Глава II. Общеметодологические принципы историографического исследования

 

Партийность и историзм

 

Марксистско-ленинская материалистическая диалектика – всеобщая основа научного познания – является и основой постижения развития истории исторической науки, ее реального современного положения и перспектив дальнейшего развития. Универсальный характер марксистской материалистической диалектики проявляется и в том, что она, вскрывая закономерный характер развития человеческого общества, обосновывая смену общественно-экономических формаций, неизбежную гибель капитализма и торжество коммунизма, служит также базой понимания логики возникновения и развития историографии, решения ее методологических проблем.

Сила марксистской материалистической диалектики – в ее творческом характере. После смерти К. Маркса Ф. Энгельс неустанно повторял: «Марксизм не догма, а руководство к действию». Существо этого тезиса он разъяснил так: «... материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты» [88]; те же, кто поступает так, используют исторический материализм как предлог, «...чтобы не изучать историю». «...Наше понимание истории есть, прежде всего, руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства» [89].

Марксистско-ленинская историография, основываясь на диалектическом и историческом материализме, руководствуется в познавательном процессе общеметодологическими принципами партийности и историзма.

Марксизм-ленинизм содержит ряд положений, необходимых для определения категории «принципы» [90].

 

 

Они выводятся логически и исторически из предшествующего мировоззрения и предшествующей истории как их необходимое продолжение; не природа и человечество сообразуются с принципами, а наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории; принципы не исходный пункт исследования, а его заключительный результат. Эти идеи показывают, что «принцип» в науке – это руководящая нить, основное правило деятельности ученого, его внутреннее убеждение.

В общем ряду принципов определяющими являются общеметодологические принципы, которые применяются для анализа и оценки политических и социальных явлений, а также научных концепций. Они являются основными мировоззренческими ориентирами, выработанными на основе теоретического познания объективных законов развития природы и общества; опираясь на объективную действительность, на научные знания, они не конструируются произвольно [91]. В своем конкретном использовании в историографии общеметодологические принципы, будучи «опорными пунктами» для познания, приобретают специфические проявления исходя из предмета, целей и задач этой отрасли научного знания.

Общеметодологический принцип коммунистической партийности был сформулирован Марксом и Энгельсом. Он основывается на зависимости идеологии от экономической жизни общества, а также на материалистическом понимании истории и борьбы классов. Это положение формулируется и так: партийность марксизма основывается на экономическом детерминизме и базирующемся на нем классовом подходе к изучению исторических событий, на действенной роли идей и их обратном влиянии на ту социально-экономическую основу, на которой они возникли.

Еще в «Немецкой идеологии», выясняя классовую сущность общественного познания, Маркс и Энгельс констатировали: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями» ^[92].

Обратившись к проблеме партийности науки, Маркс и Энгельс показали, что первенствующую роль

 

 

в возникновении и формировании наук, воззрений, оценок и т. д. играют классовые интересы. Маркс и Энгельс считали, что подлинно научной объективности в истории может достигнуть исследователь, который смотрит на прошлое и настоящее исходя из интересов рабочего класса и стремится к будущему, а поэтому заинтересован в исторической правде. Маркс и Энгельс считали историю наукой партийной, отражающей борьбу различных общественных сил классового общества. Приведенные положения марксизма показывают, что беспочвенными являются заявления его противников о том, что якобы партийность не была присуща марксизму до Ленина [93].

Величайшая заслуга В. И. Ленина состояла в том, что он обосновал и конкретизировал введенный в науку К. Марксом и Ф. Энгельсом социально-классовый подход к историческим явлениям, к их изучению и оценке. Еще на заре создания нашей партии В. И Ленин в работе «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» точно и предельно ясно указал, что партийность обязывает «...при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы»3. Этой «общественной группой» для историка-коммуниста был и есть пролетариат и его марксистско-ленинский авангард.

Современная наука, по крылатому выражению В. И. Ленина, так же партийна, как и две тысячи лет тому назад [94]. Так Ленин определил существо классового подхода в науке. Исследуя эту проблему далее, в работе «Социалистическая партия и беспартийная революционность» (1905), он показал неразрывность и взаимообусловленность классовости и партийности. «Строгая партийность,– писал он,– есть спутник и результат высокоразвитой классовой борьбы. И, наоборот, в интересах открытой и широкой классовой борьбы необходимо развитие строгой партийности» [95]. В этой работе, исходя из того, что политические партии являются высшей формой классовой организации, сделан вывод о том, что самым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий [96].

 

 

В своих философских работах В. И. Ленин также показал, что партийность означает принадлежность любого философского учения к материалистическому или идеалистическому направлению. В этом смысле борьбу материализма и идеализма он назвал борьбой партии в философии. В связи с тем, что борьба партий в философии выражает тенденцию и идеологию классов, составляющих общество, проблема классового характера учений является, по Ленину, коренной мировоззренческой проблемой.

В статье «Три источника и три составных части марксизма» В. И. Ленин в обобщенном виде так писал о классовом подходе к явлениям общественного развития: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов».

Принцип партийности неразрывно связан с научной объективностью и принципиальностью в изучении общественных явлений, его применение обеспечивает объективность исторического познания. В. И. Ленин уже в таких своих ранних работах, как «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» и «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» обосновал это важнейшее положение. Например, в первой из названных работ он писал: марксизм (Ф. Энгельс) считает, что задача материалистов состоит в том, чтобы «...правильно и точно изобразить действительный исторический процесс...» [97]. В числе 16 элементов диалектики он поставил объективность на первое место [98].

Развивая эти идеи дальше, исходя уже из опыта послеоктябрьской истории КПСС и истории советского общества, В. И. Ленин указал на органическое единство партийности и научной объективности. И действительно, понимание объективных обстоятельств, в которых совершается историческое событие, есть показатель пролетарского, партийного к ним подхода, ибо революционные силы кровно заинтересованы в знании диалектики общественного развития.

 

 

Марксисты-ленинцы видят в партийности высшую форму объективности. «Главное в ленинском подходе к общественным явлениям и процессам,– говорится в Тезисах ЦК КПСС «К 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина»,– органическое единство научной объективности и принципиальной оценки их с позиций рабочего класса». Такое единство направляет исследование по пути познания объективной истины, закономерности исторического развития.

Принцип партийности, выражая объективную истину, исключает предвзятость, требует конкретного анализа любого явления с точки зрения его социально-классовой обусловленности. В свете этого видна вся несостоятельность заявлений современных фальсификаторов истории, утверждающих, что партийность будто бы является лишь выражением «пристрастия», «классового субъективизма» и пр. Истина безразлична к классам, но классы, как показывает исторический опыт, не безразличны к ней.

В. И. Ленин считал, что в обществе, разделенном на классы, не может быть внеклассовой объективности. Любую попытку отхода от классового, партийного принципа в исторической науке он рассматривал как выражение «корыстной классовой слепоты", как «... искажение истории и забвение азбучных истин исторической науки». Он показал, что «беспартийность есть идея буржуазная. Партийность есть идея социалистическая».

Классовый подход необходим не только в обществе, разделенном на антагонистические классы, он необходим и в социалистическом обществе, где сохраняется ведущая социально-политическая и экономическая роль рабочего класса, где еще не устранены классовые различия, идет борьба нового со старым. Кроме того, социализм существует в мире, в котором продолжается классовая борьба внутри капиталистических стран, а также противоборство между социализмом и капитализмом на мировой арене. Само мирное сосуществование социалистических стран с буржуазными государствами есть форма классовой борьбы.

 

 

Таким образом, партийность в марксистско-ленинском понимании означает проведение в жизнь взглядов и идей рабочего класса, принадлежность к его лагерю в науке, концепции которой отстаиваются и проверяются классовой борьбой. В более широком плане партийность определяется мировоззрением того класса, который исследователь представляет в идеологической борьбе. Партийность не вносится искусственно в научное исследование партиями или другими общественными группами, она выражается объективными классовыми интересами исследователя.

Исходя из классического марксистского определения партийности идеологии и общественных наук и руководствуясь ленинскими методологическими принципами исследования истории, можно заключить, что коммунистическая партийность историографии проявляется в следующем:

1. Принцип партийности имеет решающее значение при рассмотрении истории борьбы за утверждение и дальнейшее развитие в исторической науке марксистско-ленинской концепции исторического процесса, научной методологии исследования, материалистического понимания истории, означавшего необходимость заново изучить историю. История исторической науки показывает, что этот процесс в большинстве случаев характеризовался острой борьбой: он не был картиной бесстрастных монологов и диалогов, так как за этим скрывалась борьба классов, материализма и идеализма. Ярким примером этого была идейная борьба В. И. Ленина против взглядов Н. К. Михайловского о надклассовости и «беспартийности» науки, проповедовавшихся в статьях журнала «Русское богатство».

Возникновение марксизма означало революционный переворот в истории мировой общественной мысли, подготовленный всем предшествующим прогрессивным развитием науки и культуры. В. И. Ленин писал, что марксизм «... есть высшее развитие всей исторической и экономической, и философской науки Европы».

Марксистско-ленинская концепция исторического процесса связана с утверждением в науке взгляда о закономерности исторического развития. Применение принципа партийности дает единственно верный ориентир в понимании этого сложного вопроса историографии.

 

 

2. Основываясь на том, что познавательный процесс носит социально-классовый характер и что классовая борьба рассматривается как основа теорий и учений, коммунистическая партийность в историографии дает возможность определить классовую направленность историографических фактов и выявить причины классово-побуждающих мотивов их появления.

Классовый анализ применительно к труду историка имеет и такой аспект: он является основой для выяснения социального мировоззрения его творца, что необходимо для определения политической и идейной концепции историка. Не менее важно с позиций партийности выяснить ход отражения историком социальных идей, содержащихся в источниках: это необходимо для понимания субъективных представлений исследователя об объективном развитии исторических событий. Историографический труд ценен тогда, когда его автор на основе сопоставления и критики различных идей и мнений способен стоять на платформе передового класса.

Классовый анализ приводит историографа к необходимости рассмотрения проблем исторической науки с позиций рабочего класса. Происходит это по следующим причинам: именно этот класс выражает общие интересы всех трудящихся, совпадающие с интересами общественного прогресса, а борьба рабочих с эксплуататорами ведет к освобождению всех трудящихся от ига капитала; партийный подход рабочего класса к истории направлен на всестороннее ее познание; этот класс имеет неискоренимый интерес к теории; в современных же условиях все новые отряды трудящихся фактически переходят на положение пролетариата, что приводит к объективному расширению границ рабочего класса. В силу этого рабочий класс стремится к объективному постижению и использованию закономерностей общественного развития, чтобы на них основывать свою политику в борьбе за революционное преобразование мира. Ф. Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» указал на совпадение стремления к истине, свойственного подлинным ученым, с интересами и стремлениями рабочего класса [99]. Большой научный интерес представляет и другое высказывание на этот счет Ф. Энгельса из «Анти-Дюринга»: у марксизма есть сторонники «... во всех странах,

 

 

где, с одной стороны, имеются пролетарии, а с другой – бесстрашные ученые-теоретики». Под последними он имел в виду теоретиков-марксистов.

Опыт развития идейной борьбы в исторической науке подтвердил, что попытка «надклассового» анализа терпит поражение. Это относится и к историографии: марксистское ее направление победило в борьбе с буржуазным. Таким образом, вскрытие классовых позиций исторических сочинений, умение видеть в борьбе идей, взглядов борьбу классов – важнейшее условие их правильной партийной оценки. Такая постановка проблемы позволяет оценить труды историка и другие историографические факты со строго классовых позиций. В силу этого историография участвует в классовой борьбе пролетариата за свои идеалы.

3. Принцип партийности призывает к выяснению процесса сочетания классово-пролетарских позиций историка с его объективностью и научностью. Изучая эту проблему, историограф руководствуется следующими идеями: партийность историка выражает объективные тенденции общественного развития, борьбу классов в антагонистическом обществе; совпадение партийности, объективности и научности является важнейшей закономерностью марксистской исторической науки. Данные закономерности определяются рядом обстоятельств.

Партийности, как известно, внутренне присущ материализм. Исторически сложилось так, что именно материалистическое понимание истории было связано с развитием научно-объективных идей и воззрений.

Классовое пристрастие ученого-историка определяет объективность его исследования. Историограф устанавливает, как в трудах по истории проводится бескомпромиссная борьба за научную истину и как она используется в интересах рабочего класса и его партии. Но это лишь одна сторона вопроса. Его другая сторона состоит в том, что партийный анализ обязывает историографа проследить процесс использования историком той объективной информации, которая содержится в историографических фактах и источниках.

Соблюдать строжайшую объективность во всяком научном исследовании – таково ленинское требование к науке. Без этого невозможно реализовать принцип партийности, его диалектическую взаимосвязь

 

 

с объективностью. Научная объективность в то же время требует исследования процесса развития научной мысли во всей ее многогранности и сложности, без идеализации и лакировки, требует показа путей и методов преодоления тех трудностей, с которыми она сталкивалась в своем развитии. Будучи партийной наукой, историография именно благодаря этому является строго научной, объективной отраслью знаний.

Выражая объективную истину, проверенную исходя из интересов рабочего класса, принцип партийности исключает предвзятость. Объективность, правдивость и научность, следовательно, составляют характерные черты коммунистической партийности. Коммунистическая партийность – это не только объективность и правдивость по своей сути: она является высшим проявлением объективности и правдивости.

Партийность и научная объективность не имеют ничего общего ни с объективизмом, ни с субъективизмом, а также с конъюнктурным подходом к историографическим событиям. Содержание объективизма показано Лениным в работе «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» в связи с рассмотрением книги П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». Ленин отмечал, что «объективист, доказывая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует сбиться на точку зрения апологета этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения. Объективист, – продолжал он, – говорит о «непреодолимых исторических тенденциях»; материалист говорит о том классе, который «заведует» данным экономическим порядком, создавая такие-то формы противодействия других классов».

Основные пороки объективизма состоят в отрицании или в умалении закономерностей исторического процесса, а отсюда переоценка субъективного фактора в истории. Объективизм, следовательно, оборачивается субъективизмом. Объективизм есть также прикрытие под флагом нейтральности классового пристрастия буржуазных историков. При этом мнимая «беспартийность» есть завуалированная маскировка классовых целей. В применении к оценке историографического факта это означает

 

 

нежелание или неумение выявить и обосновать его роль в изучении закономерностей истории исторической науки, вскрыть место факта в общественно-политическом развитии общества. Это также предвзятый их отбор и толкование с позиций буржуазной идеологии и морали.

Субъективизм игнорирует также конкретно-историческое изучение исторических явлений, что, в свою очередь, делает его неспособным быть орудием познания историографических явлений. Субъективизм неизменно приводил к волюнтаристским оценкам процессов, протекающих в науке, и лишал ее возможности вскрыть объективную основу развития историографии.

Конъюнктурщина, которая выступает в качестве одной из форм субъективизма, обычно стремится при рассмотрении исторических событий или движения научной мысли выдать за коренные и решающие моменты те, которые на самом деле имеют не принципиальное, а временное значение, и с этих позиций анализирует все развитие истории. Программа КПСС считает конъюнктурщину явлением, противопоказанным науке.

4. Принцип партийности указывает на необходимость судить о характере историографических фактов и явлений по их объективным результатам. Они оцениваются по тому реальному значению, которое они имели в деле «приращения» научных знаний. Но речь идет не только о простом «прибавлении» научных знаний, а, прежде всего о том значении, какое они имели для передовых сил общества, об их вкладе в марксистско-ленинскую концепцию исторического процесса. В связи с этим напомним: В. И. Ленин в книге «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» подчеркивал, что партийность означает активное отношение исследователя к общественному процессу.

В свете вышеизложенного можно сделать заключение, что важнейшими признаками, позволяющими историографу судить о соблюдении принципа партийности в рассматриваемых трудах, являются анализ исторического материала с позиций марксизма-ленинизма, умение подчинить изложение исследуемых проблем делу прогресса человечества. Но одновременно историограф выступает против попытки представить науку как «поле битвы, сплошь усеянное мертвыми костями», как «царство опровергнутых взглядов», каждый из которых похоронил предыдущие научные завоевания. Задача историографа состоит в том, чтобы вскрыть всю сложность

 

 

и многогранность борьбы за победу марксистско-ленинской концепции истории.

5. Принцип партийности является основой для определения актуальности историографических явлений. При этом под его актуальностью имеются в виду, конечно, не только факты, связанные с современностью. Актуальными являются историографические факты, относящиеся, как уже отмечалось, к любому периоду развития науки, сыгравшие действительно прогрессивную роль в продвижении вперед исторического знания, служившие и служащие делу мирового революционного процесса. Недаром Энгельс после поражения революции 1848 – 1849 гг. занялся исследованием уроков Крестьянской войны 1525 г. в Германии, считая, что она «... вовсе не так далека от наших современных битв, и противники, с которыми приходится сражаться, большей частью те же самые». Коммунистические и рабочие партии, разрабатывая свою стратегию и тактику, тщательно изучают исторический опыт прошлого, считая, что многие отдаленные во времени факты близки настоящему.

Принципом партийности историограф руководствуется при анализе и такого историографического факта, как научные дискуссии, их значения в продвижении вперед научного знания.

6. Коммунистическая партийность означает классовую непримиримость к буржуазной историографии, к антимарксистским, антиленинским идеям, взглядам, к их творцам и классовым вдохновителям. Возникновение и утверждение марксистско-ленинской историографии произошло в борьбе с буржуазной и мелкобуржуазной историографией, что было проявлением пролетарской партийности.

Классовый критерий в историографическом анализе не может быть использован избранно, так как влияние буржуазной и мелкобуржуазной идеологии по-разному трансформируется в трудах и взглядах немарксистских историков. Но при всем этом советский историограф, несмотря на пестроту и противоречивость концепций буржуазной историографии, заявления о «свободе творчества», на плюрализм, имеет в виду общие ее методологические пороки: идеалистическое понимание общественного развития, выражающееся в неумении видеть в смене способов производства главную пружину исторического развития; неспособность рассмотреть классовую

 

 

борьбу как движущую силу исторического процесса и как следствие этого – игнорирование роли народных масс в истории; отрицание закономерности революционных процессов, их причин и следствий; подгонка исторических фактов под постулаты буржуазной методологии; фальсификация истории рабочего и революционного движения; воинствующий шовинизм, национализм и расизм.

Принцип партийности в историографии означает наступательную борьбу против буржуазной и ревизионистской идеологии, ибо классовые принципы не примиряются, они побеждают в наступательной борьбе. Историограф разоблачает социальный и гносеологический характер и функции буржуазной и мелкобуржуазной историографии, показывает, как она служит интересам господствующих классов.

Большое значение при выяснении социально-классовой функции буржуазной историографии имеет, как учил Ленин, постановка вопроса «Gui prodest?» – «Кому это – выгодно?». Этот же вопрос следует поставить и в том случае, когда классовые интересы не выступают открыто, а проявляются через ряд опосредствующих моментов или даже сознательно затушевываются, исходя в большинстве случаев из мотивов политических, национальных, религиозных, этических и других.

То, что классовая принадлежность не всегда действует автоматически, видно на примере идейного кризиса буржуазной русской историографии конца XIX – начала XX в. [100] На общем фоне отрицания объективной исторической закономерности, проповеди бесконфликтного, эволюционного пути развития из боязни революции, которая изображалась тормозом жизни России, в среде профессиональных историков наблюдался сложный процесс дифференциации. Передовые ученые тяготели к марксизму, другие уходили в нарочитую фотографичность, создавая описательные труды, третьи скатывались на откровенно реакционные позиции. В этих условиях историография приобретала особое значение. «Терявшая почву под ногами буржуазная наука антимарксистского лагеря, – писала М. В. Нечкина, – стремилась проследить этапы собственного развития, чтобы понять

 

 

причины горестного кризисного состояния... Поиски ответа требовали историографических изысканий» [101].

В историографии известны случаи, когда классовая принадлежность того или иного автора не совпадала с классовыми позициями его сочинений. Особенно топким должен быть разбор взглядов авторов, принадлежащих к так называемым промежуточным слоям. Здесь необходимо отличать подлинные интересы людей от интересов мнимых, иллюзорных. Все эти явления в какой-то мере характерны для идейной борьбы в международном масштабе. Они носят глобальный характер и в историографии.

Марксистско-ленинская партийность, благодаря тому, что она включает в себя бескомпромиссную критику антинаучных воззрений, позволяет обеспечить строго научный подход к развитию науки.

Коммунистическая партийность, таким образом, предъявляет к историографическому творчеству большие требования, которые в обобщенном виде сводятся к следующему: анализировать историческую литературу и другие явления историографии с методологических позиций марксизма-ленинизма; выяснять характер и уровень сочетания научности и объективности в историографических фактах с высокой идейностью и коммунистической убежденностью; обнаруживать взаимосвязь партийности с актуальностью в исторических исследованиях; выяснять классовый подход на уровне построения выводов и теоретических обобщений; рассматривать историю отражения в литературе боевитости, наступательности и бескомпромиссности, проявляемых в отстаивании марксистско-ленинской концепции исторической науки, борьбу против фальсификаторов и ревизионистов всех мастей. Все эти предписания должны, конечно, характеризовать и само историографическое произведение. Констатируя всеобщность принципа партийности в оценке историографических фактов, нельзя вместе с тем пользоваться им в качестве «универсальной отмычки». Этот принцип может лишь тогда стать действенным, когда он применяется с учетом особенностей социально-политических и исторических условий возникновения и развития историографических явлений.

 

 

Общеметодологический принцип партийности в своем конкретном применении выступает в диалектическом единстве с другим общеметодологическим принципом – принципом историзма.

Сущность общеметодологического принципа историзма определена в работах классиков марксизма-ленинизма, которые содержат научную концепцию историзма, включенную в общую структуру материалистической диалектики. В известной формуле К. Маркса и Ф. Энгельса из «Немецкой идеологии»: «Мы знаем только одну единственную науку, науку истории» [102] – выражена идея всеобщности и универсальности исторического подхода к анализу развития природы, общества и деятельности людей. Это подтверждается и последующими словами: «Историю можно рассматривать с двух сторон, ее можно разделить на историю природы и историю людей» [103]. Эту мысль Маркс и Энгельс высказывали не один раз: Маркс – в «Экономико-философских рукописях» [104], Энгельс – в рецензии на книгу Маркса «К критике политической экономии». «... Исторические науки, – писал Энгельс, – суть те, которые не являются науками о природе...» [105].

Поэтому можно заключить, что положение о значении науки истории является имманентным (внутренне присущим) убеждением классиков марксизма-ленинизма. В свете же их диалектико-материалистического понимания истории можно также сделать вывод о том, что историзм для них включал в себя необходимость рассматривать явления природы, общества и науки с точки зрения их генезиса, возникновения, развития, дальнейшего изменения с присущими им противоречиями. Так марксизм связал историзм с диалектикой. Особое звучание в этом плане приобретают слова Ф. Энгельса о том, что если природа является пробным камнем диалектики, то в истории законы движения «... господствуют над кажущейся случайностью событий» [106].

Вместе с тем марксизм видит отличительные особенности истории общества и истории природы при их общей подчиненности диалектике развития. Об этом

 

 

Ф. Энгельс специально писал в своем философском завещании – книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». В заключительной главе этого произведения указывается, что история развития общества «в одном пункте» существенно отличается от истории развития природы. Этим «пунктом» являются действия людей, одаренных сознанием, поступающих обдуманно или под влиянием страсти, стремящихся к определенным целям [107]. Энгельс также показал, что движущими силами этих побуждений являются развитие производительных сил и производственных отношений и классовая борьба. Это очень важно, отмечал Энгельс, для понимания концепции исторического исследования.

На этом, однако, не завершается марксистская трактовка историзма. Маркс и Энгельс показали, что единство между диалектическим методом и материалистическим пониманием истории составляет существо подлинного историзма.

Марксизм не только обосновал теоретико-методологическое значение историзма, но и практически проводил этот принцип в научном познании. О применении Марксом принципов историзма Энгельс писал в рецензии на первый том «Капитала» [108]. Одна из обобщающих характеристик значения вклада Маркса в разработку историзма содержится в знаменитой речи Энгельса на могиле друга. Заслугу Маркса в открытии законов развития человеческой истории Энгельс сравнил с открытиями Дарвина в области органического мира [109]. Усилиями Маркса и Энгельса были заложены основы материалистического историзма.

Отличительной особенностью Маркса и Энгельса как исследователей было и то, что они внесли историзм во все те отрасли знания, которыми они занимались, что обогащало саму историческую науку. В ней (исторической науке. – А. 3.) они выдвинули принципиально новые концепции, несовместимые с буржуазной и дворянской историографией. Исторический анализ был для них важнейшим средством разработки пролетарского мировоззрения.

То же самое относится и к В. И. Ленину, для которого историзм был одним из важнейших элементов его

 

 

политической деятельности, научного мышления, составлял их характерную черту. Именно поэтому можно говорить о том, что историзм ленинизма – это составная часть познания действительности и революционного преобразования мира. Дальнейшее развитие Лениным материалистической диалектики расширило методологическое значение историзма.

Уже в первых ленинских статьях «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» (1893) и «По поводу так называемого вопроса о рынках» (1893) ставился вопрос о значении историзма в подходе к общественным явлениям. В книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» в связи с анализом учения К. Маркса об общественно-исторических формациях и критикой субъективно-идеалистических воззрений либерального народничества и «легального марксизма» определяется понятие историзма. В наиболее обобщенном виде сущность историзма В. И. Ленин изложил в письме к И. Ф. Арманд (ноябрь 1916 г.) и в лекции «О государстве» (1919). «Самое надежное в вопросе общественной науки, – говорил В. И. Ленин в лекции, –... не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь». Он также отметил, что к теоретическому решению того или иного вопроса «... можно солидно, с уверенностью подойти, лишь бросив исторический взгляд на все развитие его в целом». Большую ценность для понимания сути историзма представляет ленинская постановка вопроса в работе «О праве наций на самоопределение» (1914). Главу «Историческая конкретная постановка вопроса» Ленин начал словами: «Безусловным требованием марксистской теории при разборе какого бы то ни было социального вопроса является постановка его в определенные исторические рамки...».

Принципом историзма руководствовались Маркс и Энгельс в изучении и критике философии Гегеля, Фейербаха и других мыслителей прошлого. Принцип историзма заложен в мысли В. И. Ленина: «... не приписывать

 

 

древним такого „развития их идеи, которое нам понятно, но на деле отсутствовало еще у древних». Ленин так подходил и к оценке идей, взглядов российских и западноевропейских философов, социологов и историков.

С точки зрения методологии особенно характерно замечание В. И. Ленина, сделанное им в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», о взгляде «... назад на вполне законченный исторический период, связь которого с последующими периодами вполне уже обнаружилась...». С более высокой исторической вершины, подчеркивает Ленин, точнее и правильнее понимаются завершенные исторические события и процессы, характер которых в момент их свершения был еще не вполне ясен, а результаты далеки от определенности. В. И. Ленин, руководствуясь им же сформулированным методологическим положением о том, что «диалектика включает историзм», всегда требовал исторического подхода к самой истории.

Обращение к конкретной истории и опыту революционного движения в России и в Западной Европе, к опыту революций XVIII – XIX вв. является в трудах В. И. Ленина важным критерием оценки современных ему событий и средством выявления важнейших исторических закономерностей. Именно на этой основе им было создано, например, учение о революционной ситуации, о взаимодействии объективных и субъективных факторов в революционном процессе. В то же время Ленин критиковал тех деятелей (например, В. М. Шулятикова, Родбертуса и др.), кто конкретный исторический анализ подменял социологическими построениями, в которых «... нет ни грана историзма, ни грана исторической реальности...».

Ретроспективно проверяя оценки прошедших исторических событий с точки зрения накопленного впоследствии опыта, В. И. Ленин нередко заменял старые выводы новыми, более точными. Ярким примером этого является ленинская работа «Предисловие» к сборнику «За 12 лет».

Можно с полным основанием считать, что ленинское понимание методологической роли историзма является

 

 

одним из элементов марксистского диалектического метода, так как подлинный историзм возможен лишь на основе диалектики и не может быть подлинной диалектики без строгого соблюдения историзма. Поэтому историзм В. И. Ленина, как и историзм К. Маркса и Ф. Энгельса, будучи высшим типом историзма, носит ярко выраженный революционный характер.

Историзм пронизывает всю деятельность КПСС, ее теорию и политику. Исторический подход к анализу ее прошлой борьбы дает возможность партии правильно, с научно-марксистских позиций определить цели сегодняшние и грядущие. В Политическом докладе Центрального Комитета КПСС XXVII съезду партии сказано: «Ответственный анализ прошлого расчищает путь в будущее...». Это названо первым уроком правды.

Итак, методологический аспект принципа пролетарского историзма состоит в том, чтобы вскрыть диалектику исторических процессов, формируемых деятельностью людей как главных творцов истории, в их генезисе, а также в современном состоянии и тенденций развития в будущем.

Руководствуясь марксистско-ленинским указанием об историзме и подходом марксизма-ленинизма к изучению общественно-научных явлений, можно сделать заключение, что принцип историзма в историографии включает в себя нижеследующую группу взаимосвязанных положений.

1. Исходя из того, что одно из главных требований принципа историзма – исторический подход к изучению прошлого, события и явления исторической науки рассматриваются в историографии на основе соблюдения временной последовательности и закономерной преемственной смены периодов и этапов ее развития, каждый из которых анализируется как относительно завершенный цикл со свойственными ему определенными законами. Эталоном такого изучения является ленинская разработка марксистской концепции истории России в трудах «Что такое «друзья парода» и как они воюют против социал-демократов?», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Развитие

 

 

капитализма в России» и др. Показывая несостоятельность буржуазных и мелкобуржуазных концепций, Ленин доказал, что развитие России проходит в русле закономерностей всемирной истории с присущими ей общественно-экономическими формациями.

Историзм, выражающий всеобщность развития, в историографии проявляется не только в анализе смены этапов и периодов развития исторической пауки. В этом контексте выясняется обусловленность этого процесса, определяемого закономерностями социально-исторического прогресса. Таким образом, общеметодологический принцип историзма дает возможность историографии исследовать развитие исторических знаний как в хронологической последовательности их появления, так и в их концептуальном единстве.

Историограф, однако, памятует, что требования, предъявляемые обществом к изучению исторической науки, менялись на протяжении веков. Если, например, древние придавали истории назидательную функцию, то ныне ее цели и задачи не только расширились, но и во многом изменились. Она в современных условиях развивается под воздействием исторического сознания творцов истории – народных масс, выражает это сознание и одновременно его формирует. Поэтому историческая наука, изучаемая историографией, активно участвует в целенаправленном изменении общества.

2. Каждый историографический факт, равно как и их совокупность, анализируется в процессе своего возникновения, становления, изменения и развития, во взаимном сцеплении. Сущность и происхождение факта, исходя из того, что всякое познание – процесс исторический, могут быть установлены лишь путем раскрытия его генезиса и дальнейшего развития. Рассмотрение реальных историографических фактов и явлений с точки зрения их генезиса, преемственности и дает возможность уяснить их суть и изменения на различных этапах развития.

В этом плане весьма характерно отношение Ленина к творчеству Н. А. Рожкова. Партия поддерживала его деятельность в период вступления в РСДРП, редактирования по заданию большевиков социал-демократических брошюр в издательстве «Молот». В дальнейшем, в 12-томной «Русской истории в сравнительном историческом освещении», Рожков подменил марксизм либерализмом, выдвинул теорию «культурного капитализма»

 

 

и преувеличил «до смешного» идею «перерождения крепостнического хозяйства в буржуазное, что не давало автору возможность увидеть «... сложность и скачкообразность процесса приспособления политической надстройки к перерождению хозяйства». Все это В. И. Ленин охарактеризовал как типично-«профессорское» извращение марксизма.

Необходимость анализа историографических фактов с точки зрения генезиса и развития предполагает также выявление тех теоретических положений, которые выдержали проверку временем и прочно вошли в историографию. Этот же принцип требует от историографа и проверки истинности теоретического материала историческим опытом народа.

Принцип историзма противостоит метафизическому и абстрактному подходу к изучению фактов, предупреждает против односторонней или эклектической их оценки. Руководствуясь принципом историзма, необходимо глубоко изучить условия и причины возникновения историографического явления, его экономические, социальные и идеологические корни, проследить его изменение и развитие и выявить его современное состояние.

3. Исследование событий исторической науки в тесной связи с историческими условиями их появления дает возможность проанализировать историографические факты во взаимной связи и обусловленности, во всех «опосредствованиях», в тесной и органической связи с закономерностями развития общества.

Рассмотрение историографических явлений в органической связи с закономерностями развития общества трудная, но необходимая задача. Историография вооружена здесь трудами классиков марксизма-ленинизма, представляющими образцы подобного рассмотрения. В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» К. Маркс, благодаря удивительно точному историческому проникновению в расстановку социально-классовых сил Франции и Европы того времени, смог не только дать глубочайший анализ деятельности французского императора, показать его ничтожность, но и проследить борьбу политических партий Франции периода Второй республики и после контрреволюционного переворота 1851 г.

 

 

Примером органического сплава единства классового и индивидуально-творческого анализа пути великого русского писателя и мыслителя являются статьи В. И. Ленина о Л. Н. Толстом. В статье «Л. Н. Толстой» Ленин писал: «Противоречия во взглядах Толстого – не противоречия его только личной мысли, а отражение тех в высшей степени сложных, противоречивых условий, Социальных влияний, исторических традиций, которые определяли психологию различных классов и различных слоев русского общества в пореформенную, но дореволюционную эпоху» [110].

Причина того, что за пределы своей эпохи выходит та или иная научная концепция историка, продолжая оказывать влияние на дальнейшую научную жизнь, связана, очевидно, не только с высоким профессиональным мастерством историка, сумевшего первым увидеть то, что не смогли осмыслить его предшественники и современники. Этому способствует и переломный характер эпохи, в которой развертывается историческое творчество. Достаточно сослаться на деятельность Сергея Михайловича Соловьева. Его труд «История России с древнейших времен», явившийся итогом всего предшествующего развития русской историографии и ставший для своего времени ее высшим достижением, в свою очередь послужил истоком последующего развития исторической науки в России [111]. Немаловажное значение здесь имело то обстоятельство, что формирование исторического мировоззрения этого крупного историка происходило в период кризиса феодально-крепостнической системы и складывания идеологии российского буржуазного либерализма.

Историограф не может ограничиться констатацией «живучести» концепций, идей и взглядов, что проявляется в идейном наследии научной школы и даже порой в книгах и статьях противоположного научного лагеря. Перед ним возникает проблема исторической традиции. Теоретико-методологическая основа рассмотрения ее дана В. И. Лениным в критике так называемой пролетарской культуры, отрицавшей, как известно, влияние традиции в целом. В предложенном проекте резолюции для съезда Пролеткульта Ленин писал:

 

 

«Марксизм завоевал себе всемирно-историческое значение как идеология революционного пролетариата тем, что марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетнем развитии человеческой мысли и культуры». Хрестоматийным стало классическое положение В. И. Ленина из речи на III Всероссийском съезде РКСМ: «Все то, что было, создано человеческим обществом, он (Маркс. – А. 3.) переработал критически, ни одного пункта не оставив без внимания».

Обращаясь непосредственно к традициям исторической науки, можно констатировать: в одних случаях это» вызывалось потребностями переживаемой эпохи; в других это было результатом неудовлетворенности предшествующими научными поисками и имеющимися данными, которые предстояло переработать и обогатить новыми идеями и которые оказывали влияние на последующее знание; в третьих – изменением социального состава историков. Так, например, в России в области историографии наравне с учеными из дворян (К. Н. Бестужев-Рюмин, В. С. Иконников, А. С. Лаппо-Данилевский) появились выходцы из духовного сословия (С. М. Соловьев, К. В. Лашнюков, В. О. Ключевский, М. О. Коялович) и из разночинцев (Д. И. Багалей). Это приводило, в частности, к тому, что складывались новые традиции в области проблематики (отход, например, от изучения политической истории и переключение интереса на экономику, государственность, право и т. д.), а также в изменении самих форм исторических трудов: наряду с многотомными работами возникло направление монографической разработки отдельных проблем и т. д. Появление в России на рубеже XIX – XX вв. историографии как особой ветви исторического знания вначале в трудах С. М. Соловьева, а затем в лекционных курсах В. О. Ключевского заложило основы историографических традиций страны.

Устоявшиеся концепции в историографии приводили зачастую к образованию научных школ того или иного направления, связанного единством взглядов, общностью

 

 

или преемственностью методов научного исследования. В этом плане можно говорить об историографической школе академика М. В. Нечкиной, А. И. Данилова, создаваемой ныне школе историографов истории КПСС,

Историзм необходим и для изучения причин и условий той же относительно длительной «живучести» в исторической науке ложных и ошибочных идей и даже концепций. Например, норманнская теория происхождения государства Древней Руси, сформулированная во второй четверти XVIII в. Г. 3. Байером, Г. Ф. Миллером и другими историками, имевшая приверженцев в русской и зарубежной буржуазной историографии, несмотря на показ ее несостоятельности М. В. Ломоносовым и другими учеными, была окончательно опровергнута советской историографией.

Анализ развития научной мысли должен вестись с учетом условий и особенностей накопления научных знаний. Принцип историзма позволяет историографии видеть историографические факты такими, какими они были в действительности, в их многообразии и конкретности, что открывает перед историографией широкие просторы. В частности, это дает возможность выявить причины выдвижения тех или иных проблем именно в то, а не в другое время, на том или ином этапе развития науки, понять, почему больше внимания уделялось разработке одних вопросов, другие же вовсе не ставились и не исследовались. Историография, таким образом, имеет возможность выступить против попыток улучшать или ухудшать исторический процесс или излагать его с субъективистских позиций.

4. Принцип историзма является определяющим в понимании развития историографии, преемственности ее этапов и необходимости постижения в едином контексте прошлого, настоящего и будущего. Это временное триединство нельзя верно понять без осмысления указания К. Маркса, содержащегося во «Введении» из «Экономических рукописей 1857 – 1859 годов». «Анатомия человека – писал он, – ключ к анатомии обезьяны. Наоборот, намеки более высокого у низших видов животных могут «быть поняты только в том случае, если само это более высокое уже известно» [112]. К проблеме триединства обращался В. И. Ленин. Он показал, что разрывать единство

 

 

прошлого, настоящего и будущего – значит поворачиваться лицом только к прошлому.

Указанные положения марксизма-ленинизма означают, что «вершины» современных достижений историографии служат и делу верной оценки предшествующих ступеней развития, дают возможность наиболее точно охарактеризовать литературу предшествующего времени. В связи с этим обратим внимание на следующее. Современность, отраженная в историографическом факте, – часть истории, она – развивающаяся историческая действительность; в историографическом факте есть такие моменты, которые не имеют непосредственно большого значения в настоящем, но которые могут приобрести актуальность в будущем. Поэтому изучение историографического факта с высот современности придает историографии политическую заостренность.

Понимание историографического факта как единства истории и современности служит более глубокому познанию закономерностей и тенденций развития истории исторической науки, взаимосвязи творчества разных поколений историков. Но вместе с тем единство прошлого и настоящего историографических фактов не следует трактовать упрощенно. Как уже отмечалось, анализ историографического факта ведется, прежде всего, с позиций исторических условий, в которых «совершился» тот или иной факт, и поэтому нельзя предъявлять к факту предшествующего времени сегодняшних требований. Это было бы антиисторично и не соответствовало принципу историзма. Однако, рассматривая историографический факт на основе современных достижений историографии, возможно более глубоко и разносторонне раскрыть его существо. Историограф объясняет, какие факты выдержали проверку временем и могут служить в качестве эталона проводимой оценки.

Предвидеть развитие будущих историографических фактов можно на основе выявления некоторых изменений их форм в настоящем. Это особенно касается будущей проблематики, подготовки кадров, развития научных учреждений и т. д. Предвидение расширяется по мере конкретного рассмотрения истории накопления новых историографических фактов. Поэтому нельзя согласиться с теми, кто предлагает прошлое исторической науки

 

 

объяснить через будущее [113]. Справедливо отмечалось, что если историк пытается объяснить прошлое только через заданную схему будущего, то это приведет к искажению прошлого. Вполне, однако, возможно привлечение некоторых представлений о будущем для объяснения настоящего и прошлого развития исторической науки.

И еще об одной стороне этого вопроса. Принцип историзма имеет свое значение и при трактовке такого явления, которое связано с достаточностью историографических фактов. Историограф работает с фактами, которые выявлены и к настоящему времени введены в научный оборот. Как же быть с явлениями историографии, оказавшимися вне поле зрения историографа? Ответ на этот вопрос формулируется так: руководствуясь принципом историзма, необходимо выработать и определить основы поиска новых фактов и объяснить причины, в силу которых те или другие факты не стали пока достоянием научного знания.

5. В историографическом творчестве возможна ситуация, когда требуется изучить отдельный историографический факт, например труд историка. Анализ его, говоря словами Г. В. Плеханова, «индивидуальной физиономии» [114] должен вестись на основе изучения всеобщего процесса накопления исторических знаний. Поэтому отдельные работы, их значение и место в общем потоке литературы могут быть верно оценены в сопоставлении с тенденциями, характерными для этапа или периода их создания в целом.

Следовательно, принцип историзма диктует не противопоставление отдельных историографических явлений общему процессу, а исследование их как части целого.

6. Общеметодологический принцип историзма, в силу того, что он проявляется в двух главных мировоззренческих вариантах: пролетарском и буржуазном, – вместе с партийностью имеет решающее значение для критики буржуазного антиисторизма, историцизма и других антинаучных толкований истории как науки.

Теоретико-методологические основы антиисторизма коренятся в ограниченности буржуазного мировоззрения, приводящей к нивелированию и

 

 

модернизации разных эпох и периодов, перенесению привычных для буржуазии представлений в области политики, экономики и истории на прошлое. В статье «Либеральный профессор о равенстве» на примере научной деятельности известного русского буржуазного экономиста, видного представителя «легального марксизма» Туган-Барановского В. И. Ленин писал: «... Общественное положение профессоров в буржуазном обществе таково, что пускают на эту должность только тех, кто продает науку на службу интересов капитала, только тех, кто соглашается против социалистов говорить самый невероятный вздор, бессовестнейшие нелепости и чепуху. Буржуазия все это простит профессорам, лишь бы они занимались «уничтожением» социализма»¹.

Принцип историзма делит историков на тех, кто стремится к объективному познанию прошлого и современного во имя будущего, и тех, кто смотрит на историзм в лучшем случае как на хронику событий. Советские историки уже вскоре после Великого Октября активно участвовали в разоблачении клеветы на Республику Советов и партию большевиков, которую развернула буржуазная профессура, оказавшаяся после революции за рубежом. Особое значение имела критика антиисторической книги бывшего приват-доцента Московского университета и бывшего министра иностранных дел в первом составе буржуазного Временного правительства П. Н. Милюкова «История второй русской революции». Эти тенденции были в дальнейшем развиты и приумножены.

Принцип историзма приобретает актуальное значение в связи с попытками отдельных буржуазных историков подменить историзм историцизмом, который низводит задачу обществознания к предсказанию будущего вместо научного исследования истории. К. Поппер и возглавляемое им направление критического реализма [115] в своей критике историцизма исходят из того, что история – это только хроника политических и общественных событий, отрицая, по существу, понятие «современность». Считая, что предвидеть будущее на основе закона исторического развития невозможно, Поппер – защитник буржуазного реформизма – пытается подвергнуть критике марксистское понимание историзма [116].

 

 

Общеметодологический принцип историзма опровергает утверждение о «кризисе историзма», «ограниченности историзма», противостоит стремлению подменить историзм новыми изданиями субъективистски-релятивистского метода изучения истории.

Обширные методологические возможности марксистско-ленинского принципа историзма в историографии дают основание осуществить и конкретно-исторический, и объективно-целостный подход к явлениям научной мысли, а также позволяют дать исследуемым проблемам материалистическое обоснование. Историзм как методологический принцип объединяет в себе и исторический взгляд на события исторической науки, и исторический метод их познания.

В связи с тем, что коммунистическая партийность и историзм в марксизме-ленинизме находятся в неразрывном единстве, их сочетание в историографии обеспечивает преодоление объективистских, субъективистских и других антинаучных оценок.