Роль-защита синего типа поведения 2 страница

Еще в большей степени, чем эти авторы, я хотел бы ограничить понятие «роль» исключительно само­оценкой и вытекающим из нее поведением.

Итак, под ролью я понимаю не общественную позицию или статус (например, врача или матери), которую человек действительно занимает, не деятель­ность (например, врача или матери), которой человек действительно, занимается, но единственно и исключи­тельно, оценку человеком его собственной личности его фиктивную самооценку.

Роли соответствует представление, что окружающий мир оценивает мою личность так, как я об этом думаю, что именно я означаю для другого человека (например, для партнера по любви, для партнера по браку, для моего сына, для делового партнера) или для обществен­ной группы (то есть, например, для моей собственной семьи, для нации или для всего человечества).

Итак, под «ролью», я понимаю постоянно вообража­емую (иллюзорную) самооценку и результирующее из нее поведение, а также образ действий человека.

Разумеется, определенные достижения можно, оце­нивать как объективные факты, но тот, кто исходит из фикции, что его иллюзорная самооценка также соответствует действительности, и строит свое поведение сообразно с этим, тот играет роль.

Играние роли имеет свою психопатологическую кульминацию в параноидальном нарушении мышления («Я китайский император») и свою невротическую кульминацию в истерическом заболевании с психосо­матическими симптомами.

Иллюзорное самоощущение постоянно является оп­ределяющим для того, играет ли кто-либо роль и какую именно этот кто-либо хотел бы играть по отношению к обществу.

Предпосылкой для всякой ролевой игры является самоощущение, которое вырождается в иллюзорную самооценку («я глуп или умен, красив или непривле­кателен, незначителен или влиятелен»).

Учение Сатипаттханы о йоге и учение Сократа («Я знаю, что я ничего не знаю»), оба они старались уберечь людей от инфантильной и тяжкой по своим последствиям самооценки. И поскольку многих людей не удалось привести к такому самосознаваемому смирению, Я-греза от самовосхищения и до, в боль­шинстве случаев, неосознаваемого чувства собственной неполноценности сыграла с ними свою злую и мрачную шутку.

Исходя, например, из непомерного стремления к значимости или из честолюбия, можно играть роль «героя» и даже пожертвовать этому идолу имущество и жизнь. Истинное же самоощущение стремится исключить всякую переоценку себя. Оно избегает само-иллюзионирования (самоиллюзий, самообмана), которое может выступать и действовать, с одной стороны, в виде идола-Я и роли-идола, а, с другой стороны, одновре­менно — в виде страха-Я и роли-защиты. Эгоцентри­ческое само-иллюзионирование препятствует доступу к действительности и, тем самым, к самовоплощению.

Обе эти сферы, как иллюзорная самооценка, так и отношение к окружающему миру, распадаются на противоположности: иллюзорная самооценка, с одной стороны, расщепляется на «идол-Я»,-которое себе воображают (например, желание жить удобно и уютно), а с другой стороны, на тайное «страх-Я» и внутреннюю нужду (например, оказаться несоответствующим требо­ваниям, спасовать перед жизнью).

Отношение к окружающему миру также расщепля­ется на полярные образы действий. С одной стороны, на роль-идол, на «целевую программу», к которой стремятся и которой домогаются, а с другой стороны, на роль-защиту, то есть /на такую ситуацию, которой стремятся избежать, так как. она пугает своей опасно­стью. Эта та самая ситуация, от которой себя оберегают с помощью, различных предлогов и отговорок: «Я поостерегусь» или «Я не могу себе этого позволить», «Я не могу себе позволить пребывать в состоянии удобств и уюта», «У меня просто нет времени для таких удовольствий и наслаждений». И наоборот, «целевая программа» того же самого человека может, например, гласить: «Я хочу самоутвердиться и иметь успех».

 

ЦВЕТОВЫЕ ТИПЫ

 

ВНИМАНИЕ! Понятием «тип» я постоянно обозна­чаю определенную структуру поведения, а вовсе не сущность человека.

Таким образом, «тип» не обозначает ничего другого кроме манеры поведения, которая в определенном смысле преобладает у данного человека Таким образом, один и тот же человек может быть «красным типом» в сексуальном смысле и «зеленым типом» в смысле оформления своего жилища.

Я различаю четыре основных типа поведения, см. таблицу 1. В этой таблице каждый тип поведения обозначен цветом, который с помощью Цветового Теста Люшера был исследован экспериментально (подробное обоснование дано в моей книге «Закон гармонии в нас. Новый путь к внутреннему равновесию и к исполненной смысла жизни», - издательство ЭКОН). Кроме того, для каждого цветового типа приведены символический «элемент», самоощущение и вид поведения.

Целью красного типа поведения является покорение, желание иметь успех и чувствовать сколького он может добиться.

Целью синего цвета является удовлетворение и успокаивающее довольство. В данном случае речь идет об исполненной любви сопринадлежности, единстве и тесной,гармонической связи, гармоническом единении.

 

Таблица 1

Цветовые типы поведения

Наименование; цветов	Элемент	Самоощущение	Вид поведения
Люшеровский красный (желто-красный цвет)	Огонь	Оживленное, деятельное, воодушевленное	Активное
Люшеровский синий (темно-синий цвет)	Вода	Довольное, удовлетворенное	Спокойное
Люшеровский зеленый (темный, сине-зеленый цвет)	Земля	Серьезное, строгое, важное	Настойчивое
Люшеровский желтый (светло-желтый цвет)	Воздух	Веселое, радостное	Общительное, отзывчивое

 

Целью зеленого типа является уверенность. Он хочет удержаться и быть уверенным, что он как личность, обладает значимостью, что с ним, как с личностью, считаются.

Целью желтого типа является беззаботная свобода. Он ожидает от всего нового лучших возможностей, которые освободят его от ограничений, препятствий, помех или забот.

 

РОЛЬ-ИДОЛ И РОЛЬ-ЗАЩИТА

 

Человек, реализующий один из четырех основных типов поведения, может вести себя полярно противо­положным образом.

Так, когда он преследует типичную для него цель, которая является для него своего рода идолом, то он играет свою роль-идол.

И, наоборот, то, что он делает, чтобы защититься, от чего-либо, чтобы чего-либо избежать — все это есть его роль-защита.

Например, человек, реализующий красный тип поведения, принимает всякий брошенный ему вызов, поскольку он хочет действовать сильно и успешно. Это его роль-идол.

Роль-защиту же, он играет тогда, когда он чувст­вует, что предъявленные к нему требования чрезмерно завышены, когда он злится и досадует, когда он впадает в бессильную злобу или защищается от чрезмерных требований с сердечными болями.

В таблице 2 сведены воедино основные типы поведения согласно люшеровской теории функциональ­ной психологии и даны их общие характеристики.

Таблица 2

Основные типы поведения в функциональной психо­логии

Самоощу щение-Я	Поведение по отношению к окружающему миру
	Синий	Зеленый	Красный	Желтый
Идол - Я(+)	Роль-идол	«Цель»(стремление к...)
(пе-реоцени-ваемое само- сознание) Притяза- ние: абсолютно Я хочу безусловно	+1 Удовлетво- рение Одурмани- вание Регрессия	+2 Значимость Импониро- вание Позиция престижа	+3 Переживание Возбуж- денность Мания к приятному раздраже-нию	+4 Независимость Поиски Бегство от проблем
Норма -Я (=)	Самовоплошение (самореализация)
(нор- мальное самосозна- ние) При- тязание относитель но(Я хотел бы...)	= 1 Покой Разрядка, pасслаб- ление Довольство	= 2 Твердость Упорство, инертность Само- управление	= 3 Возбуждение Движение Активность	= 4 Свобода Изменение Расцвет, разворачивание
Страх-Я	Роль-защита	«Защита» (страх Перед)
(-) (недо- оценивае- мое само­сознание) Притяза­ние: абсо- лютно нет (Я ни в коем слу- чае не хочу...)	-1 Отсутствие приятного раздражения Скука Отчуждение	-2 Затрудни- тельное положение, стеснен- ность Ограниче- ния, препятствия Принужде- ние	-3 Переразд- ражение Пресыще­ние, постылость Истощение	-4 Потерянность Заботы Утраты

 

РОЛЬ-ЗАЩИТА СИНЕГО ТИПА ПОВЕДЕНИЯ

(минус «синий»): СТРАХ ПЕРЕД ПУСТОТОЙ

(перед отсутствием переживаний)

И ПЕРЕД ЛИШЕНИЯМИ

 

Разумеется, есть люди и ситуации смертельно скучные. Но тот, кто не удовлетворен из-за собственной пассивности («Не стоит», «Это не имеет смысла» и т.п.) или из-за нереалистичных притязаний, порождает в самом себе страх оказаться обойденным и лишиться чего-либо важного для собственного удовлетворения. Страх перед отсутствием переживаний порождает внут­реннее беспокойство или ажитированность. Страх ока­заться в состоянии фрустрации заставляет бежать прочь от неудовлетворяющей связи с партнером или от неудовлетворяющей ситуации на рабочем месте. Но если, как это часто бывает, сохраняется внутреннее отвращение или настороженное предубеждение, то отношения становятся очень холодными или в лучшем случае «мерцают» и «колеблются» на уровне любезного безразличия. Подавляемая по взаимному согласию неудовлетворенность косвенно выражается в чрезмерной чувствительности, раздражительности, чрезмерной не­терпеливости или находит свое выражение в расширен­ной «зоологической» лексике.

Опасение, что существующая связь может превра­титься в неудовлетворяющую пустоту, в отсутствие переживаний, блокирует настоящие и искренние эмо­циональные отношения. Оно разрушает надежды на чувствительное обоюдное понимание, на душевную связь, на сердечный союз, на тесное единение.

С целью самозащиты такие люди огораживают забором свою, личную -эмоциональную сферу и позво­ляют приближаться к себе любому партнеру лишь постепенно, лишь шаг за шагом. Критерии дистанцирования для каждой связи, для каждого отношения устанавливаются с очень чувствительной субтильностью. Сближение с партнером допускается только в пределах этой дифференцированной иерархической лестницы.

В таком сознательно «ступенчатом» поведении от­четливо выявляются следующие ступени-этапы: —отсутствие приветствий; — резкость ответов; — веж­ливость; — дружественность; — нежность; — возбу­димость; — способность к оргазму; — способность к доверию. Для того, чтобы выразить порицание партнеру, ему отвечают резко, либо он переводится для этого на предыдущую ступень дифференцированного контактного поведения, на которой вместо поцелуя в губы ему подставляется только щека.

Когда блокируется самоотдача, эмоции накаплива­ются и остаются невысказанными или невыраженными («Что в нем происходит?», «О чем он сейчас думает?»). А когда эмоции или чувства другого остаются непоз­нанными, они заменяются иллюзорными представлени­ями существующих отношений.

Место действительно переживаемых или пережитых отношений занимают клише отношений: «Под каким знаком Зодиака Вы родились?» — «Ага!» - и вот уже «короткий ум» знает ответ.

Когда эмоции блокируются страхом, то вместо реального содержания переживаний они порождают мнимое содержание суеверий, идеологическую веру и даже бредовые представления. И тогда в этих сугубо личных эмоциональных джунглях бурно разрастаются сентиментальные, а также героические грезы (сны наяву).

 

РОЛЬ-ИДОЛ СИНЕГО ТИПА

ПОВЕДЕНИЯ (плюс «синий»):

СТРЕМЛЕНИЕ К УДОВЛЕТВОРЕНИЮ

 

Довольности (= «синий») может недоставать столь сильно, что, у человека возникает просто крайняя и неотложная нужда во всем, что может принести с собой удовлетворение, покой и расслабление. Одурманивание и забытье становятся целью напористого стремления к удовлетворению (+ «синий»): либо путем одурманива­ния плоти с помощью чрезмерной сексуальности, разгульной жизни и чревоугодия, алкоголизма, приме­нения успокоительных и снотворных средств, либо путем редукции духовных притязаний (например, на уровень «кроссвордного» интеллекта).

Излюбленным методом бегства в самоодурманивание является РЕГРЕССИЯ — то есть «отступление» в беспроблемное удовлетворение телесных (плотских) потребностей, в так называемую «простую жизнь», в мнимо первородную, в мнимо детскую и «естественную» жизнь: у женщин — это бегство прямо-таки в детские войны, в которых они именно таким образом хотели бы сгладить или облегчить свои профессиональные или семейные (брачные) трудности; у мужчин, например, у находящихся в состоянии стресса менеджеров — это бегство в идиллию природы, которую они переживают в форме владения сельским домом, или по крайней мере во владении домашним баром, оформленном в «деревенском» духе.

 

РОЛЬ-ЗАЩИТА ЗЕЛЕНОГО ТИПА

ПОВЕДЕНИЯ (минус «зеленый»):

СТРАХ ПЕРЕД СТЕСНЕННОСТЬЮ,

ЗАВИСИМОСТЬЮ И ПРИНУЖДЕНИЕМ

 

Не все то, что переживается как принуждение или вынужденность, является насильственной угрозой извне. «Вынужденное покупательство», которое «вынуждает» к покупке портмоне из крокодиловой кожи, проистекает отнюдь не от крокодила и не от портмоне. Или когда человек вынужден есть из-за того, что он голоден — это вовсе не принуждение, но необходимость. В ситуации необходимости долженствование должно ста­новиться «желательствованием». Необходимость нельзя путать с преднамеренным принуждением или вынуж­денностью.

Тот, кто хочет покупать, должен также и платить. Тот, кто выставляет какое-либо притязание, должен также и уметь отказываться. Он должен быть готов к ответной «услуге». Именно в этом и состоит реальная необходимость, соответствующая реальности самоуправ­ление (= "зеленый"): я решаю, что я хочу иметь и сколько я за это готов заплатить. Самовоплощение исходит из того, что я способен как требовать, так и отказываться..

Тот же, кто выставляет абсолютное притязание, тот не в состоянии отказываться. Он не готов к эквива­лентной компенсации. И таким образом он становится пленником своего собственного притязания. Он уподоб­ляется той самой обезьяне, которая, просунув руку в узкое горло кувшина, схватила лежащий на его дне банан и никак не хочет разжать кулак, чтобы освободиться.

Тот, кто выставляет чрезмерные или бескомпромис­сные притязания, кто хочет, чтобы все восхищались им и любили его, или тот, кто требует слепого послушания, тот, кто не хочет стареть или тот, кто полагает, что не следует выполнять свои обязательства и соглашения, тот игнорирует действительность.

В силу того, что он выставляет тотальное притязание, он воспринимает действительность, как стеснение и принуждение. И чтобы избежать ее необходимости, он уклоняется от нее, если необходимо, путем «вы­нужденной лжи» или так называемой «лжи во спасе­ние».

Такого рода избегание действительности путем уклонения от ее необходимостей становится, в конце концов, жизненной ложью, разрушающей самоуважение человека.

Когда не хотят ни от чего отказываться, тогда не могут и ни на что решиться. Человек начинает чувствовать себя зависимым и загнанным в тупик. Эта мнимая или неверно оцениваемая зависимость (напри­мер, в качестве супруги) рассматривается как непрео­долимое препятствие, которое делает невозможным исполненное смысла самовоплошение.

Однако на самом-то деле в такой ситуации лишь собственное бескомпромиссное притязание делает отказ, столь трудным. И поскольку человек хочет целиком и полностью обладать и тем и другим, то есть как владеть и иметь в своем распоряжении, так и быть независимым и свободным, он оказывается неспособным и способным, он оказывается неспособным решиться на что-либо. А живет человек в состоянии кажущейся терпимой готовности к компромиссам, при котором ему прихо­дится вынужденно устраиваться («коль скоро дети еще дома»).

 

РОЛЬ-ИДОЛ ТИПА ПОВЕДЕНИЯ (+ "зеленый"): СТРЕМЛЕНИЕ К ЗНАЧИМОСТИ, ТЩЕСЛАВИЕ

 

Неуверенность в себе — это совершенно неперено­симое состояние. Все, что гарантирует уверенность, твердость, упорство, настойчивость и длительность (продолжительность), все это ошибочно считается при­годным для победы над собственной неуверенностью. Все, что получают в свое владение и все, что могут назвать своим собственным, должно no-существу под­тверждать себе самому, а одновременно с этим и всем окружающим, что это по крайней мере и есть то, что имеют, и то, что могут предъявить. В этом, собственно говоря, и состоит заблуждение, так как из того, что имеют, можно создать лишь сомнительную мистифика­цию самоутверждения, но отнюдь не уверенность в

себе.

Самоутверждение в своей постоянной противополож­ности по отношению к самоуверенности использует все формы надежного и прочного владения, охотнее всего в качестве материальной стабильности, начиная от толстого живота вплоть до «толстого» состояния (иму­щества).

Самоутверждению служит также и владение идео­логией, которую делают «своей собственной», чтобы чувствовать себя с нею важным. Шансы на успех в меньшей степени зависят не столько от каких-то особых способностей, сколько от собственного умения захватить пользующуюся спросом на рынке мнений привлекатель­ную роль и знать, имеется ли тенденция спроса на занятых политикой морализирующих ханжей или ли­тераторов, специализирующихся на непристойностях, и не лучше ли подходят в настоящее время патетические, романтические или деструктивные искусственные перлы хиппи или лакеев цивилизации.

Используются любые средства достижения значимо­сти любой ценой вплоть до самоотречения, всяческое жеманство и манерничание с целью произвести неизг­ладимое впечатление, будь то танец с похотливыми заигрываниями, модная походка или демонстрация себя в спортивном автомобиле-кабриолете. Тот же, кто идет еще дальше, принимая во внимание скрытую конку­ренцию, соперничание в сотые доли секунды и кратковременные шансы, тот играет роль-импонирование охотнее всего на бетонном пьедестале. Он стремится к позиции престижа, которая сулит более длительное импонирующее действие. Академические титулы, напри­мер, обеспечивают пожизненное, а дворянские — даже через поколения эффективное престижное действие. Собственный дом вместе с личной обстановкой может всякий раз по-новому производить впечатление на нового визитера и поэтому осуществляет непрерывную престижную выгоду. Автомобили же и галстуки, напротив, могут еще импонировать лишь в том случае, если они еще остаются необычными и исключительными на грани годности.

Гораздо дешевле сложить свой распущенный «пав­линий хвост» исполнением долга или обязанностей, скромностью или морализированием. Мотивируемые осторожностью предубеждения («Я предостерегаю вас от экспериментов»), закосневшие правила, моралистские и политические принципы, модные научные точки зрения, религиозные догмы, традиционные условности и нетерпимость — все это роли-импонирования. Они часто проявляются в виде надменности, заносчивости, высо­комерия, дерзости. За такой маской, как известно, сплошь и рядом скрывается духовная тупость и ограниченность.

Упрямцы, всезнайки, педанты, моралисты и с «железной последовательностью» заставляющие и при­нуждающие других типы населяют царство беспомощ­ных. «Я»-инвалидов, скрывающих под священной мас­кой «порядка» свое непомерное стремление к власти.

Равным образом благоприятным по цене и облада­ющим иммунитетом к покраснению является владение поговорочной и календарной мудростью. В этом случае пытаются импонировать своей «скромностью» и «осве­домленностью», когда с поднятым вверх указательным пальцем и со словами: «Я бы полагал, что...» дают человеку «принципиальные» и «предостерегающие» ре­комендации.

Хотя напористое стремление к доминированию обо­жает все большое и великое, как генерал свою армию, оно может искать свое удовлетворение также в дрессуре пуделя, детей или супруги. Стремление к доминирова­нию нередко пытается сгладить скованное и часто стыдливо-нежное собственное обращение к кому-либо авторитарной ролью-импонированием («Я не могу спать, пока ты еще не дома»).

Тот же, для. кого небольшие роли-импонирования авторитарного наставника — любителя поучать оказы­ваются недостаточными, поскольку его чувство собст­венной неполноценности должно получать более силь­ный допинг, то хватается за более высокий индивиду­альный «порядок». Он идентифицирует себя с идеоло­гическим принципом. Жалкое и убогое «Я», эта отвратительная и мерзкая гусеница, окукливается в так называемый «-изм» и разворачивается из него уже в виде великолепной бабочки. Вставленное в какой-либо идеологический принцип «Я» - с помощью духовной униформы наряжается в могущественное «Мы»: «мы, академики», «мы, ребята», «мы, мужчины». И вот уже вместо того, чтобы просто и скромно сказать: «Ты не удовлетворяешь мои пожелания», жена хватается за могущественное «мы», полового различия и бросает мужу:«Вы, мужчины, не понимаете Нас, женщин».

Зеленый тип поведения — это не только самый напряженный и самый упрямый, но и самый не поддающийся влиянию тип поведения, и это делает особенно трудным для него отказ" от роли самоутвер­ждения, выбрасывание за борт его тщеславного, само­надеянного и заносчивого «Я» и спонтанное, непринуж­денное и открытое поворачивание к другим людям.

 

 

РОЛЬ-ЗАЩИТА КРАСНОГО ТИПА ПОВЕДЕНИЯ

(минус «красный»): СТРАХ ПЕРЕД ИЗБЫТКОМ

РАЗДРАЖЕНИЯ И ПЕРЕВОЗБУЖДЕНИЕМ

 

Досадой, а когда она проявляется особенно интен­сивно то гневом; а в случае бесцельности — яростью, а -при длительном проявлении — надоедливостью и докукой обозначаем мы возбуждения, которые вызыва­ют у нас отвращение и неохоту, они противоречат нашим намерениям.

Гётц фон Берлихинген стал известен потомкам благодаря двум частям своего тела; еще одной частью был его железный кулак. Тот, кто говорит: «гётц» (истукан) или ударяет кулаком по столу, или в более тонкой манере цедит сквозь зубы: «Итак, душа моя!...», у того возбуждение достигло уровня перераздражсния: тому уже «хватает», тот уже «сыт по горло», тому
уже «все до лампочки». Все, что чрезмерно и требует выхода, охотно описывается в красочных выражениях функциями обоих оставшихся телесных отверстий. Тоже самое состояние перераздражения обозначается, психиатрами аристократически или возвышенно-абст­рактно как «чрезмерное требование переработки пере­живаний».

Когда существенные для нас потребности находятся под угрозой,- возникает, перераздражение (минус «крас­ный»). Это перераздражение становится досадой или гневом («Что за подлость! Что за низость!»), если причиненный нам вред или ущерб воспринимается как обесценение чувства собственного достоинства (минус «зеленый»).

Затем из перераздражения возникает упрямство и своенравие («Нет, уж этого-то я не допущу!»), если от обесценивания чувства собственного достоинства защищаются самовластным и Диктаторским притязанием на значимость (плюс «зеленый»).

Если же конфликт пытаются игнорировать, то перераздражение не переходит во вспышку или во взрыв, а вызывает появление психически обусловленной усталости и может довести человека до депрессивного изнурения. Стремление бежать от проблем, стремление к разгрузке можно распознать по банализирующему поведению, например, по отодвигающему движению руки, по отведению волос назад, по поглаживанию носа, по почесыванию головы, по однотонному насвистыванию мелодии.

Перераздражение (минус «красный») ведет к депрес­сии, если удовлетворение настоятельных потребностей, представляется окончательно невозможным и приходит­ся признавать собственное бессилие. Отсюда возникает депрессивная потребность в сне, либо человек прибегает к помощи алкоголя, чтобы одурманить себя и заглушить свои страдания.

Преддверие перераздражения выражается в неохоте, в отвращении. Такое жизнеощущение обозначается как «раздражительная слабость» или «неврастения».

 

РОЛЬ-ИДОЛ КРАСНОГО ТИПА

ПОВЕДЕНИЯ (плюс «красный»):

МАНИЯ К РАЗДРАЖЕНИЮ (возбуждению)

 

«Хорошее» прозябание в роли откармливаемого гуся или «хорошее» функционирование в роли рекрута с пулеметом еще не означает житие с человеческим достоинством, даже в том случае, если тебя откармли­вают шампанским и икрой. Когда чувственные помыслы или субтильные ощущения не схватываются вибрирую­щим сознанием и не помещаются на соответствующее место в симфонии переживания, то вся «жизнь» оказывается лишь откармливанием или функциониро­ванием без истинной радости и без смысла.

Тот, кто при полном благополучии и полностью автоматически достиг страны свободного времени и желает «оснастить» и приукрасить свой опустошенный дух иностранными языками, историей искусства и курсами для молодых вдов, тот начиняет себя лишь культурным хламом вместо того, чтобы переживать то, чем собственно являются искусство и наука. Тот, кто несмотря на школу и профессиональную деятельность, несмотря на традиционное внимание и уважение к другим, хочет быть прежде всего человеком, тот стремится с максимально возможной интенсивностью, то есть вполне осознанно, переживать как можно глубже и полнее, то есть в соответствии с реальностью, окружающий мир: он ищет раздражения.

Однако это поворачивание лицом к действительно­сти, это обращение к ней становится чрезмерным и становится ролью-идолом мании к раздражению, если при этом компенсируется роль-защита, то есть лишь страх.

Три мотива страха производят три различных образа внешнего проявления или выражения напористой мании к раздражению.

Страх перед опустошенностью (перед пустотой) и скукой (минус «синий») ведет к мании раздражения (плюс «красный»). И поскольку опустошенность душев­ных отношений, отсутствие внутренней обращенности к кому-либо и недостаток сердечной привязанности и единения должны быть восполнены искомым раздраже­нием, человек начинает испытывать особую потребность в интимных отношениях, как в раздражающем средстве. Интимность может переживаться либо в психологизированном окружении заботой душевно подавленных спутников или попутчиков, либо, в процессе «ближнего рукопашного боя» ловеласа в баре или в постели. В таких случаях все оформление жизни, от эротизирующей обстановки жилища (обнаженные негритянские фигурки, купленные в магазине) и вплоть до выбора профессии, может быть пронизано этим мотивом знойной и дурманящей «любви к ближнему».

Голод по раздражению может возникнуть также из страха не быть ценимым другими (минус «зеленый»). Тот, кто сам себя заставляет, принуждает и ставит под давление с целью добиться собственного самоутвержде­ния или значимости силой, как, например, обожаемые публикой виртуозы шоу-бизнеса в спорте, в искусстве или в политике, тот находится в состоянии чувства постоянной принужденности.

И поскольку такие типы сами не выходят из состояния напряжения, они пытаются добиться разрядки своей напряженности через внешнее раздражение. Но так как при этом они постоянно нуждаются во все новых и новых раздражениях, они неизбежно оказыва­ются под принуждением быть постоянно активными. Их каиновой печатью является форсированное стрем­ление к предприимчивости. Они стремятся к достиже­ниям и в большом, и в малом, к пользе окружающих или во вред им.

Если, например, стремление к предприимчивости «подпитывается» только физической силой, то они ввязываются в потасовку и драку с первым встречным, или, если они честолюбивы и тщеславны, то они становятся ведущими олимпийскими спортсменами, что­бы повергнуть на колени даже другие нации.

Третий вид страха, который также компенсируется раздражением, это страх перед потерянностью, перед заброшенностью, перед отсутствием связей и отноше­ний, перед изолированностью (минус «желтый»).

Тот, кто ощущает себя, как это часто бывает у подростков и юных людей, в качестве одинокой песчинки на широком берегу жизни, тот ощущает или осознает свою ничтожность в рамках мировых событий. Лишенная всяких надежд потерянность и изолирован­ность может породить панический страх и вызвать поэтому сильное стремление к стимулирующим раздра­жениям, к громоподобной музыке или просто к шуму. Тот, кто испытывает страх в темном лесу, тот обычно поет во всю глотку. Когда же чувство потерянности возникает в четырёх стенах, то необходимый поток чрезмерного раздражения обеспечивает стереоустановка.

Из страха перед изолированностью возникает без­оговорочная занятость какой-либо одной темой, каким-либо одним интересом. Человек начинает чем-либо «безумно» интересоваться, становится просто одержи­мым в этом плане, отдается этому интересу душой и телом, воспламеняется и опьяняет себя пламенем собственного воодушевления,(«Мы смеялись, как сума­сшедшие»). Вызывающий страх простор и лишенное всяких отношений внутреннее одиночество заполняется стимулирующим раздражением (плюс «красный»).

Эта одержимость, это усиленное стремление к «очарованию» и «ослеплению» является попыткой защитить себя от отсутствия отношений, от потерян­ности.