Глава V. Модель историографического сочинения

 

Историографический труд, создаваемый по общим законам науки, прежде всего исторической науки, имеет свою специфику, вызванную предметом и целями историографического повествования, логикой научного познания. Он служит задаче не только дать читателю объективное представление о закономерностях формирования и развития историографии, но и изложить их в такой последовательности, системе и форме, которые наиболее полно и всесторонне отражали бы историю исторической науки.

Как и другие общественные науки, историография имеет познавательную, теоретико-методологическую, идеологическую и прогностическую функции, находящиеся в диалектическом единстве.

Познавательная функция историографии проявляется в двух уровнях: низшем и высшем. Низший уровень связан с выявлением истории накопления исторических знаний, их систематизацией и унификацией для подготовки к историографическому анализу. Высший уровень проявляется в процессе обнаружения механизма историографического творчества.

Теоретико-методологическая функция направлена на формулирование закономерностей и законов развития историографии, а также принципов и методов, применяемых с целью их объективного познания.

Идеологическая функция связана с участием историографии в осуществлении задач коммунистического воспитания трудящихся и в борьбе с идейными противниками марксизма-ленинизма. Эта общая задача конкретизируется так: историография вместе с другими отраслями обществознания воздействует непосредственно и опосредованно на общественное сознание масс для восприятия ими революционных и прогрессивных воззрений и одновременно выступает против реакционных, шовинистических и националистических идей; историография участвует также в общем процессе культурного и образовательного развития трудящихся. Велика ее роль в борьбе с фальсификацией истории нашей родины, истории КПСС.

 

 

Своими трудами историография выступает против идеализации исторической действительности и исторических деятелей, в том числе и отдельных ученых-историков, т. е. способствует их объективной оценке.

Прогностическая функция направлена на выявление дальнейших путей развития науки, определение тем, проблем, вопросов, нуждающихся в исследовании и разработке.

Структура историографического труда [161] (исходя из функций историографии) может быть представлена моделью, включающей следующие элементы:

 

Введение.

Методология исследования.

Фактическая и аналитическо-синтетическая части.

Прогностическое звено.

Заключение.

 

Введение. Оно рассматривает следующие вопросы: предмет, цели и задачи историографии; современные требования, предъявляемые к историографическому сочинению. Введение может состоять из таких частей: постановка темы, ее значение и актуальность; обоснование цели и задач (общих и конкретных) исследования; обзор и анализ имеющейся историографической литературы (историография историографии).

Выбрать тему в науке – весьма трудное и ответственное дело; недаром бытует афоризм: хорошее начало – наполовину выигранное сражение.

Возникновение и постановка новой историографической темы (проблемы) вызывается рядом обстоятельств: потребностями общественно-политического развития общества и деятельности партии; логикой развития историографической теории и практики, которые включают в себя новые историографические факты, нуждающиеся в истолковании, неисследованностью темы в целом или в отдельных ее составных частях; возникновением новых аспектов в уже изученной проблеме. Эти факторы, взятые в их совокупности, говорят о том, что выбор историографической темы, как правило, не может явиться результатом случайных обстоятельств или стихийно появившегося исследовательского интереса.

 

 

Мысли Н. М. Дружинина о выборе исторической темы исходя из ее неисследованности вполне адекватны и для темы историографической. Он пишет: «Если тема вовсе не изучена или изучена очень слабо, если ее научное исследование делает яснее и правильнее наше представление о ходе исторического процесса, если результатом задуманной работы будет опровержение искажающей действительность вредной концепции, выбор темы будет оправдан и оплодотворит движение коллективной научной мысли. Конечно, исследователь должен быть уверен, что его замысел не явится холостым выстрелом, что в его распоряжении имеются соответствующие источники, которые действительно прольют свет на выдвинутую проблему» [162].

Изучение историографических тем ведется на разных уровнях: глобальных – формация, эпоха; региональных, локальных, ограниченных во времени и т. п. Все сферы социальной, политической, экономической и идеологической жизни общества, отраженные в трудах историка, являются предметом историографического исследования. Историограф, посвятивший свой труд, например, ограниченной в хронологическом плане проблеме, должен иметь в виду, что она не может быть понята и отражена без углубленного проникновения в закономерности историографического творчества в целом.

Общая цель историографического труда состоит в выявлении закономерностей и тенденций развития исторической науки. В соответствии с этим задачами историографического исследования являются: установление новых теоретических положений и освобождение науки от неоправдавших себя ложных и односторонних выводов и заключений; формирование историографической концепции; рассмотрение преемственности и поступательности развития научной исторической мысли. На основе цели формируются конкретные задачи исследования и намечаются пути их решения.

Что касается обзора и анализа историографической литературы, то их современное направление сложилось в трудах академиков Н. М. Дружинина, М. В. Нечкиной, Л. В. Черепнина, профессоров Н. Л. Рубинштейна, В. П. Наумова и других советских ученых [163]. Такое

 

 

утверждение не исключает того факта, что сама историография как научная дисциплина возникла в середине XIX в. как учебная дисциплина. Довольно быстро расширив свои информационные функции, перерастая рамки предисловий исторических трудов, она превращается в особую отрасль исторического знания в трудах С. М. Соловьева, К. Н. Бестужева-Рюмина, И. В. Лащнюкова, М. О. Кояловича, В. С. Иконникова, В. О. Ключевского, А. С. Лаппо-Данилевского.

Обзор литературы должен дать обоснованное представление о проделанной предыдущими и нынешними поколениями историографов исследовательской работе, подтверждающей, в свою очередь, необходимость и целесообразность постановки новой темы. М. В. Нечкина по этому поводу писала, что только в таком плане можно избежать бесконечного повторения известного и не выступать «незаслуженно в роли первооткрывателя» [164]. У автора историографического введения должно быть «...правильное понимание современного состояния освещаемого им вопроса. Такой автор,– заключала Нечкина, – ясно ощущает, где находятся «точки роста» в избранной проблеме, в чем ее актуальные неисследованные аспекты». Как показывает опыт, обзор литературы дается на основе принципа историзма: это помогает выявить, этапы изучения проблемы, вскрыть классовые корни идей и взглядов, победу и утверждение марксистско-ленинской концепции в науке.

В обзоре присутствует и анализ буржуазной историографии, которая в общем виде делится на прогрессивную и. реакционно-фальсификаторскую. Методологические основы критики фальсификации истории разработаны в советской историографии [165]. О социальных и гносеологических корнях антиисторизма буржуазной историографии уже говорилось выше.

 

 

К этому следует добавить: разоблачать буржуазных историков надо, как писал В. И. Ленин, «...всеми силами, но бороться достойно... без всякого хвастовства и литературного наездничества, отнюдь не опускаясь до сплетен и приватных сообщений, боящихся света гласности». Ленин также учил, что, критикуя идейных противников, нужно в то же время использовать самих буржуазных авторов для разоблачения их идеологии.

Выступление историков-марксистов против извращения материалистического понимания истории, критика теоретических мировоззренческих и методологических пороков буржуазной историографии вовсе не означает того, что не следует использовать ту сумму фактических знаний, те ценные источники, которые содержатся в трудах, по выражению Ленина, «ученых приказчиков класса капиталистов». Как и что использовать из этих сочинений – об этом писал В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм»: задача марксистов состоит в том, чтобы «...суметь усвоить себе и переработать те завоевания, которые делаются этими «приказчиками»... и уметь отсечь их реакционную тенденцию, уметь вести свою линию и бороться со всей линией враждебных нам сил и классов».

Историографическое введение желательно завершить характеристикой уже называвшегося «триединого историографического вопроса»: проблемы, успешно исследованные предшественниками; вопросы, поставленные в науке, но не решенные и изученные недостаточно, а возможно, и с ошибочных позиций; темы, вовсе не изучавшиеся. Ответы на указанные вопросы должны способствовать пониманию того, как исследуемая проблема возникла, каковы стадии её изучения, какая борьба идейных течений происходила вокруг неё. Эта часть введения особенно ответственна, так как здесь выявляются степень историографической зрелости исследователя, его профессиональная подготовка, знание им существующей литературы и умение оценивать общие тенденции развития науки.

Во введении желательно присутствие и такого элемента, как построение схемы развития исторической науки по предпринимаемой работе с обоснованием критериев периодизации.

 

 

Историографическое введение ничего общего не должно иметь с обзорографией, когда дано простое перечисление книг и статей, поставленных в «хронологический ряд», без выявления вклада в развитие исторической науки.

Методология исследования предполагает анализ теоретического и методологического значения трудов классиков марксизма-ленинизма, решений съездов партии и ЦК КПСС и работ руководителей партии в становлении и развитии исторической науки, а также характеристику объекта и предмета исследования с позиций исторического материализма. На современном уровне развития методологических проблем исторической науки представляется недостаточным общее, встречающееся в каждом исследовании советского историка утверждение о том, что методологическую основу его труда составляют идеи Маркса, Энгельса, Ленина. Необходимо раскрыть, в чем конкретно для данной темы заключается методологическая функция марксизма-ленинизма.

В историографическом труде важно не только раскрыть теоретико-методологическое значение марксизма-ленинизма для исследования изучаемой темы, но и показать процесс овладения историками марксистско-ленинскими принципами и методами исследования, утверждение научной концепции Маркса, Энгельса, Ленина. Это непрерывное явление протекало для разных отраслей исторического знания в разное время в зависимости от проявления объективных и субъективных факторов. Методологический аспект историографии проявляется еще одной гранью: её интегрированность в современность, что расширяет ее социальную, политическую и идеологическую функции, углубляет роль в жизни общества.

При характеристике трудов классиков марксизма-ленинизма весьма важно показать их взгляды и идеи в развитии и тесной связи с изменением задач, стоящих перед классом и его партией. Высшим достижением историографического введения должен явиться показ лаборатории творчества В. И. Ленина и его великих учителей – К. Маркса и Ф. Энгельса.

 

 

Фактическую часть составляют историографические источники и факты, являющиеся исходными для познания закономерностей развития истории исторической науки. Они представляют основу, на которой строится исследование. Поиск, выявление, фиксация и накопление историографических фактов – важная первоначальная задача историографа.

В поиске историографических источников кроме существующих библиотечных каталогов огромную роль играют именные ежегодные указатели к ряду журналов – «Русский архив», «Русская старина», «Исторический вестник» и др., а также «Летописи журнальных статей», «Летописи рецензий» и др. Можно считать, что с изучения библиографии и составления библиографии темы (проблемы) уже начинается историографическая работа.

Историографическая библиография, как и историческая, носит «открытый» характер. По мере углубления изучения проблемы она дополняется новыми названиями книг и статей, видоизменяются рубрики, которые составляются исходя из темы исследования в хронологическом и тематическом порядке.

Поиск историографом архивных источников имеет свою специфику. Изучать их целесообразно тогда, когда уже исследованы опубликованные историографические факты и ученый в них достаточно ориентирован, когда они оценены и на их основе начинают складываться контуры научной концепции. Это также относится и к публикациям источников.

Данное утверждение, однако, не универсально. Оно, например, неприменимо к историографическим темам, связанным с историей деятельности центров исторической науки, периодики, подготовки кадров, где главным источником становятся архивные материалы. Приступать к использованию архивных источников имеет смысл тогда, когда историограф изучил историографические факты, раскрыл методы их обработки, применявшиеся предшественниками и самим автором.

Таким образом, поиск и отбор, а в дальнейшем проверка и перепроверка историографических источников – залог прочного фундамента историографического исследования.

Исследование в историографии в большинстве случаев начинается с ознакомления с отдельными, единичными историографическими фактами, хотя

 

 

не исключается и обратный процесс – от общего к единичному. Ознакомление с единичными явлениями историографии – необходимый первоначальный этап познания, ибо нет общего вне частного, а в отдельном обнаруживаются черты общего.

Задача историографа состоит в том, чтобы, не абсолютизируя эти категории, уметь увидеть, определить общее, особенное и единичное. Без этого история исторической науки может сбиться на путь описательного уровня, просмотреть закономерное и необходимое.

На первоначальном этапе, в процессе накопления совокупности фактов происходит уже выработка первоначальных суждений и обобщений. Этот этап можно условно обозначить как ознакомительный. Изучение отдельных фактов создает базу для будущих обобщений. Исследование начинается после идентификации и верификации выявленных фактов. Здесь огромную роль имеет системный анализ, задача которого в данном случае определить место единичного в общем.

Дальнейшая историографическая работа предполагает систематизацию и выделение главных (генерализирующих) фактов. Если иметь в виду такой историографический факт, как труды историка, то это, прежде всего те из них, которые связаны с прогрессом исторической науки и вносят существенный вклад в общество-знание. Здесь имеют место: новая постановка вопроса; открытие закономерностей исторической науки и новые методы их исследования; новый корпус источников. Словом, главные историографические факты – труды, составляющие золотой фонд исторической науки.

Такой подход отнюдь не исключает, а, наоборот, требует (как уже отмечалось в главе «Историографический факт») учета историографом всех или подавляющего большинства существующих работ по разрабатываемой проблеме, в том числе тех из них, которые не ставили перед собой цели дальнейшего развития отдельных проблем науки и повторяли ранее сформулированные закономерности и выводы, а также тех, которые представляют не историографический, а библиографический интерес, ибо в противном случае неизбежен субъективизм, что, понятно, не способствует созданию полной и всеохватывающей картины общего состояния исторических знаний. Необходимо также заметить, что рассматриваемый отбор зависит не только от темы, но и от характера имеющихся по ней фактов.

 

 

Если первоначальная историографическая работа начинается уже на стадии составления библиографии и ознакомления с единичными фактами, то их описание является «элементарной клеточкой» историографического познания. Важно лишь, чтобы на этом не завершилось творчество историографа.

В процессе работы историографу предстоит связать воедино разрозненные факты. Это возможно осуществить на основе аналитическо-синтетической работы.

Анализ и синтез фактов определяются целями и задачами предпринятого исследования. Поэтому обязательным является вскрытие особенностей эпохи, в которой функционировали те или иные факты. Если анализируется исторический труд, то рассмотрение социально-политических взглядов автора (авторов) и отношения к ним современников, учеников и последователей, роли субъективного фактора в их появлении, а также той объективной роли, которую они имели в складывании исторических концепций, направлений, школ и т, д., также входит в синтетическую работу историографа.

В историографическом труде анализ, а затем и синтез зачастую осуществляются при помощи уже достигнутого и зафиксированного знания. Этот в какой-то мере парадокс основан на преемственности историографического знания, когда историограф «не свободен» от мыслей и идей, сформулированных в трудах его предшественников и современников, которые иногда берутся в качестве эталонных. Однако это вовсе не означает, что историограф лишен возможности открывать новые пути, за которыми проглядываются новые тенденции и новая социальная ситуация. Здесь немаловажное значение имеет анализ эволюции историографических фактов и социально-политических факторов, их обусловивших.

В процессе аналитическо-синтетической работы фиксируются идеи и мысли, делаются различные, в том числе критические, заметки, которые можно обозначить как «заготовки» к будущему исследованию. И здесь вновь образцом служит творческая лаборатория В. И. Ленина, например «Философские тетради» (Полн. собр. соч. Т. 29), «Тетради по аграрному вопросу. 1900–1916» (М., 1969), «Подготовительные материалы к книге «Развитие капитализма в России» (М., 1970), 12-томная Биографическая хроника В. И. Ленина.

 

 

Эти издания позволяют увидеть и понять, как складывалась ленинская научная концепция истории.

В ходе синтезирующей и обобщающей работы, осуществляемой в единстве («соединение,– писал Ленин,– анализа и синтеза»), из совокупности единичных историографических фактов, включаемых в теорию, выявляются повторяемое, типичное и особенное, которые служат для создания общей картины развития науки, определения закономерностей этого развития. Синтезирующая обобщающая работа в историографии – её сердцевина и вершина – приводит к установлению общего, повторяемого (или неповторяемого), закономерного.

В аналитическо-синтетической части исследуются и новые методы работы историков с фактическим материалом, и приемы его обобщения, все шире применяемые в партийной и научной работе в последнее время; социологический анализ, социальный эксперимент и т. д. Анализ и синтез занимают ответственное место в историографическом творчестве, показывая степень зрелости историографических кадров.

Таким образом, научное историографическое сочинение должно базироваться на фактах, собранных упорным трудом, поставленных в хронологический (тематический) ряд, сопоставленных в органической связи друг с другом, проанализированных в свете поставленных целей и задач данного исследования.

Познавательная стратегия историографии приводит к вопросу о понимании сущности историографической истины, путей ее достижения. Будучи в целом сложным объектом гносеологии, она выражается с точки зрения историографии следующей формулой: истина - объективное отражение историографических знаний, зафиксированных в труде историографа. Объективность в историографии, несмотря на «действие» здесь субъекта-исследователя, достигается классовой детерминизацией, выражением идей и взглядов передового класса. Но такое толкование не содержит указаний на то, как достигается и проверяется объективность историографической истины, которая является к тому же истиной социально-мотивационной.

Объективность исторической истины, степень ее соответствия действительным историческим знаниям

 

 

обосновывается через общественно-историческую практику, так как последняя формирует как предмет и объект познания, так и субъект познания. Кроме того, знания, воплощенные в практике, в свою очередь, перепроверяются законами объективного мира. В историографии общественно-историческая практика выражается в нескольких направлениях. Прежде всего, сама практика историографической работы, ее развитие и усовершенствование содержит в себе известное мерило для оценки последующих этапов исторического творчества. Другими словами, достижения историографии позволяют быть критерием аттестации предшествующих историографических знаний.

Другим критерием проверки объективности истины, ее научности является ее подтверждение посредством эксперимента. Однако в исторической науке, в том числе в историографии, эксперимент не ставится[166], поэтому здесь возможно апеллировать к выявлению повторяемости историографических фактов: это показывает закономерность их появления и функционирования, доказывает истинность исторических знаний.

Выясняя эффективность историографической практики, историограф исходит из нескольких факторов. Историография, пишет М. В. Нечкина,– «...это рычаг внутри исторической науки, который содействует повышению научного уровня исторических исследований. Но каким образом данный «рычаг» приводится в действие? Известно, что научное познание представляет собой многогранный процесс, в котором ученый проявляет свой профессиональный опыт, исследовательские особенности, опыт, методику работы с фактами и т. д. Историограф выступает не только в качестве

 

 

индивидуального истолкователя историографических фактов. Он выражает определенную ценностную позицию, связанную с вовлеченностью в социальную жизнь общества. Но само это явление не действует автоматически. Этот сложный процесс будет неясным без раскрытия общей системы общественной детерминизации. Марксизм-ленинизм в противовес вульгарному материализму не игнорирует роль сознания в истории. Он всегда считал и считает, что наряду с потребностями материального производства, интересами классов необходимо учитывать также и рычаги, приводящие в повседневное движение конкретных массовых участников исторического процесса. Применительно к историографии это означает, что ее концепции, идеи и взгляды появляются не спонтанно. Понять их формирование можно только при выяснении всей гаммы экономических, политических и социальных факторов. В этих условиях субъективизм историографа как бы отступает на второй план.

Успешное проведение историографической работы, поиски истины связаны с применением общеметодологических принципов партийности и историзма, о чем подробно было сказано в специальном разделе работы. Классовый критерий является руководящим принципом и в историографической критике. Выражение определенной классовой точки зрения является для марксизма той лакмусовой бумажкой, которая позволяет определять надежность и достоверность приводимых сведений. Это глобальное направление критики. Сам же анализ и оценка даже самых надежных фактов и источников уже включают в себя критику, первым условием которой является исключение апологетики фактов или их охаивания. Поиск истины перестает быть целью историографического исследования, когда ученый пытается задним числом и ранее других обосновать уже принятые официальные документы, «подладить» к ним имеющиеся историографические факты. «Истину обретают не в декларациях и предписаниях, она рождается в научных дискуссиях и спорах, проверяется в действии»,– говорится в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии.

 

 

Неприемлема и позиция историографа, пытающегося улучшать, ухудшать или приукрашивать информацию, которую несут историографические факты. «...Первое условие всякой критики, – писал Энгельс,– отсутствие предвзятого мнения» [167]. Эту же мысль Маркс выразил так: «...человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, которая почерпнута не из самой науки... а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами,– такого человека я называю «низким» [168]. Недопустимо для историографа выступать и в роли «прокурора», «судьи», выносящего свой окончательный приговор историографическому факту. Тем более это неприемлемо, когда «обвинения» приводятся с высот современных достижений науки. Научная критика – объективная критика. Поэтому историографу должны быть чужды критика «взахлеб», «похлопывание по плечу» и другая крайность – незаслуженное поношение. «...Критика,– говорил М. С. Горбачев в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии,– дело общественное, а не сфера обслуживания авторских самолюбий и амбиций».

В процессе критики историографических фактов выявляется качественное состояние исторической науки: ее движение вперед (быстрое, замедленное или, наоборот, состояние застоя); повторение старых выводов и положений; сохранение отживших взглядов, концепций, т. е. регресс. Если имеется в виду не один факт, а их совокупность, то это уже связано с характеристикой целых областей исторической науки на определенных этапах ее развития. В задачу историографической критики входит выяснение социальной и идеологической обусловленности этих явлений.

Выводы и обобщения должны быть объективны и партийно заострены. Оценка историографических фактов основывается на глубоком анализе того вклада, который внесен по сравнению с предшествующими знаниями, насколько он способствует дальнейшему развитию марксистско-ленинской концепции исследуемой проблемы.

 

 

Важнейшей целью историографической критики является получение нового знания. Именно с таких позиций критиковали своих противников классики марксизма-ленинизма. Ф. Энгельс, например, в «Предисловиях к трем изданиям» «Анти-Дюринга», писал, что критика им г-на Дюринга «охватывает очень широкую теоретическую область», что вынудило автора следовать за ним (Дюрингом.– А. 3.) повсюду и противопоставлять его взглядам свои собственные [169]. «Отрицательная критика стала благодаря этому,– заключает Энгельс,– положительной...» В. И. Ленин в работе «Что делать?» на основе глубоко аргументированной критики «экономизма» и «ревизионизма» обосновал важнейшие положения о партии как революционизирующей, руководящей и организующей силе рабочего движения.

На практике возможны неадекватное восприятие фактов и как следствие этого – различные точки зрения, выводимые из одной и той же суммы фактов. Причины этой «болезни» бывают объективного и субъективного порядка. Их конкретизация показывает недостаточно умелое применение общеметодологических принципов партийности и историзма. «Марксизм,– писал Г. В. Плеханов,– есть безошибочный метод исследования общественных явлений. «Но этим методом пользуются люди, а людям свойственно ошибаться» [170]. Причинами заблуждений могут быть слабый учет общественно-исторической практики, невысокий профессиональный уровень исследователей и др.

Таким образом, историографическая работа в широком смысле слова не ограничивается рассмотрением лишь содержания отдельных работ или анализом отдельных фактов и явлений. На основе исходного эмпирического материала историограф призван раскрыть поступательное движение научной мысли, показать процесс ее развития и обобщения новыми идеями и выводами, установить закономерность ее функционирования.

В связи с тем, что предназначение самой исторической науки – быть орудием прогнозирования будущего, изучение движения научной мысли всегда должно быть связано не только с констатацией достигнутого, но и с постановкой нерешенных задач, выяснением объективных и субъективных причин этого явления

 

 

и с возможностью их исследования в ближайшем будущем, т. е. речь идет о прогностической работе. Известно, что польза от науки тогда, когда она имеет возможность заглянуть вдаль. Особый смысл при этом приобретает постановка актуальных теоретико-методологических проблем, требующих изучения. Прогнозирование в историографии включает в себя несколько возможностей: прогнозирование на ближайшие и более отдаленные от современности периоды; выдвижение практических задач; определение последствий развития исторических знаний. В реализации этих возможностей непременным условием является диалектическая взаимосвязь общества и прогресса науки, науки и общественно-исторической практики. Стало быть, прогнозировать будущее исторической науки возможно лишь на основе глубокого анализа ее прошлого и современного.

Для реального прогноза необходимо выполнение следующих условий: точный классовый анализ, дающий возможность понимания закономерностей историографического творчества; глубокое осознание специфики историографической отрасли знаний; понимание реальности историографических фактов и возможностей их дальнейшего действия; необходимость избегать постановки вопроса, не подкрепленного теоретико-методологическим обоснованием или, как выразился В. И. Ленин, «...массой обстоятельств, которых нельзя усчитать».

Прогнозировать можно как текущую историографическую работу – проблематику в целом и отдельных ее разделов, методику публикации источников, подготовку кадров и работу научных коллективов и т. д., так и связанную с более длительным отрезком времени.

Прогностическая часть необходима для определения новых задач, как самой историографии, так и исторической науки, ее целенаправленного планирования (имеется в виду повышение ее роли в коммунистическом строительстве). От научной точности прогнозирования во многом зависит будущее исторической науки.

Заключение содержит общие выводы, которые фактически представляют научную концепцию автора. Они проверяются общественно-исторической практикой: она или подтверждает, или отбрасывает гипотезу и выводы.

 

 

В первом случае они пополняют арсенал историографического знания.

В отработке заключения прочным подспорьем историографу является методологическая вооруженность, а также научная интуиция.

Подводя итоги опыта историографического творчества видных советских ученых, можно их исследовательскую работу схематично представить следующим образом: выбор и обоснование темы (области изучения), ее утверждение на соответствующем научном форуме; формулирование целей и задач; поиск фактов и источников; составление подробной библиографии, ее систематизация; первоначальное исследование историографических источников и фактов с целью извлечения историографической информации (сначала – опубликованной литературы, затем – опубликованных источников и архивных материалов, биографий историков, работы центров науки, истории подготовки кадров, периодических и непериодических исторических изданий и т. д.); разработка плана исследования: систематизация историографических фактов по главам и разделам работы, при необходимости – уточнение принятого плана; историографическая критика фактов и источников; установление закономерностей и особенностей по исследуемой теме; создание «заготовок», вариантов формулирования предварительных выводов, обобщений и т. д.; завершение написания историографического труда.

Предложенная структура и этапы историографической работы не только взаимосвязаны своими составными частями, но и подвижны. Например, прогностическая часть может быть объединена с заключительной частью, выводы-прогнозы могут содержаться в аналитическо-синтетической части и т. д. Последовательность этапов и направление работы также могут быть изменены. Такая гибкость структуры обеспечивает ее использование не догматически, а с учетом темы и проблемы исследования и, кроме того, качества, формы и объективного значения анализируемых исторических трудов.

Тесно связаны со структурой формы ведения историографической работы. В литературе указываются следующие формы: хронологическая, тематическая, проблемная и биографическая [171].

 

 

В историографии больше, чем в любой другой общественной науке, должна соблюдаться хронологическая последовательность в изложении накопившихся знаний, добытых, как выразился Ф. Энгельс, «сменяющими друг друга поколениями» исследователей. Энгельс так определил эту задачу: «С чего начинает история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме...» Раскрытие истории добытых знаний в хронологической последовательности – аксиома историографической работы.

Большинство историографов придерживаются хронологическо-тематической формы исследовательской работы. Она дает возможность провести классификацию и группировку работ по этапам и темам, рассмотреть развитие науки в целом или отдельных ее проблем с момента возникновения до уровня, достигнутого ко времени, которым ограничено предпринятое исследование. Рамки и особенности этой формы позволяют выявить господствующие идеи, взгляды и концепции авторов исторических трудов, их изменения в процессе развития науки, объективные и субъективные причины, вызвавшие эти изменения. Преимущество этой формы состоит в том, что она способна выявить переломные качественные сдвиги в развитии научного знания, общее состояние науки и отдельных ее проблем.

Хронологически-тематическая форма не является, однако, универсальной. Порой целесообразнее обратиться к проблемной форме. Она особенно пригодна при работе с материалом по сравнительно узким и локальным темам, где требуется выяснить, например, развитие науки за короткий отрезок времени, укладывающийся в один из общепринятых этапов периодизации, или разработать вопрос, составляющий часть общей проблемы, по которой уже имеются обобщающие историографические труды. Использование проблемной формы предполагает установление более дробной периодизации, что помогает увидеть характер приращения знаний, изменения проблематики и т. д.

Биографическая форма имеет свои достоинства, так как позволяет рельефно раскрыть следующие

 

 

историографические аспекты: влияние трудов историка на общее развитие исторической науки, значение их вклада в науку; гносеологический аспект творческих поисков; вопросы психологии научного творчества и этики ученого и т. д.

По трудам историка можно судить о состоянии развития исторической науки: ее общем уровне, выполнении исторической наукой своей идеологической функции, источниковой основе определенного периода ее развития и т. д. Биографическая форма дает возможность анализировать труды историка либо в хронологической последовательности, либо по проблемам, которые особенно интересовали исследователя или имеют актуальное значение для современности.

В связи с рассмотрением биографии историка перед историографом неминуемо встает проблема создания творческого портрета исследователя. Здесь возникает ряд сложных теоретико-методологических и гносеологических задач. Одна из центральных среди них – осмысление проблемы соотношения объективной исторической действительности и субъективной позиции историка-исследователя. Историография вооружена рядом теоретических выводов, содержащихся во многих работах В. И. Ленина: в «Конспекте книги Гегеля «Наука логики», в «Материализме и эмпириокритицизме» и других трудах. Записав в «Конспекте книги Гегеля...» мысль о том, что «человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике», Ленин в дальнейшем неоднократно к ней возвращается. Сопоставление выписок из работ Ленина дает основание заключить, что он, признавая активную роль субъекта в практике и познании, всегда видел диалектическую взаимосвязь субъективного и объективного.

При обосновании данного положения иногда ссылаются на ленинскую выписку из Гегеля о том, что сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его. Как убедительно показал академик Б. М. Кедров, вдумчивое изучение ленинских «Философских тетрадей» и их сопоставление с «Материализмом и эмпириокритицизмом» опровергает мысль о том, что Ленин разделял данную идеалистичную формулу. Сознание

 

 

человека само по себе не творит ничего, кроме идей, мыслей, понятий. Однако это не противоречит тому, что сознание (в том числе и историка) через практическую деятельность участвует в творении мира.

В свете ленинских положений видно, что историк, исследуя исторический процесс, отражает их сквозь призму своих классовых устремлений, субъективной индивидуальности, профессионального мастерства.

Существует еще одна теоретико-методологическая проблема исследуемого вопроса – это личность, в том числе личность историка, которая, с точки зрения марксистско-ленинского положения, не может рассматриваться абстрактно, безотносительно к социальным отношениям, так как она является «продуктом» определенной исторической эпохи, социальной среды; поступки человека, выражающиеся, в частности, в его трудах, детерминированы этой средой. При всем этом важно не упускать из виду, что отражение историком того или иного процесса не есть «зеркальный акт», его методологические установки «во многом определяют видение» исторического процесса. Анализ творчества историка в органической связи с «историческим» временем, его научной деятельности с учетом потребностей общественно-политической практики наполняет портрет живыми красками и делает его всесторонним. Здесь важно иметь в виду также особенности биографии личности (в данном случае ученого-историка) со всеми ее сомнениями, противоречиями, складом мышления. Ярким примером воплощения поставленной задачи служит фундаментальная монография академика М. В. Нечкиной «Василий Осипович Ключевский: История жизни и творчества» (М., 1974), в которой история жизни и творчества ученого анализируется на фоне эпохи, а формирование общей концепции истории России рассмотрено в свете кризиса буржуазной исторической науки, попыток найти выход из идеалистического мировоззрения.

При создании портрета немаловажное значение имеет выявление мотивации целенаправленной деятельности историка. В изучении данного вопроса большое значение

 

 

имеет материалистическое положение о том, что мотивация работы историка познается через его общественно-политические взгляды и действия, носящие социальный характер.

Крупной теоретико-методологической философской проблемой является соотношение необходимого и случайного в творчестве историка. Ее конкретное осуществление в историографическом труде приводит к глубокому проникновению в механизм деятельности историка.

В деле воссоздания портрета историка немаловажное значение имеет вхождение в лабораторию его творчества – многогранного историографического явления. «Не только результат исследования,– указывал К. Маркс,– но и ведущий к нему путь должен быть истинным». В свете этой основополагающей идеи видно, что решение указанной задачи включает в себя комплекс элементов, среди которых особое значение имеют: выявление того, как исторические источники собирались, как шла их подготовка к научному осмыслению; разбор существа и внутренней логической связи выписок, заметок, пометок и т. п., которые производились при отборе литературных и других источников; изучение процесса появления и созревания отдельных идей, формулировок будущих работ; анализ планов, предварительных заголовков и поиска их оптимальных вариантов; знакомство с черновыми материалами и набросками незавершенных сочинений; изучение отдельных статей и работ, вошедших в обобщающие монографические исследования; изучение воспоминаний самого автора, его учеников и последователей; установление принципов и методов научно-исследовательской работы данного историка в их сравнении со школой, направлением, к которому он принадлежал; политическая характеристика данной школы и направления.

Проникновение в лабораторию творчества, таким образом, необходимо для того, чтобы увидеть и понять генезис и диалектику движения научной творческой мысли, проанализировать научную концепцию историка.

 

 

Свое значение в решении рассматриваемой задачи имеют материалы научных конференций, симпозиумов, дискуссий и т. д. Еще Гете заметил, что «науки... столько приобретают от споров, сколько и от согласия, а часто» гораздо больше» [172]. На научных форумах в ходе сопоставления различных точек зрения создаются особенно благоприятные возможности для дальнейшего развития исторической науки.

Наконец, историография не может обойти и язык историка, его потенцию афористично отражать исторические события. Сюда же относится выявление художественных качеств стиля произведений классиков марксизма-ленинизма, а также профессиональных историков.

В деле воссоздания творческого портрета исследователя большую роль должно сыграть использование основ социальной психологии, изучение применительно к исторической науке таких моментов, как интересы, побуждения и страсти, определяющие поведение классов и различных слоев населения, смена этого поведения под влиянием определенных факторов на различных этапах исторического развития. Современный уровень исследований по социальной психологии дает возможность классифицировать и общественно-психологические явления историографического творчества, познать образ мышления, эмоции, настроения исследователя. Познание соотношения идеологии и психологии, в свою очередь, помогает изучению этого процесса.

Создание творческого портрета историка, разумеется, под силу высококвалифицированному историографу. Но имеющаяся литература свидетельствует, насколько обогащается историческое знание при подходе к этой задаче [173].

 

 

В ряду проблем недостаточно изученных находится проблема оценки вклада в науку самого историографа.

Известна такая форма историографического труда, как простое эмпирическое описание историографических фактов с попыткой их оценки или даже без таковой, ибо история истории науки, равно как и другие общественные и естественные науки, не может обойтись без информационного описания. Ценность таких экскурсов состоит в том, что они констатируют факт существования научных трудов и являются предпосылкой для теоретической деятельности. Поэтому на уровне «первоначального накопления» в историографии такие работы необходимы, ибо наука в целом немыслима без описания. Однако было бы неверно относить такие работы к собственно историографическим, так как историография не может носить лишь описательный или фактопознавательный характер.

Некоторые авторы считают, что последовательное изложение труда историка – прямая задача историографии [174]. Несомненно, повествовательные работы служат делу ознакомления научной общественности с существующими трудами и концепциями, этим они и ценны. Но собирание разрозненных идей еще не есть наука, действительное объективное знание может быть научно изложено только как система «развития идей», «как момент целого».

Исходя из понимания сущности предмета и задач историографии, наиболее ценным историографическим трудом можно назвать сочинение, в котором на основе анализа и синтеза историографических фактов и источников вскрыты теоретико-методологические аспекты темы, показаны закономерности и специфика становления и углубления исторической мысли.

Для определения вклада в науку большое значение имеет следующее указание В. И. Ленина: «Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели (в данном случае заслуги в изучении историографии.– А. 3.) сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками».

 

 

Ленинская постановка вопроса дает возможность охарактеризовать научную ценность вклада ученого в разработку концепций, новых идей, взглядов в их сравнении и сопоставлении с ранее принятыми воззрениями.

Классическим примером такого анализа при изучении истории возникновения диалектического и исторического материализма дал Ф. Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». Он трактовал этот процесс не как механическое складывание в марксистскую копилку «зерен» истины, которые были уже ранее найдены, а как трудоемкое вышелушивание этих «зерен» из плотной ткани различных учений: переработка, переплав, переосмысление, а подчас – в случае с Гегелем – даже «перевертывание» этих учений. В историографии не применяется практика определения вклада по указателям (индексам) цитирования, описанию в литературе [175].

Предложенная модель дает известную основу для написания историографической работы. Однако, как уже отмечалось, эту модель нельзя абсолютизировать, распространять на все историографические работы. При ее практическом творческом использовании предполагается наличие дополнений и вариантных изменений, что обеспечивается подвижностью и гибкостью структуры.

Сконструированная модель имеет еще одну целевую направленность: показать молодому историографу (она предназначается в первую очередь ему), что историографическое творчество – дело весьма ответственное и нелегкое, требующее большого напряжения мысли и профессиональной подготовки.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Дальнейшая разработка проблем методологии историографии определяется задачами, стоящими в целом перед исторической наукой. В свете этого видно, что большую партийную и научную ответственность вызывает дальнейшее изучение центральной и ключевой проблемы историографии – марксистско-ленинского идейно-теоретического и методологического наследства. Здесь назрело несколько направлений исследовательского поиска.

Наполнение конкретным материалом неизменно употребляемой в нашей литературе формулы «Марксизм-ленинизм – теоретическая и методологическая основа работы историка марксиста-ленинца», перенос акцентов на рассмотрение ее методологических аспектов позволит во всем объеме показать, что труды основоположников марксизма ленинизма служат критерием оценки историографических фактов и источников, их идейно-политической значимости.

Могущество и непобедимость марксизма-ленинизма, его творческое обогащение основывается на неразрывной связи с классовой борьбой пролетариата, развитием мирового революционного процесса. Показать значение исторического опыта КПСС, коммунистических и рабочих партий как неиссякаемого источника дальнейшей разработки проблем методологии – важная задача методологии обществознания. Необходимо всегда помнить, что марксизм-ленинизм не догма, а руководство к действию.

Предпринятое в настоящее время издание МЕГО – Полного собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса на языке оригинала, выход в свет Полного собрания сочинений В. И. Ленина, содержащих наряду с законченными произведениями, устными выступлениями и перепиской огромное количество подготовительных материалов и отражающих все богатство идей марксизма-ленинизма, публикация Биографической хроники В. И. Ленина – все это способствует более полному изучению образцов творчества Маркса, Энгельса, Ленина по историографии, а это в конечном итоге обеспечивает понимание закономерностей развития истории исторической науки. Понятно, что вся работа в области марксистско-ленинской проблематики направлена не только на то, чтобы хранить и популяризировать идейно-теоретическое наследие К. Маркса,

 

 

Ф. Энгельса, В. И. Ленина, но и как можно более полно овладеть им с тем, чтобы суметь его приумножить.

С методологической точки зрения возникают и другие задачи по изучению творческой лаборатории классиков марксизма-ленинизма. Особый смысл имеют такие аспекты, как отбор, организация и приемы конспектирования ими разнообразных источников, составление рабочих планов, тезисов и заголовков подготавливаемых работ и устных выступлений, их структурное построение, методика доказательств рассматриваемых вопросов. Очень важно выявить весь корпус источников, бывший в распоряжении К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, все используемые ими приемы и методы критики источников, их классово-партийной оценки.

Методологический уровень этой деятельности, не повторяя историографические и источниковедческие работы, призван обеспечить успешное выполнение задачи: создания новой отрасли знания – историографического источниковедения.

В связи с выявлением сущности предмета историографии необходимы новые разработки, особенно по трем группам методологических вопросов: закономерности объективного процесса дифференциации и интеграции знаний в области обществознания, что даст новые импульсы в усилении исследований по вопросу о соотношении истории исторической науки и историографии; научные критерии определения предмета изучаемой дисциплины, что позволит глубже увидеть ее существо, параметры и т. д.; конкретное проявление философских категорий в историографии, что будет способствовать выявлению специфики данной отрасли знаний. В решении этих задач необходим более тесный союз историков и историографов с философами, социологами, науковедами с целью серьезного повышения общего уровня методологической работы. Тот же союз необходим для дальнейшей разработки таких актуальных для методологии историографии вопросов, как субординационное соотношение методологии и методов, междисциплинарный статус методологических исследований.

Методологию, как уже отмечалось, всегда интересовал человеческий фактор в историческом процессе. Одним из методологических аспектов историографии является проблема научной объективности в творчестве историка, а также и самого историографа. В связи с этим требуется ряд новых разработок, включающих в себя такие,

 

 

как социальная и психологическая обусловленность исторического и историографического творчества и их влияние на генезис и развитие идей, взглядов и концепций. Необходим анализ исторического познания как результата деятельности сменяющих друг друга поколений исследователей и как одного из видов духовной деятельности.

В важной проблеме – методы историографии – имеются также некоторые аспекты для более глубокого изучения. В частности, основываясь на всеобщих методологических принципах партийности, классовости и историзма, их конкретном проявлении в историографии, необходимо показать, как действуют специфические для истории исторической науки способы и приемы познания. Названные в данной монографии такие способы и приемы, как конкретно-исторический анализ, абстракция, логический, критический и ретроспективный анализы, исторические сравнения, сопоставления, параллели, аналоги и некоторые другие, даже в своей совокупности не исчерпывают весь комплекс, входящий в понятие «методы исследования историографии».

Известно, какие оживленные дискуссии вызывают вопросы периодизации. Это объясняется тем, что еще не выявлены всеобъемлющие объективные научные критерии предлагаемых построений и схем. При выработке периодизации историографии, ее отдельных этапов и периодов необходимо продолжить поиски их критериев, включающих в себя объективные и субъективные факторы, базисные и надстроечные явления развития общества, соотношение классовых сил, борьбу и созидательную деятельность Коммунистической партии Советского Союза, а также качественные сдвиги, происходящие в развитии как самой науки по истории, так и историографии.

Одной из важных проблем историографии является объективная оценка результатов исторического знания, способов и методов их приумножения, оценка истинности как достигнутых историком результатов, так и путей их получения. Задача непростая, так как в историографии «добывание» истины связано с деятельностью субъекта-исследователя.

Современный уровень развития научного знания показывает, что его достижения во многом связаны с применением междисциплинарных методов исследования, электронно-вычислительной и другой техники. В связи с этим возникают и такие вопросы, как прогнозирование информации и методов ее применения, которые дает

 

 

ЭВМ; нуждаются в изучении полученные знания посредством ЭВМ и т. д., а также приемы введения их в историографию.

Методология историографии стала ареной бескомпромиссной борьбы с буржуазной, мелкобуржуазной и ревизионистской идеологией. Марксистско-ленинская методология, имея острую мировоззренческую направленность, верно служит делу критического анализа идейно-теоретических основ фальсификации исторической науки, защищает и обогащает марксистско-ленинские принципы и методы анализа исторического процесса.

В этой общей цели особое место занимают такие аспекты: борьба против идеалистического понимания истории и защита материалистических основ исторического процесса; критика взглядов буржуазной историографии, отрицающих закономерности общественного развития и истории исторической науки; отпор попыткам представить научное творчество свободным от методологической направленности. Методологический арсенал историографии направлен против дискредитации научных методов исследования и их замены интуицией, воображением и эмоциями ученого.

Перечисленные выше проблемы не исчерпывают всех актуальных вопросов методологии историографии. Могут быть, вероятно, предложены и другие темы. Все они в своей совокупности, не размывая, конечно, современное понимание назначения методологии, должны способствовать выполнению задачи повышения качества историографического творчества.

[1] См. об этом подробно: Нечкина М. В. История истории. (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки. М., 1965; Вопросы методологии исторической науки // Труды МГИАИ. М., 1967. Т. 25; Маслов Н. Н. Методология исторического исследования. (Введение в методологию историко-партийной науки). М., 1979; Жуков Е. М. Очерки методологии истории. М., 1980; Спирин Л. М. Теория, методология и методика исследований по истории КПСС. М., 1982; Иванов В. В. Методология исторической науки. М., 1985; и др.

[2] *неудобочитаемое.

[3] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 131, 314, 335.

[4] Науковедение – отрасль исследования, сформировавшаяся в научную дисциплину, изучающая закономерности функционирования и развития науки как социального института, структуру и динамику научной деятельности, взаимодействие науки с другими социальными институтами и сферами материальной и духовной жизни общества.

[5] Информатика – отрасль науки, изучавшая структуру и общие свойства научной информации, а также вопросы, связанные с ее сбором, хранением, переработкой, распространением. Применение ЭВМ, манипуляторов, роботов, автоматизированных систем вызвали ее качественную перестройку, изменили функции информатики: она стала комплексной отраслью знания, в основе которой машинизированная технология сбора, передачи, переработки и использования информации, способной заметно усовершенствовать важнейшие области социальной практики, а также процесс познания науки.

[6] Прогностика – научная дисциплина, включающая в себя теорию и практику прогнозирования – вероятностного суждения о перспективах развития явлений природы и общества. В узком смысле прогностика–наука о законах и способах разработки прогноза. Основная задача прогностики – разработка методологии и оптимальных методов прогнозирования с целью повышения эффективности и качества разработки прогнозов.

[7] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 2. С. 102.

[8] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 161, 227.

[9] См.: Данилов А. И. Некоторые вопросы дальнейшего изучения теоретико-методологических проблем исторической науки // Вопросы истории. 1961. № 3; его же. К вопросу о методологии исторической науки // Коммунист. 1969. № 5. Иванов В. В. Соотношение истории и современности как методологическая проблема. М., 1973; его же. Методология исторической науки. М., 1986; Дьяков В. А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974; Махов А. С. Ленинская методология социального познания. М., 1974; Петряев К. Д. Вопросы методологии исторической науки. 2-е изд., перераб. Киев, 1976, Косолапов В. В. Методология и логика исторического исследования. Киев, 1977; Могильницкий Б. Г. О природе исторического познания.

Томск, 1978; Методологические проблемы общественных наук. М., 1979; Жуков Е. М. Очерки методологии истории; Маслов Н. Н. Вопросы методологии истории КПСС в произведениях В. И. Ленина. Л.,

1980; Федосеев П. Н. Философия и интеграция наук // Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. М., 1981; Черепнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследования. М., 1981; Иванов Г. М., Коршунов А. М., Петров Ю. В. Методологические проблемы исторического познания. М.,1981; Келле В. Ж., Ковальзон М. Я. Теория и история. М., 1981;Барг М. А. Категории и методы исторической науки. М., 1984; и др.См.: Ковальченко И. Д., Сахаров А. М. XXV съезд КПСС и задачи изучения и преподавания историографии // История и историки: Историографический ежегодник. 1975. М., 1978; Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980, Захаров А. М. Методология истории и историография. М., 1981, и др.

[10] См.: Нечкина М. В. История истории. (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки: Методологические и историографические вопросы исторической науки Томск, 1969. Вып. IV; Нечкина М. В, Предисловие и послесловие к сб. «Методологические и теоретические проблемы исторической науки». Калинин, 1980; и др.

[11] См.: Методологические проблемы историко-партийной науки. Киев, 1976; Некоторые вопросы методологии историко-партийного исследования. Л., 1978; Варшавчик М. А., Спирин Л. М. О научных основах изучения истории КПСС. (Введение в историко-партийную науку). М., 1978; Вопросы методологии историко-партийной науки. Киев, 1980, Спирин Л. М. Теория, методология и методика исследований по истории КПСС; Маслов Н. Н. Основные проблемы методологии истории КПСС. М., 1981; его же. Марксистско-ленинские методы историко-партийного исследования. М., 1983; и др.

[12] Слово методология произошло от греческих «методос» – путь исследования или познания и «логос» – слово, понятие и означает систему принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе (см.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 365).

[13] См., например: Рузавин Г. И. Методы научного познания. М., 1974; Иванов В. В. Методология исторической науки. С. 5.

[14] См.: Советская историческая энциклопедия. Т. 9. С. 387.

[15] См.: Методологические проблемы историко-партийной науки. Киев, 1976. С. 11.

[16] См.: Стефанов Г. Теория и метод общественных наук/Пер. с болг. М., 1967. С. 138; Штофф В. А. Проблемы методологии научного познания. С. П. (Данный автор без оговорок заявляет, что методология – это «теория диалектико-материалистического метода».)

[17] Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974. С. 514.

[18] См: Ракитов А. И. Философские проблемы науки. М, 1977; его же. Историческое познание. Системно-гносеологический подход М, 1982.

[19] См.: Швырев В. С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 35–36.

[20] Дьяков В. А. Методология истории в прошлом и настоящем. С. 84.

[21] См.: Андреев И. Д. Методологические основы познания социальных явлений. М., 1977. С. 102–103.

[22] См.: Швырев В. С. Научное познание как деятельность. С. 27 – 30.

[23] Никифоров А. Л. От формальной логики к истории науки. Критический анализ буржуазной методологии науки. М., 1983. С. 3.

[24] Там же. С. 3 – 4.

[25] См.: Гольман JI. И. Энгельс – историк. М., 1984. С. 191.

[26] См.: Федосеев П. Н. Философия и интеграция наук //Методологические проблемы взаимодействия общественных, естественных и технических наук. С. 27–28; его же. Философия и научное познание. М., 1983; Кузьмин В. П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М., 1976. С. 242.

[27] См.: Петрушевский Д. М. К вопросу о логическом стиле исторической науки. Пг., 1915. С. 14–16, 18; Topolski J. Metodologia historii. Warszawa, 1973. S. 280, 289; Ракитов А. И. Историческое познание М, 1972. С. 122–123.

[28] История и социология. М., 1964. С. 328.

[29] Жуков Е. М. Очерки методологии истории С. 26.

[30] См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 301.

[31] См.: Варшавчик М. А., Спирин Л. М. О научных основах изучения истории КПСС... С. 44–45; Спирин Л. М. Теория, методология и методика исследований по истории КПСС. С. 46; Маслов Н. Н. Основные проблемы... С. 8.

[32] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 321.

[33] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 152–153.

[34] Методологические регулятивы включают в себя направляющие приемы и методы отбора и систематизации гипотез.

 

[35] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 21.

[36] Попытку дать сводку имеющихся дефиниций методологии истории, сравнить и выявить наиболее перспективные из них предпринял в 1982 г. А. И. Уваров [см.: Философские и методологические проблемы исторического назначения (обзор советской литературы за 1971 –1981 гг.). М., 1982; Танг Ле Хыу. О содержании понятия «методология» // Философские науки. 1979. № 4. С. 98 –107.

[37] См.: Лекторский В. А., Швырев В. С. Методологический анализ науки. С. 10; Смоленский Н. И. К вопросу о содержании и значении исторического метода в исторической науке // Методологические и исторические вопросы исторической науки. Томск, 1974. Вып. 10. С. 17; Варшавчик М. А., Спирин Л. М. О научных основах изучения истории КПСС. С. 46; Варшавчик М. А. О предмете методологии исторической науки // Тезисы докладов Межвузовской научной конференции «Современные проблемы философии истории». Тарту-Кяэрику. 16 – 18 апреля 1979 г. Тарту, 1979. С. 38–42; Спирин Л. М. Теория, методология и методика исследований по истории КПСС. С. 46; Маслов Н. Н. Методология исторического исследования. М., 1979. С. 13; его же. Основные проблемы методологии истории КПСС. С. 9–11, 12–15; Хмылев Л. Н. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX – начала XX века. Томск, 1978. С. 3. Могильницкий Б. Г. О содержании понятия, методологии истории // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1979. Вып. П. С. 15; Жуков Е. М. Очерки методологи» истории. С. 29; Иванов В. В. Методология исторической науки. С. 5, и др.

[38] См.: Киреева Р. А. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX до 1917 г. М., 1983. С. 84, др. (В. С. Иконников и А. С. Лаппо-Данилевский предложили расширить предмет историографии, включив в него изучение Деятельности «учено-учебных учреждений»).

[39] См.: Нечкина М. В., Городецкий Е. Н. Развитие советской историографии истории СССР // Изучение отечественной истории в СССР между XXIV и XXV съездами КПСС. С. 278–280.

[40] Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 38. С. 268–269.

[41] Жуков Е. М. Очерки методологии истории. С. 27 – 28.

[42] Жуков Е. М. Очерки методологии истории. С. 27.

[43] Подкорытов Г. А. О роли научного метода в познавательной деятельности // Эвристическая и методологическая функция философии в научном познании. Л., 1980.

[44] См.: Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. С. 509.

[45] Красин Ю. А. Диалектика революционного процесса. М., 1972. С. 237 – 238.

[46] См.: Подкорытов Г. А. Историзм как метод научного познания. Л., 1967. С. 8; Кедров Б. М. Классификация наук. М., 1965. Т. II. С. 441–443.

[47] См.: Смоленский Н. И. К вопросу о содержании и значении исторического метода в исторической науке // Методологические и исторические вопросы исторической науки. Томск, 1974. Вып. 10. С. 17.

[48] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 538.

[49] Петряев К. Д. Вопросы методологии исторической науки. 2-е изд., перераб. Киев, 1976. С. 19.

[50] Красин Ю. А. Диалектика революционного процесса.