел суд, необходимо обратить внимание на тот факт, что отношения контрагентов по договору о предоставлении исключительного права на реализацию определенного товара, в полной мере подпадающего под признаки эксклюзивного (дистрибьюторского) договора, должны, как посчитал правоприменитель, регулироваться нормами гл. 54 ГК РФ.

В другом деле, рассматривавшемся в декабре 2013 г., суд оценивал правомерность доводов Истца о недействительности заключенного им с Ответчиком дистрибьюторского договора.

Доводы Истца основывались на том, что по своей правовой природе данный дистрибьюторский договор представляет собой договор коммерческой концессии, а поскольку он не зарегистрирован в установленном законом порядке, то в соответствии со ст. 1028 ГК РФ является ничтожным.

Суд установил, что по условиям заключенного сторонами договора Ответчик обязался продавать товар, поставляемый ему Истцом, от своего имени и за свой счет. Использование же Ответчиком средств индивидуализации Истца осуществлялось только в качестве подтверждения подлинности продаваемого товара и для рекламных целей.

Таким образом, договором не предусматривалось фактическое предоставление комплекса исключительных прав Истцом Ответчику. Следовательно, совершенная сторонами сделка не обладает признаками коммерческой концессии, и потому ее регистрация не требуется[10].

Сравнивая выводы, сделанные судом в разное время по двум схожим делам, можно обнаружить, что в первом случае одна сторона (производитель) не предоставляла другой стороне (распространителю) в целях организации продажи медицинского препарата никаких исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности (права на товарные знаки, коммерческие обозначения, ноу-хау и т.п.), однако суд признал такой договор находящимся в сфере правового регулирования гл. 54 ГК РФ; во втором же случае суд посчитал, что заключенный сторонами договор не соответствует признакам договора коммерческой концессии, несмотря на то что по его условиям одна сторона предоставляла другой стороне комплекс исключительных прав (а ведь это свойственно именно договору коммерческой концессии), и признал спорный договор дистрибьюторским.

Как видно, в российской правоприменительной практике не наблюдается единства подходов к разграничению договора коммерческой концессии и эксклюзивного (дистрибьюторского) договора, чему в свете буквального смысла формулировок, содержащихся в ст. 1027 ГК РФ, имеется логичное объяснение:

- во-первых, п. 2 ст. 1027 ГК РФ не исключает существование договора коммерческой концессии, ориентированного исключительно на продажу (перепродажу) пользователем товаров правообладателя. В законе сказано, что договор может содержать указание на его применение к определенной сфере предпринимательской деятельности, в том числе к продаже товаров, полученных пользователем от правообладателя;

- во-вторых, в новой редакции п. 1 ст. 1027 ГК РФ изначально заложена возможность включения в состав комплекса лишь тех исключительных прав, которые обычно предоставляются производителем эксклюзивному дистрибьютору. Ими являются права на товарный знак и на коммерческое обозначение.

Сказанное означает, что вывод о нераспространении положений гл. 54 ГК РФ на дистрибьюторские (эксклюзивные) договоры нуждается в дополнительной аргументации.